Способы языковой борьбы

…и открывали борьбу против великой славянской державы, которая к середине XX столетия должна будет закончиться торжеством англосаксонской расы на всем земном шаре.

А.Е.Вандам, «Наше положение», 1912 г.

Многие полагают, что языковая борьба – выдумка сторонников теории заговора, что на самом деле языки свободно создаются и изменяются народами. Такое заблуждение не случайно.

Главный метод наступательной английской языковой политики, по мнению французских языковедов – скрытность, стремление усыпить бдительность противников и убедить их, что языковой борьбы нет. «Свободный рынок слов» – легенда, умело и старательно внедряемая в умы не только русских, но и других народов.

Ведётся ли против России борьба на культурном поле? Несомненно. Много написано и сказано о борьбе против нашей истории, против образования, против русских и советских традиций. Почему же язык должен, в отличие от остальных составных частей культуры, избежать нападков наших врагов?

Франция признаёт английскую языковую агрессию, и много лет ведёт как на государственном уровне, так и силами партий и общественных организаций оборонительную языковую политику против наступательной английской. Могут ли англоязычные страны бороться против одного лишь французского языка?

Как соотнести слова Вандама, что Финляндия с 1880х годов была политическим авангардом англосаксов против России, с идеальной чистотой финского языка от иноязычных заимствований? Ведь даже самые распространённые интернационализмы, такие как «телефон», «электричество» и «компьютер» в финском языке имеют свои, финские корни: puhelin, sähkö, teitokone. Разве финский язык мощнее русского и больше способен к сопротивлению?

Я предлагаю своё объяснение.

Больше всего рекламы в СМИ заказывают транснациональные корпорации. В рекламе в России и на Украине они запускают в обращение слово, например, «круиз-контроль»; в той же самой рекламе в Финляндии – «Vakionopeudensäädin», а в Эстонии – «Püsikiirusehoidja». Получилось, что заокеанские владельцы ТНК решили за русских, за финнов и эстонцев, кому какие слова применять. А если бы «рынок слов» действительно был свободным, скорее всего, все три языка приняли бы более короткое, логически понятное и наиболее распространённое в других языках слово «tempomat».

На этом примере видно, что утверждение, будто народ сам выбирает, каким словом назвать то или иное понятие – ложно. Выбирает тот, у кого деньги – и через СМИ принуждает нас использовать те слова, которые он для нас выбрал.

Слова, как 25-й кадр, незаметно воздействуют на наше подсознание.

В последние годы названия профессий теряют женский род. Он – директор, она – директор; он – продавец и она – продавец. С начала 1990-х годов учительницы стали учителями. И не случайно именно в это же время снизилась русская рождаемость. Подсознательно наши жены стали мужественнее, они хотят работать, а не рожать. А французы не сдаются, у них он – directeur, oна – directrice; он – vendeur, она – vendeuse, и т.д. – у женщины всегда остаётся женское окончание – е.

Значение языковой борьбы прекрасно понимали и организаторы Октябрьской революции, настойчиво и последовательно проводя языковую реформу сразу после захвата власти – в 1917–1918 годах. Церковнославянский язык, обязательный и второй по значимости предмет в дореволюционных школах, был не только связующим звеном разных наречий русского языка (малорусского, белорусского и других), но и средством общения православных славян, в том числе балканских – традиционной сферы влияния Российской империи. Большевики церковнославянский язык запретили, а великорусский язык отдалили от церковнославянского, ослабив межславянские связи и способствуя дроблению русского народа на части. Человек думает на родном ему языке, и изменив в приказном порядке язык, большевики заставили русских думать по-новому, раскололи народное самосознание.

Кстати, против размывания русского языка большевистская языковая реформа вовсе не была направлена. Напротив, именно в период «мировой революции», как зачастую называлась Октябрьская революция до 1936 года, русский язык «обогатился» множеством иноязычных слов – как «коллективизация», «экспроприация» и т.п. – призванных смутить русский ум.

Смута – она и в мыслях, и в языке смута.

4. Язык – оружие господства

Народ, не имеющий национального самосознания – есть навоз, на котором произрастают другие народы.

