Протагор, Горгий и Продик

В Древней Греции мыслители посвящали жизнь исканию истины ради нее самой, замыкаясь в тесном кругу друзей, которых объеди­няли духовные интересы. В спорах они делились своими идеями, отстаивали свои позиции, не искали публичного признания, не со­здавали аудитории слушателей. В 5 в. до н.э. ситуация изменилась. Во многих городах Греции на смену политической власти старинной аристократии и тирании пришла власть рабовладельческой демо­кратии. Возникали новые выборные учреждения — народные со­брания и суды, что породило потребность в подготовке людей, вла­деющих искусством политического и судебного красноречия, силой убедительного устного слова и логической доказательностью своих суждений. В этих новых условиях на смену философам и поэтам стали выдвигаться оплачиваемые профессиональные учителя — сначала просто грамоты, музыки и гимнастики, затем уже словес­ности, риторики, философии, красноречия и дипломатии.

Софистом сначала именовали человека, который посвящал себя умственной деятельности, или искусного в какой-либо премудрости, в том числе учености. Таким почитали Солона и Пифагора, а также знаменитых «семь мудрецов». Впоследствии смысл этого понятия сузился, хотя и не заключал еще негативного смысла.

Софистов было немало, но мы остановимся на трех наиболее характерных для сути этого направления — Протагор (ок. 480 — ок. 410 до н.э.), Горгий (ок. 483—375 до н.э.), Продик (род. между 470—460 до н.э.). Каждый из них обладал неповторимой индиви­дуальностью, но в целом они разделяли схожие воззрения.

Софисты — эти «учителя мудрости» — учили не только тех­нике политической и юридической деятельности, а заодно обучали и вопросам философии. Важно подчеркнуть, что софисты сосредо­точили свое внимание на социальных вопросах, на человеке и на проблемах коммуникации, обучая ораторскому искусству и полити­ческой деятельности, а также конкретно-научным и философским знаниям. Некоторые софисты обучали приемам и формам убежде­ния и доказательства независимо от вопроса об истинности дока­зываемых положений и даже прибегали к нелепым ходам мысли, например: «То, что ты не потерял, ты имеешь; ты не потерял рога, следовательно, ты их имеешь». В своем стремлении к убедитель­ности, софисты доходили до идеи, что можно, а нередко и нужно, доказать все, что угодно, и также что угодно опровергнуть, в зави­симости от интереса и обстоятельств, что приводило к безразлич­ному отношению к истинности в доказательствах и опровержениях. Так складывались приемы мышления, которые стали именоваться софистикой. Софисты как образованные люди прекрасно понима­ли, что чисто формально можно доказать все. По этому вопросу Платон в своем трактате «Горгии» утверждал, что искусство со­фистов является более великим благом, чем все другие искусства; оно есть «мастер убеждения: в этом вся его суть и вся забота... Оно обладает способностью убеждать словом и судей в суде... и во вся­ком ином собрании граждан... а что до нашего дельца, окажется, что не для себя наживает деньги, а для другого и для тебя, владе­ющего словом и умением убеждать толпу». Отсюда, кстати, и на­звание сродного с софистическим демагогического типа мышления, ориентированного на угождение публи­ке, а в дурном смысле—толпе.

Наиболее полно суть воззрений софистов выразил Протагор. Ему принадлежит знаменитое положение: «Человек есть мера всех вещей: существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют». Он говорил об относительности всякого знания, доказывая, что каждому утверждению может быть с рав­ным основанием противопоставлено противоречащее ему утверж­дение. Заметим, что Протагор написал законы, определявшие демократический образ правления и обосновал равенство свободных людей.

Диалектика как определенный вид философского мышления впервые в яркой форме является у Гераклита, затем у элеатов, у Горгия она имеет скорее характер отрицательный, только как сред­ство доказательства или опровержения и притом лишена система­тичности. Так, Горгий, выводя из общих понятий их конкретные оп­ределения и указывая на противоречия этих определений, приходит к доказательству несостоятельности самого общего понятия. В своем труде «О природе» Горгий доказывает три положения: что ничего не существует, а если что-нибудь и существует, то оно не­познаваемо, а если существует и познаваемо, то оно невыразимо и неизъяснимо. В результате он пришел к выводу, что ни о чем нель­зя сказать достоверно. Мы считали, к примеру, человека хорошим, но когда мы говорим о нем, то он, возможно, уже сделал нечто плохое или даже очень плохое: ведь все быстро меняется! Если тебя спрашивают о чем-либо, вернее будет молчать и лишь указывать пальцем на то, о чем спрашивают: тут не ошибешься. Аристотель писал: «Горгий правильно говорит, что серьезность противников следует убивать шуткой, шутку же — серьезностью».

Продик проявлял исключительный интерес к языку, к назывной (номинативной) функции слов, проблемам семантики и синонимии, т.е. идентификации совпадающих по смыслу слов, правильному употреблению слов. Он составлял этимологические гроздья родст­венных по значению слов, а также анализировал проблему омони­мии, т.е. различения смысла графически совпадающих словесных конструкций с помощью соответствующих контекстов, и очень большое внимание уделял правилам спора, приближаясь к анализу проблемы приемов опровержения, что имело огромное значение в дискуссиях.

Посещая занятия софистов, Сократ вступал в дискуссии с мно­гими из них, но больше всего уделял внимание Продику, считая его своим учителем и особенно внемля тонкости его лингвистических воззрений. Следует отметить, что софисты были первыми препода­вателями и исследователями искусства слова. Пожалуй, можно сказать, что именно с них начинается философская лингвистика. Им принадлежит заслуга в изучении греческой словесности. Раз объективной истины нет и субъект является мерой всех вещей, тогда есть лишь видимость истины, которую может порождать че­ловеческое слово и по произволу менять его смысл, делая сильное слабым и, наоборот, черное белым, а белое черным. В связи с этим софисты посчитали словесность чрезвычайно важным объектом осмысления, и слово явилось самостоятельным предметом изуче­ния. Хотя иные софисты были крупными мыслителями, релятивизм их зачастую вел к субъективизму и скептицизму. Вместе с тем нель­зя отрицать их несомненной роли в развитии диалектики. Так, ана­лизируя взгляды Горгия, Г. Гегель пишет: «Софисты, следователь­но, также и диалектику, всеобщую философию делали предметом своего рассмотрения; они были глубокими мыслителями».

Дата добавления: 2015-06-25