Февраль 1917. Революция или спецоперация? 20 страница. Если мы так легко справились с бандами Керенского, если так легко создали власть, если мы без малейшего труда получили декрет о социализации земли

"Если мы так легко справились с бандами Керенского, если так легко создали власть, если мы без малейшего труда получили декрет о социализации земли, рабочем контроле, то только потому, что специально сложившиеся условия на короткий момент прикрыли нас от международного империализма".

Это чуть позже напишет сам Владимир Ильич. Все получилось как в сказке, – "специально сложившиеся условия" помогли Ленину взять власть. Международный «союзный» империализм на все это спокойно взирал, «сложив» эти "специальные условия" так удачно для большевиков. Но кое-что он и попросил взамен…

Просто так, в этом мире ничего не случается. Чтобы получить возможность захватить власть, чтобы получить деньги и лояльность Временного правительства, Ленину пришлось взять на себя определенные обязательства. Вот о них стоит упомянуть.

С «немецкими» обязательствами ясность полная: Ленин пообещал им вывести Россию из войны. Об этом много говорят, о «долгах» большевиков немцам пестрят все современные издания, совершенно забывая об обязательствах перед «союзниками». В том, что они были, перестаешь сомневаться, анализируя поведение Парижа, Лондона и Вашингтона в разгоравшемся русском междоусобье. Надо снова окунуться в зловещий план развала России, состряпанный нашими «союзниками» по Антанте. Часть их сценария, как мы видели, блестяще претворил в жизнь господин Керенский. Начиналась финальная ступень. Для воплощения этой части и готовили Владимира Ильича. Хотели использовать его, а он в свою очередь, готовился воспользоваться уникальным моментом и совершить революцию, абсолютно невозможную в любой другой ситуации.

Перед «союзниками» Ленин взял только одно обязательство: ПРЕРВАТЬ ЛЕГИТИМНОСТЬ РУССКОЙ ВЛАСТИ!

Это очень интересный и совершенно неизученный вопрос. Это ключ к пониманию ленинской спешки. Это ответ на многие вопросы, которые никак не могут найти историки. На октябрь 1917 года единственной легитимной властью в России было Временное правительство. Единственной его задачей был созыв Учредительного собрания, которое после отречения Николая, а затем Михаила должно было решить дальнейшее устройство страны. Временное правительство было всего лишь руководящей силой, призванной довести страну до выборов. Вместо этого оно довело страну до ручки, но речь сейчас не об этом.

Чтобы окончательно уничтожить Россию, «союзники» готовили для нее маленький юридический казус – отсутствие легитимной власти вообще! Ведь какое – бы ни было Временное правительство плохое, а открыто против него выступал только Ленин! Корнилов потому и проиграл, что свергать «временщиков» не собирался, а только хотел очистить власть от шпионов и предателей. Все остальные революционеры и сепаратисты разных мастей в огромной Российской республике- империи, заикались пока лишь об автономии, да о национальных военных формированиях. Потому, что открыто призывать к свержению легитимной власти сложно и морально и юридически. Сделав это, ты автоматически становишься мятежником и преступником. Совсем другое дело, если власти нет. Нет, она, конечно, есть, но она незаконная, а потому подчиняться ей необязательно!

Вот такую ситуацию и готовили для нашей страны. После свержения правительства Керенского большевиками, единственным легитимным органом власти оставалось Учредительное собрание. Большевики должны были просидеть "на троне" до его созыва и благополучно народных избранников разогнать. После ликвидации ими Учредительного собрания наступал полный правовой вакуум – законной власти в стране не оставалось. Вы только себе представьте: бескрайняя, огромная Россия и нет никакой власти! Царь отрекся, брат его отрекся, Керенский отрекся. Временное правительство разогнано и сидит в тюрьме, депутаты «учредиловки» тоже распущены. От Владивостока до Хельсинки, от Мурманска до Средней Азии нет уважаемой признанной властной структуры. Но без власти, без государства жить нельзя, вакуума в общественной жизни быть не может. Поэтому на всех этих огромных просторах начнется процесс формирования новых властных структур. Стихийно и везде одновременно. Что это означает? Неизбежное столкновение этих новых структур, противоборство и борьбу. Это означает хаос, анархию, гражданскую войну. Это – смерть, голод и лишения. Все вместе – это конец страны. Вот оно, логическое завершение плана «союзников» – гибель России.

