Диалог со скептиком

– Скажите, пожалуйста, как вы относитесь к бегу?

– К лечебному бегу отрицательно. К бегу оздоровительному – индифферентно. Здоровым людям бег в качестве профилактики не повредит. Но я не вижу, чем бег лучше плавания, тенниса или лыж. С древних времен известна польза физических упражнений. Так почему же сейчас нужно усиленно пропагандировать бег, а, скажем, не прыжки? Такая пропаганда неизбежно ведет к перегибам. Я уж не говорю о том, какой вред приносит бег больным; даже здоровые люди могут пострадать от чрезмерного увлечения бегом. Надо призывать людей не к бегу, а к физической активности в соответствии с их индивидуальными возможностями. Боюсь, что мода на бег пройдет, как прошла мода на скипидарные и содовые ванны, на так называемое «дыхание Бутейко» и прочие «чудодейственные» средства.

– А вот академик Н. М. Амосов считает, что нам как раз не хватает моды на бег, что необходимо добиться такой популярности бега, когда люди не бегающие стеснялись бы в этом признаться. Вы спрашиваете, почему именно бег? Потому что длительный и медленный бег – нагрузка равномерная, способствующая улучшению коллатерального кровообращения, укреплению сердечной мышцы, увеличению кислородной емкости крови. Бег легко дозируется и является естественным физическим упражнением.

– Дозировать ходьбу еще легче. К тому же бег, на мой взгляд, не физиологичен. В повседневной жизни мы ведь не бегаем, разве что на работу.

– Когда эволюция формировала человека, наши далекие предки только и делали, что бегали. Отказавшись от такого наследства, мы неосмотрительно бросили вызов природе. Теперь она мстит нам «болезнями цивилизации» – инфарктом, гипертонией, склерозом, диабетом.

– И тем не менее я не представляю, чем лыжи и плавание, тоже циклические виды спорта, развивающие выносливость, хуже бега?

– Ваш здоровый скептицизм понятен. Плавание и лыжи, может быть, даже лучше, чем бег. Впрочем, насколько я знаю, сравнительного изучения пользы лыж, плавания и бега не проводилось. Но бассейнов все-таки еще маловато, на лыжах далеко не всегда и не везде покатаешься. Бегать же можно где угодно, даже в комнате. В отличие от других циклических видов спорта бег наиболее доступен, я бы сказал – демократичен. Вы правы, конечно, когда говорите об опасности чрезмерного увлечения бегом. Неумеренность может принести вред. Всякий здоровый человек, начинающий заниматься бегом, должен руководствоваться принципами педагогики – постепенность, последовательность, посильность.

– Вот видите, а что же тогда говорить о больных!

– Но ведь просто больных не бывает. Болезнь всегда конкретна. И очень многие недуги поддаются лечению с помощью бега, как составной части целого комплекса мер. Пятигорский врач 3. Б. Эйдельман успешно лечит страдающих ожирением и сопутствующими заболеваниями – гипертонией, полиартритом и т. п. – при помощи лечебного комплекса, который состоит из дыхательной гимнастики, аутогенной тренировки, дозированного бега и лечебного голодания. Сочинский профессор К. Ф. Никитин лечит различные неврозы (включая бессонницу, отсутствием аппетита, импотенцию) также комплексом из четырех составных – ходьбы, бега, гимнастики и плавания. Врач из Бийска В. К. Дурыманов добился отличных результатов в лечении гипертонии и астмы благодаря особой дыхательной гимнастике и дозированному бегу. Есть данные о положительном влиянии дозированного бега на состояние людей, страдающих многими заболеваниями.

– Кто-то из ваших читателей писал даже, что избавился от язвы желудка.

– А почему бы не допустить, что после занятий бегом у него окреп организм, улучшилось общее состояние, нормализовалась нервная система и на этом фоне исчезли болезненные явления?

