Исуна Хасэкура 26 страница. А. Вот тут всё и закончится?

А. Вот тут всё и закончится?

Я наконец-то с большим трудом привел сюда Мафуйу, но было уже поздно. Когда я понял; когда я убежал отсюда; когда искал её, когда мы вместе вернулись – было уже слишком поздно.

И тогда…

Атмосфера в концертном зале изменилась.

Я заметил это легкое изменение – порыв ветра, а за ним – сила, которая поддерживала меня, что была на грани обморока.

Я покрепче встал на ноги и повернулся к зрителям. Позади раскачивающейся толпы была открытая звуконепроницаемая дверь. Чёрные волосы человека, стоявшего возле неё, были заплетены в косу, которая развевалась на выходящем горячем воздухе – прямо точно оперение птицы.

Некоторые из зрителей возле двери заметили это и повернули головы. Силуэт махнул рукой и что-то бросил. Я еле сумел поймать сверкающий предмет, пронесшийся над толпой. Зрители в момент затихли, и на зал опустилась тишина.

- …Что это?

- Что случилось?

- Кто это?

- Э? Что?

Начали образовываться небольшие волны. Но я смотрел только на то, что было у меня в руке – кассету с четко различимым на ней названием песни.

- Понятно, эта песня!

Каким-то образом, казалось, будто сенпай уже знала обо всём с самого начала.

-...Сенпай? – прошептала Чиаки. Я засунул кассету в диктофон Мафуйу, висящий под микрофоном. Как только я нажал на кнопку проигрывания, снова раздались крики зрителей. Толпа раздвинулась, и она стала постепенно пробираться к сцене, поглощенную разноцветным освещением.

На меня посмотрели сенпай, Чиаки и наконец Мафуйу. Затем она нежно улыбнулась.

В тот момент начала играть мелодия фортепиано.

Крутящийся диктофон проигрывал чёткие аккорды фортепиано, и наклонённый микрофон нежно улавливал исходящие звуки. Я сразу понял, в чём дело, а значит Мафуйу тоже поняла.

Хотя Кагуразака-сенпай разрезала её на куски и соединила её заного, получив в итоге другую песню, я всё равно узнал её, как только услышал - это играла на фортепиано Мафуйу.

Стоя спиной к зрителям, сенпай позволила течь мелодии фортепиано. Тогда же, она сказала всем низким, но чётким голосом:

- На месте ещё не все члены группы.

Чиаки озадаченно наклонила голову. Мафуйу же подняла голову и смотрела на сенпай.

Действительно, присутствовали не все члены Feketerigo. Хотя Мафуйу физически была здесь, её душа отсутствовала.

Поэтому...

- Давайте, как обычно, разогреемся песнями The Eagles?

Увидев, что в глаза Чиаки возвращаются силы, сенпай обернулась и схватилась за микрофон. Я нежно положил аккорды бас-гитары на чёткие звуки фортепиано Мафуйу.

Затем, подключился голос сенпай...

«The Last Resort.»

Хриплый голос путешественника, который переправлялся через море, взяв с собой лишь своё тело и жизнь.

«The Last Resort» - последняя песня из альбома The Eagles «Hotel California», и это был реквием, посвященный коренным индейцам, чья родина была разграблена, запятнана и уничтожена. Это медленная и грустная песня. Мелодия, которая сейчас несла звуки, на самом деле части сонаты для фортепиано Бетховена - хотя интересно, сколько людей это заметило?

Наверное, только мы здесь. Соната для фортепиано №30 в ми мажор - сейчас звучали вариации последней части - «Gesangvoll, mit innigster Empfindung» - немецкое название, данное Бетховеном. ^[2]

Сколько у сенпай это заняло времени? Она достала музыку из альбома Мафуйу, сделала переаранжировку без смены темпа и превратила её в песню The Eagles. Именно это я и попросил её сделать. На словах это просто, но она всё-таки выполнила мою просьбу.

И вот почему Мафуйу сейчас здесь.

