Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Песня «Не женитесь поэты» (1 куплет без последней строчки)




 

¾ Программа занятий в лицее была обширной.

¾ Первые три года посвящались изучению языков:

¾ Российского

¾ Латинского

¾ Французского

¾ Немецкого

¾ Математики

¾ Словесности и риторики

¾ Истории, географии и танца

¾ Фехтованию

¾ Верховой езде и плаванию.

¾ На старших курсах занятия велись без строгой программы.

¾ То, что в лицее, в отличие от других учебных заведений, не было телесных наказаний,

¾ И среди лицеистов поощрялся дух чести и товарищества,

¾ Наконец, то, что это был первый выпуск – предмет любви и внимания,

¾ Все это создавало особую атмосферу.

Музыка.

Класс танцевания.

Лицеисты выходят парами пританцовывая под счет преподавателя. Учитель танцев поправляет тех, кто делает движения неверно

Учитель (преподаватель танцев): Кто есть Вы господа? Вы есть будущие галантные кавалеры, коим предстоит удивлять воспитанием и манерами движения на балах дипломатических, царских и всероссийских, показывать торжество цивилизации в России. Господин Кюхельбекер, Вы скачете подобно коню, сбросившему седока. Держите такт, господин Кюхельбекер. Мягче! Раз, два, три. Раз, два, три. Г- н, Кюхельбекер! В танцевании он не успешен, да и Пушкин не кавалер – манеры!

Горчаков: Для людей благородных существует два рода службы: служба военная и дипломатическая. Я предпочту дипломатическую. Но для этого нужно казаться не более мудрым и не более учтивым, чем те, кого вы хотите обвести вокруг пальца.

Яковлев: А Горчаков наш танцует и нос возносит к небесам…

Дельвиг (Пушкину): У нас до сих пор почти нет настоящих народных драматических произведений.

Пушкин: А Озеров?

Дельвиг: Стих его заимствован из французской школы и не по-русски растянут и тяжел.

Пушкин: Он в Москве считался знаменит затем, что был один. А Фонвизин? Фонвизин?

Дельвиг: Ах, да, Пушкин, "Недоросль"! Вот наша первая комедия!

Пущин: Да подбери же ты ноги, не пихайся как козел!

Учитель: Г-н Кюхельбекер, Вы произвели окончательный разлад в рядах наших. Не машите рукой, не подскакивайте ногой. Мягче, мягче! Раз, два, три. Раз, два, три.

 

Музыка.

 

¾ Распорядок дня в Лицее был твердый, раз и навсегда установленный, Вставали в шесть утра и шли на молитву.

¾ С семи до девяти занятия - "класс".

¾ В девять - чай.

¾ До десяти прогулка.

¾ С десяти до двенадцати опять "класс".

¾ От двенадцати до часу - прогулка.

¾ В час - обед.

¾ От двух до трех - чистописание или рисование.

¾ От трех до пяти - другие уроки.

¾ В пять - чай.

¾ До шести - прогулка, потом повторение уроков или "вспомогательный класс".

¾ В половине девятого - ужин. После ужина до десяти - отдых (рекреация).

¾ В десять - вечерняя молитва и сон,

¾ Утреннюю и вечернюю молитвы читали по очереди вслух.

¾ Над благонравным и богобоязненным Моденькой Корфом, который молился с усердием, смеялись.

¾ Дали ему прозвище "дьячок Мордан".

¾ В "национальных" лицейских песнях, которые сочиняли все вместе, о Корфе распевали: Мордан дьячок Псалма стишок Горланит поросенком.

¾ Уже на молитве хотелось есть, и не легко было дожидаться, когда пройдут два урока и их поведут в столовую.

¾ Лучшие места за обеденным столом, ближе к гувернеру, раздающему еду, занимали отличившиеся по поведению и успехам.

Музыка.

