Это война! 5 страница

В самом деле, думал я, обмундирование выдано для
повседневной службы и использовать его на работе вместо
спецодежды нельзя. Я надеялся убедить командира бата-
реи, поэтому и задержал подготовку орудий к стрельбе.
Телефонист передал на наблюдательный пункт мою прось-
бу уменьшить количество выгружаемых на позициях ящи-
ков и ограничиться десятью.

— Ну и что же? — спросил командир батареи.
Я не получил ответа с НП.

— Старший начальник исходит только из своих собст-
венных соображений при рассмотрении просьб подчиненных
и вправе отвергнуть либо оставить их без внимания, вам
это известно?

Да.

— Здесь только часть боевого комплекта... Где осталь-
ные снаряды?

В тягачах.

— На каком основании?

Обмундирование скоро придет в негодность, считаю,
что...

— Отвечайте на вопрос!
Я ждал решения...

— Вы отменили приказание старшего. Так следует
классифицировать самоуправство старшего на батарее! А в
части того, что относится к вещевому имуществу, вы обя-
заны придерживаться общих требований воинского поряд-
ка. Устав призывает бережно обращаться с одеждой, но
нельзя возводить бережливость в самоцель... Обмундиро-
вание выдано для обеспечения службы, мероприятий, кото-
рые проводятся командиром подразделения. Так что, това-

рищ лейтенант, вам нужно учиться и учиться... Если возни-
кают сомнения, откройте устав. Там есть ответы на все
случаи жизни.
»Проводив командира батареи, я занялся осмотром 2-го
орудия. Прицельные приспособления и уровни вполне
исправны. А подъемный механизм? Маховик работал с на-
грузкой, на рукоятках ощущались рывки. В чем причина?
Щ— Идите сюда...— воскликнул Гаранин. Я нашел коман-
дира 2-го огневого взвода на корточках под люлькой.—
Поднимите орудийный ствол выше горизонта.

IВ проеме орудийного щита видны оба сектора. Вал
'подъемного механизма покрыт густым слоем смазки, сме-
шанной с пылью. По мере повышения температуры воздуха
[смазка плавилась, изменяя зазор между зубьями вала и
[секторов, и ствол орудия сам по себе медленно сползал
вниз, изменяя положение вертикального уровня.

^; Явное нарушение правил эксплуатации материальной
части со стороны командира орудия и замкового — лица,,
ответственного за содержание всех механизмов, находящих-
ся за орудийным щитом. Командир орудия следит за ра-
ботой орудийных номеров и в парке, перед сцепкой, обязан
лично тщательнейшим образом проверить состояние ору-
дий и только тогда поднять флажки — сигнал о том, что
орудие и тягач готовы к движению.

Гаранин продолжал занятия, а я решил переговорить с

.сержантом Дорошенко. Его орудие неподготовлено к стрель-

,бе. На секторах не удалена смазка. Что же, ему недостало

времени для приведения материальной части в походное

положение?

.— Никак нет. Замковый доложил, что секторы очище-
ны,— ответил Дорошенко,— я хотел проверить...
И что же?

— Другие начали докладывать о готовности, и я... под-
нял флажки.

Сержант Дорошенко перед выходом из парка ввел меня
в заблуждение. Он сознает последствия?

— Так точно... моя ошибка...

Он проверял наводку во время «стрельбы»?

— Так точно!
Подъемный механизм?

— Ствол дергался... не посмотрел я...
Почему?

— Не поспеваешь... одна команда за другой...

Он — сержант, обязан сам соблюдать принятый на ОП
ритм и управлять орудийным расчетом.

1'21

— Так точно... Не мог... бегал к орудию и обратно на
свое место... всего не заметишь...

Полуденное солнце светит в глаза сержанту, он мигает
рыжими ресницами, с трудом подыскивая выражения. По
виску струится пот. Меня раздражали суждения команда*
ра 2-го орудия. «Не мог, не заметил». Гражданские люди,
заинтересованные в оплате труда, работают в меру возмож-
ности. Военный человек связан присягой и соизмеряет свои
усилия только с требованиями устава. Он обязан успевать
повсюду в рамках своих обязанностей, невзирая на обстоя-
тельства. Разве сержант не учился службе в полковой
школе?