Хотя это был всего лишь ряд соединённых нот, выплюнутых обшарпанным диктофоном, висевшим на микрофонной стойке, сенпай, Чиаки и я увидели в нём Мафуйу.

Мафуйу ведь тоже должна была это найти, да? Место, которое она занимает в наших сердцах. Она не играет, а лишь слушает издалека, но тогда она тем более должна понимать - понимать, почему она здесь.

Перейдя ко второму припеву, жёсткие звуки тарелок постепенно затухли, и тут же вступили барабаны Чиаки. Цвета молча покачивающейся толпы были точь-в-точь, как море в глазах Мафуйу; тем временем, звук фортепиано Мафуйу направлялся прямо в это море. Секстоли четвёртой вариации колыхались, будто на волнах. Когда вокальная партия кончилась, сенпай затянула долгую мелодию, переплетая звуки её Les Paul с фортепиано, и так мы подошли к шестой вариации.

Однако здесь я остановился.

Мелодия фортепиано Мафуйу вот-вот подойдет к концу, но «The Last Resort» была далека от завершения. Когда гамма перейдет в соль мажор, реквием индейцев станет нашей элегией.

Я начал молиться. Наконец-то, фортепианная партия Мафуйу закончилась, и осталась лишь мелодия моей бас-гитары и звуки гитары сенпай, подражающие крикам чаек. Мафуйу исчезла. В нашем звучании образовалась пустота.

Пение сенпай тоже напоминало молитву - наполненную надеждой, ради которой она могла и пролить кровь. Во имя судьбы и бога. Какая же беспомощная и коварная фраза. И все её покинули - пение сенпай отдавалось эхом в пустоту.

Однако.

Вдруг, я заметил. Чье-то присутствие. По другую сторону мелодии сенпай, и выше медленно вступающего темпа Чиаки - звук прямо рядом со мной. Мелодия звучала уж слишком естественно. Как будто она отделилась от моей бас-гитары и простиралась бесконечно в небо. Она нежно обволокла звучание Les Paul сенпай. Выдыхая аккомпанимент к припеву в микрофон, я прищурился и посмотрел на другой конец сцены.

Позади высокого силуэта сенпай виднелось золотое сияние - каштановые волосы Мафуйу, мерцающие под ослепительными освещением сцены.

На секунду я было подумал, что это у меня слуховые галлюцинации. Я постоянно слышал то, чего на самом деле не было. Но слава богу это была вовсе не иллюзия. Затем сенпай пропела заключительные молитвы. Эта песня, показывающая беспомощность тех, у кого отняли родину, и тех, кто опустошал чужую родину.

Её называют раем
Не знаю почему
Назови что-то раем
И поцелуй на прощание

Как будто мелодичный голос сенпай засосало в темноту, остались лишь безостановочно струящиеся звуки гитар. Одна из гитар обрисовала финал песни, в то время как другая парила в небесах.

Я ещё раз посмотрел на другой конец сцены. Это и правда не было галлюцинацией - Мафуйу была прямо передо мной, подергивая струны её Stratocaster›а тонкой светлой правой рукой - это напоминало мираж.

Я почти не помню, что случилось после этого.

Гитарные соло Мафуйу и сенпай сражались на протяжении пяти минут, и если бы я их не остановил, они бы и дальше продолжили. После окончания «The Last Resort» у нас не было времени передохнуть. Зрители уже требовали продолжения, топая ногами.

Мы почти не разговаривали на сцене, так как была дорога каждая секунда там. Всё, что в нас накопилось за два месяца, за раз выплеснулось на сцену за 30 минут. Некоторых, может, даже захлестнуло потоком эмоций.

Закончив играть все песни, мы уходили со сцены, сопровождаемые радостными криками; с нас рекой тёк пот. Чиаки не удержалась на ногах - слава богу сенпай поймала её, прежде чем она упала на пол.

Хироши и остальные члены его группы, наряду с группой из старпёров, улыбались. Единственный, кто хмурился, был Фурукава. Однако этот хмурый человек заговорил:

- Эй. Вы - на разогреве, но почему-то люди требуют, чтобы вы вышли на бис.

