Вопрос 28

Развитие афро-азиатских стран в конце XX - XXI вв:

Важным моментом, вначале характерным едва ли не для всех государств Востока после деколонизации либо обретения политической независимости, стало ограничение характерного для традиционной структуры всесилия власти, типичной для недавнего прошлого абсолютной безнаказанности, произвола администрации на местах. Конечно, не следует преувеличивать. Многое осталось от прошлого, а со временем кое-где и окрепло, освоило новые формы существования, адаптировалось к переменам. Речь идет о коррупции и непотизме, бюрократизме и волоките, семейно-клановых и патронажно-клиентных связях, опоре на земляков-соплеменников в ущерб всем остальным, да и о многом другом, аналогичном уже сказанному. Тем не менее степень всесилия власти и произвола на местах была все же иной, не той, что прежде,--даже в тех нередких случаях, когда молодые республики с их демократическими институтами и процедурами замещались военными диктатурами. Важным элементом политической культуры, чаще всего сознательно насаждавшимся колонизаторами либо естественно воспринимавшимся от Европы странами, зависевшими от колониализма, стала практика многопартийной борьбы, политического плюрализма. На традиционном Востоке нечто в этом роде всегда существовало, но там это проявляло себя в форме скрытных закулисных либо дворцовых интриг и переворотов и разве что изредка принимало облик сколько-нибудь организованной оппозиции, как то было во времена династии Мин в Китае или в Корее. В эпоху колониализма, особенно в последний ее период, все изменилось: государства Востока не только познакомились с идеей многопартийности и открытой политической борьбы, включая парламентские выборы, свободную прессу и гласность, да и многие прочие демократические свободы, но и по меньшей мере с XX в., а кое-где и раньше научились активно всем этим пользоваться. Это не значит, что все эти институты, права, свободы и принципы европейской политической культуры заработали на Востоке в полную силу: ведь традиция здесь еще достаточно сильна, включая и традицию сильной центральной власти. Но даже в тех нередких случаях, когда в той либо иной из современных стран Востока демократический режим на долгое время вытеснялся привычным строем однопартийной власти или вовсе беспартийной военной диктатуры, ситуация оказывалась вовсе не безнадежной: трансформированные восточные общества, уже знакомые с идеей многопартийности и плюрализма в принципе, явно дорожили ею, видя именно в этом надежный противовес всесилию диктата сверху. Наиболее тонко ощущала эту разницу молодежь, легче всего адаптирующаяся к изменившимся условиям жизни (имеется в виду изменение в сторону свободы) и активнее всего выражающая свой протест, как то проявило себя в сравнительно недавнее время, на рубеже 80 -- 90-х годов и в Африке, и в Азии. Сыграла свою роль на современном Востоке и заимствованная из Европы не без помощи колонизаторов практика независимого от властей судопроизводства. Пусть она заимствовалась разными способами (в Индии ее внедрили англичане, в Турцию она пришла в ходе радикальных реформ Ататюрка и т.п.), важен сам принцип: европейский тип судопроизводства проник во многие страны Востока, и это сыграло там немалую роль, хотя во многих случаях, особенно в исламских странах, параллельно продолжал существовать и традиционный суд. Вместе с независимостью суда проникла и в большинстве случаев заняла весомые позиции европейская по происхождению идея разделения властей, необходимая в практике республиканского правления, парламентской демократии. Не чужды многим странам современного Востока и заимствованные из Европы идея индивидуальных свобод, принцип гражданского общества, феномен правового государства -- то, чего прежде нигде и никогда на Востоке не было, да и быть не могло. Все это, независимо от механизма приобретения (в колониях насаждалось; в зависимых странах воспринималось в ходе реформ; реформы были характерными и для политически независимых государств, например для той же Японии, хотя здесь свою роль сыграла американская военная оккупация после второй мировой войны), можно считать на Востоке наследием колониализма, т. е. результатом целенаправленной активной политики, вектором которой было заимствование евро-капиталистического стандарта. К рубежу XX и XXI столетий народы Азии и Северной Африки добились заметных результатов в политическом, экономическом, социальном и культурном развитии. По сравнению с первым периодом после окончания второй мировой войны, ставшим точкой отсчета современной истории, в их положении произошли существенные сдвиги.