— Так точно... Я не заметил грязи... Бегаешь туда-
сюда-
Незадолго до обеда в парк приехал лейтенант Величко.

— И что же вы ответили сержанту Дорошенко? —
спросил командир батареи.— Он не понимает простейших
начал службы. Внушать командиру орудия истины полко-
вой школы... поздно. Разжаловать!

Но участь командира 2-го орудия занимала не только
лейтенанта Величко и меня. Интересовался этим и млад-
ший лейтенант Гаранин.

— Не торопитесь с рапортом,— сказал он,— сержант
Дорошенко — неплохой командир...

Я не могу тянуть, лейтенант Величко приказал.

— Старший на батарее вправе иметь свое мнение о под-
чиненных и отстаивать его, если нужно...

Командир 2-го орудия допускает грубые ошибки: пы-
тался подводить некую базу, обосновать бездеятельность
ссылкой на причины, якобы независимые от людей.

— Парень простодушный и сказал то, что хитрый чело-
век утаит,— настаивал Гаранин.

«А если Гаранин прав? — подумал я.— Лейтенант Ве-
личко исходит из моих слов, и срок подачи рапорта не
установлен».

— Кроме того, у нас не были выработаны определенные
взгляды в толковании отдельных уставных положений,—
продолжал Гаранин.— Перед выездом, например, положе-
но удалять смазку. Полностью? Частично? Секторы второго
°РУД^ИЯ очищены в нижней части, вы видели. Работа, зна-
чит, в какой-то мере сделана...

Нет, «удаление смазки» толкуется буквально.

— А по-моему, нужно уточнение... Секторы зубчатки
имеют длину почти полтора метра...— Гаранин сослался на
приказ, изданный по дивизиону. Там перечислялись случаи

_нарушения пограничного режима, вызванные противоречи-
выми формулировками различных приказов и инструкций.
Наряду с разъяснением уставных терминов командир диви-
зиона требовал внимательно изучать штабные документы.
Указывалось, в частности, что маяк-регулировщик, если он
выставляется, должен стоять, сомкнув каблуки на пересече-
. нии осевых линий дорог, а не на обочине или в каком-либо
другом месте.

и Пришел посыльный. Начальник штаба дивизиона вы-
зывал Гаранина и меня на зачеты по артиллерийской
стрелковой подготовке — мероприятие, не отмеченное в рас-
писании занятий.

I Так я и не представил рапорт. Вопрос о разжаловании
[командира 2-го орудия отодвинулся, а затем разразилась
[война и заставила всех нас — лейтенантов Величко, Гара-
[нина, Позднякова, меня — учиться обращению с людьми в
гновых условиях и учить их простыми методами, которые
испокон веков применяются на поле боя.

* * *

Огневые взводы под командованием старшего сержанта
[Проценко продолжали занятия на тему «погрузка боепри-
пасов».- Разъяснения, сделанные командиром батареи, не
¹ оставили сомнений: физическое состояние личного состава,
'огневых взводов — фактор боеспособности не менее важ-
ный, чем моральный дух.

К зачетам по артстрелковой подготовке привлекается
только строевой командный состав дивизиона: командиры
батарей и взводов, штабные командиры. На зачеты коман-
дир является в полной экипировке: планшет, топографи-
ческая карта, приборы для подготовки данных, бинокль.

Зачеты проводились в артстрелковом классе — простор-
ной комнате подвального этажа главного здания. Добрую
треть общей площади занимали стеллажи, на нижнем ярусе
был оборудован макет местности — рельеф, растительный
покров, пути сообщения, дома, мельницы и т. д. На верх-
нем — механизмы и масштабные рейки, с помощью кото-
рых имитировались разрывы снарядов и все этапы в стрель-
бе с закрытых позиций.

Я стрелял третьим. Руководил зачетами капитан Кор-
зинин. Вначале "он изложил тактическую обстановку. По
условиям задачи батарея поддерживала стрелковый баталь-
он, обороняющий северную окраину населенного пункта
Мстибово. Стреляющий, т. е. я, имея только двух телефо-
нистов, занял НП в тот момент, когда пехота «противника»

начала разворачиваться в цепь, намереваясь атаковать обо-
рону со стороны шоссейной дороги на Пруды. Итак, стрель-
ба по движущейся пехоте. Подготовка данных — глазо-
мерная. _ч

Хронометрист включил секундомер. Я начал пристрел-
ку. Первый снаряд, за ним второй, третий — все дали от-
клонения. Механика имитации условий моей задачи не
действовала, и руководитель стрельбы обозначал разрывы
с помощью указки. После введения корректур снаряды ста-
ли ложиться ближе, в цепях. Пехота залегла.