Он неохотно указал на сцену - точно, как он и сказал! Толпа ритмично хлопала и топала, и было ощущение, будто земля трясётся. Я уже хотел поддаться довольно комфортной усталости, так что я извиняясь улыбнулся и ответил:

- Эм... Но время выступления ограничено...

- Хватит жаловаться! Живо на сцену, или здание рухнет на нас.

Фурукава ударил меня по спине. Похоже, персонал и не думал передвигать инструменты на сцене, и они все смотрели на нас. Наверное, придется самим.

Тогда я взглянул на сенпай. Та дала истощенной Чиаки сесть ей на колени, а после сказала мне:

- Похоже, нам следует позволить товарищу Чиаки отдохнуть. Вы двое можете занимать сцену!

Мы двое... вдвоём? Это значит...

Я посмотрел на Мафуйу. Её светлая кожа покраснела, а глаза стали цвета летнего неба.

- Видишь, так называется наша группа!

Сенпай похлопала Чиаки по груди. Логотип Feketerigo был напечатан в этом месте на её футболке.

- А значит есть только одна песня, которую мы можем сыграть на бис.

Не успел я спохватиться, как Мафуйу уже склонила голову в согласии. Она без колебаний поднялась на сцену. Разборчивые звуки хлопанья в ладоши и топанья потонули в громе аплодисментов. Я понял, когда увидел Мафуйу, стоящей с гитарой через плечо без капли страха - несмотря на различие в стилях, Мафуйу остается профессиональным музыкантом, так что она уже привыкла ко всему этому.

Единственной проблемой было то, что ко мне это не относилось. Пока я тянул время до выхода на сцену, Мафуйу коротко заглянула мне в глаза. Потом она сжала большой и указательный пальцы, чтобы начать ту самую песню - «Blackbird».

Таким образом, мне тоже пришлось подняться на сцену.

Свет софит и лицо Мафуйу были просто ослепительны - я не смог даже определить пел ли я нормально или нет.

1. ↑ удар по пластику и ободу рабочего барабана одновременно
2. ↑ Перевод: «сердечный кантабль».

Глава 11. Радуга.

Помню, как Хироши рассказывал, что они иногда менялись ролями с Фурукавой и устраивали комедийный дуэт, чтобы высмеять друг друга. Но после прослушивания я ничего не мог сделать, чтобы изгнать их из своего сердца - они были очень хороши!

Мне, конечно, больше понравился вокал Фурукавы. Судя по тому, что мне сказала Чиаки, профессиональный аккомпанимент Фурукавы вместе с его вокалом и являются причиной зрелищности концертов Melancholy's Chameleon.

Кстати, что опечалило меня больше всего – так это основное действие: группа из четырёх мужчин среднего возраста. Она состояла из фортепианного трио^[1] и гитары. Когда они представлялись за кулисами, я выяснил, что один из них учитель в младшей школе, второй владеет магазином сладостей, а третий – строитель. Моё первое впечатление о них, как о "группе любителей", разбилось вдребезги в самом начале их самой первой песни. Они были невероятно хороши - неужели они играют только в свободное время?

- Угнетающе будет слушать этих стариков, когда твои новые записи не слишком хорошо продаются, - шутливо прошептал мне Хироши.

Так вот почему их поставили в основном действии, вместо вашей группы с двумя профессионалами? Так вы, ребята, в самом деле только на разогреве?

- Мы не просто так называем их старпёрами. Они впечатляют в начале выступления, но устанут, если продолжат. Довольно забавно, так что ждите.

Ну, было и правда забавно смотреть на последующие части их выступления, когда старпёры стали глушить водку со льдом прямо на сцене.