Класс русской и латинской словесности

(Лицеисты передвигают стулья и рассаживаются по местам)

Кошанский: Переходим к опытам поэтическим. И на разборе оных покажем, что есть поэзия.

Уныло граждане с высоких стен взирали

Терзаясь мыслями, что в бедствии предпринять

В отчаянии врата открыть врагу желали

И приклоня главу о жизни умолять!

Прекрасный опыт! Кто написал?

Яковлев: Илличевский.

Кошанский: Прекрасно. Однако же, заметим, что "в отчаянии " и "открыть" заменим как нарушающие музыку: "Уже отверзть врата желали и приклоня главу о жизни умолять". Да, поэт должен парить! Господин Дельвиг. Воспомним Гаврилу Романовича Державина: "Когда багровая луна сквозь тьму блистает. Доброй нощи…"

Пушкин: А я не слыхивал, чтобы говорили "доброй нощи". Говорят "доброй ночи", так куда приятней и мягче для слуха.

Кошанский: Просторечность противопоказана поэзии, сама поэзия этого требует.

Пушкин: Поэзия? А вот у Державина не без ехидства сказано:

"Поймали птичку голосисту

И ну сжимать ее рукой

Пищит бедняжка вместо свисту

А ей твердят: "Пой, птичка, пой!"

Кошанский: И шутки позволительны гению. Однако, складывать стихи надобно учиться. Вот этим сегодня и займемся. (Ропот). А вы думаете Державин не был таким же мальчишкой, еще даже моложе вас. Вы же имеете перед ним тот великий шанс, что его зрелая муза может служить вам неистощимым кладезем для подчеркнутия всех потребных вдохновению вашему материй.

Горчаков: Да никто из нас еще никогда не писал стихов, разве, что Илличевский.

Пушкин: Я пописывал стихи, хотя пока только французские.

Кюхельбекер: А я немецкие.

Яковлев: Да уже не ври пожалуйста, наверное, чухонские.

Кошанский: Яковлев, я вас за поведение выведу вон. А Вы, Кюхельбекер, на его зубоскальства и дурачества не обращайте внимания. Буде! В Вас горит пламень, каковой превозможет все трудности чуждого Вам русского языка. Благо предоставляется тому вожделенный случай. Так, господа для начала опишите мне в стихах предмет общеизвестный: цветок розу.

Мясоедов: Будь другом, Алосенька, выручи! Первую строчку я написал, а дальше хоть убей – ни с места.

Илличевский: Да, но чур на меня не пеняй!

Мясоедов: Спасибо, голубчик.

Кошанский: Ну что же, други мои. Не осеняет свыше?! И Вас, Илличевский, я вижу даром похвалил.

Илличевский: По заказу, Николай Федорович, никак не получается.

Пушкин: А я готов!

Кошанский: Готовы-с? На французском диалекте-с?

Пушкин: Нет, по-русски.

Кошанский: Однако есть у нас пословица, господа,: "Скоро, да не споро". Ну, что ж, послушаем Ваше произведение. Прочитайте-ка его вслух. Заслужит одобрения – порукоплещем, а не заслужит – головы с плеч не снимем. А вы, господа, повесьте ваши уши на гвоздь внимания, как было правильно сказано неким древним мудрецом. Пожалуйста, Пушкин!

Пушкин:

Где наша роза, друзья мои,

Увяла роза – дитя зари,

Не говори: Так вянет младость,

Не говори: Вот жизни радость

Цветку скажи: "Прости, жалею",

И на лелею нам укажи.

(Лицеисты начинают шуметь и обсуждать между собой стихотворение Пушкина).

¾ А ей богу премило!

¾ Ай, да Пушкин!

¾ И-то!

¾ Очень даже не дурно!

Яковлев: Ай да, француз!

Кошанский: Скажите по чистой совести, Пушкин, у кого Вы это позаимствовали?

Пушкин: Я, господин профессор, не стал бы выдавать чужих стихов за свои.

