Валера Иванов

Банка тушенки. Отмучавшимся в 90-е посвящается

Эту историю можно было бы начать рассказывать непосредственно с того момента, когда она случилась. Но, чтобы осознать весь драматизм судьбы, нужно оседлать пространство и время, дабы перенестись в 1984 год, в деревню на студенческие бураки. Помните, как это было? ЛАЗ полный задорных беззаботных молодых людей в рабочей одежде, которых вывозили на уже начинавшие преть поля. Вокруг холодный осенний лес, источающий пряный аромат грибов, а рядом высокие зеленые сосны с любопытствующими птицами на ветвях. Глубокое холодное небо, “газоны”, “захары” груженные только что убранными бураками. Запах сырой земли, сала, лука и старой доброй столичной водки. Именно так, для многих в свое время начиналась взрослая жизнь.

Лена и Коля встречались уже довольно долго. Но, не смотря на это у них по-прежнему ничего не было. Хотя Николай частенько захаживал к другим девушкам в общагу. Лена об этом ничего не знала, но подозревала неладное. Ведь Коля, был главным сорвиголовой своего потока.

И хотя девушек у него было достаточно, самую горячую страсть он испытывал к Лене. Скорее всего, даже не страсть, а спортивный интерес. Ведь она была неприступна, словно Брестская крепость. Тем не менее, Коля не оставлял своих попыток и всячески ухаживал за ней. И вот в перерыве на обед, пропустив предварительно пару стопок водки с луком и черным хлебом, они вдвоем отправились погулять в лес за грибами.

На небольшой покрытой мхом полянке, Коля внезапно схватил Лену и прижал к дереву. Та, от неожиданности даже не успела понять, что происходит.

- Что ты со мной делаешь? Зачем ты со мной играешь? – возбужденно произнес Николай. - Ты же мне всю душу вымотала!

- Что ты делаешь, прекрати. – скороговоркой произнесла испуганная девушка в ответ.

Но Коля не унимался. Он повалил ее на мокрый, сырой мох и навалился сверху.

- Ну, давай! Не ломайся! Я люблю тебя, дура, люблю, понимаешь! – повторял он, вжимая Лену все сильнее в землю.

Он разорвал ее ватник, затем кофточку и принялся лизать ее белые покрывшиеся холодной испариной девственные груди. Сила уступила место страсти. Лена не смогла с собой совладать и сама раздвинула свои длинные стройные ноги. Так этим вечером в лесу в ста километрах от столицы зародилась еще одна жизнь.

Когда Лена узнала, что беременна было уже поздно, что–либо менять. Девушка встречалась с Колей постоянно и об этом все знали. Поэтому решено было сыграть свадьбу. В то время Лена жила с мамой в хрущевке, на окраине Минска. Отец у девушки умер рано. Поэтому воспитывала ее мать. Отсюда и довольно агрессивное отношение к тому, с кем решила связать свою судьбу ее дочь. Ведь Коля был не из Минска. Связей у него не было и блата тоже. Да и, возможно, если бы не беременность Лены поехал бы он обратно в свое Круглое после окончания института.

Суть конфликта с мамой, как всегда в таких случаях заключалась в том, что мать видела возле дочери партийного деятеля или перспективного инженера, но никак не такого же студента. Отсюда и постоянные конфликты, ссоры. Ругань из-за квадратных метров, одежды и прочего. В общем, жизнь молодой семьи превратилась в сущий кошмар. Но выхода не было, ведь снять жилье оказалось проблематично. Денег не хватало.

Мама же каждое утро начинала с одной и той же заунывной песни, что она не должна растить внука, что она устала, что что-то не так лежит, стоит и висит. В общем, чего бы не сделал Коля в ее квартире, все было не так! Не смотря на то, что Коля выпивал, он работал как вол, халтурил и выкручивался. В общем, если опустить террор со стороны тещи, то жизнь даже налаживалась. Они с Леной встали в очередь на квартиру, а так же у них родился второй сын. Правда, на пороге маячил 1990 год. Очереди за всем, чем можно, блат, пустые прилавки, полная неразбериха. И в этом всем теща, не дающая жизни молодым!

После окончания института, дабы больше зарабатывать Николай устроился работать водителем дальнобойщиком на тогда еще новый грузовик Super Маз. Где-то в одном из рейсов по России, он познакомился с кладовщицей Сашей из Ярославля. Пышногрудой румяной, веселой блондинкой, обладавшей спокойным характером и что немаловажно отдельной жилплощадью.