Вечеринка после концерта была не в баре, наверное, потому, что они учли, что мы ещё только в старшей школе. Вместо бара мы отправились в китайский ресторан. На втором этаже оказалось человек двадцать, хотя некоторые из них к нашей компании никак не относились. Всё было довольно беспокойно, и ухудшалось тем, что старпёры успели набраться ещё до начала нашей вечеринки. В комнате с татами были короткие столики и подушки, так что ощущение вышло скорее как от отеля, чем от китайского ресторана. В результате мы слишком расслабились. Некоторые даже сдвигали по несколько подушек и устраивались на них лежать.

Перед началом празднования Хироши и трое из его группы ни с того ни с сего затеяли игру в камень-ножницы-бумагу. Похоже, они решали, кто будет за рулем, и кому, следовательно, не посчастливиться и придется быть трезвым. Последняя битва происходила между Фурукавой и Хироши, и потерпевший поражение Фурукава выглядел сильно расстроенным.

Как бы то ни было, Чиаки и сенпай решили полностью игнорировать Фурукаву. Законы Японии абсолютно вылетели из их головы, и они начали налегать на вино. Ой, кто-нибудь, остановите их сейчас же!

- Сенпай, когда ты начала пить? – кротко спросил я её, наблюдая, как она чашка за чашкой поглощает рисовое вино "Шаоксинг".

- Говорят, когда-то в Европе родители поили детей джином, если те начинали плакать посреди ночи!

-...Зачем ты рассказываешь мне такие страшные факты?

- Эй, Кйоко... - Хироши, сидевший рядом с Кйоко, сказал, выпивая, - Я всегда мечтал жениться на девушке моложе меня, но которая пьёт лучше меня, и позволить ей заботиться обо мне до конца моих дней.

- Прости, но у меня уже есть возлюбленные. Человека три примерно.

Я понятия не имел, что из её слов было правдой, а что нет.

- Говоря о которых!... - Чиаки, также сидевшая рядом с сенпай, соревновалась со старпёрами в количестве выпитого. Потом она, икнув, вдруг поставила стакан и встала.

- Похоже, никому уже нет до этого дела, но я всё ещё считаю, что действия Мафуйу непростительны!

Мафуйу медленно жевала салат рядом со мной. Она вздрогнула от этого внезапного заявления.

- Верно! Она была близка к предательству своих товарищей. Довольно тяжкое преступление! - сенпай встала на одно колено и растянула губы в зловещей улыбке.

- П-простите!

- В специальной разведывательной бригаде не будет никакой нужды, если извинениями можно будет всё решить! - сказала Чиаки перед тем, как стукнуть по столу. Мафую в страхе спряталась у меня за спиной. Взрослые, хоть и понятия не имели, что у нас происходит, присоединились к веселью, скандируя: "Да, расплачивайся своим телом!"

- Я слышала, товарищ Эбисава понятия не имеет, как она важна для нас?

- Н-но я...

Они просто издевались над ней. Но я точно вляпаюсь, если сейчас вмешаюсь, так что у меня не оставалось выбора, кроме как промолчать.

- Тогда... что вы хотите, чтобы я сделала? - послушался голос Мафуйу, звучавший, будто она вот-вот расплачется. Ты не должна говорить такого! Чиаки наклонилась через стол и поставила пустой стакан перед Мафуйу.

- Пей.

Карамельного цвета жидкость лилась из стеклянной бутылки. Нет стоп. Это же рисовое вино "Шаоксинг", да?

- М-мне нельзя пить.

- Не волнуйся, я положу тебе в него сахар, - Чиаки положила большую ложку сахара в стакан вина. Не понимаю, как это может помочь решить проблему.

- Чиаки, успокойся, не надо переходить в режим старпёра!

- А нельзя? Я всё равно превращусь в старпёра! - чёрта с два! Ты же девушка! - Блин! Если сейчас мы позволим всему сойти Мафуйу с рук, она обязательно что-нибудь устроит снова, что приведёт группу к краху!

Дело совсем не в том, распадется группа или нет, - Эй, стой! Я не успел остановить её, отчаянная Мафуйу уже задержала дыхание и поднесла стакан к губам.

В следующее мнгновение, Мафуйу уже упала на пол с пунцовым лицом, под подбадривающие крики толпы. Ох, господи, она же не трюк вытворяет! Чёрт бы побрал этих алкашей!