Чтобы нарушить легитимность власти, переворот было необходимо произвести не "когда получится", а четко привязав его по времени. Ленин спешил взять власть к моменту голосования в Учредительное собрание. С другой стороны ему было просто необходимо успеть к открытию Второго Всероссийского съезда Советов.

Ленин должен был взять власть до опускания бюллетеней в урны и еще по одной причине: у него не оставалось никакого другого предлога для ее захвата! Вся страна ждала созыва Учредительного собрания. Единственная мотивация, которую массы могли понять в тот момент – власть необходима для проведения выборов и обеспечения будущего созыва этого главного государственного органа. Именно «за», а не «против»! Ленинская гениальность как политика, в том и заключалась, что для разгона Учредительного собрания он взял власть под лозунгом его поддержки! Именно поэтому в своих письмах к коллегам Ленин и призывает взять власть, якобы чтобы обеспечить этот созыв. Фактически Ильич призывает большевиков встать на место Временного правительства, призванного осуществить выборный процесс. Только на самом деле Ленину не выборы были нужны, а революция.

Чтобы окончательно рассеять свои сомнения сверим даты:

– голосование в Учредительное собрание – 12(25) ноября.

– Великая Октябрьская социалистическая революция – 25 октября (7 ноября) 1917 года.

Тут Ленин успел опередить выборы, имея почти две недели свободного времени. А вот со вторым сроком, к открытию Второго съезда Советов, чуть было не опоздал. Помните, Первый съезд Советов в июне, на котором полюбовно, друг за дружкой выступали Ульянов и Керенский. Перед своим закрытием он установил день 25 октября (7 ноября), как дату открытия следующего съезда.

«Удивительное» совпадение – именно в этот день произошла большевистская революция! Однако, просто так «чудес» в истории не бывает! Не исключение и история наших революций. Ленину надо было взять власть не вообще, а к вполне конкретному сроку. Быстро, четко, не теряя времени на объяснения и уговоры. Иначе весь смысл его действий для «союзного» плана терялся. Поэтому и "промедление смерти подобно"! Возьми власть неделей позже, а «союзные» друзья скажут, что ты не выполнил своих обязательств. Если успеешь к означенному сроку, дальше все пойдет как по маслу. Во-первых, и немцы и «союзники» будут тебе помогать или, по крайней мере, не мешать. Во-вторых, внутри страны сопротивление также (хотя бы первое время) почти никто не окажет. Иными словами – будет время осмотреться и укрепиться. "Специально сложившиеся условия" надо использовать на все сто! Ленину эта революция нужна не для того, чтобы, хапнув золота убежать за границу, не для того чтобы просто развалить Российскую империю, а для того чтобы осуществить свою несбыточную мечту – построить новое социалистическое государство.

Позднее выборов брать власть нельзя. Лучше раньше, загодя. Государственный переворот штука сложная – как бы не опоздать. Сначала, в июле были еще не готовы. Потом, в конце августа, помешало корниловское выступление. Наконец в октябре подготовились более основательно, но надо было быть в успехе уверенными наверняка. Слишком велика ставка. Если выступление сорвется, то и «союзники» и немцы от большевиков могут отвернуться. Будут искать других исполнителей своих планов. Тогда могут закончиться и чудеса, пропадет «гениальное» ленинское предвидение…

Нет, рисковать нельзя. Устроили репетицию – в Ташкенте. Так там чуть все не сорвалось из-за сопротивления одного казачьего полка. Он так энергично противился, что товарищи Владимира Ильича опять запаниковали. Тогда он опять говорил им, что все будет хорошо, они победят. И снова оказался прав: к казакам пришла телеграмма Керенского с требованием заключить мир. Во время войны с Германией недопустимо проливать братскую кровь, ну и так далее. Послушавшись Керенского, казаки оставили Ташкент, и ушли в крепость, а большевики за ночь окружили ее тяжелой артиллерией, а с утра начали обстрел. Делать было нечего – казаки вышли без лошадей, сдались. Их ловили и зверски убивали, офицерам выкалывали глаза…

А большевики сделали для себя выводы на будущее. В Петрограде с казаками договорятся, и они будут хранить нейтралитет, поэтому захват власти пройдет практически без эксцессов.