Говорят, что мужчинам легко бросать семью. На самом деле это далеко не так. Ведь когда ты вкладываешь столько сил и средств во что-то, волей – неволей, три раза задумаешься, прежде чем решишь сделать нечто. Но когда, Николай приезжал после очередного рейса в Минск и приходил домой, его охватывал мистический ужас. Кровь стыла в жилах, а мозг отказывался воспринимать происходящее. Под горло подкатывал комок ненависти, а руки начинали дрожать. Толстая, неопрятная мать Лены в засаленном халате и в бигуди, молящая ручной кофемолкой кофе и постоянно причитающая, какой у нее ужасный зять. Жена, кричащая, что он ей не уделяет внимания. И двое детей, пищащих и визжащих в углу их малюсенькой квартиры.

К оправданию Николая нужно сказать. Что он предлагал снять комнату и переехать подальше от мамы. Но Лена отказывалась бросать мать в одиночестве. Поэтому уже никакая видимая или невидимая сила не могла удержать их вместе. В один из дней, возможно, таких как этот, Коля оставил на столе записку, где сообщил, чтобы его не искали. И что он ушел к другой женщине, потому что эта бабья яма сделала из него психопата, а не мужика. После этого Лена неделю плакала, а мать утешала ее, говоря, что они сами воспитают детей без его помощи.

Из-за ухода Коли градус напряженности начал расти между Леной и мамой. Денег в доме катастрофически не хватало. Это вызывало постоянные конфликты. Квартира постепенно приходила в негодность из-за плохого отопления. Обои отклеивались, стены местами покрывались черной плесенью, дети часто болели. Быт оказался на грани развала. Мать и дочь вгрызались друг в друга каждый вечер. Они выясняли, кто из них большая дура. Та, что вышла замуж за алкаша Кольку, или та, что разрушила семью? И вот в один, из таких вечеров, после ссоры и плача, мама умерла. Как потом сказали в скорой помощи от сердечной недостаточности.

Квартира вмиг опустела. Вместе с ней окончательно опустели и полки. Чтобы выжить Лене пришлось продать все, что только возможно. Она устроилась в автобусный парк инженером технического отдела за какие-то копейки. Еды не хватало, а пацаны росли быстро. Поэтому холодными предосенними вечерами, они тайно, в дымке заходящего солнца воровали колхозную кукурузу и капусту, чтобы хоть как-то набить холодильник. Город позволял кормиться голодным и обездоленным жителям. Просто, к этому требовалось прикладывать определенные усилия. Так Лена ездила в бывший совхозный сад за яблоками, делая с детьми несколько рейсов туда и обратно. Ведь работа в автобусном парке позволяла бесплатно передвигаться по городу. А для одинокой матери с двумя сыновьями на руках это большое подспорье. Да, и яблоки, там были отличными!

Так же осенью Лена выходила на поиски земляной груши - топинамбура, росшей как сорняк около бывших дачных участков или деревень. В ней очень много витаминов и из нее можно приготовить отличный салат. Еще она собирала грибы и ягоды – совсем недалеко, за кольцевой, в лесу у городского кладбища.

К середине девяностых жизнь стала немного налаживаться, появилось дешевое химическое масло и такая же лапша из Китая. Это довольно неплохо разнообразило скудный семейный рацион. Ночью, Лена наведывалась в общественные огороды, под которые президент Лукашенко разрешил отдавать городские земли, например, возле реки Свислочь и завода Маз, МЗКТ. Там пенсионеры возвели непроходимые ограды из подручных материалов: ржавых кусков железа, обмоток колючей проволоки, старой бытовой техники и поваленных деревьев. А центр таких плантаций обычно охранялся из будки сторожа, частенько вооруженного ружьем. Он берег огороды от посягательств таких голодных сограждан, как Лена и ей подобных у которых от советской власти не осталось ничего, даже дачи.

Когда сыновья подросли, у одного из местных бомжей живших неподалеку под мостом они выучились ловить уток, водившихся в некотором количестве в реке. Для этого требовалось, всего лишь из самых дешевых ниток смастерить силки, насыпать батона и ждать пока птицы запутаются в них и не смогут улететь. Так десятилетний Антон и семилетний Андрей научились обеспечивать семью мясом. Небольшим, но все же стабильным количеством. Ведь еда семьи на три четверти состояла из каш и того, что они с мамой насобирают в городе и его окрестностях. Так что утиное мясо являлось отличным подспорьем. Но иногда по праздникам, из отложенных денег Лена покупала на рынке две банки китайской тушенки!