Я отнёс красную Мафуйу в туалет. Её лицо уже стало бледно-зелёным, когда мы возвращались. Когда я уже вернул её на место, мы чуть не врезались в кого-то на углу коридора. Я поднял голову и увидел пару косящих глаз под банданой - это был Фурукава.

- А, простите... Ум, ладно, вам сегодня пришлось тяжко.

- Тебе придется работать ещё напряженнее.

- Верно, - я втянул шею. В этот момент Мафуйу заерзала.

- Спасибо вам... за сегодняшнее - Мафуйу подняла голову и промямлила это Фурукаве. Понятия не имею, к чему это относилось, так что я повернул голову, чтобы взглянуть на неё.

- Сегодня... он помог мне подключить гитару.

Затем я снова повернулся к Фурукаве. Ясно, вот почему Мафуйу появилась на сцене так внезапно. Фурукава нахмурился и какое-то время пялился на руку Мафуйу, пока не произнес:

- Твоя правая рука не двигается... но насколько?

- Э?

- Р-разве не видишь? - я удивился ещё больше, чем Мафуйу.

- Стоило только разок взглянуть, чтобы понять. Не недооценивай гитаристов! Если продолжишь играть, как сейчас, у тебя не будет будущего.

Мафуйу посмотрела на свою руку и молчала. Потом проскользнула мимо меня, чтобы вернуться на своё место первой. Я уже собирался последовать за ней, как Фурукава схватил меня за плечо.

-...Вы хотите чего-то ещё?

- Ты собираешься в этой группе всю жизнь играть? - спросил меня Фурукава, нахмурившись. Я кивнул довольно неестественно. Зачем он меня об этом спросил?

- Тебе следует уйти - группе так будет лучше.

- Э? П-почему?

- Твои идеалы далеки от идеалов остальных членов группы!

Ого! Я и сам это хорошо знал, но получить такой прямой упрёк было довольно болезненно.

- Ты же и сам знаешь, да?

- Я знаю, но...

Я уставился на пальцы.

Я разжал пальцы левой руки и снова сжал их. И поднял голову, чтобы взглянуть на Фуркаву.

-...Это моя группа.

- Даже так? Ну тогда делай, что хочешь, - Фурукава сильно толкнул моё плечо, направляя меня в зал. Когда я уже собирался пойти, я услышал ещё одну фразу из-за спины.

- Если вы, ребята, ещё раз покажете мне такое дерьмо, я отлуплю тебя так, что встать не сможешь.

Хоть он и выговорил мне всё это, я был ему несколько благодарен за последние слова - ведь это значило, что у нас есть шанс на ещё одну попытку.

- Значит, есть ещё попытка. Хорошо сказано.

Я очень удивился, вдруг услышав эти слова. Я обернулся. В коридоре стояла Кагуразака-сенпай, а за ней - пьяная Чиаки.

- Сексуальные домогательства в зале выходят из под контроля, поэтому мы решили свалить, - Чиаки подскочила и схватила Мафуйу за руку. Мафуйу попыталась сбежать от неё в испуге.

- Нам самое время провести собрание и обсудить результаты. Мафуйу, ты не сможешь сбежать, даже если захочешь!

- Ух...

Чиаки подтолкнула заплаканную Мафуйу в направлении лестницы. Я никак не мог понять, пьяна она или нет.

Мы вчетвером собрались у лестницы и начали собрание.

- Раз уж мы революционная армия, почему бы нам не начать с оценки самих себя? Давайте встанем вокруг Мафуйу и выскажем всё, что думаем, а? Так всегда делают в спорте и подобных случаях.

- Это же обычное издевательство! - откуда, чёрт побери, у Чиаки такие идеи?

- Это уже устарело! Мы в двадцать первом веке живем! В наши дни революционеры оценивают себя именно так...

- Хья!