Однако для подготовки, основательной подготовки требовалось время. А его у Ленина было мало. Оно утекало, как одна за другой уходят песчинки сквозь отверстие песочных часов. Ленин спешил, но не успевал и тут ему снова помог… Керенский. Сейчас об этом упоминают редко, но первоначально голосование в Учредительное собрание было назначено на 17(30) сентября 1917 года. Эта дата была объявлена только в середине июня. Однако уже в августе сроки были сдвинуты. "Учитывая обострение обстановки в стране", Временное правительство перенесло сроки выборов Учредительного собрания на 12 (25) ноября. Изменились, соответственно, и даты его созыва: с 30 сентября (13 октября) на 28 ноября (11 декабря) 1917 года. Потом дату созыва перенесут еще раз: на 5(18) января 1918 года. Этот и был тот выигрыш во времени, получив который Ленин успел сделать революцию…

Показательным примером истинных причин ленинской спешки с вооруженным восстанием является известная история с «предательством» Каменевым и Зиновьевым, «выдачей» ими планов партии ее противникам. Все у Ильича было готово для взятия власти. Все… кроме самой партии большевиков. Точнее – ее думающей части. Червь сомнения разъедал всех, кто мог мыслить самостоятельно. Зачем устраивать восстание накануне выборов?

А то, что восстание будет, знает любой уличный мальчишка. Собственно говоря, никто из большевиков из этого тайну не делал. Даже сам Владимир Ильич. В конце сентября Ленин пишет работу "Удержат ли большевики государственную власть?". Даже из названия видно, что взятие власти вопрос уже решенный, а речь идет, об успехе или провале этого мероприятия. Окончательное решение принято10(23) октября на заседании Центрального комитета партии. «За» проголосовали все, кроме Каменева и Зиновьева. После этого решения и был сформирован Военно-Революционный комитет, через две недели спокойно взявший власть и засадивший министров Временного правительства в Петропавловскую крепость.

Об уровне тайны, хранимой большевиками, лучше всех сказал Троцкий, выступая на втором юбилее октябрьской революции в 1919 году: "Тщетно память пытается найти в истории другое восстание, которое было заранее во всеуслышание назначено на определенное число и было бы в положенный срок осуществлено – и притом победоносно". Вообще в мемуарах Льва Давыдовича "Моя жизнь" упоминание о "страшной тайне" можно найти многократно: "О восстании говорили повсюду и везде: на улицах, в столовой, при встрече на лестницах Смольного".

Итак, вооруженного выступления большевиков все ждут, все об этом знают. В это самое время 18(31) октября в газете "Новая жизнь" было опубликовано интервью с Каменевым, в котором тот рассказывал о своем (вместе с Зиновьевым) несогласии с решением ЦК партии о вооруженном восстании. "Шансы нашей партии на выборах в Учредительное собрание превосходны – писал Каменев – Разговоры о том, что влияние большевизма начинает падать и тому подобное, мы считаем решительно ни на чем не основанными. В устах наших политических противников эти утверждения просто прием политической игры, рассчитанный именно на то, чтобы вызвать выступление большевиков в условиях, благоприятных для наших врагов".

В тот же день, выступая в Петроградском Совете, Троцкий сказал: "Нам говорят, что мы готовимся захватить власть. В этом вопросе мы не делаем тайны…".

Реакция Ленина на разговоры о восстании своих ближайших соратников удивительна и необъяснима. Он не замечает прямых высказываний Троцкого с трибуны Петросовета, зато с яростью обрушивается на Каменева и Зиновьева! 20 октября (2 ноября) Ленин пишет письмо в ЦК по поводу "предательского поведения" своих соратников. Центральный комитет осуждает Каменева и Зиновьева и впредь запрещает им делать заявления против принятых партией решений. А сам Владимир Ильич отвечает Зиновьеву и Каменеву, таким же печатным словом! "Письмо к товарищам", объемный труд на 20-ти страницах выходит в течение трех(!) дней, в трех номерах газеты "Рабочий путь": "Я говорю прямо – пишет пролетарский вождь – что товарищами их обоих больше не считаю, и всеми силами буду бороться за исключение обоих из партии".