Не обходилось и без эксцессов, так как годы были тяжелыми, мрачными. Одно время по району, где жила семья, ездили азербайджанцы на блестящей красной Audi 100 и предлагали маленьким мальчикам за десять долларов поехать с ними покататься. Лена очень переживала, что ее младший сын может попасть к ним. Но еще больше она переживала за старшего, ведь недавно в соседнем дворе зарезали парня с его школы, а из девятиэтажки выпрыгнула девушка, обнюхавшись клея. Учителям было наплевать. Потому что они считали всех детей заводского района быдлом, а оттого не сильно замарачивались с их обучением. По возможности, пытаясь найти подработку вне школьных стен.

Чтобы не гневить судьбу Лена устроилась на вторую работу, дабы было чем платить за спортивные секции, куда она определила своих сыновей. Старшего Антона она отправила заниматься футболом, а младшего Андрея записала на настольный теннис. Днем Лена трудилась в автобусном парке, а вечером вкалывала на складе у Хасана, где сортировала овощи и фрукты. Но времени на детей катастрофически не хватало. Поэтому, не смотря на школу и тренировки, до позднего вечера пацаны были предоставлены сами себе. Летними вечерами они ходили на речку ловить уток и промасленную от заводских сбросов рыбу. Зимой собирали акцизы с бутылок и сигарет, меняя их в киосках на жвачки, а иногда даже получая живые деньги. Так продолжалось несколько лет, пока Антон не пошел в восьмой класс. В этот год, педагоги – расисты для себя окончательно решили вопрос сегрегации, разделив все старшие классы по социальному признаку: на классы для детей из неблагополучных и неполных семей, и на классы с математическим, физическим и другими уклонами для чад нужных людей.

Средняя школа превратилось в филиал негритянского гетто. Классы избранных разместили на третьем этаже школы, а классы всех остальных оказались на втором и первом этажах соответственно. Два мира разделялись не только этажами, но и учителями. В обычных классах преподавали молодые педагоги, попавшие в школу по распределению. У избранных же чад работали учителя с большим опытом и стажем. Там же, до кучи, они являлись и классными руководителями. Вся эта схема, была не нова. Ведь помимо разделения на правильных и неправильных, это позволяло приближенным сотрудникам директора пилить официально премиальный бюджет школы в свою пользу. Ведь в классах, где учились дети “без крылышек” постоянно случались разного рода инциденты, и следовательно, нерадивые классные руководители подлежали за это депремированию.

Но помимо фактора распила бюджетных средств имелся и социальный аспект. А именно, сильнейшая концентрация помеченных клеймом неполноценности подростков на одной небольшой территории. Так дети уголовников, алкоголиков, рабочих матерей – отцов одиночек, слились в одну большую, несомненно, угнетаемую социальную группу. Подростки чувствовали пренебрежительное, и даже скотское отношение к себе и отвечали тем же. Никакие комиссии по делам несовершеннолетних, никакие приходы участковых и избиения в школе дубинкой не помогали побороть тот уровень агрессии, который вызвала социальная сегрегация.

Школу захлестнуло повальное воровство, вандализм, токсикомания и наркотики. Блатная романтика легла в основу нормы морали. Мир третьего этажа, пересекался с миром второго этажа лишь случайно, в раздевалке спортивного зала или же в столовой. И то, по воле случая. Ведь график составлялся таким образом, чтобы не травмировать психику чад нужных и хороших людей. Потому что каждая встреча с ними, заканчивалась потасовкой или дракой. И ничто не могло изменить это. Ведь во всей этой агрессии крылся лишь один посыл, “мы не хуже вас”.

Но, как говорится, процесс разложения уже начал преобладать над процессом восстановления. Класс, где учился Антон, объединили с классом, где находилось некоторое количество второгодников. Среди них имелись уже и закоренелые ученики. Они уже набили “масти”. А некоторые даже успели залить “вазу”, т.е. вазелиновую вставку под кожу, которая по застывании превращалась в аналог хорошего кастета. О школьной форме так же не могло идти и речи, ведь все пацаны ходили в спортивных костюмах Adibos, кроссовках Nice и с бритой головой. Это являлось негласным дресс - кодом. Большинство из реальных пацанов редко посещали школу, а если и приходили, то под надзором милиции и угрозой перевода в учебные заведения для малолетних преступников. Именно с такими конкретными одноклассниками учились и все остальные дети “без крылышек”.

