Г. Александровский. Наука и жизнь 1999, № 6, С. 48-51

У БРАТЬЕВ НАШИХ МЕНЬШИХ?

ЕСТЬ ЛИ ИНТЕЛЛЕКТ

Недвижно, словно окаменев, лежит это восьмирукое существо в каменном гнезде морского дна. Лишь изредка одна из рук, извиваясь, словно в нетерпении, как бы ощупывает пространство над пристанищем осьминога. Вдруг его тело стремительно, взметнув песок и мелкие камешки, срывается с места. Несколько щупалец намертво захватили жертву. Но держит осьминог в своих объятиях не то, что можно с аппетитом съесть, — не краба и не рыбу. Он завладел белым пластмассовым шаром.

Спрут научился хватать этот предмет, лишь наблюдая за действиями своих соплеменников, сидящих в соседних гнездах, а их тренировали биологи захватывать шарик. И наш герой стал точно копировать их поведение. Будь он в океане, осьминог и внимания бы не обратил на несъедобную пластмассу. Доктор Г. Фиорито, руководитель группы на Зоологической станции Неаполя, где ставился эксперимент, был крайне удивлен способности своего подопытного в «познании науки».

У животных с развитым интеллектом способность к наглядному обучению подмечена давно. Голуби одного из видов (Ringeltauben) в молодости только тогда начинают питаться желудями, если увидят, как это делают старшие, проглатывая крупные плоды дуба. Группа японских бесхвостых молодых макак внимательно наблюдает за старой самкой, когда та отмывает в ручье от земли клубни сладкого картофеля. И потом они будут делать так же. Есть и другие примеры такого рода.

Однако прежде ученые считали, что преимуществом обучения младших от старших пользуются те животные, которые проводят свою жизнь в семьях и сообществах. У других способность к наглядному обучению в ходе эволюции была потеряна. Так думали и о спрутах, не знающих своих родителей и проводящих жизнь в одиночестве. И вот недавние опыты в Неаполе опрокинули эти представления.

Учеба в данном случае означает для животного попробовать сделать что-то новое и затем повторить ситуацию. Некоторые исследователи оценивают эту способность как указание на интеллект, присущий животным. Но что такое интеллект? Ученые начинают спорить, как только речь заходит об интеллекте человека, оценка же этого понятия применительно к животным еще более осложняет дело. Доктор Л. фон Ферзен из Нюрнберга предлагает такую формулировку: «Интеллект — это результат более высокой, чем обычно, обработки информации и конструирование из ряда феноменов». Кроме наглядного обучения в оценку интеллекта входит также умение употреблять инструменты и изъясняться.

Не только далекие от науки люди, но и специалисты с изумлением узнали, что шимпанзе по имени Канци, воспитанница С. Саваж-Рум-бауг, посвятившей себя изучению приматов, без помощи людей освоила язык символов. Налицо проявление интеллекта! Но когда кречет берет в клюв камень, чтобы бросить его с большой высоты в гнездо страуса и разбить лежащие там яйца, никто из специалистов по поведению животных не говорит об интеллекте птицы, хотя ведь она много раз упражнялась, прежде чем научилась с высоты попадать камнем в гнездо.

А между тем, чтобы оценить многое из того, что умеют делать «братья наши меньшие», нередко надо было бы употреблять такие применяемые лишь к людям термины, как «раздумье» или «делать вывод». Однако боязнь ветретить в ответ иронические взгляды мешает ученым произносить эти слова вслух.

А вот пример, как раз говорящий о правомерности таких терминов. В огороженном пространстве большого загона кобыла-вожак конского стада учила своих подопечных противостоять врагу, хотя никакого предварительного опыта борьбы с хищником у нее не было. Просто была от природы умна — ведь стала же лидером стада. Ученые из Берлинского института зоологии содержали в окрестностях Бран-денбурга стадо лошадей Пржевальского — единственного в мире вида диких лошадей. Задача опытов — узнать, как после столетнего пребывания в зоологическом саду эти лошади будут вести себя на воле.

Замысел состоял в том, чтобы крупная собака, которой придали облик волка, атаковала лошадей, находящихся в вольере. Как только замаскированную под степного хищника собаку колли выпустили внутрь загона, к стаду, лошади, почувствовав опасность, заволновались, а когда «волк» приблизился примерно на десять метров, стадо бросилось врассыпную. «Лошади испугались, и их поведение было соответствующим — хаотичным и нескоордини-рованным», — говорит доктор К. Шайбе, руководитель эксперимента.