Кагуразака-сенпай неожиданно свела руки Мафуйу у неё за спиной и начала её щекотать. Так получилось, что я сидел на две ступеньки ниже их, и Мафуйу пнула меня в пылу сражения, так что я едва не покатился с лестницы.

- И-йа! - Мафуйу продолжала выкручиваться из объятий сенпай.

- Твоя оценка ещё не завершена, товарищ Эбисава, так что прекращай выкручиваться.

- Немедленно прекратите!

Я не мог сделать ничего лучше, кроме как остановить их, растолкав в разные стороны. На этот раз Мафуйу спряталась за спиной у Чиаки. Чиаки же гладила Мафуйу по голове, успокаивая её.

- Молодой человек, тебе слегка не хватает критического мышления!

- Да ты просто хотела её подомогаться, верно же?!

- Но ей должно быть вполне приятно, так? Я, конечно, говорю не в сексуальном контексте...

Сенпай вдруг придвинулась к Мафуйу и заглянула ей в лицо. Она что, не знает когда пора остановиться? Я собирался слегка подразнить её, но вдруг заметил тоску у неё в глазах, так что решил всё же промолчать.

Сейчас она может сказать только одно - было ведь круто выступать в живую?

Я прочитал это во взгляде сенпай.

Я повернул голову и увидел Мафуйу, робко высовывающую голову из-за спины Чиаки. Какое-то время посмотрев на свою правую руку, она всё же склонила голову.

Сенпай облегченно вздохнула – я ожидал не этого.

- Ну, тогда...

Сенпай встала между нами и протянула руку, ладонью вверх.

- У нас будет шанс в следующий раз.

Первой, кто положил руку на её ладонь, была Чиаки.

Потом я, как если бы хотел накрыть их руки.

Наконец, и Мафуйу вытянула правую руку - руку, которой не хватало силы, пальцы на которой не полностью выпрямлялись, такую бледную и худую. Но мы без этой руки ничего не могли. Она положила её поверх наших.

Когда вечеринка завершилась, была уже глубокая ночь. Несколько пьяных собирались устроить второй раунд, и продолжать его, пока держатся на ногах. Больше дюжины напившихся неподвижно стояли напротив китайского ресторана, будто какой-то мусор.

- Как же у меня кружится голова...

Мафуйу промычала, вися у меня на плечах под мигающими уличными фонарями. Хоть она и выпила всего бокал вина (и, кажется, выплюнула, едва выпив), её, похоже, уже мучило похмелье.

- Ты себя плохо чувствуешь?

- Уже не так плохо, как раньше.

- Почему бы Мафуйу тогда не присоединиться к нам во втором раунде? - но неуместное предложение Чиаки было отклонено.

- Я еду домой.

Мафуйу несла свою гитару - или скорее гитара поддерживала её - и неровной походкой прошествовала по ночной улице. Эй, ты же не собираешься идти домой одна?

- Я отвезу тебя! На велосипеде быстрее.

- Что!? Нао к нам не присоединится? - голос Чиаки звучал беспокойно, - Но сенпай же сказала, что и она с нами поедет!

- Мне нельзя пить. К тому же, Тецуро будет ругаться, если я приду совсем поздно.

Хотя беспокоится он не обо мне, а о своём будущем завтраке.

Ох, ясно, - улыбка Чиаки выглядела немного натянутой, - Тогда до завтра!

- Мм, завтра - разве завтра не воскресенье?

Пускай сейчас и каникулы, клуб должен собираться только по будням.

- Ты о чём? Я зайду к тебе утром, перед тем, как идти домой, так что не забудь приготовить мне очазуке!^[2]

-...Ладно.

Чиаки уже было собиралась присоединиться к компании выпивох, начавших разделяться на маленькие группы. Мафуйу, всё это время державшая моё предплечье, вдруг окликнула её.

- Да?

- Спасибо за сегодняшнее... и прости.

- Так я же ничего не сделала, - улыбнулась Чиаки.

Ничего подобного. Я, кстати, тоже хотел поблагодарить её.

Всё потому, что Чиаки была рядом, потому, что она решила нас подождать.