По началу отношения Антона с новыми одноклассниками складывались тяжело. Потому что, происходил поиск “лоха” или “крайнего”. Того над кем можно будет прикалываться и издеваться. Поэтому частенько происходили драки, из которых выяснялось, кто за себя может постоять, а кто нет. Когда же с “лохом” и “опущенцами” в классе Антона определились, начались учебные будни. Пацаны, то и дело избивали нелюбимого ими Юру, за то что он картавил, а так же Наташу за то, что та была больна легкой формой ДЦП. Братки благодаря им определяли кто лох, а кто нет. Поэтому избиение этих двух учеников вошло в моду. На это классный руководитель никак не реагировала, делая вид, что это все ее не касается. В действительности же, она просто боялась, потому что жила в этом же районе. И смотрящие за пацанами предупредили, что если будут проблемы, то ее дочь найдут в яме с проломленной головой.

Вечерами после тренировок Антон гулял по местному рынку, заглядывая в витрины киосков туда, где продавались такие недоступные Skittles, Snickers, Pepsi, Orion. А так же кассеты и игры для приставки Dendy. Именно тогда он встретил одноклассника по кличке Бабон с его старшим другом.

- Ну, че фраерок пялишься? – спросил пацан. – Хочется, бери. - затем Бабон пафосно достал деньги и дал Антону. – Ну, че ты не очкуй, бери не бойся, солдат ребенка не обидит. – раздался дикий хохот.

- Спасибо, мне не нужно. – смущенно ответил Антон.

- Да, че ты жмешься. – Бабон подошел к киоску, купил пачку сигарет, пиво и одно печенье Orion, а затем добавил. – Пошли базар есть.

Базар оказался за то, что Бабону и Белому, нужны реальные кореша, а не лохи. И что тусуются они исключительно на кинотеатре в биллиардной с “людьми”. А кореша нужны им затем, чтобы ставить лохов на бабки, ну и вообще, если что на разборки ходить. Они пригласили Антона в кинотеатр, покатать шары в бильярд. Нужно отметить, что это приглашение само по себе поднимало уровень авторитета в глазах одноклассников и вообще других подростков. Потому что в кинотеатр попадали только избранные. Ведь все знали, что именно там решались все темные дела района. Поэтому такое предложение Антон с радостью принял.

Схема работы была простой. С улицы набирались бедные и обделенные ребята. Затем им давали почувствовать вкус блатной жизни, уважение и почет. Давали покушать в сласть, покататься на машине, порисоваться перед одноклассниками. Взамен же требовалось немногое, продавать ворованные вещи на рынке, участвовать в нападениях на кое-каких людей, стоять на шухере, подрабатывать курьерами, а так же воровать и приносить взрослым нечто ценное. Для наставления подростков на “правильную жизнь” использовался алкоголь, сигареты, клей и изредка наркотики. Все зависело от каждого конкретного случая. Так произошло и с Антоном.

К девятому классу он полностью изменился. Несмотря на всю заботу матери, он стал агрессивным, все чаще Антон пропадал днями где-то в серых подворотнях со своими корешами, где они нюхали клей, нападали на лохов, разводя их на бабки. В общем, он превратился в классического гопника. Естественно никакой футбол его уже не интересовал и не заботил. Однажды Лена с ужасом обнаружила у него на руке огромный вздутый бугор, это была “ваза”, которую ему по братски залил один из корешей Белого.

В школе Антон хвастался своими заслугами. - А клей когда нюхаешь, такой лежишь и кажется, что вокруг все слышно. Нормально так. – откровенничал он с друзьями. Пытался он пристроить и своего брата. Но того больше интересовали компьютерные игры, нежели что-то еще. И он днями зависал возле киосков продающих картриджи к Sega, Dendy, а так же диски для новой Sony Play Station.

Мать же по – прежнему работала на двух работах. И ее сердце ощущало неладное. Сыновья отдалялись от нее. Фактически они интересовались только едой и деньгами, которые она оставляла. И если младший постоянно ходил с красными глазами, а ночами пропадал там, где можно было поиграть, то старший полностью съехал с катушек и не на что не реагировал. Лена была бы и рада заняться детьми, но денег все равно катастрофически не хватало.

И вот в один из осенних вечеров, в день рождения Андрея, она купила в магазине конфет и банку китайской тушенки. Дорога к дому, пролегала через плохо освещенный отрезок старой улицы, вдоль частной застройки. Тротуар покрывали небольшие бетонные плиты, из которых местами торчала ржавая арматура. С освещением в Минске в то время были большие проблемы. Поэтому во многих переулках все сводилось к одной, в лучшем случае двум лампочкам.