Много нелестных эпитетов: "Неслыханные колебания, способные оказать губительное воздействие на партию… Эта парочка товарищей, растерявших свои принципы". Так у Ленина бывает часто – он в пылу полемики слова не особенно подбирает и ругается страшно на тех, кто выдал планы большевиков. А потом дает опровержение? Нет.

Ленин, отведя душу в печатной брани, сам дает открытое и полное обоснование необходимости немедленного вооруженного восстания, «тайну» которого «выдали» его соратники!

А после Октября, (т. е. всего через неделю!) один из тех, кто "растерял принципы" – Каменев, возглавит ВЦИК (Всесоюзный исполнительный комитет), призванный контролировать деятельность советского правительства Совета народных комиссаров, которое возглавляет сам Ленин. Пройдет еще немного времени, и Каменев будет председателем Московского Совета депутатов. В то же время Зиновьев станет председателем Петроградского Совета и председателем Исполкома Коминтерна.

Прошла всего одна неделя, и следа нет от «страшных» противоречий и от "кошмарного предательства". Главари большевиков снова вместе. Отчего фанатично упрямый Ленин, так непоследователен в борьбе с предателями и ренегатами? Почему он так быстро простил «изменников», «штрейкбрехеров», «подлых», «жуликов», «лжецов», «наглецов», «преступников» "выдавших Родзянке и Керенскому решение своей партии о вооруженном восстании"? Почему спустя пять лет, 24 декабря 1922 года, Ленин в "Письме к съезду", фактически в своем политическом завещании, напишет: "Октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкого"?

Потому, что Ленин прекрасно знает, что вредное для восстания поведение Каменева и Зиновьева, вызвано не их подлостью и изменой, а стремлением сделать революцию наилучшим образом. Каменеву и Зиновьеву надо придти к власти самым простым и бескровным путем. А Ленину надо не просто взять власть, а обязательно прервать ее легитимность!

У него четкие сроки и конкретные обязательства перед «союзниками». Как ему объяснить своим излишне принципиальным товарищам, что "специально сложившиеся условия" для революции действуют только сейчас! Что Керенский будет вести себя так странно и играть в поддавки, только пока у него есть такое указание. Переменится позиция его хозяев и большевиков могут прихлопнуть в один момент. Объяснить это невозможно. Поэтому не понимает глубинных причин ленинского поведения Зиновьев, вместе с Ильичем отсидевший в шалаше в Разливе, не понимает Каменев. И не осознавая истинных мотивов действий своего вождя, искренне считают, что совершает Ленин ошибку.

Оттого и пытаются Каменев и Зиновьев предостеречь Ленина от рокового заблуждения, пишут в газете, что "при данном соотношении сил и за несколько дней до съезда Советов захватывать власть было бы гибельным для пролетариата". Не понимают, что как раз именно такой вариант взятия власти является единственно возможным. Но от этого их преданность делу партии меньше не становится.

Не было никакого предательства, оттого и ставит обоих «предателей» Ленин на самые ответственные посты уже через неделю после их «предательства». А переживает он так сильно оттого, что не может позволить себе показать перед внешними силами свою слабость и слабость партии, им возглавляемой. Как же вы, господин Ленин будете делать революцию и выполнять взятые на себя обязательства, если не можете разобраться внутри ЦК собственной партии? Вот вопрос, который зададут Ленину «союзные» эмиссары, те же слава повторят прибывшие в пломбированном вагоне для помощи в организации переворота немецкие офицеры. Вот оттого и обрушился на Зиновьева и Каменева Владимир Ильич.