Кошанский: Не распаляйтесь, любезный, амбиции здесь неуместны. Я спросил только потому, что нет у Вас еще подобающей выспренности, да и идейка не совсем вытанцевалась. Но для первого дебюта, стихи право хоть куда. Однако, дабы Вы не слишком о себе возмечтали, я возьму их с собой. Быть может, кто знает, когда-нибудь Вы станете нашим великим национальным поэтом. И тогда я почту своим долгом преподнести на голубой тарелочке, любопытства ради, первобытный Ваш поэтический лепет.

Мясоедов: Николай Федорович, и я написал!

Кошанский: И Вы, Мясоедов? Вы, сирый и убогий туда же – воссели на крылатого Пегаса!

Мясоедов: А что же-с? Отчего бы мне на нем не прокатиться?

Кошанский: Ну что ж, бывает. И блоха запляшет и курица петухом запоет. Лишь бы вам не выпасть из седла. Покажьте-ка сюда. (смотрит и читает. пауза)… И Вы, Мясоедов утверждаете, что стихи эти Вашего собственного сочинения?

Мясоедов: Собственного

Кошанский: И мысль в них выраженная, так же Ваша?

Мясоедов: А как же-с!

Кошанский: Итак, господа. До сих пор весь мир ученых был иного мнения. Извольте видеть, что солнце может восходить с одной стороны света, с востока. Однако, нынче сие мнение стало превратно. Достойному нашему господину Мясоедову, принадлежит следующая фраза: «Грядет с заката царь природы…» (Всеобщий смех в классе).

Лицеисты: Айда, Мясожоров. Вот отличился!

Кошанский: Первая же фраза позаимствована у доморощенной поэтессы, синьоры…

"Уж с Запада встает румяный царь природы…"

Мясоедов: Все же ни совсем как у меня. Остальные три строки как есть мои.

Кошанский: Так ли? (смотрит на Илличевского)

Мясоедов: Да чтоб провалиться на этом месте.

Кошанский: Ой провалитесь. Читать дальше или нет?

Мясоедов: Читайте

Кошанский: Сама себя раба бьет, что не чисто жнет… Я умываю руки. Итак, господа:

"Грядет с заката царь природы,

И изумленные народы,

Не ведают, что им начать,

Ложиться спать или вставать"

(всеобщий смех).

Яковлев: Айда, Мясожоров, айда отличился!

Кошанский: Вот это действительно ново, недаром соученики Ваши загрохотали. Вы же в последних строчках не повинны яки младенец новорожденный. Виден сокол по полету – поправка оная ведь Ваша, Илличевский?

Илличевский: Моя, каюсь.

Кошанский: За поведение следовало бы Вам балла 2 сбавить, но последний экспромт Ваш был столь изряден, что грех этот вам прощается. Идите с миром. Однако, господа, мы отошли от темы. Что нам скажет господин Кюхельбекер? Я вижу, он держит наготове листок. Продолжим, продолжим поэтические опыты нашей лицейской музы. Надеюсь, с Вашими стихами мы воспарим. Отдохнемте же душою, други мои. Нуте-с.

Кюхельбекер:

Чем выше к небу, тем холоднее,

Я люблю язычников и первоприроду

Я сочинил лапландскую песню.

(лицеисты смеются)

Кошанский: Тише, господа!

Кюхельбекер:

Возвратись скорее, Замми

Где возлюблены красы?

Хладно севера дыханье,

Грозно море колыханье,

Лед сковал мои власы.

Ты напрасно убегаешь,

Я любовью окрылен.

Быстрый ток шумит с утеса,

Воет волк во мраке леса,

Путь метелью занесен…

Возвратись, о Замми…

Яковлев: Кюхли вздыблены власы!

Лицеисты:

Страшно Кюхлено дыханье…

Грозно Кюхли колыханье.

Наши лед сковал власы

Кошанский: Господа, я прошу удержать смех. Кюхельбекер, продолжайте. В стихах ваших улавливаю пламень.