Капитан Корзинин подал команду «Стой!». Я отступил
в сторону от буссоли. Записывающий и хронометрист на-
чали перечислять ошибки и замечания: в конце пристрел-
ки я принял сомнительный перелет за определенный плюс
и на этом основании счел дальний предел вилки обеспечен-
ным. Затем был зафиксирован перерасход времени при ра-
счете корректур в ходе стрельбы на поражение.

Капитан Корзинин просмотрел мои записи, задал до-
полнительные вопросы.

— Задача выполнена на «хорошо». Расскажите, как
дела?

Оказалось, командир дивизиона знает о том, что я ездил
на Перикле, о замечаниях, сделанных командиром батареи
в течение двух последних дней.

— Строевой командир должен в совершенстве знать
боевые уставы, правила стрельбы. Необходимо, чтобы зна-
ния, полученные в училище, находили практическое отраже-
ние в поведении командиров орудий, орудийных номеров,
в содержании материальной части, боеприпасов, средств
тяги, во всем, что делается на огневых позициях на всех ста-
диях подготовки орудий и во время ведения огня. Командир
третьей батареи, как несет службу лейтенант?..— командир
дивизиона назвал мою фамилию.

Лейтенант Величко упомянул мои проступки и выразил
мнение, что старший на батарее в ближайшее время займет
на огневых позициях предусмотренное ему уставом место.
Он, лейтенант Величко, заверяет командира дивизиона, что
сделает для этого все необходимое.

— Слушайтесь советов командира батареи,— снова обра-
тился ко мне капитан Корзинин.— Он добросовестный и
способный командир.

— Благодарю вас,— поднялся смущенный похвалой Ве-
личко.

— Садитесь,— капитан Корзинин улыбнулся в ответ и

назвал другую фамилию стреляющего. Запись очередной
«стрельбы» поручалась Позднякову. Лейтенант Величко
принял секундомер. Для меня зачеты на этом закончились.

«Лукреций не был центурионом...» -

F, Вслушиваясь в разговоры, я стал замечать своеобразие
лексикона орудийных номеров. Немецкий самолет-развед-
чик, перелетевший границу, к примеру, они не называли
ни самолетом, ни разведчиком. Имя ему — «он». Выдержи-
валась пауза. «Он» сделал разворот, «он» снизился либо
скрылся за горизонтом.

щ — Гляди... на его стороне какие тучи,— говорил на ко-
'. новязи один дневальный другому. Оба— орудийные номера
'3-й батареи.

I Я только вернулся с обеда. Один дневальный увел Пе-
Ьикла. Я спросил другого, о чем шла беседа.

• — Жарко, а там дождь... Я загляделся и сказал —
...на его стороне...

I За Бугом темно-дымчатая тяжелая туча упругими бо-
ками загромождала всю северо-западную часть неба. Дне-
вальный говорит «на его стороне», на немецкой... Почему?
Там польская земля, занятая немецкими войсками. Дне-
вальный ведь знает о том, что произошло в позапрошлом
рюду с Польшей?

Мой собеседник смутился.

— Там... немец,— уклончиво ответил он.

Дневальный представляет себе конфигурацию государ-
ственной границы. Что же все-таки подразумевается под
выражением «на его стороне»?

— Не знаю... так говорят...
Кто именно?

— Все...
Где?

— В курилке... на перерывах...

Доносятся отдельные раскаты грома. Ползут через гра-
ницу тучи, сгущаются над Владимиром-Волынским. Вот-
вот дождь начнется. Невесть откуда налетел ветер, и рас-
сеялись в лазурной синеве на востоке тучи, не проронив
ей капли. Снова зной. Перед вечером хлынул, наконец, ли-
вень.

Орудийные номера, не успевающие в физической под-
готовке, в свободное время занимались тренировкой под

руководством старшего сержанта Проценко, бросились шум-
ной толпой в казарму.