Опыты повторялись, и исследователи увидели, что вожак стада стал собирать животных и на виду у «волка» готовить их к защите. И теперь, как только «волка» запускали в загон, лошади собирались в табун и вставали в оборонительную позицию: образовывали кольцо, головами внутрь, а мощными задними ногами наружу, так, что приблизившегося врага ждал смертельный удар. Вожак пробудил в стаде заснувший в неволе инстинкт. Так обычно поступают лошади, когда в табуне есть жеребята — их прячут внутрь кольца. Когда же в табуне одни взрослые животные, то они, сплачиваясь по двое-трое, идут в наступление на хищника. На этот раз ученым пришлось вызволять «хищника» из опасной для него ситуации.

Обучение и наследственность — две составляющие, лежащие в основе развития человека. Но то же можно сказать и об обучении в мире животных. «Индивидуальное обучение и генетические задатки действуют вместе, и их нельзя разделять», — таков вывод этологов. Ученые пользуются в своих экспериментах стремлением животных научиться. В соответствующих опытах они нащупывают загадочное присутствие у «братьев наших меньших» интеллекта. Действуя под лозунгом: «Вначале научи животное, затем оно покажет, что оно может», — пытаются найти механизм восприятий и памяти.

Морской лев Томми из дельфинария в Мюн-стере (Германия), например, учится под руководством доктора К. Денхарда отличать нарисованные фигуры от таких же, но показанных в зеркальном отображении. Фигуры напоминают буквы Т и латинское L, к которым пририсованы прямоугольники. Для эксперимента на краю бассейна укреплены щиты с этими знаками и три монитора с кнопками, на которые Томми может нажимать своим носом. В начале опыта ученые показывают Томми на центральном мониторе фигуру в прямом изображении — в течение пяти секунд. Затем включаются оба боковых монитора. На одном возникает зеркальное изображение той же фигуры, на другом — первая фигура, но несколько повернутая. Если Томми правильно указывает на повернутое изображение — он получает в награду рыбу.

Морской лев справился с этим заданием блестяще. Он доказал, что животные-приматы способны распознавать не только абстрактные знаки в перевернутом положении, но и их зеркальное отражение.

Время, потребное морскому льву для запоминания первого, оригинального, рисунка, растет в зависимости от того, под каким углом показывают ему этот рисунок. Точно такое же замедление происходит и у человека. Доктор К. Денхард сделал заключение, что морские львы могут вызывать из памяти изображения увиденного. До сих пор этой способностью наделялся лишь человек. Более того, голуби могут узнавать известного им человека на фотографии, даже если черты его лица будут изменены косметикой.

Большинство ученых, изучающих умственные способности животных, сегодня едины в том, что человека и животное можно сравнивать, если иметь в виду строго определенные интеллектуальные способности. Эти биологи отклоняют попытки выстроить всех по рангу «общего интеллекта» — с человеком на первом месте. Еще недавно о таком нельзя было и помыслить. Предыдущие поколения естествоиспытателей расставляли животных по ступеням, исходя исключительно из истории развития рода, и лишь искали параллели с человеком. «Самая большая ошибка прошлых исследователей — поголовное закрепление видов на этой «лестнице» интеллектов. Не было даже попыток абстрагироваться от сравнений с человеком и искать общее определение интеллекта», — считает профессор О. Брайдбах из Йены.

Понятие эволюции подсказывало прежде ученым веру в этот целенаправленный процесс, будто бы способный превращать низкоорганизованных животных с несложным мозгом в других животных с более развитым мозгом. Выходило, что на самой нижней ступени в иерархии жизни находятся глупцы, на верхних ступенях — умники. Поскольку человек считает себя вершиной творения, он невольно сравнивает поведение других индивидуальностей со своими представлениями и своими возможностями. «До сегодняшнего дня в головах господствует антропоцентрическое мышление, — констатирует профессор И. Хустон из Дюссельдорфа. — Но это легко опровергается».

Эволюция развивалась не по прямой линии, как считалось раньше. Она шла множеством путей, причем каждый такой путь означает сочетание различных комбинаций условий внешней среды с интересами того или иного вида. Неважно кто это будет — муравей, гиена или треска, каждое животное отвечает условиям, которые предоставляет ему его жизненное пространство. И не только в физическом смысле, но также в интеллектуальном отношении они должны в оптимальной степени отвечать потребностям выживания вида в данной экологической нише.