Кюхельбекер: Не буду.

Пушкин: Николай Федорович, позвольте выйти. Мне что-то Кюхельбекерно!…

(Кюхля убегает, все за ним убегают)

Лицеисты: Кюхля утопился!

Пущин: Во время мы подоспели!

Яковлев: Его вытащили багром, ей Богу, зацепили и вытащили!

Горчаков: Курьезная проделка, он хотел утопиться в пруду, в котором не утонуть и мыши.

Илличевский: Теперь, как пить дать, Пешель поставит ему клизму.

Дельвиг: А где Пушкин?

Пущин: Он помог вытащить Кюхлю и убежал к себе.

Илличевский: Мудрецы, разве не украсит наш журнал это новое произведение лицейской музы: "Клит бросился в реку – поплачьте о поэте!".

 

Музыка.

Вместе с девочками выходят Пушкин и Пущин

¾ Многим лицеистам казалось, что бесшабашному, острому на язык "французу" море по колено.

¾ И только умный, добрый Жанно Пущин, его друг, знал, как волновали, огорчали и мучили Пушкина самые незначительные размолвки с товарищами.

¾ Все это обсуждалось по вечерам, когда ложились спать.

¾ С одной стороны 14-го номера, где спал Пушкин, была глухая стена, с другой, за тонкой перегородкой, номер 13-й - комната Пущина.

 

Пушкин:

Повсюду вижу призрак милый

Во тьме полуночи унылой

В часы денницы золотой

То на конце аллеи темной

Вечерней тихою порой

Одну в задумчивости томной

Тебя я вижу пред собой.

 

Пуш: Жанно, любил ли ты когда-нибудь, да так чтоб образ ее неотступно следовал за тобой томя сердце?

Пущ: Любил? Терпеть не могу девчонок? А ты?

Пуш: О это было несколько лет назад. Давно. Ее звали Софья.

Пущ: Давно?

Пуш: О, да еще в Москве, в Харитоньевом переулке.

Пущ: Позволь, но сколько же тебе было лет?

Пуш: Мне?

Пущ: Могу представить… Но ей?

Пуш: Она была тогда немного младше меня, ей было пять лет.

Пущ: ПЯТЬ ЛЕТ?

Пуш: Да-да, одну в задумчивости томной

Вечерней тихою порой

Завидую Горчакову. Должен признаться. В самом деле: блестящ, красив, богат. Впереди какая жизнь – в алмазных звездах, в беспрестанной славе возвышенной. Представь себе.

Пущ: Вот ведь какая пустота заводится иной раз у тебя в голове.

Пуш: А ты вообрази: крутить усы, бренчать шпорами. Хочу быть гусаром – люблю блеск, Пущин.

Пущ: Уж как тебе пристало?

Пуш: Правда, правда. Я большой ветреник и даже через чур. И притом с виду настоящая обезьяна. Тщеславие мое, тщеславие.

Пущ: Это, брат, дурно.

Пуш.: А как избавиться я завидую даже Илличевскому, хотя знаю, что рифма его ничего не стоит. А я грызу перо, грызу и вижу картины громадные, и мучаюсь, а Алося что? Что Илличесвкий? Разве он может? А бедный Кюхля со своими клапштосами.

Пущ: Вот, вот. Бедный Кюхля. И что за сердце у тебя!? Носишься с самим собой словно с писанной торбой. Видишь громадные картины, а того не видишь, как человек страдает, как его обидели нещадно.

Пуш: Ты про Кюхлю?

Пущ: Как трудно ему! Устина Яковлевна, мать его, живет в бедности. Отец умер от чахотки. Я сам читал ее письма. В них она умоляет сына как можно лучше учиться, чтобы по окончании лицея наконец поступить в должность. Умоляет быть бережливым. А он пишет стихи, бредит подвигами, негодует на несправедливость, готов отдать последнее, и сердце у него смелое и бесстрашное и он совершит…. А ты чучелу из него сделал, чучелу.