В помещении дежурного по дивизиону, куда меня за-
¹ гнал дождь, полно людей. Курят, толкуют о службе. На
завтра назначена рекогносцировка государственной грани-
цы. Вошел лейтенант Величко.

— Вы свободны? Командир дивизиона приказал пого-
ворить с вами. Я сам ждал случая... пойдемте.

В стенах монастыря духота, явно ощутимая для вошед-
шего с улицы. Лейтенант Величко с порога направился к
окну, распахнул оконные створки.

— Освежить немного келью... Вы промокли... переоде-
вайтесь. Есть во что?

Помимо обмундирования на плечах с собой я имел толь-
ко комплект летнего белья. Его оказалось довольно. После
замены белья мокрая гимнастерка не стесняла движений.

— Ближе к окну садитесь,— предложил лейтенант Ве-
личко,— к отбою одежда подсохнет... Товарищ лейтенант,
в бытность курсантом вам приходилось выполнять обязан-
ности командира? Помните впечатление, когда вам объявля-
ется выговор за недисциплинированность подчиненных вам
лиц?

Да, я чувствовал себя приблизительно так, как человек,
который не сдержал слово, уличенный при всех в низкой,
предосудительной слабости.

— Вас возмущает то, что пустячный, на ваш взгляд,
проступок... частный, так сказать, случай старший началь-
ник трактовал в обобщенном виде. Хотелось протесто-
вать...— лейтенант Величко лучше меня знал состояние
командира, обязанного управлять поведением других.— На
службе, как и в жизни, не так уж много общего с тем,
что говорят в учебных классах. Считается, что подразделе-
ние — это дружный и сплоченный общим стремлением кол-
лектив, однородный по своему составу. Самоуправляемый.
А в действительности?.. Возьмем хотя бы третью батарею.
Сто с лишним человек — орудийные номера, разведчики,
топографы, связисты... Люди самых различных специаль-
ностей. Рядовой состав, младшие командиры, командиры
взводов. Невнимательность, халатное отношение к обязан-
ностям одного из этой разношерстной сотни оборачивается
ошибкой, которая влечет за собой отклонение разрывов... вы
представляете?

Так точно!

— Теоретически, конечно?..

Г Заданный в таком тоне вопрос ваставил меня встать.
Я ответил, что до сих пор поступал, руководствуясь требо-
ваниями устава. Если командир батареи имеет в виду слу-
чай со снарядами, то здесь действительно частный случай,
и нет, мне кажется, оснований трактовать его в обобщен-
ном виде.

I Лейтенант Величко некоторое время разглядывал лист
кс пометками, лежавший перед ним на столе.

р<— Садитесь. С ящиками вопрос ясен... Вы приняли с
обидой замечания, сделанные на разборе занятий по боевой
тревоге.

Г Но я не высказал этого никому.

i — Согласен... у вас есть выдержка.— Командир бата-
реи не принял моей оговорки.— То, что вы хотели бы
скрыть, проступает наружу в выражении лица.

• Я не имею обыкновения глядеть в зеркало в присутст-
вии старших.

I — Товарищ лейтенант, меня не интересуют ваши при-
вычки. Не забывайтесь! Устав запрещает военнослужащему
выражать недовольство замечаниями начальников.

Г Выговор полагалось слушать стоя. Я вышел из-за стола.

г — Ну вот... так-то лучше,— командир батареи щипца-
ми принялся снимать нагар со свечи.— Еще один вопрос...
Вам, конечно, знакома атмосфера боевых стрельб? Присут-
ствующие на НП лица, даже артиллеристы, поддаются
иногда настроению момента и забывают нашу штатную
структуру, многообразие людских характеров, численность
и специализацию лиц, которые участвуют в обслуживании
орудий, средств управления огнем и линий связи... Когда
снаряд отклонился... обвинения падают на голову стреляю-
щего. Почему? Давайте разберемся... Люди взвода управле-
ния привыкли видеть в образе стреляющего черты необык-
новенные... Он постиг секреты подготовки данных... По сло-
ву стреляющего рвались снаряды. А старшие начальники?
Они считают, что командир батареи наделен достаточно ши-
рокими полномочиями. Он обучает личный состав на огне-
вых позициях и наблюдательном пункте... Всех вместе и
каждого в отдельности. На этом-то основании всякую ошиб-
ку того или иного из подчиненных командир батареи дол-
жен принимать как свою собственную... Резонно... нельзя
ставить военнослужащему в укор неумелое обращение, ска-
жем, с противогазом, если он не усвоил правил предвари-
тельно. Вы понимаете? — командир батареи вопросительно
поглядел на меня.