– Это, знаете, как повернется. На научной конференции в Риге в одном докладе рассказывалось, как лечить бегом мерцательную аритмию, а в другом.– как пациент из-за бега приобрел мерцательную аритмию. Вы писали в журнале «Физкультура и спорт» о том, что академик Н. М. Амосов после операции на сердце назначает своим больным дозированную ходьбу, а затем и бег. А я слышал, как практически здоровые люди, начав бегать, получали инфаркт.

– Да, был один такой случай. Некто из Таллина, человек лет пятидесяти, никогда не занимавшийся спортом, решил начать бегать. Он слышал, что бег полезен, но не потрудился узнать, как надо бегать. Взяв отпуск, он отправился на побережье и целыми днями бегал по дюнам, бегал до полного изнеможения. Полтора месяца такой сумасшедшей работы дали то, что и должны были дать, – инфаркт. Но думаю, что этот случай вовсе не свидетельствует против бега. Можно ведь заболеть, объевшись яблоками, что отнюдь не посчитают доказательством вреда фруктов. Бег – острое средство, и пользоваться им надо разумно.

– И уж во всяком случае, консультироваться с врачом. К тому же пора четко определить, при каких болезнях бег противопоказан. Скажем, при инфарктах, инсультах, аневризмах, сердечной недостаточности бегать нельзя ни в коем случае. При пороке сердца в стадии компенсации – пожалуйста, бегайте, но с большой осторожностью. При пороках с явлениями сердечной недостаточности – воздержитесь. Разумеется, нельзя бегать в период обострения любого заболевания, даже при насморке. Особенно важно знать; больной человек не должен бегать бесконтрольно. Только лечащий врач может решить вопрос о целесообразности таких занятий. С большим сожалением должен заметить, что пропаганда бега нанесла большой урон авторитету врача. Ваши читатели порой гордо пишут, что, пренебрегая советами медиков, бегают и чувствуют себя прекрасно. А ведь субъективная оценка своего состояния может быть очень обманчивой. Если бы вы через полгода или год проверили самочувствие кое-кого из тех больных, кто пишет восторженные письма о беге, то, боюсь, были бы разочарованы. Такое самолечение, тем более без достаточных знаний, очень опасно. Я бы сказал, что оно находится на грани знахарства. Вряд ли стоит его пропагандировать.

– Немецкие специалисты считают, что, прежде чем начать беговые тренировки, следует обращаться к врачу в трех случаях: если человек чем-то болен, если он десять лет не занимался спортом и если ему за сорок. Но, признавая справедливость всего этого, нельзя не заметить одного очень важного обстоятельства: подавляющее большинство лечащих врачей имеет еще очень смутное представление о беге. Не мешало бы им знать хотя бы то, что уже изучено и обобщено специалистами, исследовавшими этот вопрос. Не могу согласиться с позицией врача, который на всякий вопрос о целесообразности занятий бегом отвечает категорическим отказом. Если это добросовестный врач, то он должен ответить: «Не знаю!» И поинтересоваться соответствующей литературой.

– Современная медицина и без бега располагает достаточно эффективными средствами борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Вспомните прогремевшие на весь мир блестящие операции на сердце, вспомните реанимацию, трансплантацию. А вы предлагаете нам изучать бег! Зачем кардиологам заниматься модной книгой новозеландца Гилмора?

– Успехи успехами, а сердечно-сосудистые заболевания все-таки держат печальную пальму первенства среди других заболеваний. И речь идет не о книге Гилмора, а о человеческом сердце. Кардиологи научились делать виртуозные операции, а тысячи людей умирают сидя в кресле, лежа в постели, просто на улице, не успев даже вызвать врача. Медицина в большом долгу. Так что не стоит отказываться от средства, которое приносит большую пользу. Для начала надо его, по крайней мере, изучить.

– Практический врач должен считаться с фактором риска. У него нет дозатора, точно определяющего возможности больного человека. Кто гарантирует, что после бега человек перенесший инфаркт, не умрет? На мой взгляд, всякая пробежка больного человека – эксперимент. А эксперименты на больном сердце недопустимы. Тем более что несчастные случаи уже бывали. Например, в Кисловодске. Там, говорят, по этому поводу провели специальный симпозиум.