Колониальное и зависимое политическое состояние сменилось суверенным, подверженным неровно и своеобразно протекающим процессам демократизации; примитивное по большей части хозяйство уступило место экономике, сочетающей достаточно совершенные и эффективные приемы и способы производства с менее изощренными; вместо аграрной по преимуществу структуры хозяйства и соответственно почти абсолютному преобладанию деревенского населения утвердились различные формы сосуществования индустриальных и аграрных секторов, сельских и городских поселений; традиционная система общественной жизни с характерным для нее зависимым и приниженным положением женщин, а также представителей этнических и социальных меньшинств трансформировалась в систему с более высоким статусом традиционно зависимых групп и на этом фоне наметилось изменение ряда важнейших демографических показателей; почти сплошь неграмотное население сменилось поколениями людей, обладающих не только навыками чтения и письма, но и достаточно высоким уровнем общих и специальных знаний, а узкая образованная элита пополнилась за счет выходцев из более широких слоев.Таковы лишь некоторые итоги эволюции Востока за вторую половину XX в. В развитии наметившихся тенденций видятся благоприятные перспективы. При этом нельзя не замечать серьезных изъянов и ограничителей поступательного движения, способных затормозить или даже повернуть вспять развитие всех или части азиатских и североафриканских стран и народов. Содержание «сосуществования соперничества». При всем разнообразии исторически сложившихся ситуаций именно процесс деколонизации значительно изменил сущность международных отношений, в которых раньше доминировал биполярный конфликт. Сверхдержавы и все другие субъекты международной системы должны были по-новому взглянуть на мировой порядок, число участников которого выросло более чем вдвое, а после 1960 г. более чем втрое. Сами по себе изменения, даже очень существенные, не имели бы такого влияния на международные отношения, если бы все (или почти все) страны, получившие в недавнем прошлом независимость, не отличала одна общая черта экономическая отсталость. С освобождением народов от империалистического рабства новые политические силы, которые взяли на себя (или получили на свободных выборах) управление той или иной страной, должны были показать, что они в состоянии, победив колониализм, положить конец политической зависимости и экономической эксплуатации, а также начать новую эпоху экономического роста и благосостояния. Деколонизация, таким образом, изменила ситуацию во многих отношениях. В самом деле, появление новой сферы международных отношений вынуждало сверхдержавы менять форму их конфликта и расширять его масштабы. Что касается формы, то после стабилизации ситуации в Европе проблема представала уже в ином виде. Если аспекты, связанные с космическим и ядерным соперничеством, не касавшиеся недавно освободившихся стран, теперь отошли на задний план, то, напротив, стала актуальной тема так называемого «сосуществования соперничества» — какая страна, используя помощь одной из сверхдержав, сможет эффективнее решать проблемы собственного развития: та, что осваивала формы политико-экономической организации, характерные для рыночной экономики, либо, наоборот, та, что следовала экономическим методам «реального социализма». В действительности антиколониальная революция открыла рынки, поставила проблемы ликвидных средств и стоимости сырья, создала новые сферы господства тех или иных государств, выдвинула проблемы экономического развития перед двумя сверхдержавами, но ни в одной из них не было руководителей, способных быстро реагировать на новые чрезвычайные ситуации. В соперничестве с Западом СССР потерпел неудачу. За десять лет после кульминационной фазы деколонизации Советский Союз не смог установить контроль над обширными районами Африки, за исключением отдельных случаев, когда ему удалось ввести свои войска непосредственно в некоторые страны, а местные власти не могли или не хотели от них освободиться (как это