Да, необходимо подготовить...

— Ну а если военнослужащий обучен, но пренебрегает
установленными правилами, если причиной ошибки явились
нерадивость к делу, лень?

В уставах определены меры, которые применяются в
подобных случаях...

— Верно... командир должен упредить нарушения. Но
яюдские характеры проступают зачастую неожиданно. Ко-
гда перед вами сто человек... предусмотреть всякую случай-
ность трудно. Вот, предположим, наводчик, замковый или
топограф... Одним словом, виновник найден. Но снаряд-то
уже... вышел из ствола, и его нельзя вернуть обратно. Что
же, произвести повторный выстрел?.. Нет, ошибку исправ-
лять поздно... момент упущен... Сделанная по чьей-то оплош-
ности, она ложится пятном на репутацию стреляющего.
Дорожащий честью командир должен протестовать. Воз-
мутительно!.. Кто-то, уклоняясь от своих обязанностей,
компрометирует другого. Что же получается? С одной сто-
роны — долг, стремление к порядку, с другой... пренебреже-
ние службой, безразличие по отношению к коллективу, ин-
дивидуализм, черты натуры, не способной — по немощи ли
физической или нравственной либо по недостатку опыта —
нести службу наравне с теми, кому дорога честь воина...

— Лейтенант Величко имеет в виду старшего на ба-
тарее?

— Да... разумеется. Скажите, кто наделил вас правом
отменять приказания старшего?

Я ответил, что осознаю опрометчивость сегодняшнего
своего поступка.

— Товарищ лейтенант, покаяние, даже искреннее, не
изменяет сущности того, что произошло... Рядовой, к при-
меру тот же ящичный, ввел в заблуждение, может быть,
одного-двух орудийных номеров. Вы командир, ваш просту-
пок влияет на личный состав огневых взводов... Не хоте-
лось возвращаться к вопросу, который оставлен на вашу
совесть, но ведь порядок подчиненности одинаков повсюду
и для всех. Вы и в училище отменяли приказания?

— Нет.

— Почему же здесь, в линейном подразделении, вы по-
зволяете себе вольности?

— Я ждал разрешения с НП, а затем, поглощенный
стрельбой, упустил из виду...

— Служба... занятие серьезное... очень серьезное...
«Ждал»... и что же? Командир должен взвесить всякое свое
решение.

Лейтенант Величко заявил, что он, командир батареи,

обязан направлять подчиненных, когда они несведущи в
_тех или иных вопросах, но он не намерен учить старшего
_на батарее азам. Рядовой состав батареи истолковал мой
.проступок так, будто он — лейтенант Величко — небрежно
формулирует свои требования и, следовательно, должен
взять долю вины подчиненного на себя.

% — Это... посягательство на воинское достоинство коман-
дира... Вы понимаете?

J Минуту назад я считал, что с разгрузкой снарядов по-
кончено, но лейтенант Величко рассудил иначе.

• — Невыполнение уставных норм, безответственное отно-
шение к службе со стороны одного командира компромети-
рует другого... Вот причина, которая заставляет старшего го-
ворить в повышенном тоне с младшим, а тот впадает в
обиду....Случай ущемленного достоинства. Видите ли, на-
чальник «оскорбил»... А почему «потерпевший» вспомина-
ет свое достоинство задним числом, в прошедшем, так ска-
зать, времени, почему он вынудил старшего взять на себя
заботу о деле воинского коллектива? Почему он, преступая
границу дозволенного уставом, толкает других на тот же
путь, навязывает свои методы поведения старшему началь-
нику?

