Древняя Греция. Древний Рим. Византия 45 страница

Максимин счел это время удобным для начала войны. Из Сирии он вторгся в

Вифинию, оттуда переправился в Европу, овладел Византием и Гераклеей. Однако

в последовавшем затем сражении победу одержали легионы Лициния. Сам Максимин

бежал с поля боя в одежде раба и едва успел переплыть море. Лишь в

Капа-докии, с трудом собрав остатки войска, он облекся вновь в императорские

одежды. Но Лициний преследовал его и в Азии. Максимин укрылся в Тарсе и

решил покончить жизнь самоубийством. После роскошного пира он принял яд. Но

из-за обилия съеденной пищи яд не оказал ожидаемого действия, а только

превратил его желудок в сплошную язву. С этого времени у Максимина началась

смертельная болезнь (Лактанций: 36, 38, 39, 43, 45, 47, 49). Он не мог

принимать пищи и метался в жестоких мучениях, изнемогая от голода. Тело его

в короткое время все стаяло, словно в невидимом огне, осталась лишь кожа и

сухие кости. Наконец он умер от истощения (Евсевий: "Церковная история"; 9;

10).

МАКСИМИН ФРАКИЕЦ, Гай Юлий Вер

Римский император в 235--238 гг. Род. ок. 172 г. Умер 10 мая 238 г.

Максимин был родом из фракийского поселка, на границе с варварами;

варварами же были его родители: отец происходил из страны готов, а мать из

племени аланов. В раннем детстве он был пастухом, а также главарем молодежи,

устраивал засады против разбойников и охранял своих от их нападений. Военную

службу он начал в коннице при Септимии Севере. Он выделялся своим огромным

ростом (почти 2,4 м), а также отличался доблестью, мужественной красотой,

неукротимым нравом, был суров и высокомерен, презрителен в обращении, но

часто проявлял справедливость. Причиной его известности послужило следующее

событие. В день рождения своего младшего сына, Геты, Север устроил военные

игры. Во время состязаний Максимин победил одного за другим шестнадцать

противников. Затем император, желая испытать его выносливость в беге,

приказал Максимину сопровождать его и пустил коня вскачь. Проехав достаточно

большое расстояние (причем Максимин не отставал от него ни на шаг), Север

предложил ему снова принять участие в состязаниях. Максимин вступил в борьбу

и победил без передышки еще семерых самых сильных противников. Император

наградил его золотой шейной гривной и взял в свою личную охрану. С этого

времени он стал знаменитым среди воинов. Север всегда любил и выделял его.

Под его покровительством Максимин сделал первые шаги в своей карьере. При

Каракал-ле он в течение долгого времени нес службу центуриона. В правление

Макрина, которого он сильно ненавидел за то, что тот убил сына его

императора, он ушел с военной службы и приобрел себе земельные владения во

Фракии. Когда Макрин был убит, Максимин пришел к Гелиогабалу и вновь

попросился на службу. Но при этом грязном и недостойном человеке он не мог

иметь никакого значения. Хотя ему и было дано звание трибуна, он большей

частью находился в разъездах по своим делам и лечил мнимые болезни. Став

императором, Александр Север сразу назначил Максимина трибуном четвертого

легиона. Несмотря на преклонный возраст, тот сохранил всю свою силу.

Говорят, что он вызывал на борьбу и валил на землю по пятнадцати человек, а

груженую телегу мог притянуть к себе одной рукой.

Отправившись в 235 г. на войну против германцев, император назначил

Максимина префектом новобранцев и отдал ему под начало всех рекрутов

(Капитолин: "Двое Максиминов"; 1--7). Исполняя со всей тщательностью все ему

порученное, он приобрел в полной мере расположение воинов, так как не только

обучал их тому, что следовало делать, но и сам во всех делах показывал им

пример. Кроме того, он привлекал их к себе подарками и разными отличиями.

Вследствие этого юноши замыслили свергнуть Александра и провозгласить

Августом и императором Максимина. И вот, собравшись вооруженными на равнину,

как будто для обычных упражнений, они возложили на вышедшего и ставшего

перед ними Максимина царскую порфиру и провозгласили его императором.

Неизвестно, был ли он в неведении относительно происходящего или тайно сам

подготовил это заранее. Сначала он отказывался и сбрасывал с себя порфиру,

но, когда его обступили с кинжалами и грозили убить, он принял почесть.