произошло в Египте в 1972 г.). Исключение составляли страны, получившие независимость после 1975 г. и оказавшиеся ввергнутыми в пучину гражданских войн, участники которых обращались за помощью к Советскому Союзу: так случилось в Анголе, Мозамбике, Эфиопии. Но в этих случаях вмешательство, осуществлявшееся кубинскими вооруженными силами и советскими военно-техническими специалистами, приняло характер державной политики, которая не имела ничего общего с великими ожиданиями шестидесятых годов. С другой стороны, позиции Запада в колониальной сфере имели столь глубокие корни, что кризис формальных отношений не мог устранить наличие серьезных связей, порожденных зависимостью или сохранившимся влиянием прежних колониальных держав. Кроме того, Запад был в состоянии в большей мере удовлетворить потребности развивающихся стран. Французы, покинув свои колонии в Африке, за исключением и то временным Алжира и более длительным Гвинеи, сумели привязать страны прежней колониальной империи к системе франка, французской культуре и экономике. Постепенно напряжение острой фазы деколонизации ослабевало, и французы стали даже гарантами внутриполитической стабильности и защиты границ в местных конфликтах между разными государствами или кланами в их борьбе за власть. История последующих десятилетий изобилует частыми обращениями к правительству Парижа с просьбой вмешаться и восстановить порядок, т.е. подтвердить свое влияние. Иной была судьба бывших британских колоний. Практика управления на основах автономии не способствовала интеграции между колонизаторами и колонизированным населением, поэтому вслед за получением независимости последовала, за исключением Родезии, полная смена руководящих группировок. Именно эти новые государства были наиболее подвержены коммунистическому влиянию. Однако они представляли относительно небольшую часть Африки в сравнении с новыми государствами, находившимися под американским влиянием. «Столкновение цивилизаций» как парадигма мировой политики. Самуэль Хантингтон сформулировал тезис, существо которого сводится к следующему: «Принципиальный конфликт в глобальной политике будет происходить между нациями и группами различных цивилизаций. Столкновение цивилизаций будет доминировать в мировой политике. С окончанием Холодной Войны цивилизации как субъекты мировой политики приходят на смену нациям-государствам. Цивилизации определяются им как культурные сообщества, отличающиеся друг от друга историей, языком, традициями, но более всего религией. Через международные экономические институты «Запад защищает свои экономические интересы и навязывает другим нациями ту экономическую политику, которая кажется ему правильной». Что касается международных институтов безопасности, то они существуют для осуществления Западом политического господства. Иными словами, «Запад, в действительности, использует международные институты, военное могущество и экономические ресурсы, чтобы управлять миром, поддерживая западное превосходство, защищая западные интересы и распространяя западные экономические и политические ценности». Столкновение цивилизаций - угроза международной стабильности. Поскольку цивилизации - принципиально непримиримы и готовы выступить на защиту своих ценностей, их столкновение представляет угрозу международной стабильности. Вооруженные конфликты между группами, представляющими различные цивилизации, наиболее опасный источник эскалации, способный вести к глобальным войнам. Вооруженные конфликты на Ближнем Востоке продолжаются уже более полувека. Ближний Восток расположен на стыке трех континентов - Европы, Азии, Африки и омывается с запада Средиземным морем, а с юга водами Индийского океана и включают восточное побережье Средиземного моря, Аравийский и Синайский полуостров. Здесь пересекаются важнейшие наземные, морские и воздушные коммуникации. Экономическое значение региона определяется главным образом его нефтяными запасами. Здесь сосредоточено две трети мировых нефтяных ресурсов. Выгодное геостратегическое положение и уникальные природные богатства региона обусловили жестокую конкуренцию между наиболее развитыми странами мира, крупнейшими корпорациями за право влиять на проходящие здесь процессы. Военно-политическая обстановка на Ближнем Востоке в настоящее время остается сложной. Наибольшее влияние на ее развитие