• Лейтенант Величко относился явно критически к поня-
тиям, которые в представлениях вчерашнего курсанта ка-
зались непререкаемыми. Я гордился тем, что привык, не
размышляя, выполнять требования службы, знаю наизусть
многие статьи уставов и ожидал, что точно так же посту-
пают все люди. В моем понимании шинель должна пре-
ображать человека, сообщая ему качества, которые не прак-
тикуются в гражданской жизни. Тот факт, что граждан-
ский человек облачался в форменную одежду, уже сам по
себе наделял его силой воина, способного переносить
«...все тяготы и лишения...». Командир, мне казалось, ничем
особенно не отличался от гражданского руководителя, раз-
ве что не имел права пренебрегать требованиями, которые
сам же предъявлял другим. Обязанность командира сводит-
ся к роли распорядителя, отдающего приказания. По его
слову подчиненные немедленно приходят в движение и вы-
полняют всякий свое «... точно и в срок...». Конечно, воин
несет службу бескорыстно, побуждаемый сознанием долга
и в отличие от рабочего не преследует взаимную выгоду,
материальную заинтересованность, но я не придавал этому
значения. Знал также, что воинская среда неоднородна,
встречаются сплошь и рядом люди малопонятливые или не-
понятливые. Наряду с этим есть и те, кто не особенно

5 8-103

желал или совсем не желал утруждать себя воинской дис-
циплиной. Словом, практическая сторона командирских обя-
занностей рисовалась мне в виде схемы, изобретенной вое-
начальниками высших категорий, которые не знакомы с во-
инской службой. Мне просто не приходило в голову, что
командовать означало буквально приводить в действие ору-
дийный расчет, взвод, батарею, в общем, нести тяготы не-
измеримо большие, чем несли подчиненные.

Воинскую дисциплину в училище мы принимали как |
символ веры. Моральный облик будущего командира выра-
жал его способность подчиняться, соблюдать нормы уста-
вов. Внешний вид, умение вести себя, как подобало воину,
ценились наравне со знаниями ведущих предметов. Такое
отношение к службе диктовалось логикой курсантской мыс-
ли. Над повышением уровня воинской дисциплины курсан-
та трудился штат командиров, политработников, преподава-
телей училища, трудился целеустремленно и без устали, но
ни одна кафедра не занималась проблемой совести, изуче-
нием начал воинской этики — фактора, доминирующего в
области морали.

Лейтенант Величко полагал, что уставные нормы, даже
если они соблюдаются в точности, часто не обеспечивали
единства взглядов среди должностных лиц, ибо дисципли-
на — понятие двоякое. Чьи интересы в каждом конкретном
случае преследовал военнослужащий — общественные или
личные? Призывая к повиновению, командир обращается
преимущественно к чисто человеческому свойству лично-
сти — совести подчиненных. Требования службы подлежат
выполнению — это понятно всем, но не все наделены со-
вестью — чертой натуры, заставляющей порядочного чело-
века стыдиться низких поступков, таких, которые класси-
фицируются как ненаказуемые, но в сущности своей явля-
ются таковыми. В то же время лейтенант Величко считал,
чте, изменяя методику требований, нельзя добиться соблю-
дения уставных норм, если воинский коллектив, каждый
орудийный номер в отдельности не заинтересован лично в
дисциплине и не находит в работе побуждающих к пови-
новению начал. Дисциплина, приверженность к уставному
порядку, по его мнению, возбуждает сознание воинско-
го достоинства личности, если ей дороги общественные
идеалы.

— Скажите, почему старательный воин не распростра-
няется о своем достоинстве? И почему ленивые люди твер-
дят об зтом? Добросовестная служба не нуждается в пуб-
личных признаниях, ее видит всякий... Праздный человек,

_гоНст, безразличный к другим, всегда занят одной мыслью:
как обмануть окружающих, скрыть свое безделье. Самый
верный способ... фраза... Вот он и ссылается на достоинст-
во. Но это ложь... ущемленное достоинство есть всего лишь
повод, притянутый за уши, чтобы отвести в сторону обви-
нения... Во-первых, начальник позволяет себе грубости, по-
винен сам в злоупотреблении предоставленными ему права-
ми и, следовательно, нарушает закон дисциплины. Во-вто-
рых, с обиженного у нас меньше спроса... Видите, как
легко переложить ответственность с больной головы на
здоровую?..