В вечерней тишине, за спиной она услышала нарастающие чавкающие шаги. За ней шли трое. Она ускорила шаг, но темным осенним вечером сложно, что–либо разобрать. И Лена не заметила, как зацепилась за торчащую арматуру, упала, и ударилось головой об бетонный бордюр. Трое нагнали ее быстро. Она попыталась приподняться, но пара сильных ударов ногой в голову, остановили ее. Женщина ощутила как из носа и рта полилась теплая кровь. Она отчетливо слышала запах паленой водки. Молодчики молча обирали ее. Они сорвали с ее ушей золотые сережки с рубинами, доставшиеся ей от матери, сняли золотое обручальное кольцо, а так же выхватили пакет с конфетами, тушенкой и кошельком в котором было что-то около одного доллара США наличными. После чего еще несколько раз ударили ногой в голову.

Позже, какой-то собаковод, гулявший с овчаркой, долго не решался подойти к телу. Потому что думал, что очередную бомжиху изнасиловали и подожгли подростки. Ведь городская свалка почти рядом. Ну, а раз человек опустился, то зачем смотреть на него? Но на обратном пути, собаковод все же рискнул и посветил фонариком с близкого расстояния. По рыжим волосам и стрижке под мальчика, а так же светлому осеннему плащу, обмазанному осенней грязью смешенной с густой кровью, он узнал соседку.

Тем временем младший сын с друзьями вообще не обращал внимания на время. У своего одноклассника, к слову сказать, не из бедной семьи, он одолжил на ночь Play Station. И подключив ее к старому телевизору, без перерыва играл в Red Alert.

В третьем часу ночи, домой завалился в хлам пьяный брат. В руках он держал полтора литра пива и банку китайской тушенки.

- С днем рождения, братэлла! – раздался неразборчивый пьяный голос. Он достал из кармана немного денег, скинул обувь и подошел к телевизору, где дети играли в Play Station. – Вот те на мороженку и тушенка. - откинувшись на старом кресле, открывая пиво, произнес Антон.

Утром на пороге квартиры появилась милиция. Когда Антон открывал дверь, то не испугался. Он думал, что пришли за ним, чтобы опять отвести в школу. Но в этот раз все оказалось серьезнее.

- Антон? – строго спросил один из милиционеров.

- Да. – ответил тот. – Ты арестован по подозрению в убийстве. – парня быстро скрутили и надели наручники.

Младший брат стоял в полном недоумении. Тем не менее, милиционеры, выволокли Антона на улицу и как мешок с гнилой картошкой закинули в патрульный УАЗ.

- Все урод, малина кончилась. – сказал один из милиционеров. Твои отпечатки есть на одежде и теле жертвы, а так же в других местах. Но я, думаю, ты сам знаешь в каких.

Антон взвыл и начал тут же сдавать Белого и Бабона.

- Это не я, это все они! Я не знал! – его трясло и колотило, словно проститутку в церкви.

За всем этим со стороны наблюдали соседи. Они просто не могли поверить, что такое происходит на их глазах. Тем не менее, местным бабушкам, явилось новое обширное поле для пересудов и сплетен. Убивал ли Антон Лену или нет? Насиловал ли? Или это не он, а его дружки? Сразу же появились свидетели, которые оказывается, что-то слышали, но не придали этому никакого значения.

В тюрьме, Антона, Бабона и Белого опустили за беспредел. Из-за чего первый повесился где-то в душевой. Хотя не понятно, как ему это удалось. А другие, возможно, коротают срок. Если еще живы.

Зато теперь уже никто не вспомнит не Лену, не Антона, не тех королей района, которых изображали братки из кинотеатра. Всех прибрала к рукам земля. Но одним судьба подарила большие черные надгробия во весь рост, а другим бесславную смерть где-то в овраге и такую же безымянную могилу. Прошло много лет с того момента, когда осенняя желтая листва засыпала тело последнего лысого отморозка из местной бригады. Истлело то, что было. Новое поколение штурмует internet и культивирует у себя западные понятия и ценности. Лишь немым укором смотрят на живых могилы маленьких людей с их исковерканными судьбами, попавшими в жернова великой истории эпохи перемен.

Прошло десять лет после убийства Лены и смерти Антона. Андрей стал разработчиком компьютерных игр. Совесть замучившая Николая, все же заставила его связаться с последним из его семьи – с сыном. Они не нашли общего языка. Но по-прежнему на Радуницы собираются на местном кладбище возле могилы Лены, мамы и Андрея, чтобы помянуть их.

Дата добавления: 2015-06-26