Сразу вслед за тем мятежники двинулись на лагерь Александра Севера. Все

легионы перешли на сторону Максимина, и Александр был убит вместе со своей

матерью (Геродиан: 6; 8--9).

Сделавшись императором, Мак-симин действовал всегда очень хитро, и не

только управлял своими воинами в силу своей доблести, но и внушал им

величайшую любовь к себе путем раздачи наград. Но обладая такими

достоинствами, он в то же время был так жесток, что одни называли его

Циклопом, иные -- Скироном, а многие -- Тифоном. Одних он распинал на

кресте, других заключал в гела только что убитых животных, иных бросал на

растерзание диким зверям и засекал розгами -- и все это, не обращая внимания

на положение человека: казалось, он хотел, чтобы везде царила военная

дисциплина. Он был убежден в том, что власть нельзя удержать иначе, как

жестокостью. Вместе с тем он опасался, как бы вследствие его низкого,

варварского происхождения его не стала презирать знать. Для того, чтобы

скрыть прошлое, он уничтожил всех, кто знал о его роде, даже некоторых

друзей, которые из жалости к его бедности многое ему дарили. Он не терпел

около себя ни одного знатного человека (Капитолин: "Двое Максиминов"; 8--9).

Вслед за тем Макси-мин отстранил всех, кто сопровождал Александра в качестве

советников, избранных сенатом. Всю прислугу прежнего императора он также

изгнал из дворца (Геродиан: 7; 1). Еще одно обстоятельство увеличило его

жестокость: был раскрыт истинный или мнимый заговор некоего консуляра Магна,

который предполагал убить императора после того, как он переправится на

германский берег Рейна. Но едва Максимину стало известно об этом замысле, он

велел схватить и перебить всех подозреваемых. Всего без суда, без обвинения,

без доносов, без защиты было казнено около четырех тысяч человек.

Поспешность, с которой все было сделано, привела к тому, что погибло много

невинных. Да и вообще подозревали, что никакого заговора не было, просто

император таким образом расправился со своими врагами (Капитолин: "Двое

Максиминов"; 10).

Совершив все это, Максимин бесстрашно переправился через Рейн вместе со

всем войском и начал жестоко опустошать неприятельскую землю. Никто не

осмелился оказать ему сопротивления. Германцы отступили в чащи своих лесов,

но Максимин упорно преследовал их, оттеснил к болотам и здесь навязал

сражение. Римляне медлили с нападением, тогда он сам отважно начал битву и

первым верхом на коне въехал в болото. Солдаты, видя, как их государь разит

врагов, несмотря на то, что конь его по самое брюхо погрузился в воду,

воспрянули духом и кинулись следом С обеих сторон в этой битве, более

походившей на морское сражение, пало столько людей, что все топи заполнились

трупами, а вода стала красной от крови. Германцы были преданы почти

поголовному истреблению, а римляне, хотя и понесли огромные потери, остались

победителями.

С наступлением зимы Максимин отвел войско в Паннонию и расположился в

Сирмии. В Рим он так и не поехал, но готовился к войне с сарматами. Однако

внутренние дела отвлекли его от этого похода. К 238 г. возмущение против

Максимина охватило всю империю, поскольку народ был не в силах более сносить

его неукротимую жестокость и столь же безмерную жадность. Император легко

обращал свой слух к клевете, не Щадя ни возраста, ни достоинства человека.

Достаточно было самого мелочного и низкого наговора, чтобы самые достойные

люди подверглись жесточайшим репрессиям. Многие из них были лишены

имущества, изгнаны или казнены. Разорив и уничтожив много славных фамилий,

император перешел к общественному имуществу: он ограбил все города и храмы,

до которых только мог добраться, и присвоил себе их имущество под предлогом

военных нужд. Все, что только возможно: статуи богов, почетные дары героям,

убранство общественных мест или украшения -- переплавлялось в монету. Это

возбуждало массы к ненависти и мятежу.

Начало выступлению положила Африка. Тамошние жители убили наместника,

который именем Максимина разорял и грабил страну, и провозгласили

императором консуляра Гордиана. Едва об этом стало известно в Риме,

ненависть к Максимину, прежде скрываемая, проявилась со всей очевидностью.

Все статуи и изображения императора были опрокинуты, а его сторонники

перебиты. Сенат немедленно признал Гордиана и его сына Августами, а

Максимина объявил врагом. Во все провинции были разосланы посольства с

извещением о перевороте, и большая часть их присоединилась к возмущению.