Несколько месяцев назад сторонники существования так называемого супермозга у некоторых высокоразвитых млекопитающих получили жестокий удар. Профессор О. Гуртюр-кюн из Бохумского университета, исследуя мозг дельфина — этого признанного интеллектуала, обнаружил: его мозг содержит меньше нервных клеток (по отношению к своим размерам), чем мозг обыкновенной крысы. Это открытие, возможно, станет базой для осмысления результатов другого исследования, которое установило, что дельфину понадобилось несколько месяцев тренировки для усвоения разницы между простыми графическими символами — эллипсом, треугольником и квадратом. Эти животные — мастера в акробатике, гении в определении источников звуков. Но в области геометрической ориентации, — а до сих пор она служила критерием высокого интеллекта для животных, — дельфинов можно считать недоразвитыми.

С другой стороны, даже очень примитивно устроенные существа, имеющие мозг размером с булавочную головку, способны на поразительные действия. Кстати, мозг насекомых легче исследовать, поскольку он не так сложно устроен, как мозг млекопитающих. Поэтому и проще открыть способы, какими пользуются насекомые для переработки информации.

Как установили исследователи доктор Л. Читтка из Вюрцбургского университета и доктор К. Гайгор из Берлинского свободного университета, пчелы умеют считать. В первом опыте биологи поставили перед пчелами четыре объекта на равном расстоянии друг от друга, а между третьим и четвертым поместили кормушку. Полетав, пчелы узнали, что после третьего объекта их ждет сладкий сироп. Затем ученые изменили эксперимент: иногда они удаляли друг от друга некоторые объекты, иногда размещали между ними дополнительные предметы. Но вместо того, чтобы в дезориентации хаотически летать, пчелы регулярно за третьим объектом начинали искать кормушку. То есть они отсчитывали три объекта, чтобы получить долгожданный сироп. «Поведение пчел указывает на известный интеллект», — сделали вывод исследователи.

Одна из важных загадок природы — разная скорость изменчивости видов в процессе эволюции. Например, крысы, пчелы, фруктовые мушки и шмели всего за несколько поколений могут приобрести новые свойства, отвечающие изменившимся условиям внешней среды. Классическим примером служат вирусы так называемого гонконгского гриппа. Ежегодно он распространяется чуть ли не по всему земному шару, и каждый год в измененном виде. Эти примеры неоспоримо указывают на то, что в ходе изменения не все генетические возможности, которыми располагает данный вид, полностью исчерпаны.

В эволюционном процессе, следовательно, невыгодно быть слишком толковым, то есть исчерпать весь запас генетических задатков, не оставив какого-либо резерва, — к такому мнению приходит доктор Читтка. «Но мы хотим знать, почему это так», — заключает ученый. Ради ответа на поставленный вопрос он планирует вывести подвиды «сверхглупых» и «сверхумных» шмелей и выработать для них специальный тест для определения интеллекта. Тест должен показать, какие недостатки выявятся у «сверхумных» шмелей, перерабатывающих очень много информации.

Итак, попытки выяснить смысл интеллекта у животных до сих пор принесли не так уж много. Однако детали этих попыток оказались удивительными. Может быть, в один прекрасный день исследователи придут к выводу, что человек как венец творения по каким-то параметрам должен получить отставку.

А. Сервера Эспиноза Кто есть человек? Философская антропология (В книге Это человек. Антология.)

В качестве рабочей гипотезы мы осмеливаемся предложить следующие положения, которые могут служить основой экзистенциального определения человека:

— человек есть существо, которое занимает особое место среди животных,

— как индивид он становится личностью в силу своей свободы и коммуникабельности,

— и через свои пространственно-временные измерения проецирует себя в мир как образ Бога.

Разработка этих положений и составляет основу нашей работы.

«Человек есть существо, которое, занимая особое место среди животных...»

Это первая часть экзистенциального определения, выделяющая человека из множества других существ. Здесь речь идет не об особом существе, с момента своего появления отделенного от остальных, а скорее еще об одном существе, поднявшемся из неисчерпаемых глубин бытия.

Утверждение, служащее названием этой главы, является, пожалуй, одним из немногих утверждений, на котором сходятся все философы, пытающиеся определить, что представляет собой человек. Расхождения возникнут потом, когда появится необходимость уточнить различные отличительные признаки, отделяющие нас от животных.

Дата добавления: 2015-06-04