– Я присутствовал на этом симпозиуме. Он был посвящен в основном терренкуру и ходьбе. Там ни слова не говорилось о несчастном случае, который вы имеете в виду. Да и сам несчастный случай, по-моему, не связан с бегом. Насколько я знаю, умер пожилой человек, который у себя дома бегал, а потом приехал в Кисловодск, хотя пребывание в среднегорье ему было противопоказано. Других неприятностей я не знаю. Киевский профессор В. С. Нестеров рассказывал, что специально изучил всю статистику по инфарк­там на Украине. А в этой республике, между прочим, оздоровительный бег очень популярен.

– И что же?

– Ни одного несчастного случая, связанного с бегом. Сейчас больше людей начинают заниматься бегом. Но мы все не вечны. Когда-нибудь умрут и те, кто бегает. Так что же, всякая такая смерть будет обвинительным актом против бега? Давайте поступим иначе, попробуем подсчитать, скольким людям бег продлил жизнь, укрепил здоровье, дал бодрость, радость бытия!

– Итог нашей беседы я сформулировал бы так: здоровым людям бег, особенно в сочетании с другими физическими упражнениями, полезен в качестве профилактического средства против сердечно-сосудистых заболеваний; бег – отнюдь не универсальное средство, словно волшебная палочка, избавляющее людей от всех недугов; всякий человек, страдающий какой-либо болезнью, до начала занятий бегом должен посовето­ваться с врачом; самолечение бегом и пропаганда самолечения недопустимы; особой осторожности требуют те, кто страдает сердечно-сосудистыми заболеваниями.

– Давайте же отметим и еще одно: врачи должны принять на вооружение бег как один из компонентов лечения, изучать его и пользоваться им в своей работе.

– Твои доводы в этом споре показались мне более убедительными. Но в одном я согласен с профессором Дембо: какое-то время спортивная печать была переполнена рассказами людей о том, как они избавились от самых неизлечимых болезней с помощью бега. Слишком частое повторение чуть было не сделало серьезный разговор о беге смешным.

– Да, было такое. Врачи говорят, что самый надежный путь дискредитировать любое лекарство – это объявить, будто оно излечивает все болезни. К сожалению, болезни слишком разнообразны, чтобы найти одно-единственное средство, избавляющее от всех напастей. На мой взгляд, бесконтрольная пропаганда бега как универсального лекарства, с одной стороны, принесла вред, вызвав раздражение у врачей и посеяв надежды, сбыться которым было не суждено, но с другой стороны – приобщила к тренировкам многих из тех, кто поспешил махнуть на себя рукой. Рассуждать здесь не приходится – оздоровительным и лечебным свойствам бега не надо приписывать лишнего, хватит и тех достоинств, которые можно считать бесспорными.

Перегиб был, конечно, и в отношении к медикам. Большинство писем, приходящих в редакции от бегающих пожилых людей, начинаются примерно так: «Врачи сказали, что бегать мне нельзя, но я решился...» И далее рассказ о том, как отлично чувствует себя бывший больной. При таком отношении к медицине, честно сказать, можно удивляться, что не было несчастных случаев. Какие-то врачи перестраховывались, конечно, но есть немало заболеваний, бегать при которых действительно нельзя. А потом надо еще знать, как бегать, надо уметь контролировать себя. Короче, к врачам ходить, конечно, необходимо. Я хотел бы попросить тебя очень коротко рассказать о методике оздоровительного бега.

– Лечить с помощью бега я не отважусь, я же не специалист.

– Разумеется. Я тем более не даю рекомендаций больным людям. Самое большое – подсказываю адрес врача, успешно применяющего бег для лечения. Речь сейчас об ином – о беге для практически здорового, но совсем нетренированного человека.