Когда Максимину сообщили о совершившемся, он стал мрачен и сильно озабочен,

но притворился, что относится к этому с презрением. В первый и во второй

день он спокойно находился у себя, советуясь с друзьями о том, что следует

делать. На третий день он выдал воинам много денег и объявил поход на Рим.

Но, поскольку война началась внезапно и ничего не было для нее готово,

император двигался медленно, собирая отовсюду провиант и подтягивая резервы.

Тем временем стало известно, что Гордиан разбит в Африке сторонниками

императора и покончил с собой. В этой крайности сенаторы большинством

голосов избрали из своей среды императорами Максима и Бальбина (Геродиан: 7;

2-5, 7-10).

Заслышав о приближении императорского войска, жители в страхе

разбегались, разоряя свои земли. Воины ночевали в покинутых городах. Уже

тогда они стали испытывать нужду в продовольствии. Тем не менее им удалось

без помех переправиться через Альпы и спуститься в Италию, где на их пути

встала Аквилея. Жители ее с великой поспешностью приготовили свой город к

осаде: восстановили стены, башни и укрепления, которыми не пользовались уже

много лет. Провианта и оружия у них тоже оказалось в изобилии (Геродиан: 8;

1--2). Таким образом, неожиданно для себя император натолкнулся на упорное

сопротивление. Решительный штурм не принес ему успеха. Ак-вилейцы защищались

от воинов серой, огнем и другими подобного рода средствами: многие воины

получили тяжелые ожоги или лишились зрения, сожжены были и осадные машины.

Думая, что война затягивается вследствие бездеятельности его сторонников,

Максимин казнил своих военачальников. Этим он возбудил против себя сильный

гнев со стороны воинов. К этому присоединился еще недостаток в

продовольствии, так как сенат отправил письма во все провинции и ко всем

стражам гаваней, чтобы никакое продовольствие не попадало в руки Максимина.

Кроме того, он разослал по всем городам бывших преторов и квесторов для

устройства охраны во всех местах и защиты от Максимина. Наконец, осаждавший

сам стал испытывать бедствия, какие обычно испытывает осажденный. Среди

всего этого приходили известия о том, что весь мир объединился в ненависти к

Максимину (Капитолии: "Двое Максими-нов"; 22, 23). Воины его находились в

отчаянном положении: они терпели сильную нужду буквально во всем и

постепенно впадали в уныние. Наконец, часть легионеров, лагерь которых

находился у Аль-банской горы, сговорилась между собой убить Максимина, чтобы

избавиться от длительной и бесконечной осады и больше не опустошать Италию

ради всеми осужденного и ненавистного тирана Собравшись с духом, они в

полдень приблизились к императорской палатке. Максимин вышел, чтобы

поговорить с ними, но они, не дав ему даже раскрыть рта, тут же на месте

умертвили и его самого, и его сына. Затем перебиты были все его полководцы и

друзья, а трупы их брошены без погребения. Головы Максимина и его сына были

отправлены в Рим (Геродиан: 8; 5). Известие о кончине ненавистного правителя

вызвало великое ликование. По свидетельству Капитолина, трудно даже

выразить, сколь велико было веселье, когда через всю Италию несли в Рим

голову Максимина и все выбегали навстречу, чтобы принять участие в общей

радости (Капито-лин: "Двое Максиминов"; 24).

МАНУИЛ I КОМНИН

Византийский император, правивший в 1143 -- 1180 гг. Сын Иоанна II.

Род. ок. 1118 г. Умер 24 сент. 1180 г.

Детство и юность Мануила прошли в военных походах, в которых он

участвовал вместе со своим отцом. Он был самым младшим из четырех сыновей

императора и едва Ли мог рассчитывать на трон. Но случилось так, что два его

старших брата умерли от горячки, а следующий за ними -- Исаак -- страдал

позорной трусостью и пугался всякого шума. Мануил же, напротив, был воином

смелым, в опасностях неустрашимым, а в битвах решительным. Лицо его было

приятно и привлекательно. Поэтому никто не удивился, что, умирая под

Аназарвом, Иоанн, минуя Исаака, передал престол младшему сыну (Хониат: 2; 1;

1--2).

