Эффективность журналистской практики

Об эффективности надо говорить как о центральной профес­сиональной задаче сотрудников СМИ. В конечном счете, это во­прос о том, насколько оправдывают себя колоссальные матери­альные и интеллектуальные затраты общества на прессу. Это и во­прос о раскрытии возможностей журналистики как инструмента саморазвития и самоуправления социальной системы. Наконец, до­стижение видимого эффекта приносит удовлетворение и сотруд­никам редакций, и представителям аудитории. В самом деле, по­знакомившись с публикациями «Известий» о злоупотреблениях гу­бернатора одной из областей, президент страны поручил Гене­ральной прокуратуре провести расследование, потом было возбуждено уголовное дело, и вчерашний всесильный чиновник отбыл в места лишения свободы. Позже по сходной схеме про­изошла смена власти в некоторых других регионах России... Не эту ли конечную цель ставили перед собой журналисты, когда брались за опасную тему? Не этого ли ожидали от них жители провинци­альных городов, теряющие веру в закон и справедливость?

Результаты работы СМИ подразделяются на несколько видов¹³ -в зависимости от объектов воздействия, формы реакции на дея­тельность прессы и масштаба возникающего эффекта. В литературе иногда делаются попытки развести эти результаты при помощи разных терминов: применительно к сфере духа употребляется сло­во «эффективность», а к социальному поведению — «действенность». Однако такое разграничение не имеет под собой оснований в прак­тике. Воздействие на сознание и поступки людей — это, по суще­ству, единый процесс. С одной стороны, каждому поступку пред­шествует осознание его необходимости (даже если он совершается против желания человека). С другой стороны, положительные прак­тические сдвиги, происходящие по следам выступлений прессы, благотворно влияют на настроение людей, дают толчок к серьез­ным размышлениям, и наоборот — социально негативные резуль­таты пробуждают недобрые эмоции и мысли. Эффективность, дей­ственность, результативность — все это синонимы для обозначе­ния одного и того же понятия.

Для определения различий в силе воздействия прессы на соци­альную жизнь служит понятие масштаба действенности. Углубле-

__________________________________

¹³ См. также: Эффективность печати/Сост. В. П. Таловов. Л., 1985.

ние журналистского анализа, активное внедрение в практику ре­дакций исследовательских методов работы, привлечение к сотруд­ничеству ученых и специалистов — все это должно вести к усиле­нию резонанса выступлений. Но вообще-то он может касаться ча­стного случая в такой же мере, как и решения проблемы широкого плана, вплоть до планетарного масштаба. Соответственно с «про­странственной» точки зрения эффекты подразделяются на локаль­ные и широкомасштабные. Обращаясь к локальной ситуации, до­биваясь решения конкретного вопроса, печать выполняет лишь на­чальную задачу. Далеко не всегда для достижения такого результата надо вводить в дело тяжелую артиллерию публицистики. Кстати сказать, по этой причине многие читательские письма не выходят на газетные полосы: их авторы рассказывают о единичных житей­ских ситуациях, в том числе жалуются на свои личные беды. Со стороны редакций было бы бестактно и недальновидно отмахи­ваться от таких персональных обращений к ним. Но все же в целом внимания аудитории достойны факты, за которыми стоят типич­ные явления, общезначимые противоречия и конфликты. Тогда есть надежда, что материал, посвященный локальному эпизоду, вызовет реакцию сразу на нескольких, многих подобных участках социальной жизни. Специалисты называют такое явление эффек­том по аналогии.

При классификации по времени действия мы сталкиваемся с эффектами ближайшими и отдаленными. Представим себе, что от публикации, как от брошенного в воду камня, расходятся широ­кие круги действенности. Преобладающая часть отдаленных послед­ствий остается неведомой журналистам. Редакционная почта не дает информации обо всех случаях, когда острый материал становится предметом дискуссии, вызывает некую подвижку в делах и отно­шениях между людьми. И тем не менее такой масштаб действенно­сти реально существует. С течением времени под воздействием прес­сы меняются взгляды общества на события и явления, другими становятся и мировоззренческие установки. Примером может слу­жить переосмысление массой людей отечественной истории, про­изошедшее на протяжении 90-х годов. Каждая отдельная публика­ция в газете или телепередача, пересматривающая факты прошло­го и их оценки, сама по себе не способна совершить революцию в историческом сознании современников. Но в совокупности они постепенно, шаг за шагом способствовали разрушению прежних стереотипов и, как ни печально, формированию новых.