И еще оттого, что нервы Ленина были напряжены до предела. Ведь наступают заключительные, самые важные для Ленина дни. Не получится переворот в Октябре, может не получиться уже никогда. Надо понять то страшное напряжение ЕГО октябрьских дней. Убеждать колеблющихся соратников, готовить переворот, создать Военно-Революционный комитет. И когда уже казалось все сделано – начинается дискуссия в печати, открытая неугомонными Каменевым и Зиновьевым!

Да еще и дата выступления менялась несколько раз. Переворот назначался сначала на 20-е октября, а Петроград наполнился слухами и домыслами. Многие горожане в этот день уехали из города. Оставшиеся не решаются выходить из дома, улицы полупустынны. Но выступления большевиков не было, что-то до конца не срослось, а из песочных часов истории грозила высыпаться последняя струйка.

Потом на улицах говорили, что переворот назначен на 21-е. Но тут военный министр Верховский неожиданно делает доклад на заседании Временного правительства, в котором прямо говорит, что армия больше воевать не может, надо спасать государство, для чего необходим сепаратный мир с Германией. Для Ленина это катастрофа: заключи правительство мир или хотя бы объяви о желании начать переговоры, из рук Ильича будет вырван его главный козырь. Этого допустить нельзя. Поэтому Керенский опять играет "в поддавки": Верховский под его давлением уходит в отставку. Никаких переговоров не будет. Однако даже простое циркулирование слухов об этом крайне нежелательно. Когда газета "Общее дело", узнав о предложении военного министра, заклеймила его изменником и предателем, она была к удивлению издателей… закрыта Временным правительством в тот же день!

А по Петрограду продолжают ползти упорные слухи – большевистский переворот будет в воскресенье 22 октября (4ноября). Но 22-е – день Казанской Божьей Матери, и казачьи полки назначили на этот день моление о спасении Родины и массовый крестный ход по городу. Сталкиваться с казаками нельзя, приходится снова переносить дату восстания. Так ото дня ко дню она отодвигалась, пока 25-го октября (7 ноября) не произошел Великий Октябрь.

Только железная воля Ильича и смогла собрать воедино большевистскую партию и заставить пройти ее путь победоносного восстания до конца. В самый последний момент, Ленин успел совершить то, что ждали от него «союзники». И вошел триумфатором в зал заседаний Второго Съезда Советов. Когда он открылся вечером 25-го октября, большевики уже несколькими часами раньше свергли Временное Правительство. Таким образом, Съезд Советов был поставлен перед совершившимся фактом. И принял ряд решений. Чрезвычайно нужных Владимиру Ильичу для удержания власти и для маскировки его истинных намерений.

"Постановление об образовании рабочего и крестьянского правительства.

26 октября 1917 года.

Всероссийский Съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов постановляет: образовать для управления страной, впредь до созыва Учредительного собрания, временное рабочее и крестьянское правительство, которое будет именоваться Советом Народных Комиссаров… Председатель Совета – Владимир Ульянов (Ленин)…".

Постановление принято. Власть поменялась, но она всячески демонстрировала свою «временность», как и предыдущая. Народ терпеливо ждал Учредительного собрания, голосования и просто не хотел влезать ни в какие политические нюансы сменяющих друг друга правительств.

Другой пламенный борец за народное счастье, товарищ Троцкий получил в ленинском "Временном правительстве" пост министра иностранных дел. Теперь он мог вполне официально общаться со своими «союзными» кураторами. А они могли быть довольны – процесс развала России теперь приобретал новую невиданную скорость.

"Постановление Второго Всероссийского Съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, 26 октября 1917 года.

Всем губернским и уездным Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вся власть отныне принадлежит Советам. Комиссары Временного Правительства отстраняются. Председатели Советов сносятся непосредственно с революционным правительством. Постановлением Всероссийского съезда Советов все арестованные члены земельных комитетов освобождаются. Арестовавшие их комиссары подлежат аресту".

"Постановление Второго Всероссийского Съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, 26 октября 1917 года.

"Всероссийский съезд Советов постановил: Восстановленная Керенским смертная казнь на фронте отменяется. На фронте восстановляется полная свобода агитации. Все солдаты, офицеры-революционеры, находящиеся под арестом по так называемым "политическим преступлениям", освобождаются немедленно".