По свидетельству Хониата, император был человеком добродушным, имел

душу простую и сердце бесхитростное. Он легко отдавался в руки евнухов,

находившихся при женских покоях, и безотказно выполнял все их просьбы. Когда

время вызывало его на труд, он с необыкновенным терпением выносил лишения,

терпел холод и выдерживал зной. Когда же он был свободен от войны, то любил

пожить в свое удовольствие. Он был красноречив и не чуждался богословских

занятий (Хониат: 2; 7; 3, 5). Ум он имел очень острый. Киннам пишет, что в

разговорах с государем он часто предлагал ему много труднейших аристотелевых

вопросов и видел, что он решает их легко и естественно. Равным образом,

многое, что в сочинениях Аристотеля оставалось нераскрытым, он объяснял с

удивительной простотой (Киннам: 6; 13). В первые годы своего правления

Мануил казался морем щедрости, бездною милости, был доступен и приветлив. Но

с возрастом он стал сам управлять делами, а с подчиненными обращался не как

с людьми свободными, а как с наемными рабами. Потоки благотворительности он

с годами сильно сократил и сделал это прежде всего потому, что возросли

расходы на военные нужды. Его царствование было заполнено бесчисленными

походами: со времен Юстиниана Великого, империя не вела такого количества

завоевательных войн. Уже вскоре после его воцарения султан Масут разорил

восточные области империи. Мануил выступил против него, разбил турок,

опустошавших Фракисию, и прогнал их до самой Никонии. Затем император был

отвлечен западными делами.

В 1147 г. во второй раз через земли империи прошли крестоносцы.

Отношения между ними и ромея-ми были еще более враждебными, чем во времена

Алексея I. Мануил и сам старался вредить рыцарям и подданным велел наносить

им всевозможное зло (Хониат: 2; 1; 3--5). Тогда же началась война с

сицилийским королем Роджером. Норманны захватили Корфу, разграбили Коринф и

Фивы, опустошили Эвбею. Мануил, собрав флот почти из тысячи судов и

бесчисленное множество войск, хотел обрушиться на захватчиков (Хониат: 2; 2;

1). Но достигнув Филипполя, он услышал, что половцы перешли Дунай и грабят

все, что встречается им на пути. Мануил повернул войска к Дунаю, туда же

повелел плыть своему флоту. Половцы уже успели уйти с богатой добычей из

пределов империи, но ромеи настигли их за Дунаем и одержали блистательную

победу (Киннам: 3; 1). Вслед за тем Мануил, как и собирался, прибыл на Корфу

и после упорной осады овладел тамошней крепостью. Со всем войском он

переправился в Авлон и отсюда назначил поход в Сицилию. Обилие войск давало

надежду на успех экспедиции, однако ромейский флот был остановлен сильными

ветрами и страшной бурей. В глубоком мраке суда рассеялись в разные стороны.

Тогда Мануил отказался на время от экспедиции в Сицилию и решил с небольшой

частью войска начать войну против сербов. Он предполагал, что те не

осмелятся выступить против него. Но сербы, получив помощь от венгров, бились

мужественно, и победа досталась ромеям не бескровно. Сам император сразился

с архижупаном Вакхином и взял его в плен. Когда здесь был достигнут успех,

Мануил пошел против венгров, вторгся в их пределы, взял много пленных,

захватил богатую добычу и с триумфом возвратился в Константинополь. Тем

временем в 1154 г. в Южной Италии высадился Михаил Палеолог. Он захватил

Бари и в короткий срок покорил почти всю Апулию и Калабрию. Но вскоре он

умер. Другие полководцы, принявшие командование после его смерти, стали

терпеть одну неудачу за другой. Попытка ромеев в 1157 г. овладеть Брундизием

закончилась полным крахом. Поскольку огромные издержки опустошали казну,

Мануил счел за лучшее заключить с норманнами мир (Хониат: 2; 2; 5--8). Таким

образом, хотя война в Италии напомнила европейским народам о былом

могуществе и величии ромеев, она не принесла империи никакой пользы. По

заключении мира с Роджером, Мануил объявил поход против Венгрии, но и здесь

вскоре был заключен мир.

В 1158 г. император отправился на Восток. Наведя ужас на владетеля

Киликийской Армении Торуса, Мануил подступил к Антиохии (Хониат: 2; 3; 1).

Чтобы отвести от себя опасность, князь Ренальд вышел навстречу императору

босиком, с обнаженной головой и веревкой на шее. Мануил был тронут его видом

и простил все прегрешения (Киннам: 4; 18). Союз с крестоносцами вскоре был

скреплен браком: в 1161 г. Мануил женился на дочери прежнего антиох-ского

князя, юной и прекрасной принцессе Марии (Хониат: 2; 3; 5).