– Это другое дело. Принципы такие: начинать тренировки в минимальном темпе, в темпе быстрой ходьбы; постепенно увеличивать продолжительность бега, а не скорость; не мучить себя – бежать, пока бежится; тренироваться регулярно – не менее трех раз в неделю.

– Ты, Петр Григорьевич, говоришь: не мучить себя. Но ведь совсем уж легкая пробежка, когда даже не успеваешь вспотеть, мало что дает. Физические качества улучшаются, если беговая нагрузка заставляет организм работать очень интенсивно. Это известно и из спортивной тренировки – качественный скачок происходит при околопредельных нагрузках.

– У спортсменов этим околопредельным нагрузкам предшествует долгая мягкая работа. Надо плавно подвести организм к интенсивному бегу. Но вообще эта проблема непростая.

В свое время у нас на всех перекрестках шумели о всевозможных пятиминутках здоровья. Но скоро стало ясно, что десять упражнений, сделанных за пять минут, вопрос о здоровье не решат. Нужны более солидные нагрузки, примерно на час в день. Но, на мой взгляд, следует подходить к этому делу очень индивидуально. Пятиминутная зарядка хорошо тренированному человеку мало что даст – только сон прогонит. Она служит гигиеническим целям. Необходима организму, как умывание или чистка зубов. А для вялого толстяка – это хорошая работа. Вот он пусть и начнет с пятиминутки, пока сам не почувствует, что его организм уже готов для более серьезных занятий. Надо прислушиваться к своему состоянию, оно само должно подсказать примерную норму нагрузки. Пусть каждый бегает столько, сколько может, до наступления легкой, но приятной усталости. А объективные показатели такие: пульс во время бега не должен превышать 120–140 ударов в минуту и через десять минут после бега должен прийти в норму.

Насколько я знаю, очень многие из тех людей среднего и пожилого возраста, кто приступил к регулярным занятиям оздоровительным бегом, имеют какие-то отклонения: расшатанные нервы или ожирение, плоскостопие или повышенное давление. Это, между прочим, удел всякого, кто не следит за собой. По мере врабатывания – значит, месяца через 3–4, наступает улучшение состояния организма. Однако коренные изменения придут только через год-полтора, когда темп возрастет до 5 минут на километр и когда можно будет делать небольшие ускорения по ходу бега. Только такой режим занятий гарантирует крепкое здоровье.

– Ты, конечно, знаменитый бегун, но мне не хотелось, чтобы твои, а тем более мои советы воспринимались с абсолютной буквальностью. Человек – слишком сложное существо, чтобы одна рекомендация годилась для всех. В последние годы мы с тобой довольно часто вместе бегали. Темп, как ты помнишь, совсем невысок – километр примерно за 5 минут. Однако я мучился с самого начала. Стыдно признаться, но мне было тяжело уже через несколько сотен метров. Ты легко бежал, а я к исходу четвертого километра чуть ли не умирал. Однако весь день после этого испытывал необыкновенный физический и душевный подъем. А вот после совсем легкого бега состояние мое ничем не примечательное.

– Примерно в таком же положении бывают и сверхмарафонцы среднего возраста, которых сейчас становится все больше и больше. Бежать, скажем, от Ленинграда до Москвы – трудная задача. Они и мучаются. Но жить без этого не могут. Их организм требует все новых и новых нагрузок, а эти нагрузки очень высоки – до 50–70 километров в день.

– Но и остановиться им, Петр Григорьевич, где-то надо. Они ведь могут довести себя до такого состояния, что будут плохо себя чувствовать, если придется хотя бы час провести без бега. Наверное, нужно и им находить оптимальный вариант нагрузки.

– Да, я не очень одобряю непрерывное повышение беговой нормы, особенно для людей пожилого возраста. Но опять-таки свое слово должна сказать наука. Бег поставил перед ней немало интереснейших вопросов...