Практикам печати хорошо известно, что по отношению к их намерениям, целям эффекты подразделяются на основные и по­бочные. Основные последствия относительно несложно предвидеть,

запланировать (поэтому их можно называть еще плановыми). По­бочные же, случается, бывают для корреспондента полной не-ожиданно'стью. Вряд ли авторы сообщений о том, что на приго­родных полях к зиме остался неубранным урожай капусты, пред­полагали, что наутро целые колонны жителей с тележками и сумками потянутся к якобы бесхозным овощным грядам.

Нежелательные побочные эффекты нередко возникают после критических, разоблачительных публикаций. Журналист, конеч­но, догадывается, что у его персонажей будут служебные неприят­ности, и даже стремится к этому. Но обычно он вовсе не планиру­ет уложить своего «антигероя» на больничную койку с сердечным приступом или расстроить его семейные отношения. Наоборот, такой поворот дела постфактум пробуждает у совестливого автора нелегкие переживания и сомнения в своей справедливости, кото­рые надолго оставляют след в его душе.

Не надо, однако, думать, что попутные результаты обязатель­но связаны с неприятностями. Совсем не исключены и благопри­ятные последствия: например, рассказывая «большому» миру об уникальной частной коллекции, мы параллельно как бы открыва­ем собирателя и его ближайшему окружению; предоставляя слово в эфире специалисту-комментатору, помогаем его школьным дру­зьям вспомнить и разыскать потерянного за годы разлуки товари­ща; знакомя аудиторию с российским ученым, удостоенным Но­белевской премии за достижения в области физики полупровод­ников, мы стимулируем приток абитуриентов на соответствующие специальности вузов и т.п.

Отдельно надо сказать о ситуациях, когда журналистская дея­тельность приводит к результатам, которые прямо противополож­ны исходным целям. Такие «успехи наоборот» в литературе полу­чили название дисфункциональных эффектов или, образно, эф­фектов бумеранга. В свою очередь, они тоже делятся на две группы: в итоге неумелой и непродуманной работы журналистов ущерб наносится либо тому делу, которому они стремились помочь, либо их собственной репутации (впрочем, вероятнее всего, произойдет и то и другое). Так, в коллективном письме ученых, космонавтов и авторитетных публицистов, появившемся в «Новых Известиях», говорилось о «безумной фантастике», которая наполняет нынеш­ние выступления газет по проблемам освоения космоса. С некото­рых пор в прессе печатаются сведения до такой степени надуман­ные, что они просто не могут иметь ничего общего с реальностью. Авторы письма перечисляют фамилии газетчиков-мифотворцев, обвиняют их в дремучем невежестве и непрофессионализме, заяв­ляют о том, что их бурная активность вредна для развития космо-

навтики, а в конечном счете требуют от главных редакторов, что­бы те «не пускали на порог своих редакций таких журналистов».

Любой материал оказывает большее или меньшее влияние на аудиторию. Прогнозирование результатов своего выступления — обязательная фаза творческого процесса в журналистике. Как мы могли убедиться, это отнюдь не элементарная операция, а слож­нейшая интеллектуальная работа, сопряженная с высокой граж­данской и этической ответственностью. И практики, и исследова­тели прессы обязаны видеть как ближайшие, так и перспективные результаты деятельности СМИ, соотносить их с интересами об­щества и отдельного человека.

С учетом множественности и разнообразия последствий жур­налистской деятельности ее эффективность определяется как со­вокупность результатов воздействия на сознание, психологию и по­ведение аудитории, человека, социальной группы и общественной сис­темы.

На практике сложности вызывает вопрос о содержании эффек­тивности прессы. Тому есть несколько причин, заложенных в при­роде журналистского взаимодействия с социальным миром.

Во-первых, каждая редакционная акция, как мы уже знаем, дает несколько эффектов одновременно. Во-вторых, большинство изменений в действительности лишь частично зависят от прессы. Как правило, печать усиливает действие комплекса факторов, как бы ускоряет созревание верного решения. На сознание и поведе­ние людей влияет, в первую очередь, окружающая их действи­тельность. Так, редакция «Комсомольской правды» однажды всего лишь опубликовала официальные данные о том, какое меню ежед­невно полагается в колонии для правонарушителей. Но эта безо­бидная информация спровоцировала бунт заключенных, не полу­чающих свою норму. В-третьих, в создании эффекта наравне с жур­налистом участвует читатель, зритель, слушатель, с его индиви­дуальным способом восприятия информации, непредсказуемой психической организацией, субъективным взглядом на жизнь, наконец — с определенным уровнем грамотности и общей культу­ры, который становится фильтром на пути слова от автора к ауди­тории. Редактор отдела моды солидной американской газеты как-то обратилась к читательницам с предложением более взыскатель­но относиться к своей манере одеваться. Она, например, сочла вопиющей безвкусицей сочетание строгого делового костюма и кроссовок. Однако в ответ газета получила не благодарность за сво­евременную дружескую подсказку, а гневные письма протеста: кроссовки — это удобно, а кому не нравится, пусть не смотрят. Так в корне разошлись психологические ориентиры редакции (эс-