- Чиаки… не будет грустно?

Чиаки склонила голову на бок в ответ на вопрос Мафуйу. Я повернулся, чтобы взглянуть на зеленоватое лицо Мафуйу сбоку.

- Иди уже с Кйоко. Разве ты раньше не говорила, что ты такая же, как и я?

- Мне не грустно. Будет гораздо больнее, если мы не сможем быть вместе.

Я понятия не имел, о чём Чиаки говорила, зато Мафуйу, кажется, понимала. Она продемонстрировала вымученную улыбку и кивнула.

- Я утоплю тебя в водке, если ещё раз попробуешь сбежать!

- Прости! - в ужасе съежилась Мафуйу.

Чиаки убежала от нас, махая руками. Мафуйу грустно вздохнула. Похоже, она уже не стояла на ногах.

Я повёз Мафуйу домой на велосипеде, хотя везти её было ещё труднее, чем в концертный зал. Всё потому, что она практически всем телом распласталась на мне, и мне приходилось везти ещё и её гитару и свой бас. Более того, я почти ничего не видел в темноте.

Единственное, что было мне на руку – ночная прохлада.

Я медленно ехал по пустому переулку. Я слышал жужжание насекомых и шум проезжающих вдалеке машин так же хорошо, как и дребезжание динамомашины велосипедного фонарика.

- Наоми...

Когда мы ехали вдоль дороги рядом с дамбами, молчавшая Мафуйу вдруг заговорила.

- Хм?

- Вообще-то... я соврала, сказав, что вся моя правая рука неподвижна до самого запястья.

- Я знаю.

- Как ты узнал!?

Эй! Стоп! Не толкай человека, сидящего перед тобой, когда вы едете вдвоем! Велосипед, везший нас с Мафуйу, завилял по дороге, словно змея.

- Потому что ты меня держала, пока я тащил тебя из концертного зала!

- А...

- Ой! Не переставай держаться! Что, если ты упадёшь?!

Это опасно. Чего она хочет?!

- Значит, хотя ты всё знал с самого начала, ты притворился, что поверил моей лжи? Идиот!

Она вдруг ни с того ни с сего разозлилась. Что вообще происходит?

Коли быть точным, я не был полностью уверен, врёт ли Мафуйу или нет - я лишь чувствовал, что сказанное ей может быть неправдой. Однако, всё было бы потеряно, если бы я не уговорил Мафуйу поехать домой со мной тогда.

- Знаешь, я ведь на самом деле не шутил, когда предложил тебе играть зубами! C твоим талантом у тебя ведь должно получиться, да?

- Как бы у меня могло получиться?

Я получил ещё один тычок в спину. Блин, больно же.

- Ты будешь доволен, пока можешь слушать, как я играю на гитаре?

- Ну... не только на гитаре. На пианино тоже... Разве я не говорил?

- Да я не об этом!

Я почувствовал, что воздух за моей спиной сгустился ни с того ни с сего, будто кто-то собирался схватить меня за шею.

- На самом деле, мне не слишком нравится твой способ играть на гитаре. Техника у тебя хорошая, но...

- Да ты просто завидуешь!

- Тсс! Но теперь я не смогу играть, если тебя не будет рядом...

Так считало моё сердце, хоть я раньше и не мог заключить это чувство в слова.

Мафуйу трижды ткнула меня, а потом сказала:

- Повтори ещё раз.

- Хм?

- И что... теперь?

- Я не смогу играть, если тебя не будет рядом?... - неужели она не поняла смысла, стоящего за этими словами? - Всё потому, что для сенпай и Чиаки твоя игра...

- Кйоко или Чиаки - это неважно. Что ты сам думаешь?

-...Э? Ну, мне правда нравится, как ты теперь играешь. Почему-то ощущение совсем другое, не такое, как когда ты играла в одиночку. Твоя техника игры тоже ведь изменилась?

Мафуйу прижалась к моему плечу и долго молчала. Мы уже выехали на трассу, и оставалось совсем недалеко до моста, а там уже только короткий участок до железной дороги. Когда пересечем железнодорожный переезд, до дома Мафуйу будет рукой подать.