Глава XIII. Время подумать

– После твоего ухода из спорта прошло немало лет. Теперь ты можешь оценивать положение со стайерским бегом уже не как непосредственный участник соревнований, а как зритель, умудренный опытом участия в состязаниях самого крупного масштаба. Хотелось, чтобы ты дал характеристику современного мирового и нашего стайерского бега.

– Давай для начала вспомним крупнейшие соревнования последних лет.

Чемпионат Европы 1966 года в Будапеште. Тройка призеров на 5000 метров: француз Жази (13.42,8); немцы Харольд Норпот и Берндт Диоснер. Наш Геннадий Хлыстов – тринадцатый. 1000 метров: Юрген Хаазе из ГДР (28.26,0), венгр Лайош Мечер и наш Леонид Микитенко.

Олимпийские игры 1968 года в Мехико. 5000 метров: туцисец Мохамед Гаммуди (14.05,0), кенийцы Кипчого Кейно и Нафтали Тему. Николай Свиридов – седьмой. 10 000 метров. Нафтали Тему (29.27,4), абиссинец Мамо Волде и Мохамед Гаммуди. Свиридов – пятый.

Чемпионат Европы 1969 года в Афинах. 5000 метров: англичанин Иан Стьюарт (13.44,8), наш Рашид Шарафетдинов и англичанин Алан Блинстон. 10 000 метров: Юрген Хаазе (28.41,6), англичанин Майкл Тэгг, Николай Свиридов.

Чемпионат Европы 1971 года в Хельсинки. 5000 метров: финн Юха Вяятайнен (13.32,6), француз Жан Ваду, немец Харольд Норпот. Наш Петрас Шимонелис – десятый. 10 000 метров: Юха Вяятайнен (27.52,8), Юрген Хаазе, Рашид Шарафетдинов.

Чемпионат Европы 1974 года в Риме. 5000 метров: англичанин Б. Фостер (13.72,2), М. Кушман из ГДР, финн Л. Вирен. 10 000 метров: М. Кушман (28.25,8), англичанин А. Симмонс, итальянец Д. Киндоло.

Олимпийские игры 1972 года в Мюнхене. 5000 метров: финн Лассе Вирен (13.26,4), Мохамед Гаммуди, Иан Стьюарт. Николай Свиридов – восьмой. 10 000 метров: Лассе Вирен (27.38,4), бельгиец Эмиль Путтеманс, абиссинец Миреус Ифтер. Павел Андреев – одиннадцатый.

В призерах больше всего африканцев, финнов, англичан, немцев, французов и наших. На Олимпийских мы не выиграли ничего, на чемпионатах Европы – одно серебро и три бронзы. Негусто!

Мне кажется, что и в ближайшие годы будут доминировать бегуны из Африки. Они на редкость щедро одарены природой, прежде всего выносливостью. Европейские тренеры, побывавшие в Африке, отмечают эту особенность у подавляющего большинства африканской молодежи. «Бег – часть нашей жизни, – писал конголезский тренер И. Телемано. – Наш быт устроен так, что ежедневно едва ли не каждому из нас приходится пробегать десятки километров. Столетиями африканские охотники обходились без ружей, даже сейчас они могут часами преследовать диких коз, чтобы добить свою добычу копьями. При соответствующей тренировке очень многие жители африканских деревень могли бы стать выдающимися чемпионами».

В последнее десятилетие во многих африканских странах спорту уделяется повышенное внимание. В Кении осуществляется трехлетний план олимпийской подготовки, в Эфиопии создана сеть беговых клубов, в Алжире введены обязательные уроки физкультуры в начальной школе. К работе с сильнейшими легкоатлетами привлечены зарубежные тренеры, готовятся и местные тренерские кадры.

Мне кажется, негры вообще очень предрасположены к спорту. Особенно ярко выражена у них природная способность к мгновенному расслаблению. Это помогло многим из них стать выдающимися спринтерами, боксерами, футболистами, баскетболистами. Умение расслабляться в нужный момент очень важно и для стайера, так как позволяет экономно расходовать силы на дистанции.