тетика) и аудитории (прагматика). В-четвертых, для точного оп­ределения действенности необходимо использовать научный ин­струментарий, заимствуя его у социологии, социальной психоло­гии, прогностики и других наук. В текущей журналистской практи­ке это, конечно, непосильная задача.

Чтобы приблизиться к достоверному знанию об эффективнос­ти публикаций, необходимо выбрать верный подход к ее измере­нию. В некоторых учебных изданиях за основу берется понимание эффективности как соответствия результата поставленным целям. Однако связь между целями и результатами не прямая, она опос­редуется затратами, необходимыми для производства журналист­ской продукции.

Цели журналистики в широком смысле слова вытекают из ее назначения. Ни сбор и осмысление информации (познание дей­ствительности), ни ее публикация (отражение действительности) не могут быть отнесены к конечным целям. В этом качестве высту­пают влияние на общественные процессы, участие в социальном саморегулировании, содействие конкретному человеку или орга­низации и т.п. Конечно, есть и такие публикации, которые на­правлены на решение преимущественно информационных задач, например сводки экономических показателей. Но от них не следу­ет ждать высокой общественной эффективности.

Под затратами надо понимать весь объем израсходованных ре­сурсов — человеческих, организационных, материальных. По сво­ей ценности затраты не должны превышать результаты, иначе эф­фективность окажется со знаком минус. Из недавней истории на­шей журналистики известно, как много сил она затратила на создание зон сплошной трезвости, подчиняясь принятым в сере­дине 80-х годов «антиалкогольным» решениям властей. На это ухо­дили и публицистический жар, и огромная газетная площадь, и потенциал доверия населения к печатному слову. В отдельных мест­ностях пропаганда дала хотя и скромные, но реальные плоды, потому что проблема пьянства действительно беспокоила общест­венность. Однако прямолинейные способы ее разрешения оказа­лись несостоятельными, и на фоне огромных затрат эффектив­ность кампании получилась почти нулевой.

Соотношение затрат и результатов особенно выразительно по­казывает экономика редакции. Материальные расходы в журналис­тике не менее многообразны, чем во всяком другом производстве: расчеты с типографией, заработная плата, стоимость почтовых ус­луг и эксплуатации линий электронной связи и т.д. Их эквивалентом выступают деньги. Деловой разговор об эффективности немыслим без использования таких категорий, как доходы, расходы, прибыль

редакции. Редакционная смета фактически является отражением того, насколько успешно коллектив справляется со своими хозяйствен­ными задачами. Другие стороны производственной жизни редакции также поддаются расчету. Например, главный редактор обязан взве­шивать, насколько целесообразно командировать неподготовлен­ного сотрудника в «горячую точку»: интерес читателей к репорта­жам с места боев вряд ли окупит возможные увечья или даже ги­бель корреспондента. К сожалению, современная печать знает прецеденты такого неоправданного риска.

Сложнее установить зависимость между трудом и его результа­тами в духовно-идеологической сфере. Интегрирующим показате­лем здесь является повышение уровня общей культуры населения, которая вбирает в себя и идеологию, и психологию, и практичес­кие действия граждан. Активная практическая деятельность слу­жит и формой проявления культуры, и ее сердцевиной, основным компонентом. Однако показателем являются и конкретные сигна­лы обратной связи, которые несут в себе одобрение (или порица­ние) позиции редакции, предложения по развитию темы, эмоци­ональные отклики.

Изменения в реальной практике, в деятельности коллективов, учреждений, масс населения связаны с участием СМИ в подго­товке и принятии социальных решений. Имеется в виду, конечно, не административное распоряжение от лица редакции. Нет, под ре­шением в социологии понимается тем или иным способом зафикси­рованный проект изменений в организации деятельности. Таким об­разом, поведенческая реакция на журналистские выступления пред­ставляет собой реализацию проекта действий, который был подготовлен и обнародован в прессе. Именно такими эффектами осо­бенно гордятся сотрудники редакций и о них чаще всего сообщают читателям, отчитываясь перед ними о своей работе.