Какова же была сила русского солдата, который продолжал защищать Россию несмотря ни на Приказ N1, ни на "Декларацию прав солдата", что снова надо было возвращаться к этому вопросу! То немногое, что успел сделать Корнилов, разрушалось окончательно. Керенский приостановил действие смертной казни, теперь Ленин ее упразднил вовсе. Опять на фронте вместо защиты Родины – "полная свобода агитации"!

Правильная тактика, выбранная Ильичем, привела к тому, что переворот прошел практически бескровно. Чем большевики лучше, чем они хуже «временщиков» – пока было непонятно. Зато они на каждом углу кричали о, том, что "обеспечить созыв Учредительного собрания и было целью октябрьской революции; до сих пор его созыву мешали именно кадеты". Одно революционное правительство сменилось другим, цели не поменялись – Учредительное собрание будет созвано. Зачем и во имя чего бороться с большевиками?

Красноречивым свидетельством настроений, царивших в среде военных, является сообщение газеты "Рабочий и солдат" от 26 октября (8 ноября):

"Вчера на собрании полковых комитетов 1, 4 и 14-го казачьих Донских полков было сделано сообщение о создавшемся положении в связи с падением власти Временного Правительства, и о необходимости в интересах государства спокойно ожидать создания новой государственной власти. В ответ на это председатель от имени собравшихся заявил, что: 1) распоряжения правительства исполнять не будут, 2) ни в коем случае не выступать против Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Петроградского Совета и 3) готовы нести охрану государственных имуществ и личной безопасности, как и при прежней власти".

Ждать и ничего не делать. Это те самые казачки так решили, на которых так надеялся Краснов, подходя со своей «армией» в 900 человек к Петрограду. В тот, самый важный, переломный момент русской истории. Вот здесь должны все враги и недоброжелатели России встать и громко аплодировать Керенскому. Его это рук дело. Это он помог большевикам договориться о нейтралитете казачества своим предательством в Ташкенте, да и всей своей бурной деятельностью. Казаки в самом Петрограде хранили нейтралитет. За недолгое время своего правления Керенский так надоел гражданам своей страны, что на его защиту не поднялся никто. Напрасно Временное правительство слало в день переворота отчаянные телеграммы с просьбой о помощи. Народ и армия ответили – полным равнодушием.

Страшная апатия и безразличие, поразившие все население страны, плюс ловко придуманная Ильичем тактика, помогли большевикам продержаться самые сложные первые дни и недели. В успех большевиков никто не верил – в этом им крупно повезло. Один из большевистских вождей, Анатолий Луначарский через два дня после переворота, 27 октября (9 ноября) писал своей жене:

"Дорогая Анюта, Ты, конечно, из газет знаешь все подробности переворота. Для меня он был неожиданным. Я, конечно, знал, что борьба за власть Советов будет иметь место, но что власть будет взята накануне съезда – этого, я думаю, никто не знал. Может быть, даже Военно-революционный комитет решил перейти в наступление внезапно, из страха, что, занимая чисто оборонительную позицию, – можно погибнуть и погубить все дело. Переворот был сюрпризом и со стороны легкости, с которой он был произведен. Даже враги говорят: "Лихо!"…".

У того же Бунина в "Окаянных днях" читаем: "Луначарский после переворота недели две бегал с вытаращенными глазами: да нет, вы только подумайте, ведь мы только демонстрацию хотели произвести и вдруг такой неожиданный успех!".

Никто не собирался большевикам мешать, все ждали, когда они рухнут сами. Откройте мемуары той поры – все единодушно давали большевистской власти максимум две недели жизни. После чего она должна была рухнуть сама собой. Нам, знающим, что коммунизм простоял в России почти семьдесят пять лет, такие идеи кажутся наивными и смешными. Один из лидеров белого движения Антон Иванович Деникин с такой оценкой вполне согласен: "Эти "две недели" – плод интеллигентского романтизма…". Но его "Очерки русской смуты" написаны в эмиграции в Бельгии и Венгрии в 1922 году, то есть много позже. В октябре 1917-го "две недели" существования нового режима, казались вполне реальным сроком. Так думали многие, большинство. Для них эти "две недели" были отличной альтернативой борьбе с узурпаторами власти, хорошим наркозом для собственной совести. Надо всего лишь подождать и большевики сами рассыплются в прах. Мы то с Вами знаем, что не рассыпались, и в этом – самая главная заслуга Ленина, как руководителя и политика.