– Не может получиться так, что со временем негритянские спортсмены вообще вытеснят всех соперников с олимпийского пьедестала почета?

– Расовые различия слишком малы, чтобы сыграть решающую роль в спорте. Спортивный потенциал любой страны так велик, неиспользованные резервы так огромны, что, мне кажется, шансы на олимпийский успех Финляндии, Бельгии или Кении будут примерно равны и через десять, и через сто лет. Стайер, какого бы цвета ни была его кожа, не исчерпал и малой доли своих возможностей. Олимпийские чемпионы современности – это лишь таланты, лежащие на поверхности. Со временем, я думаю, начнутся глубинные процессы, где решающую роль сыграют, с одной стороны, социальные изменения и как их следствие – приобщение к спорту всего молодого поколения, а с другой – достижения науки, которая сумеет на генетическом и молекулярном уровне проникнуть в сущности явлений, происходящих в организме человека.

– Это проблемы завтрашнего и послезавтрашнего дня. А сейчас, когда мы ведем разговор о современных бегунах, было бы интересно знать твое мнение о знаменитых индейцах племени тарахумара. Они, судя по рассказам очевидцев, способны бегать сутками.

– Да, я специально интересовался тарахумарами. Их выносливость фантастична. Но бегут они хоть и долго, но очень медленно. А потом замкнутость этого племени привела к тому, что тарахумарам до сих пор не сумели внушить смысла спортивных соревнований. Еще в тридцатых годах мексиканцы включали представителей племени тарахумара в свою олимпийскую команду марафонцев. Но тарахумары и не собирались бороться за победу. Они бежали в своем привычном, веками выработанном темпе и финишировали совершенно свежими в третьем десятке марафонцев.

– Успехи стайеров Финляндии, ГДР, Великобритании, Франции и ФРГ достаточно традиционный Победы легкоатлетов этих стран, думаю, можно объяснить чем угодно, но только не открытиями в области методики тренировки. Да и вообще в последние годы методика подготовки бегунов разных стран становится все более сходной. Решающую роль, мне кажется, начинают играть организационные меры, а также умение тренеров и спортивных руководителей создать у бегунов психологический фон, необходимый для побед в крупных соревнованиях.

– Совершенно верно. Олимпийский чемпион Лассе Вирен ничуть не лучше подготовлен, чем такие наши бегуны, как Николай Свиридов, Рашид Шарафетдинов, Павел Андреев или Анатолий Бодранков. После Олимпиады он выступал на наших стадионах и проиграл всем, кому мог. Главная беда наших тренеров, работающих со стайерами, неумение воспитывать бойцов, отважно сражающихся с любым противником на соревнованиях любого уровня. Все остальные причины неудач хотя и важны, но имеют меньшее значение.

Наши стайеры-олимпийцы в сильной компании спокойно выбегают из 28 минут на «десятке», но у них не хватает духа выиграть ни в таком забеге, ни даже в том, где борьба идет на уровне 28.30, если решается вопрос о золотых медалях Олимпийских игр или первенства Европы.

– Можешь ли ты назвать бегуна, который, на твой взгляд, проявил высшую степень целеустремленности в борьбе за звание олимпийского чемпиона?

– Славных имен мы называли с тобой много. Мне хотелось бы сказать об Эллиоте. Он произвел на меня очень большое впечатление на Олимпиаде в Риме. В финальном забеге на 1500 метров австралиец Герберт Эллиот всех соперников задавил невероятным темпом. Он установил тогда мировой рекорд. Еще на дистанции он ушел далеко от всех. Но несмотря на то, что победа была уже обеспечена, Эллиот на последней прямой вы­жимал из себя, как будто рядом находился невидимый противник, с которым он ведет яростную борьбу. В моих глазах этот темп на финишной прямой свидетельствовал о невероятных волевых качествах австралийского бегуна.