Речь надо вести не о том, что пресса не принимает решений, а скорее о том, что она не наделена правом требовать безусловного принятия и осуществления своих рекомендаций — ни от частных лиц, ни от учреждений и организаций. Журналистский проект дей­ствий не является административным или правовым актом. Это, однако, не лишает его потенциальной эффективности, которая зависит от того, насколько точно автор понимает свою роль в ре­шении социальных задач, способ своих отношений с партнера­ми — адресатами выступлений и своеобразие средств воздействия прессы на сферу деловой жизни и поведение массовой аудитории.

Обнаружив в практике нерешенные вопросы (производствен­но-экономические, организационные, политические, социальные и др.), пресса включается в поиск конструктивных ответов на них.

Чтобы правильно оценить ее возможности, надо представлять себе разнообразие типов социальных задач.

В частности, обществоведы делят их на теоретические и прак­тические. Теоретическое (духовное) начало в отношении журна­листики к нерешенным проблемам выражается в том, что в своих рекомендациях она исходит, прежде всего, из идеалов и эталонов, выработанных наукой, политикой, социальным опытом, и редко погружается в мир конкретных производственных вопросов, в тех­нологию достижения поставленных целей. Журналист как бы спрям­ляет изломанную линию между реальным состоянием объекта его интереса и общественно необходимым положением дел.

Например, корреспондент региональной газеты пытается вы­яснить, почему оказалась безрезультатной многолетняя хозяйствен­ная кампания по переводу автомобильного транспорта с бензина на газовое топливо. Он, конечно, устанавливает причины неуда­чи, рассматривает перипетии этой истории, но главным образом доказывает, что при умелом и ответственном подходе к модерни­зации она сулит колоссальные выигрыши и для бюджета, и для охраны экологической среды, и для горожан. Такова конечная точка предстоящих преобразований, их цель—идеал. Но как именно бу­дут действовать хозяйственники и администраторы? В каком по­рядке и какие предпримут шаги? Какие привлекут материальные и кадровые ресурсы? Все производственные решения предстоит вырабатывать специалистам, если они согласятся с постановкой вопроса, предложенной газетчиком. Теоретический характер зада­чи для прессы выражается также в том, что достигать намеченного предстоит не самой редакции, а опять-таки тем, кто обязан это делать по долгу службы.

Но одновременно решаемая печатью задача в немалой степени является и практической. В отличие, например, от академической науки журналистика прямо адресуется к представителям опреде­ленных фирм и организаций, ее материалы призваны вызывать скорый и конкретный по содержанию резонанс. Мы увидим это далее, когда будем рассматривать типичные варианты ответов в редакцию. Пока же договоримся считать, что областью компетен­ции прессы служит, скорее всего, тактика действий тех организа­ций и коллективов, которые попали в зону ее анализа. Ее реко­мендации находятся как бы в промежутке между стратегическими целями общественного развития, которые, как правило, выбира­ются стоящими за СМИ общественными силами, и операциональ­ными задачами, специальной техникой дела.

Впрочем, на практике трудно бывает жестко разграничить уров­ни полномочий. Изучая нерешенную проблему на отдельном участке

производства, журналист нередко должен задуматься и об общей картине, например, в отрасли хозяйства, и о господствующих се­годня экономических теориях, и о тенденциях развития мировой хозяйственной практики. Важно, чтобы в тексте соблюдались ра­зумные пропорции между общим и частным — иначе материал, рассчитанный на реакцию директора предприятия, превратится в риторику по банальным для него вопросам и потеряет всякую энер­гию действенности. Между тем этот директор может испытывать потребность в содействии со стороны прессы. По подсчетам спе­циалистов, у руководителей различных рангов треть и более ин­теллектуального труда уходит на аналитическую обработку инфор­мации. Включаясь в подготовку решения, пресса способна несколько облегчить нагрузку на управленцев в этой части. Как минимум она указывает на проблемы, требующие, по мнению общественности, первостепенного внимания, но может подсказать и продуктивный ход мысли, дать пищу для дискуссии среди специалистов. Желан­ное взаимодействие достигается, если она выбирает надежные ис­точники информации и в приемлемой форме предлагает свои по­желания.

К формам подготовки решений в прессе относятся: референдум, моделирование, экспертиза и рекомендации. Они названы нами в том порядке, в каком изменяются масштаб задач и степень журна­листского воздействия на управленческую практику.