П.А.Столыпин

Заменгоф, создавая язык Эсперанто, главной своей целью полагал равенство всех народов мира перед единым международным языком. Эта идея равенства соответствует нашей русской идее справедливости, и традиционной русской языковой политике.

Так, в православной, русской зоне колонизации, бережно сохранялись языки, обычаи и верования коренных народов. Как до революции, так и в СССР, на десятках языков наших народов издавались книги, газеты и журналы, и велось преподавание в школах.

В противоположность нам, в восточной Германии только географические названия напоминают о том, что когда-то здесь жили славяне. Ничего похожего на славянский диалект тут не осталось и в помине. В латинской Америке также безраздельно господствует язык колонизаторов – испанский. В северной Америке, в зоне английской колонизации, от языков коренных жителей тоже не осталось и следа.

Англия на протяжении последних столетий стремились к мировому господству. Но до триумфа 1945-го года англосаксы были вынуждены скрывать свои амбиции и держать свой язык «в тени», потому что действовали они традиционными английскими методами – скрытно и чужими руками. И только после создания Бреттон-Вудской колониальной системы, после Хиросимы и Нагасаки, английский язык, вслед за долларом США, начинает открыто занимать своё господствующее положение в мире, вместе с американской поп-культурой и международными корпорациями англо-американского происхождения.

Имперская мощь США основывается исключительно на материальных факторах – военном, финансовом и научном господстве, на контроле мировых энергетических и денежных потоков. Но материальное господство в мире позволяет США контролировать также и нематериальные факторы в других странах – историю и культуру, включая и языковую среду. Таким образом, английский язык в мировой языковой системе играет роль, схожую с ролью доллара в мировой денежной системе.

Таблица 1

Количество носителей языков, млн. чел.

по данным “Le monde diplomatique”, 2008 от до

китайский 840 1000

хинди 360 500

испанский 330 400

английский 280 400

арабский 220 240

португальский 170 180

русский 144 170

японский 122 128

немецкий 90 96

яванский 85

французский 68

При этом англоязычные страны, аналогично выгоде от роли доллара как мировой валюты, извлекают прямую материальную выгоду от роли английского языка как международного. Во-первых, все затраты на переводы с английского языка и на него ложатся на другие страны. Во-вторых, обучение английскому превратилось давно в целую отрасль экономик США и Великобритании.

Языковую политику англосаксов можно разделить на пять основных направлений:

– завоевание и поддержание господства английского языка во всех частях света;

– эрозия языков-конкурентов,

– разрушение связей между родственными языками крупнейших языковых групп;

– поддержка языков стран-союзников;

– поддержание у обывателей иллюзии «свободного мирового рынка» языков, и отрицание понятия «языковая борьба».

Сейчас главным соперником (см. табл. 1) английского языка в мире является испанский.

Эсперанто после 1945 года стал мешать глобалистским устремлениям англоязычных стран и начал терять популярность, а после 1991 года и вовсе пришёл в упадок.

Китайский, хотя и является родным языком для наибольшего числа людей на планете, в счёт можно не брать, поскольку он пока малопригоден для изучения иностранцами.

Испанский – как раз наоборот, легко изучаем, и в этом его главное преимущество. Прочтение слов в испанском однозначно – как в финском. После малейшей подготовки, испанским могут пользоваться носители родных ему языков романской группы – более 700 миллионов человек, что значительно превосходит даже вместе взятых носителей языков англо-германской группы (менее 600 миллионов). Сходство с латынью также добавляет привлекательности испанскому. Кроме того, антипатии к испанцам гораздо меньшая, чем к англичанам и американцам.

Из перечисленных четырёх достоинств испанского легко ослабить можно только одно – семейственность. И успехи «невидимой руки» англосаксов здесь налицо. Изучение языков романской группы в школах повсеместно сократилось. Если раньше, например, итальянец в Париже традиционно спрашивал по-итальянски и получал ответ по-французски, то в последние годы все чаще и чаще диалог происходит по-английски.

Эрозия языков романской группы – то есть введение в повседневный обиход английских слов и выражений – идёт весьма активно и уступает только размыванию славянских языков.

А эрозия языка – признак культурной деградации нации, утверждает Бернар Кассен.

Дата добавления: 2015-06-25