Позднее я познакомился с методами подготовки Эллиота, которые разработал знаменитый тренер Перси Черутти. Когда Эллиот был уже в хорошей форме, тренер предлагал ему выполнять работу необычной тяжести: многократно в высочайшем темпе взбегать на холмы, упражняться со штангой большого веса, часами до полного изнеможения бегать по зыбкому песку и в волнах океанского прибоя. Эллиот приучался постоянно преодолевать себя.

Знаменитый новозеландский тренер Артур Лидьярд, когда узнал о методах Черутти, воскликнул: «Это ошибка. Бегуну нужны мышцы оленя, а не льва». На что Черутти резонно возразил: «Ему нужны мышцы оленя и сердце льва».

– Хочу задать тебе весьма щепетильный вопрос. Насколько я знаю, Григорий Исаевич Никифоров мечтал сделать тебя своим преемником. Тебе он уделял времени, сил и внимания, пожалуй, больше, чем любому другому своему ученику. Тебе он пытался передать весь свой богатейший тренерский опыт. Почему же мы ничего не слышим о Болотникове-тренере? Почему ты не стал воспитателем бегунов с «мышцами оленей и сердцем льва»?

– Вопрос действительно очень трудный. Как ответить на него? По должности я главный тренер Центрального совета ДСО «Спартак». Но заниматься мне приходится больше всего административными делами – организацией соревнований и сборов, комплектованием и обеспечением команд, координацией работы республиканских и городских советов «Спартака». Дел столько, что хватило бы на троих. Но я люблю эту хлопотную работу. Она соответствует моему характеру.

Есть у меня и ученики. Не воспитанники, а ученики – это все-таки разные понятия. Я консультирую нескольких спартаковских стайеров и марафонцев из разных городов, помогаю им составлять планы тренировок, намечаю пути подведения формы к главным соревнованиям сезона, работаю с ними на сборах. Не уверен, что из них получатся выдающиеся бегуны, но кое-кто уже выполнил норматив мастера спорта.

Тем не менее я чувствую, что не стал тренером в полном смысле этого слова. Может быть, и не стану никогда. Чего-то не хватает во мне, видно. Мало обладать олимпийским опытом, мало теоретически и практически пройти всю школу подготовки стайера высокого класса, мало даже понимать все тонкости психологии бегуна. Нужен еще талант педагога. Как видно, я им обделен. Хотя и люблю возиться с молодыми.

Много раз я спрашивал себя: не пора ли взяться за углубленную тренерскую работу? Но чувствую, что еще не готов я для нее. Кто знает, может быть, в одно пре­красное утро проснусь и почувствую, что мне позарез необходимо набрать группу молодых парней и начать с ними многолетний тяжелый путь к Олимпу. Пока острой потребности в этом еще не ощущаю.

– Часто ты бываешь на соревнованиях?

– Реже, чем в прошлые годы. Но все же довольно регулярно.

– И что ты можешь сказать о стайерском беге как зритель?

– Настоящий бег стайеров (правда, видеть его приходится нечасто) интереснее любого запутанного детектива. Погоня! Не представляю зрелища более захватывающего! Человек, догоняющий человека. Убежит или не убежит? Догонит или не догонит? Тебе предлагают экспромт, что всегда драматичнее заранее продуманной и отрепетированной сцены с заданным исходом. К тому же действуют не образы – плод чьей-то фантазии, а живые люди, страдающие, радующиеся, волнующиеся.

Но авторы инсценированного детектива успевают рассказать нам о своих героях, порой даже заставляют нас полюбить их. А на дорожку выбегает три десятка пронумерованных ребят, о которых ты не знаешь абсолютно ничего. Пожалуй, лишь несколько фамилий тебе известны. Естественно, что их переживания не очень тебя трогают, а драматизм борьбы увлекает далеко не в полной мере.