Референдум, в прямом, юридическом смысле слова, представ­ляет собой выражение воли граждан путем голосования по вопро­су государственной важности. Конституция РФ предусматривает эту процедуру для осуществления власти народа, граждан как на федеральном уровне, так и на уровне местного самоуправления в пределах отдельных территорий страны. Ясно, что пресса не в си­лах самостоятельно проводить реальное, правомочное голосова­ние населения. Поэтому по отношению к ее деятельности термин «референдум» надо понимать не буквально, а как метафору. Одна­ко акции, напоминающие волеизъявление гражданских масс, ей вполне по плечу. Сходство усиливается, если вспомнить, что юри­дическая наука и практика допускают, наряду с обязательным го­лосованием (народ принимает окончательное решение), еще и так называемое факультативное, по существу — выявление обществен­ного мнения, которое учитывается органами управления при при­нятии решений. Пресса способна с такой силой и достоверностью выразить настроения граждан, что власти вынуждены будут опи­раться на них в своей деятельности.

В опыте отечественной журналистики существуют методики всенародного обсуждения проектов законов (включая Конститу-

цию), целевых программ и других официальных документов, за­трагивающих интересы широкой общественности. Особенно вы­годные позиции в этом плане занимает региональная и местная пресса, которая действует на предельно короткой дистанции от администрации города или области до рядовых жителей. Органы власти поступают в духе подлинной, а не декларативной демокра­тии, когда используют средства информации для предваритель­ной апробации ответственных решений. Но журналисты могут и по собственной инициативе проводить глубокое зондирование об­щественного мнения, если видят для этого злободневный повод: путем социологического анкетирования аудитории, исследования содержания редакционной почты и звонков в редакцию и т.п. Наи­лучшие результаты дает их кооперация с профессиональными со­циологами, в частности, с представителями центров изучения об­щественного мнения, которые в последние годы были созданы практически во всех местностях страны.

Поистине небывалые прежде возможности для проведения ре­ферендумов в прессе открылись с насыщением редакционного производства компьютерной техникой. Так, еще в 80-е годы стала знаменитой передача Ленинградского телевидения «Общественное мнение» (а ее авторы удостоились премии Союза журналистов), которая строилась на основе опросов зрителей по насущным проб­лемам жизнеустройства в государстве и регионе. Компьютерные данные оперативно комментировались силами социологов прямо в студии. Сегодняшние телезрители ежедневно наблюдают исполь­зование этой методики в ходе аналитических и даже информаци­онных программ. Правда, иной раз им преподносится не реальная многокрасочная панорама взглядов и суждений, а тенденциозно подобранная статистика, отражающая позицию самой телекомпа­нии. К тому же летучие телефонные опросы не имеют под собой опоры в виде репрезентативной выборки — так на языке социоло­гии обозначается исследовательская ситуация, в которой группа опрошенных по своему составу является «зеркалом», уменьшен­ной копией всей массы людей, подлежащей изучению.

И все-таки, несмотря на претензии к качеству труда отдельных редакций, на наших глазах журналистика постепенно превращается в средство организации непрерывного полилога (разговора всех со всеми) по самым существенным вопросам общественного бытия. Она аккумулирует необходимые для этого опыт и приемы, вырабатывает у населения привычку участвовать в подготовке социальных реше­ний в форме референдума. Значит, тип газеты-форума или ТВ-фору­ма становится все менее метафорой и все более — перспективой видоизменения журналистики в ближайшее время.

Еще активнее редакция проявляет себя в тех случаях, когда она по собственному почину занимается созданием модели развития объек­та. Из всех значений слова «модель» нас в данном случае интересует то, которое связано с прогнозированием, предвидением грядущего. Прогноз может выступать и в форме самых общих, идеальных пред­ставлений о будущем («новое поколение будет жить в эпоху всеоб­щего торжества демократии»), и в гораздо более конкретном, «нату­ральном» виде. Модель — это самый предметный вариант прогноза. В ней находят отражение не только принципиальные подходы к объек­ту, но и его желательная конструкция; механизм действия, внеш­ний облик и т.п. Как метод познания моделирование прочно вошло в физику, математику, экономику и другие науки, а также в теорию и практику управления, где оно используется для подготовки и пред­варительной оценки решений социальных задач.