оказывает напряженная ситуация в Ираке, активизация деятельности исламских экстремистов в Афганистане, сохраняющееся давление на Иран со стороны международного сообщества в связи с реализацией Тегераном национальной ядерной программы (даже несмотря на заявления 4 декабря 2007 г. представителей ЦРУ о том, что разработка ядерного оружия Ираном не ведется с 2003 г.), действия боевиков Рабочей партии Курдистана (РПК) на турецко-иракской границе, обострение обстановки в Ливане и Палестинской автономии, а также проводимая США и Израилем антисирийская пропагандистская кампания. Обстановка вокруг Ирана определяется сохраняющимися различиями в подходах Тегерана и ведущих государств мирового сообщества к оценке иранской ядерной программы, а также отказом руководства страны выполнять требования резолюций 1737 и 1747 Совета Безопасности ООН. Иранское руководство продолжает заявлять о законности своего права на обладание полным ядерным циклом и подтверждает неприемлемость. У незападных цивилизаций увеличивается «стремление, воля и ресурсы для того, чтобы формировать мир по незападному образцу». Взаимодействие цивилизаций несет потенциальную угрозу для международной стабильности и потому, что экономическая конкуренция преобладает только в отношениях американской и европейской субцивилизациями, а также в отношениях этих субцивилизаций с Японией. Что касается остальных цивилизаций, то их взаимодействие нередко принимает насильственные формы, иногда доходящие до «этнических чисток». Меньшее вмешательство в дела других цивилизаций. Одновременно, Западу необходимо обрести более тонкое понимание других цивилизаций, чем то, которое остается превалирующим. Такое более тонкое понимание должно быть воприимчиво к религиозным и философским допущениям, находящимся в основании других цивилизаций, и к тому, как представители незападных цивилизаций видят свои интересы в мире. Незападные цивилизации продолжат приобретать богатство, оружие и технологии, и следовательно, Западу придется все в большей степени приспосабливаться к этим цивилизациям и все меньше навязывать им свои стандарты поведения.

Экономическое развитие стран Африки и Азии на рубеже XX – XXI вв. проходило под влиянием сложного комплекса разнонаправленных процессов и тенденций. Неоднозначный характер народнохозяйственного и социально-политического развития был в полной мере свойственен странам Африки, расположенным южнее Сахары (АЮС). Миновав годы спада и десятилетие стагнации (середина 1970-х - середина 1990-х годов), ряд государств субсахарской Африки вступил в период улучшения своих макроэкономических показателей. С начала текущего столетия до 2007 г. страны Тропической Африки (прежде всего те, которым удалось диверсифицировать свое хозяйство и/или наладить широкомасштабный экспорт нефти) добились некоторой стабилизации и ускорения экономического строительства; при этом среднегодовой рост их ВВП составлял приблизительно 2,5 %. В определенной мере они обуздали инфляцию, повысили эффективность отдельных отраслей и предприятий, а также обеспечили нормальное развитие процессов воспроизводства. В ряде стран субсахарской Африки удалось усовершенствовать институты бизнес-менеджмента, реорганизовать систему государственного управления и подчинить свое народное хозяйство правительственной макроэкономической политике, разрабатываемой и осуществляемой в рамках стабилизационных программ МВФ и Всемирного банка. Позитивные сдвиги в народном хозяйстве африканских стран во многом объяснялись внешними обстоятельствами, а именно: повышением спроса и цен па сельскохозяйственное и минеральное сырье на мировом рынке, благоприятными изменениями условий торговли, существенной финансово-экономической и технической помощью со стороны зарубежных государств и международных организаций. Бесспорно, важную (хотя порой и противоречивую) роль в поступательном развитии африканских экономик играл иностранный капитал. Африканским странам по-прежнему свойственен низкий уровень развития экономической и социальной инфраструктуры, кризисный характер политического развития, повышенные экономические риски, неблагоприятное инвестиционное законодательство, зависимость от внешних факторов хозяйственного развития. Даже в последние, относительно благополучные годы, Африка южнее Сахары по ряду важнейших показателей находилась