- Я тоже.

Я ощущал бомотание Мафуйу спиной.

- Я влюбилась... В Наоми...

Я резко затормозил перед перекрестком. Голова Мафуйу содрогнулась за моей спиной.

Она ведь только что... сказала нечто странное? Нет, погодите, может, мне это всего лишь послышалось?

- Слушай, Мафуйу.

- Не останавливайся так резко! Гитара ударилась мне в ногу.

- Нет, погоди... Только что...

Внезапный звонок телефона прервал мои слова. Звонили Мафуйу. Она слезла с пассажирского места и достала телефон из кармана. Кто это ей звонит?

-...Это Хитоми, - Мафуйу нахмурилась, взглянув на экран своего телефона. Хитоми? Кто это? Я посмотрел на экран, и меня озарило - Матсумура-сенсей.

Я звонил Матсумура-сенсею перед самым выступлением, чтобы сказать, что уже нашёл Мафуйу, и просил её не беспокоиться. Но была уже поздняя ночь - я должен был позвонить ей ещё раз.

-...Да?...Мм. Мы скоро будем. Уже почти добрались до станции, и вот-вот подойдем. Э? Э-э?

Голос Мафуйу становился всё более взволнованным. Что там у неё происходит?

Оборвав связь и запихнув телефон обратно в карман, Мафуйу подхватила гитару и запрыгнула на пассажирское сидение велосипеда.

- Живей! Поехали куда-нибудь, куда угодно!

- Э? Что ты подразумеваешь под «куда угодно»? Мы же почти у твоего дома, нет?

- Я не пойду! Не хочу сегодня возвращаться домой.

Я был ошеломлен. На перекрестке, посреди ночи, Мафуйу крепко обнимала меня сзади.

И она сказала, что не хочет идти домой.

Нет, стоп, успокойся. Это наверное... не то...

- Живее!

Подбадриваемый тычками Мафуйу, я медленно начал крутить педали. Едва проехав перекресток, мы очутились в ярком сиянии фар встречного автомобиля. Машина затормозила и остановилась поперёк дороги, прямо перед нами.

Эта иномарка была мне очень знакома, и я сразу понял причину беспокойства Мафуйу. Водительская дверь открылась, и человек, вышедший из машины, был ни кто иной как...

- Сколько сейчас времени!? У-уже так поздно, и... и она с тобой? Что тут вообще происходит!?

Я чуть не упал с сидения, испуганный невероятно злым выражением лица взбешенного Эбичири.

- Э? Почему..? Эм, вы уже вернулись в Японию? - Я думал вы в Бостоне.

- Я прилетел только что!

Ого! Слишком круто для простого совпадения! Мафуйу крепко обнимала меня, прячась за моей спиной. Я не знаю, было ли это последствием шока, страха или усталости, но я начал бешено крутить педали, пытаясь пробиться напролом. Злобный рёв Эбичири вскоре перестал быть слышен, и всё, что осталось - тепло Мафуйу на моей спине.

Я чувствовал кончиками ушей ветер летней ночи. Я почти услышал слова Мафуйу, произнесённые ранее, но у меня больше не было настроения переспрашивать её. В этом мире слишком много вещей, которые нельзя передать только словами.

Я покружил в окрестностях её дома, и в конце концов отправил её домой.

Что до криков Эбичири, холодных взглядов Матсумура-сенсей и двух доберманов, скаливших на меня клыки - не думаю, что мне стоит о них рассказывать.

Добитый усталостью, я проспал большую часть воскресенья.

Пришел понедельник.

Был наш первый сбор после выступления.

Я здорово проспал, так что остановился у супермаркета по пути в школу, купить немного напитков в качестве извинений. Ремень кейса сильно натирал мне плечи, и насквозь пропитался моим потом - я будто горел под жестоким летним солнцем. Ощущение было пренеприятнейшее.

Дата добавления: 2015-06-25