Совсем не чужда моделированию и пресса, более того — для нее это один из самых органичных способов взаимодействия с органами управления. «Строительным материалом» при этом слу­жат факты, добытые и проверенные опытом, оцененные специа­листами и скрепленные между собой публицистическим анализом. Редакции, по сути дела, готовят комплексные пакеты предложе­ний (проекты), которые могут лечь в основу решений государ­ственных, хозяйственных, общественных служб. По форме такая деятельность выражается в проведении «круглых столов» с пригла­шением авторитетных экспертов, заседаниях редакционных клу­бов деловых встреч, иной раз — ведении длительных кампаний, которые включают в себя циклы публикаций и организационных мероприятий. Подобные акции тем более эффективны, чем менее редакции оперируют умозрительными суждениями и пожелания­ми, а, напротив, отыскивают уже оправдавшие себя в жизни пре­цеденты, детали создаваемой модели.

Модель полезна постольку, поскольку она практична и при­годна к использованию в данных обстоятельствах. Иначе энергич­ные усилия будут потрачены впустую. К примеру, в начале 90-х годов наша пресса настойчиво пропагандировала фермерский путь реорганизации сельского хозяйства, ориентируясь на достижения стран Европы и Америки. Не без ее влияния прежние коллектив­ные агропредприятия стали массовым порядком распадаться на индивидуальные, семейные по преимуществу производственные единицы. Однако для их процветания требовались некоторые су­щественные условия, отсутствующие в России: мощная фондовая и техническая вооруженность, которая у западных фермеров скла­дывалась десятилетиями, соответствующим образом приспособлен­ная система переработки и сбыта продукции, нормативно-право-

вая база новых экономических отношений, наконец, психологи­ческая готовность общества к «хуторскому» укладу жизни деревни. Надежды на спасительный фермерский путь не оправдались, и сельское хозяйство так и не стало благополучной отраслью отече­ственной экономики.

Было бы неверно считать, что моделирование как способ ре­шения социальных задач доступно лишь «большой» прессе с ее изначально высоким интеллектуальным потенциалом. Организо­вать практически полезные деловые игры по силам и небольшим изданиям. Дело также не в величине объекта, а в его значимости, в целесообразности расходовать на него аналитические и органи­зационные ресурсы. Элементы моделирования можно встретить в местной журналистике, которая регулярно ведет рубрики типа «Что бы я сказал на заседании мэрии», посвященные обсуждению на­мечаемых решений городских властей. В этом, частном, случае мо­делирование сближается с экспертизой.

Под экспертизой понимается публичная оценка, которую пресса дает новым явлениям, затрагивающим жизненно важные интере­сы граждан. Конечно, оценочность слышна почти в любом журна­листском материале, даже в мимоходом брошенной фразе репор­тера. Но мы сейчас ведем речь о своеобразных публикациях, под­черкнуто сосредоточенных на качестве социально значимых новинок. До какой-то степени такие материалы напоминают привычный нашей журналистике жанр рецензии, только круг объектов в них неизмеримо шире и отчетливо видна связь с решением социальных задач. Объектом экспертизы могут стать и действия властей, и ре­формы в банковско-финансовой сфере, и перестройка системы образования, и потребительские товары и т.д. От массового обсуж­дения, например, законопроектов она отличается тем, что опира­ется на мнение небольшого количества знатоков вопроса, даже на единичное мнение и не предполагает затяжной дискуссии.

В зависимости от предмета оценки экспертиза влияет на реше­ние и поведение либо органов управления (анализируются каче­ство и последствия распоряжения городской администрации), либо группы людей и коллективов (рассматривается инициатива орга­низаторов политической акции), либо массовой аудитории (оце­нивается качество товаров повседневного спроса). В случае с пред­ставителями власти пресса ставит перед собой задачу откорректи­ровать не самое, может быть, взвешенное решение или добиться его отмены. Так, автору этих строк пришлось участвовать в теле­диспуте на канале РТР из цикла «Свобода слова». Ректоры универ­ситетов, профессора, социологи были приглашены в студию, что­бы оценить целесообразность введения так называемого единого

экзамена для выпускников средней школы и абитуриентов выс­шей школы. По проекту правительства было сделано немало кри­тических замечаний, и большинство участников ток-шоу вы­сказалось за его проверку в условиях локального эксперимента. По отношению к массе населения пресса выступает как консультант, влияющий на выбор бытовой покупки, жилья, услуг туристичес­ких фирм и т.п. В последние годы эта деятельность (которую не надо путать с рекламными публикациями) получила необычайно широкое распространение. В начале 90-х годов в «Известиях» по­явилась скромная рубрика «Экспертиза», посвященная «малень­ким хитростям» потребительского рынка. В конце десятилетия под этим названием регулярно печаталась уже целая полоса материа­лов. Такую же эволюцию мы наблюдаем и в других изданиях, и на телевидении (вспомним программу «Впрок» на НТВ).