Пуш: Вот и прекрасно и чудесно. Вот и не связывайся со мной.

Пущ: Эх, ты смеяться–то легко, а он сейчас лежит один в лазарете и что у него на душе делается? Подумал?

Пуш: Помолчи. Я сейчас к нему пойду.

Пущ: Семен перехватит тебя в коридоре – двух шагов не сделаешь.

Пуш: А это (показывает деньги). С ним-то я управлюсь.

Пущ: Неровен час Сатана с крестом в ночной дозор пуститься.

Пуш: Авось, нет.

Пущ: Ах, голова – да он же без меня пропадет.

(Убегают в лазарет).

 

Кюхельбекер:

Цвет моей жизни, не вянет!

О время, сладостной скорби,

Пылкой, волшебной мечты,

Время восторгов – постой!

О друг мой, могу ли привыкнуть…

 

Пуш: Писал бы ты, Кюхля, лучше по-своему, по-немецки.

Кюх: Да я такой же русский, как и ты. Я родился в России, здесь, в Павловске, где покойный отец мой был комендантом, и сердце в груди у меня чисто русское.

Пуш: Да язык-то у тебя во рту немецкий, суконный. Право, брат, послушайся меня: по-немецки ты, может быть, написал бы что-нибудь и дельное…

Кюх: У немцев и без меня довольно своих поэтов, а русским и я принесу крупицу пользы.

Пуш: Но когда, спрашивается? Ведь если стихи твои – извини, брат! – и принимаются в наши лицейские журналы, то больше для потехи.

Кюх: Люди, которые знают только одну мою наружность - не знают меня.

Пуш: Я тоже страдаю – обезьяна!

Кюх: Волнения и потрясения полезны поэту, но ты… Ты брат, ты, по-моему, самый красивый человек. И я не от наружности своей страдаю, а от того, что ты смеешься надо мной. Илличевский пусть. Что над моими стихами ты, егоза, смеешься…..

Пуш: Уверяю тебя, Вилленька, твои стихи не так не дурны. Ну слог иногда хромает… Только умоляю не читай, а то я не выдержу и произойдет дуэль.

Пущ: Уймись, уймись, Кюхля, ты же болен. Будь паинькой, Молодец. Тише, тише, господа.

Кюх: Паяц, Алосенька?

Иллич.: Я, я. Даже Дельвигу не спится. А я выспался на математическом классе. Возьми яблоко.

С поздним месяца восходом,

Легким, светлым хороводом

В цепь воздушную свились,

Друг за другом понеслись.

 

Кюх: Как же вы принеслись сюда.

Яковлев:

Наш бедный, Клит!

А чувства наши?

Ах тошно нам,

Что же делать нам,

Все не мило, все постыло,

Если Кюхли радом нет.

Мы нули, мы нули,

Ай люли-люли-люли.

Музыка «К Элизе».

Волконская: Кузина, я слышала ваш Nikolas вступил в гусарский полк лейб-гвардии. Он же еще так молод.

Племянница: А выйдет ли из него толк?

Вторая дама: Гусары чтут не только вина, но и храбрость.

Первая дама: Они все твердят только о войне, да о французе.

Волконская: И двор о том же самом говорит. Бонапарт грозит нашему послу в Париже. Несмотря на то, что мы в союзе с Францией.

Уходят

Подходит Горчаков к Наталье Кочубей

Кочубей: Я часто вижу Вас.

Горчаков: Князь Горчаков.

Гувернантка: отчего ваш сюртук без эполет?

Горчаков: Я из лицея. (Вдруг убегает).

Гувернантка: Ну, надо же раскланялся и тут же был таков.

Кочубей: видимо, Цирцея не столь уж обольстительна?

Гувернантка: Светские знакомства всегда не лишние…

(Горчаков вбегает с кульком вишен. Кланяется).