Зритель прежде всего должен хорошо знать участников спортивного зрелища. Представить их должна пресса. Когда-нибудь, я уверен, стайеры будут состязаться так: через неделю – забег с участием десяти мастеров. О каждом из них много написано и рассказано, взвешены шансы, проанализированы результаты, создано настроение. Все! Стадион полон: «Нет ли лишнего билетика?» Эффект достигнут. Гораздо больший воспитательный и эстетический эффект, чем от любого хоккейного матча: эмоции, пробужденные бегом, я считаю более чистыми и благородными, так как они не связаны с силовым подавлением соперника. Мое мнение совершенно субъективно: я сам бывший бегун.

– Не собираюсь спорить с тобой. Предоставим читателю право на иную точку зрения относительно достоинств разных видов спорта, а сами перейдем к другому вопросу. Скажи, пожалуйста, кем стали твои бывшие соперники?

– Кем стали мои бывшие соперники? – Куц, Пудов, Чернявский, Дутов работают тренерами, неплохо работают. Артынюк, Десятчиков, Тюрин ушли в науку. Женя Жуков на административной работе. Кажется, все остались в спорте. И я считаю это правильным. Даже если спортсмен высокого класса получил специальность, далекую от спорта, он, думаю я, принесет больше пользы, переключившись на спортивную работу, где приобрел неоценимый опыт. Он просто обязан в том или ином виде использовать свои знания для пользы спорта. Эти знания, как правило, более уникальны, чем те, которые он приобрел в неспортивном вузе. Поэтому спортсмен, поступая в неспортивный вуз, должен очень серьезно подумать о своем будущем: если он чувствует, что привязанность к спорту возьмет верх над иными привязанностями, то нет смысла занимать чье-то место в техническом вузе, заставлять государство выбрасывать огромные средства на учебу, которая заведомо не принесет плодов.

– Ответь, пожалуйста, еще на один вопрос, связанный с твоей послеспортивной деятельностью. Обычно олимпийские чемпионы выступают перед молодежью, встречаются с юными спортсменами. В какой мере ты занимался этой общественной деятельностью?

– Почему же занимался? Я не прекращаю ее до сих пор. Еще в 62-м году мы с Валерием Брумелем и Игорем Тер-Ованесяном по путевке ЦК ВЛКСМ ездили в Ворошиловград, были в гостях у шахтеров Донбасса. Позднее такие поездки стали для меня регулярными. Я объездил едва ли не все ударные комсомольские стройки страны. Выступал перед молодежью Камчатки и КамАЗа, перед строителями Красноярской ГЭС и Аркалыка, перед воинами Советской Армии и пионерами. Молодежь тянется к известным спортсменам, интересуется их жизнью, учебой, тренировками, соревнованиями. Я люблю такие встречи. Общаясь с комсомольцами ударных строек, с производственниками, воинами, студентами, школьниками, чувствуешь, как зарождаешь в молодых людях любовь к спорту, гордость за успехи советских спортсменов, стремление к упорному труду и победам. Да и сам во время таких встреч впитываешь чистоту помыслов советской молодежи, их патриотические чувства, трудовой энтузиазм. Я стараюсь не только словом, но и делом помочь молодежи приобщиться к спорту. Очень часто беседы заканчиваются на стадионах многолюдной тренировкой, соревнованиями или сдачей нормативов ГТО. Я счастлив, что вношу свой вклад в дело огромной важности: помощь комсомола спорту. Эту помощь переоценить трудно, она эффективна и многообразна. Приятно, что комсомольцы ценят мою работу: я избирался делегатом XV и XVI съездов ВЛКСМ, член оргкомитета финальных соревнований по многоборью ГТО, проведение которых взяла на себя «Комсомольская правда».

Было время – я рвался к рекордам, к медалям. Это я считал главным, я понимал, что, побеждая, приношу пользу своей Родине, своему народу. Теперь для меня другое время – время подумать о том, как принести пользу каждодневным трудом, не связанным с привычными тренировками. Пусть главное мое дело – победы, медали, рекорды – уже позади, но я стремлюсь каждый свой шаг, каждую свою минуту прожить достойно, с максимальной пользой для людей, для общества. Последний круг продолжается...

Дата добавления: 2015-06-26