Рекомендации встречаются в большинстве проблемных матери­алов. Диапазон различия форм рекомендаций велик: в зависимос­ти от степени конструктивности и конкретности предложений они выражаются и в кратком указании на желательное направление действий, и в развернутой программе мер по исправлению небла­гополучного положения вещей.

В отечественной школе публицистики с давних пор принято считать, что без рекомендаций рассмотрение ситуации становится незавершенным, неполным, а критика превращается в обвини­тельную речь или пассивную констатацию недочетов. Журналист-проблемник живет с ощущением, что он обманет ожидания чита­теля, если оставит его наедине с еще одной нерешенной пробле­мой или нераспутанным конфликтом. Характерно, что такой способ профессионального мышления начинает утверждаться и в запад­ной прессе, которая традиционно всегда была более склонна к информационной, констатирующей манере освещения конфлик­тов. В качестве иллюстрации сошлемся на опыт американской га­зеты «Шарлотт обзервер», на базе которой проводился экспери­мент по усилению влияния СМИ на социально-политическую жизнь. Новаторская для США методика работы прессы в 90-е годы активно популяризировалась и в этой стране, и за рубежом, вклю­чая Россию. В частности, редакция разработала новые принципы деятельности. Среди них был и такой: «Предлагать способы реше­ния проблем. Проблемы достаточно известны читателям, их боль­ше интересуют пути решения этих проблем».

Для изучения реакции должностных лиц и читателей, зрите­лей на деятельность СМИ с давних пор используются ответы, по­ступающие к журналистам вслед за их выступлениями. В этих доку­ментах говорится о принятии мер, призванных улучшить положение

дел. Конечно, ответы не дают исчерпывающе полного знания об эффективности прессы. Но для редакций они служат доступным и удобным показателем обратной связи с адресатами выступлений. В учебном курсе они интересуют нас как модели тех изменений, которые пресса способна вызывать в деловой практике.

Журналистика советского времени подчинялась жесткому рег­ламенту работы с письмами и ответами на публикации, каждая такая корреспонденция бралась на строгий учет, независимо от ценности ее содержания. С другой стороны, организациям и уч­реждениям предписывалось в обязательном порядке отвечать на критические материалы печати. Этот порядок был закреплен и в нормативно-правовых актах (Указ Президиума Верховного Совета СССР «О порядке рассмотрения предложений, заявлений и жалоб граждан», 1968, 1980 гг.), и в многочисленных политических ди­рективах, которые вырабатывала правящая партия, начиная с ре­золюции VIII съезда РКП (б) «О партийной и советской печати» (1919). Обычным явлением была регулярная публикация в газетах всех уровней официальных ответов на критику: за год их количе­ство в центральных изданиях измерялось в сотнях и тысячах, в областных и городских — в десятках.

Эта система взаимоотношений прессы с ее партнерами несла в себе и достоинства, и недостатки. С одной стороны, она, несом­ненно, укрепляла авторитет печатного слова как формы гласной общественной критики и помогала редакциям добиваться реаль­ных сдвигов к лучшему на отстающих объектах. С другой стороны, властная, силовая поддержка снижала собственную ответственность журналистов за достижение реальных результатов (хотя справед­ливости ради надо вспомнить, что за ослабление заботы о дейст­венности партийные и государственные органы сурово спрашива­ли и с редакторов). Наконец, как это чаще всего случается, стрем­ление наилучшим образом выглядеть в глазах руководства подчас приводило журналистов к формализму и подмене реальной эф­фективности «бумажными» показателями.

Действующее сегодня в России законодательство не предпола­гает обязательной реакции объектов критики на выступления прес­сы, как не побуждает оно и журналистов вступать в переписку с частными лицами — авторами жалоб и критических сигналов. По этой причине возникла неоднозначная ситуация. Редакции избав­лены от большого объема лишнего, сугубо канцелярского труда, связанного с обработкой и пересылкой писем, которые правиль­нее было бы направлять не в газету, а, например, в коммунальные службы. Но это не значит, что отпала необходимость заинтересо­ванно относиться к почте.

Никаким декретом нельзя снять с журналистов моральную от­ветственность за разрешение вопросов, с которыми к ним обра­щаются граждане. Вот как рассуждают по этому поводу американ­ские газетчики в романе Клиффорда Саймака «Почти как люди»: посетители «выкладывают свои горести и смотрят на тебя с на­деждой... Точно у тебя в руке не карандаш, а волшебная палочка. Точно они уверены, что ты в миг можешь решить все их проблемы и навести полный порядок... Им кажется, что, как только их исто­рия будет напечатана в газете, все изменится к лучшему». Читатели рассчитывают на действенную силу гласности, и это один из глав­ных факторов авторитета прессы в их глазах.