Затем возобновилась венгерская война. Мануил двинулся к Зевгми-ну.

Венгры, выстроившись на высоком берегу Дуная, пытались воспрепятствовать

переправе ромеев, но стрелки и тяжелая пехота выбили их из прибрежных мест.

Император осадил Зевгмин и, чтобы возбудить в подчиненных ревность, первый

подъехал к воротам и вонзил в них копье- Огромными камнями, пускаемыми с

камнеметов, ромеи разрушили стену и, ворвавшись внутрь, овладели городом

(Хониат: 2; 4; 3). В июле 1167 г. Андроник Кондостефан наголову разгромил

венгров в большом сражении под Землином. По мирному договору к империи

отошли все спорные территории в Хорватии и Далмации со многими богатыми

городами. Потом был усмирен сербский жупан Стефан Нееман. Мануил мог

гордиться -- такого могущества ромейское государство не знало уже много

веков. Но так же, как во времена Юстиниана, внешнеполитические успехи были

достигнуты путем чрезмерного напряжения внутренних сил (Хониат: 2; 5; 1--3).

Ромеи, по свидетельству Хониата, осыпали Мануила насмешками за то, что он

самолюбиво питал несбыточные желания, простирал взоры на края земли, делал

то, на что могла отважиться только горячая голова. Он и в самом деле далеко

выходил за границы, установленные прежними государями, и без всякой пользы

тратил деньги, которые собирал, изнуряя подданных необыкновенными податями и

поборами. Он не только разорил провинции, но и расстроил армию, так как

очень скупо отпускал деньги на воинов (Хониат: 2; 7; 2, 4). Военные неудачи,

которые стали преследовать императора в последние годы его правления, еще

больше надломили силы государства.

В 1168 г. неумеренное славолюбие побудило Мануила в союзе с

Иерусалимским королем Амальри-хом начать войну против Египта. Но осада

Дамиетты окончилась ничем, и ромеи отступили, побросав все свои осадные

машины (Хониат: 2; 5; 4). В 1176 г. Мануил начал грандиозный поход против

турок. Отстроив крепости Доривлею и Сув-лей, он приказал войску двигаться

прямо на Иконий. Путь его лежал через Иврицкие теснины. Это была

продолговатая долина, идущая между высокими горами. Предполагая продвигаться

такой опасной дорогой, Мануил заранее не позаботился о том, чтобы очистить

этот проход для войска. Когда его армия углубилась в долину, а некоторые

отряды уже прошли ее, турки, спустившись с вершин, большой массой напали на

походную колонну ромеев, разорвали ее во многих местах и устроили страшную

резню. Император бросился на врагов с немногими бывшими при нем воинами, а

всем прочим предоставил спасать себя, кто как может. Покрытый многими

ранами, в поломанных доспехах, с щитом, в который вонзилось около 30 стрел,

он один пробился сквозь строй врагов и вышел из теснины. Случайно

встретившийся ка-тафракт довел Мануила до лагеря Лапарды, который со своими

полками успел пройти через ушелье до нападения турок. Хониат пишет, что,

добравшись наконец до своих, император зачерпнул из реки воды и выпил

несколько глотков. Заметив, что вода смешивается с кровью убитых, он

заплакал и сказал, что, по несчастью, отведал христианской крови. Один из

бывших поблизости ромеев воскликнул в ответ: "Не теперь только и не в первый

раз, а давно и часто, и до опьянения, и без примеси ты пьешь чашу

христианской крови, обирая и ощипывая подданных, как обирают поле или

ощипывают виноградную лозу". Мануил снес эту хулу так равнодушно, как будто

ничего не слышал и как будто не был оскорблен. Когда наступила ночь, он

задумал бежать, бросив войско. Но едва он высказал свой замысел ближайшим

полководцам, те пришли в ужас, особенно Кондостефан. Император остался, хотя

понимал всю беспомощность своего положения. Действительно, турки окружили

лагерь и могли довершить разгром ромеев, но султан, тронутый несчастьем

Мануила, предложил мир на условиях разрушения Дорилеи и Сув-лея. Подписав

мирный договор и добравшись до своих владений, Мануил разрушил Сувлей, а

Дорилею оставил целой. Когда султан отправил посольство напомнить об

условиях мира, император ответил, что он мало обращает внимания на слова,

сказанные по необходимости, и не хочет слышать о разрушении Дорилеи. Тогда

турки возобновили войну и стали ужасно опустошать азиатские земли до самого

моря. Наконец Мануил напал на них при переправе через Менандр и нанес

тяжелое поражение (Хониат: 2; 6; 1-- 7).