Что лучше газет передает ощущение каждого конкретного момента истории? Почитаем периодику тех дней, "Известия СРСД", сразу после переворота писала: "Безумная авантюра; это не есть переход власти к Советам, а захват ее большевиками; они не будут в состоянии организовать государственную власть". "Новая жизнь" в своих оценках не менее категорична: "Большевицкое правительство управлять Россией не может, печет «декреты» как блины, но все они остаются на бумаге, их декреты скорей газетные передовицы; большевицкие вожди обнаружили поразительное невежество в государственном управлении". Ей вторит "Рабочая газета": "Заставить большевиков капитулировать мирным путем, изолировать их и тем одержать бескровную победу над ними". Такая же точка зрения мелькает между строк издания "Дело народа": "У победителей, после хмельной октябрьской ночи, начинается бегство с большевицкого государственного корабля. Какое же поголовное бегство начнется через две недели?…Диктатуру Ленина и Троцкого надо победить не оружием, а бойкотом их, отвернувшись от них".

Лейтмотив один и тот же – надо подождать, потерпеть и все обойдется. Вроде безобидная позиция, но именно она помогала ситуации развиваться по самому катастрофическому сценарию. Общее настроение страны – будем ждать новой власти, то есть созыва Учредительного собрания. Вот оно соберется и сразу все решит. Об этом странном ожидании напишет в своих мемуарах Карл Маннергейм: "… Пробыв неделю в Хельсинки, я вернулся в Петроград. Там не было и намека на сопротивление. Наоборот, я заметил, что советская власть все более укрепляется…".

Кто-то ждал пассивно, кто-то ничего не делал "решительно протестуя". А большевики быстро выстреливали в народ своими свежеиспеченными декретами: о мире, о земле, о рабочем контроле. Отрабатывали свои обязательства: мир – для Германии, для «союзников», жаждавших распада России – срочно опубликованная "Декларация прав народов России" с зафиксированной возможностью для всех на свободное самоопределение вплоть до отделения. Потом еще посыпались декреты об упразднении всех судов, законов и адвокатуры; национализация банков; введении всеобщей трудовой повинности. За отказ подтвердить телеграфно свое подчинение новой власти, новый глава МИДа Троцкий распорядился уволить всех русских послов в главных странах, без пенсии и без права продолжать государственную службу. Чиновников других ведомств, отказывавшихся выходить на работу, Дзержинский арестовывал без ордера и проволочек (мы не бюрократы!). Лавина всех этих доселе невиданных нововведений просто захлестнула страну. Главное было выиграть время и укрепляться, укрепляться, укрепляться. Готовиться к Учредительному собранию. Точнее – к его разгону. Которое послужит к разжиганию в России братоубийственной бойни, этому заключительному аккорду уничтожения Российской империи.

Времена то были еще патриархальные. Русские люди еще не научились проливать русскую же кровь. Поэтому сразу после захвата власти большевистский Военно-революционный комитета постановил: "немедленно освободить 130 женщин женского ударного батальона, арестованных в помещении Гренадерского полка". Юнкеров, захваченных в Зимнем, также большей частью просто отпустили. Но мирный большевистский переворот англо-французов никак не устраивал. «Союзникам» была нужна разрушительная война в России, такая, что не оставила бы камня на камне от нашего государства. По их плану для окончательного распада страны к власти должны были придти авантюристы и проходимцы, т. е. большевики. Чем более безумными будут идеи новой власти, тем лучше: распад страны пойдет еще быстрее! Предлог для отделения от России замечательный – к власти в столице пришли безумцы, и, спасая родной Азербайджан (Украину, Крым и т. д.) мы создаем свое государство. Это с одной стороны, а с другой сама же новая власть декларировала во всеуслышание возможность окраин отделиться от России.

Дата добавления: 2015-06-26