на самой дальней мировой периферии. На это указывали низкая норма капиталовложений (при высокой доли госпотребления), более чем скромные затраты на науку и образование, низкий уровень основных технологических индикаторов, низкое качество жизни. В регионе росло число нищих и бедных людей, усиливалась дифференциация доходов, углублялось социальное неравенство. Деструктивными факторами социально-экономического развития АЮС стали криминализированная часть неформального сектора, негативная экономика, пустившая корни во всех государствах региона, и практически институционализированная система коррупционных отношений. В конце 2008 г. - начале 2009 г. Тропическая Африка ощутила на себе последствия снижения цен на сырье, роста инфляции, сокращения притока иностранных инвестиций, уменьшения потока денежных переводов африканских мигрантов, сбоев в работе материнских банков на Западе, которые перестали опекать своих африканских «дочек». В перспективе над странами региона нависнет угроза резкого сокращения финансово-экономической, технической и даже гуманитарной помощи, повышения едва ли не всех видов экономических и политических рисков, роста бюджетного дефицита и, возможно, дефолтов. Демографический взрыв, повлекший за собой резкое увеличение населения на Востоке, особенно заметное в XX в., означал, что трансформирующийся Восток не просто оказался перенаселенным, но начал вынужденно воспроизводить бедность, даже просто нищету, ориентированную к тому же на традиционный стандарт. Это, естественно, оказалось серьезным тормозящим адаптацию фактором, не говоря уже о том, что перенаселенность вызвала новые проблемы, справиться с которыми большинство стран Востока (особенно это касается Африки) практически не в состоянии. Естественно, что забота о решении всех проблем, включая вызванные сложностями адаптации и перенаселенностью, легла на плечи государства, которое одно только могло как-то гарантировать минимальный жизнеобеспечивающий стандарт и которое издревле било так или иначе занято именно этим. Но в новых условиях трансформирующегося и активно индустриализирующегося Востока это вызвало серьезные внутренние противоречия в политике. С одной стороны, государство должно содействовать развитию, ибо в этом будущее страны, залог ее процветания в дальнейшем. Для этого оно должно создавать благоприятствующие свободному рынку условия, что объективно ведет к экономическому расслоению населения и к выбиванию из привычной жизненной колеи все новых миллионов не приспособившихся к изменившемуся стандарту жизни людей, прежде всего из числа беднейшего крестьянства. С другой стороны, государство вынуждено заботиться о сохранении в определенных рамках традиционной структуры и связанных с ней институтов, так как только это способно реально обеспечить минимальный стандарт существования для угрожающе возрастающего населения,-- стоит еще раз напомнить в этой связи о ситуации в современной кастовой Индии, то огромное количество низкокастового населения по привычке вполне удовлетворено нищенским существованием и не стремится к лучшему. Эта объективная позиция восточного современного государства между капиталистической индустриализации и рыночного хозяйства и традиционно ориентированных людей, количество которых все возрастает, во многом объясняет шараханье в политике развивающихся стран, особенно из числа слабейших. В ходе политических переворотов на передний план выходят то одни, то другие лидеры с различными установками и рецептами в поисках выхода из нелегкого положения. Одни исходят из того, что задача сохранения минимума и гарантий для большинства - наиважнейшая и что выполнить ее можно лишь привычными жесткими административными методами с ориентацией на традиционные формы существования. Логика такого рода ориентации ведет к отрицанию чуждого структуре капитализма и, как следствие, к попыткам ориентации на альтернативную модель развития, представленную в XX в. преимущественно в одном варианте - советском, тоталитарно-марксистском, ленинско-сталинском. Другие видят выход именно в предоставлении статуса наибольшего благоприятствования капитализму во всех его модификациях, сознавая при этом всю сложность ситуации и болезненность трансформации, связанной с радикальной ломкой привычного стандарта, но обещающей успехи в будущем.

Дата добавления: 2015-06-26