Горчаков: Позвольте угостить вас ранней вишней?

 

Проходят. С книгой появляется плачущая Наташа. За ней Пушкин.

Пушкин (за скамейкой): Ах, как вы горько плачете.

Наташа: Кто это?

(Пушкин выскакивает, изображает черта)

Пушкин: Черт!!!! Право же, мне хочется узнать над кем вы плачете. Прошу скажите.

(Наташа протягивает ему книгу).

Пушкин: Вы плачете над карамзинской Лизой?

Наташа: виновник всех Лизиных страданий Эраст. А я как-то вас видела в городке.

Пушкин: я там брожу, когда мне скучно.

Наташа: Вы военный?

Пушкин: Да, я гусар. Но нет же, я солгал вам.

Наташа: А кто же вы?

Пушкин: Ну, как бы вам сказать: я Царскосельский роковой затворник, по воле государя я монах.

Наташа: Монах и черт?

Пушкин: ну да. Я из лицея. (Быстро, неловко целует Наташу)

Наташа: Монах совсем не по-монашьи смел…

Пушкин: Ах, как же вы красивы.

Наташа: ну что вы, я лишь одета как барышня, хоть сама и крепостная.

Пушкин: а кто же ваш барин?

Наташа: Граф Толстой. Я приписана актрисою к театру.

Пушкин: как вас зовут?

Наташа: Наташей.

Пушкин: теперь то я спектакль не пропущу…

Наташа: ну если граф пришлет билеты для лицея.

Пушкин: Мне помнятся домашние спектакли, которые ставил и играл мой отец. А иногда он просто читал нам Мольера. Вы уже уходите?

Наташа: Я не вольна. Граф отпускает нас только с дядькой, а сегодня я сбежала от него

Пушкин: В четверг у нас катание на лодках. Я буду ждать вас

Наташа: Я может быть приду (загадав открыла книгу, прочла, усмехнулась). Счастливый тоже часто одинок… Я буду у мостика (Уходит).

 

Входят первая и вторая дамы.

Первая дама: Звонят колокола. К чему бы это?

Вторая дама: В середине лета часто бывают пожары.

(Проходят. Вбегает Илличевский).

Илличевский: Сыскал насилу… Саша, войска Наполеона Бонапарта вчера под утро перешли Неман.

Пушкин: Война?

Илличевский: Война.

Пушкин: Посмотри, вон облака… День тот же…

Илличевский: Александр, мирный день уже закончился.

Пушкин:

Вы помните: текла за ратью рать

Со старшими мы братьями прощались

И в сень наук с досадой возвращались, завидуя тому,

Кто умирать шёл мимо нас.

 

¾ Мирная жизнь лицея была нарушена.

¾ 17 июня 1812 года в Царском селе узнали: Бонапарт с полумиллионной армией перешел Неман и вторгся в Россию.

¾ Отечественная война началась.

Музыка «Песенка Кавалергарда».

 

Яковлев: Смотрите, уходит лейб-гвардии гусарский полк.

Горчаков: нет бедствия страшнее, чем война.

Пущин: Слепит глаза от меди киверов.

Кюхельбекер: Более не будет Аустерлица.

Пушкин: Ах, почему мы поздно родились?

Дама 1: Уходят все, не все назад вернутся.

Пушкин: На смерть идут, на смерть…

Дельвиг: Прощайте, братья!

Малиновский: Посмотри на этого гусара! Я уверен, он не старше нас с тобой.

Дама2: Мамаn, они о нашем Николя!

(Уходят, машут платками)

Яковлев: Спешит Кутузов бить французов!

Кюхельбекер: Все ждут сраженья – он его даст, несмотря ни на что!

Пушкин: мы волонтеры, а не лицеисты!

Яковлев: Это не Лицей, а французский редут. Возьмем его, ребятушки!

Все: УРА! (убегают)




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-26; Просмотров: 295; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.167 сек.