К концу жизни император охладел к политике и увлекся вместо нее

астрологией (Дашков: "Мануил Комнин"). Перед смертью он постригся в монахи

(Хониат: 2; 7; 7).

МАНУИЛ II ПАЛЕОЛОГ

Византийский император в 1371 -- 1425 гг. Сын Иоанна V Род. 27 июля

1350 г. Умер 21 июля 1425 г.

Мануил был младшим сыном Иоанна V. Отец объявил его своим наследником и

короновал на царство после того, как Мануил выручил его из венецианского

заключения. При этом он лишил престола своего старшего сына Андроника за его

вероломство и нежелание помочь ему в беде. В 1376 г. Андроник совершил

переворот, захватил власть, а брата вместе с отцом заточил в башне Анеме.

Три года они провели в заключении. Затем судьба вновь переменилась -- Иоанн

и Мануил бежали, начали войну с узурпатором и вернули себе Константинополь

(Дашков: "Иоанн Пятый"). В 1390 г. Мануил выбил из столицы сына Андроника,

Иоанна VII, владевшего Си-лимврией. Затем в течение восьми лет он вел с ним

упорную борьбу и помирился только перед лицом турецкой угрозы (Дашков:

"Иоанн Седьмой"). В 1392 г. турки захватили Македонию, в 1394 г. пала

Фесса-лоника, а вскоре султан Баязид подступил к Константинополю. Почти

восемь лет с незначительными перерывами длилась осада ромейской столицы.

Большую часть припасов доставляли в город по морю, но этого было

недостаточно. Жители страдали от голода, на отопление разбирали дома, однако

Константинополь держался (Дашков: "Мануил Второй"). Мануил обратился с

просьбой о помощи к королю Франции. Его жалобное посольство возбудило

сильное сострадание и принесло некоторую поддержку. Начальство над

отправленными вспомогательными войсками было вверено маршалу Брусико. Он

отплыл с четырьмя военными кораблями и высадил у Константинополя 600 рыцарей

и 1600 стрелков. Благодаря его прибытию блокада была снята и с суши, и с

моря. Эскадроны Баязи-да отступили, несколько крепостей в Европе и Азии были

взяты приступом императором и маршалом, которые сражались рядом друг с

другом с одинаковым мужеством. Но турки вскоре возвратились в более

значительном числе, и по прошествии целого года Брусико решился покинуть

страну, которая уже не была в состоянии ни уплачивать его солдатам

жалованье, ни снабжать их съестными припасами. Маршал предложил Мануилу

посетить Европу, для того чтобы лично просить о помощи людьми и деньгами, и

посоветовал ему положить конец всем внутренним раздорам. Мануил

действительно заключил мир с Иоанном VII и, отправляясь в декабре 1399 г. за

границу, оставил его регентом государства (Гиббон: 64).

Отплыв на кораблях Брусико из осажденной столицы, Мануил посетил по

пути Венецию, Падую, Флоренцию, Милан и в начале июня 1400 г. прибыл в

Париж. Двор Карла VI дал обнищавшему монарху некогда великой державы ренту в

30 000 серебряных монет ежегодно и обеспечил роскошный прием. Затем

император пересек Ла-Манш и посетил английского короля Генриха IV, который

тоже принял его очень радушно. Но в силу внутренних причин ни тот ни другой

монарх не могли ничем помочь императору ромеев. Осыпанный подарками и

почестями, но не получив никакой реальной поддержки, Мануил через Германию и

Италию возвратился в 1403 г. в Грецию. В пути он узнал о страшном поражении,

которое Баязид понес в битве при Анкире от монгольского войска Тимура.

Непосредственная угроза для столицы после этого миновала -- император мог

вздохнуть спокойно. Летом 1403 г. он переехал в Константинополь. Вскоре

ромеи вернули Фессалонику. В последующие годы они существенно увеличили свои

владения в Греции. В 1416 г. была восстановлена стена, преграждавшая

перешеек Истм. Но передышка была очень недолгой. В 1411 г. турки в очередной

Дата добавления: 2015-06-26