- Позабыв правила субординации, я спросил:

— Неужели нельзя вывести хитреца на чистую воду?
Лейтенант Величко помолчал:

Р — Вы не понимаете... Разумеется, можно, но жизнь не-
прерывно течет, не останавливается перед клеветой... течет
дальше... пока длится разбирательство, если, конечно, оно
вызовет интерес, правый должен носить ярлык виновного...
предубеждение пускает корни... попробуйте спорить с мол-
вой, доказывайте... а негодяй окружен все это время сочув-
ствием... И потом... неловко ведь тем, кто порицал, признать
собственную оплошность, и они нередко мирятся с подло-
стью, делают вид, что ничего не произошло. Вас скомпроме-
тировали? Пустяки. Руководство лично против вас ничего
не имеет. Наказать клеветника? А за что? Он ведь тоже че-
ловек... ошибся и т. п.

I Командир батареи говорил, как по телефону, выдержи-
вая паузы, будто его слова передавались на огневые пози-
ции. Некоторые его суждения представлялись малопонят-
ными и необоснованными, но возражать я не решался.

— Что же означает, по-вашему, воинское достоинст-
во? — лейтенант Величко ждал ответа.

За время службы в училище я не раз слышал разгово-
ры на эту тему среди курсантов. Причиной их чаще всего
служила дисциплинарная практика младших командиров —
строгость мер и тон обращения. Наш взводный арбитр, лей-
тенант Патаман, с присущей ему решимостью легко прими-
рял враждующие -стороны и, по своему обыкновению, исхо-
дил из того, что устав обязывает всех беспрекословно блю-
сти дисциплину, предписанную курсанту. Но ввиду того что
повод к взысканию подавал подчиненный, вина ложилась
на него. Лейтенант Патаман считал предосудительным по-
ощрять чрезмерную амбицию лиц, неспособных вести себя
подобающим для будущего командира-артиллериста обра-
зом. Что же вкладывалось в понятие воинского достоинст-

Ь*

за? Продуманного ответа у меня не было. Лейтенант Велич-
ко не стал дожидаться.

— Достоинство... есть не что иное, как печать, остав-
ленная в сознании воина усилиями, которые принесены по
чистой совести в доказательство солдатской верности при-
сяге... и, поскольку служба не возмещена... в памяти живет
и не стирается с течением времени... бередит душу... напо-
минание о том, что нет иного пути, кроме того, которым шел
воин. И нет иной меры его поступкам...— лейтенант Велич-
ко умолк, глядя перед собой с выражением человека, охва-
ченного сомнением — стоит ли открывать душу малознако-
мому человеку.— Я участвовал в финской войне в должно-
сти старшего на батарее... У меня за четырнадцать лет
службы сложились твердые убеждения о долге и дисципли-
не, о собственной личности и о других людях. Я не могу
позволять себе поступки, противоречащие требованию во-
инских уставов... а равно оставлять без внимания таковые
со стороны лиц, за службу которых несу ответственность.
Не могу, даже если бы хотел. Это было бы отступничество...
шаг, равнозначный отказу от правил, которым я следовал
как военнослужащий, во имя которых рисковал головой на
фронте и служу нынче.— Лейтенанта Величко явно беспо-
коит отсутствие опыта у его ближайшего помощника,— вся-
кая сделка артиллерийского командира с нарушением дис-
циплины доказывала, что он не понимает службу либо
лишен волевых качеств, необходимых для выполнения обя-
занностей старшего на батарее. Воин, не подготовленный,
скажем, в строевом отношении, не способен обслуживать
орудие. Снижается боеспособность всего орудийного расчета
в целом. Вы понимаете почему?

— По-видимому, замедляется темп работы орудийных
расчетов при ведении огня.

— Ну вот,— произнес удовлетворенно лейтенант Велич-
ко, поднялся, прошел из угла в угол. Выцветшее хлопчато-
бумажное обмундирование сидело на нем ладно, крест на
крест ремни полевого снаряжения, почти не заметна по-
мятость ткани, не то что у людей, далеких от службы. Им
чуждо понятие симметрии — поясной ремень ослаблен, лям-
ки на плечах — одна назад, другая сползает обратно. Вся
одежда на нем наперекос, все невпопад, мешок, да и толь-
ко. Ему все в тягость — и застегнутый воротник, и ремни,
и оружие, и экипировка — случайный груз, назначенный
кому-то другому, избавиться бы от всего этого поскорее.—
Скверно то,— продолжал лейтенант Величко,— что вы слиш-
ком молоды, но что делать? Нам тянуть вместе лямку, как

Дата добавления: 2015-06-26