Джон Ло — авантюрист и пророк

Утопическое стремление освободить капиталистическое производство от власти денег, не меняя в то же время его основ,— это, как выразился Маркс, «национальный на­следственный недуг» французской политической экономии, начиная с Буагильбера и кончая социализмом Прудона.

Закон стоимости — вот подлинный предмет ее исследо­ваний. Но, как отмечает Маркс, «закон стоимости для сво­его полного развития предполагает общество с крупным промышленным производством и свободной конкуренцией, т. е. современное буржуазное общество»[58]. Такое общество развивалось во Франции с большим запозданием против Англии. Это затрудняло для теоретиков наблюдение и по­нимание действия закона стоимости.

Гуманизм является светлой и привлекательной чертой взглядов Буагильбера. Но его «крестьянолюбие» имело и свою оборотную сторону с точки зрения экономической теории. Во многом он смотрел не вперед, а назад, недооценивая роль промышленности и торговли, идеализируя крестьян­ское хозяйство. Это влияло на его взгляды по коренным экономическим вопросам.

Причины позиции Буагильбера, заметно отличающей его от Петти, надо искать в исторических особенностях развития французского капитализма. Промышленная и торговая буржуазия была во Франции несравненно сла­бее, чем в Англии, капиталистические отношения разви­вались медленнее. В Англии они утвердились уже и в сельском хозяйстве. Английская экономика в большей ме­ре характеризовалась разделением труда, конкуренцией, мобильностью капитала и рабочей силы. В Англии политическая экономия развивалась как чисто буржуазная система взглядов, во Франции она во многом имела мелко­буржуазный характер.

Английская классическая политическая экономия, у истоков которой стоит Петти, выдвинула в центр научного анализа два важнейших и связанных между собой вопро­са. Какова конечная основа цен товаров? Откуда берется прибыль капиталиста? Для того чтобы дать ответы на эти вопросы, необходимо было исследовать природу стоимости. Трудовая теория стоимости закономерно оказалась осно­вой мышления английских экономистов. Развивая эту тео­рию, они постепенно приближались к пониманию различия между конкретным трудом, создающим различные потре­бительные стоимости, и абстрактным трудом, лишенным качественной характеристики, имеющим только один пара­метр — продолжительность, количество. Это различие ни­когда не было выявлено и сформулировано до Маркса, но приближение к нему представляет собой некоторым обра­зом историю английской политической экономии от Петти до Рикардо.

Правда, Буагильбер через свою концепцию «пропорцио­нальных цен» сводил «если не сознательно, то фактически меновую стоимость товара к рабочему времени...»[59]. Но он был далек от понимания двойственной природы труда и потому вообще игнорировал стоимостную сторону богат­ства, в которой как раз и воплощается всеобщий абстракт­ный труд. В богатстве он видел только вещественную сто­рону, рассматривал его лишь как массу полезных благ, потребительных стоимостей.

Особенно ярко эта ограниченность мышления Буагильбера сказалась в его взглядах на деньги. Он не понимает, что в обществе, где действует закон стоимости, товары и деньги представляют собой неразрывное единство. Именно в деньгах, этих абсолютных носителях меновой стоимости, находит свое самое завершенное выражение абстрактный труд. Буагильбер фанатически борется против денег, про­тивопоставляя им товары,— в его понимании, просто по­лезные блага. Поскольку деньги сами по себе не являются предметом потребления, они кажутся ему чем-то внешним и искусственным. Деньги приобретают противоестествен­ную тираническую власть, и это причина экономических бедствий. Свое «Рассуждение о природе богатств» он на­чинает яростными нападками на деньги: «Испорченность сердец превратила... золото и серебро... в идолов... Их пре­вратили в божества, которым приносили и приносят в жертву больше благ, ценностей и даже людей, чем слепая древность когда-либо жертвовала этим божествам, с дав­них пор превратившимся в единственный культ и религию большей части народов»[60].

Буагильбер не мог вскрыть классовой, эксплуататор­ской природы буржуазного общества, которое в его время только формировалось в недрах феодального строя. Но он резко критиковал экономическое и социальное неравен­ство, угнетение, насилие: Буагильбер был одним из пер­вых людей, сочинения которых готовили гибель «старого порядка», прокладывали путь революции. Это понимали защитники абсолютной монархии уже в XVIII в. Почти через полвека после смерти Буагильбера один из таких защитников писал, что его «отвратительные сочинения» возбуждают ненависть к правительству, призывают к гра­бежу и возмущению и особенно опасны в руках моло­дого поколения. Но именно это и есть одна из причин, по которым сочинения и личность Буагильбера важны и ин­тересны для нас.

Глава 5

Имеется обширная литература о Петти и Буагильбере. Но она не идет в сравнение с литературой о Джоне Ло. Первая биография знаменитого шотландца вышла при его жизни. После краха во Франции “системы Ло” о нем пи­сали на всех европейских языках. Ни один французский политический автор XVIII в. не обходит Ло молчанием.

В XIX в., с созданием современных банков и огром­ным развитием кредита и биржевой спекуляции, подни­мается новая волна интереса к деятельности и идеям этого страстного апостола кредита. На него смотрят уже не только как на гениального авантюриста, но и как на круп­ного экономиста. Его сочинения издаются в 1843 г. в одном томе с трудами Буагильбера и Вобана. Вместе с тем жизнь Ло настолько удивительна, что о нем пишут рома­ны. Во второй части “Фауста” Гете дает злую сатиру на “систему Ло” с ее вакханалией бумажных денег.

XX век — “век инфляции” — поворачивает эту замеча­тельную личность новой стороной к современникам. Джон Ло надеялся через изобилие кредита и бумажных денег поддерживать постоянное процветание в экономике. Эта же идея (разумеется, в новой форме) лежит в основе антикризисной политики современного буржуазного госу­дарства. Буржуазные ученые находят прямо-таки мисти­ческое сходство между Ло и Кейнсом: “Параллель между Джоном Ло из Лористона (1671—1729), генеральным контролером финансов Франции... и Джоном Мейнардом Кейнсом уходит так глубоко и охватывает столь широкую область, затрагивая даже некоторые аспекты их личной жизни, что иной спиритуалист мог бы найти в Кейнсе пере­воплощение Ло через два столетия”[61].

Характерны даже заглавия некоторых книг о Ло, вы­шедших за последние годы: “Отец инфляции”, “Волшеб­ник кредита”, “Необыкновенная жизнь банкира Ло”. Вме­сте с тем он занял почетное место в объемистых томах по истории экономической мысли.

Дата добавления: 2015-06-26