Есть деловые основания и у взаимодействия редакций с долж­ностными лицами. Речь не может идти о восстановлении прежней «обязаловки». Редакции и руководители предприятий и организа­ций оказались в отношениях добровольного сотрудничества, без принудительного вмешательства извне, что дает им свободу в вы­боре линии поведения. Но свобода обернулась разрушением суще­ствовавших ранее механизмов реакции на прессу. Типичным стало недовольство журналистов тем, что их материалы, даже самые ост­рые, игнорируются, остаются без последствий. На этом фоне зву­чат претензии к законодательству, которое якобы совсем сняло обязанность должностных лиц прислушиваться к сигналам печати.

Последнее суждение далеко не соответствует действительнос­ти. Существует целый ряд нормативно-правовых актов, которые обязывают государственных служащих реагировать на публикации. Так, Указ Президента РФ «О мерах по укреплению дисциплины в системе государственной службы» (1996) обязывает руководите­лей органов исполнительной власти рассматривать сообщения СМИ о фактах невыполнения чиновниками законов, указов и решений суда, а также информировать редакции о результатах рассмотре­ния. Кроме того, законодательство о деятельности различных пра­воохранительных органов (милиции, налоговой полиции и др.) требует, чтобы они в пределах своей компетенции регистрировали и использовали материалы СМИ, в которых говорится о наруше­ниях законов. Многие ведомства и учреждения разрабатывают соб­ственные положения о взаимодействии с прессой и, в числе про­чего, о формах деловой реакции на ее публикации¹⁴. Так что нет причин утверждать, будто бы под эффективностью журналистики отсутствует какая-либо нормативно-правовая база. Во всех случа­ях, которые не предусмотрены законодательством — а их подавля-

________________________

¹⁴ См. подр.: Корконосенко С. Г., Ворошилов В. В. Право и этика СМИ. СПб 1999 С. 61-62.

ющее большинство, — главная нагрузка по достижению результа­тов ложится на плечи творческих коллективов редакций. Ее надо рассматривать как составную часть их профессионального долга и ответственности перед аудиторией за доведение поднятой темы до практических последствий.

По содержанию ответы на выступления прессы (а вместе с ними и сама по себе поведенческая реакция, которую отражают отве­ты) делятся на несколько категорий. Критерием их оценки служит фактическое приращение общественного блага. Одни из них с пол­ным основанием следует считать реальными, другие — не более чем имитацией уважения к голосу общественности. К числу послед­них относятся сообщения о том, что с публикацией ознакоми­лись, обсудили ее, приняли к сведению и т.п. По строгому счету, никакого «прибавочного продукта» для общества в результате та­кого информационного обмена не возникло. Столь же мал коэф­фициент полезного социального действия всевозможных санкций, применяемых к провинившимся работникам (объявлен выговор, виновный лишен премии, ему указано на недостатки). К сожале­нию, как показывают исследования переписки редакций с адре­сатами критики, именно подобные полумеры чаще всего состав­ляют содержание ответов, и о них, соответственно, пресса сооб­щает читателям. Несколько более практичными кажутся разного рода обещания действовать (принятие планов, назначение ответст­венных лиц, выраженное намерение исправить положение дел). Но и здесь мы наблюдаем лишь предпосылки для продвижения впе­ред, но не само движение.

Разберем с этих позиций ответ, пришедший в редакцию реги­ональной газеты из Министерства путей сообщения РФ. Поводом для него послужил материал, основанный на читательских пись­мах и журналистской проверке изложенных в них фактов. В течение лета жители сталкивались с многочисленными опозданиями пас­сажирских поездов, нехваткой билетов в кассах (при наличии в вагонах свободных мест), плохо организованным обслуживанием покупателей билетов. Корреспонденция была обсуждена на сове­щании в профильном департаменте МПС (что само по себе уже означает начало взаимодействия министерства с прессой), пред­ставленные газетой факты подтвердились. В итоге руководитель агентства, ведающий обслуживанием пассажиров, освобожден от должности, а управление транссервиса получило задание в месяч­ный срок подготовить план мероприятий по удовлетворению по­требностей населения на следующее лето.

Вроде бы справедливость восторжествовала. Однако точку в истории с перевозками пассажиров ставить рано, ибо не получе-

ны гарантии того, что кризисная ситуация не разразится вновь. План мероприятий, как мы условились, дает пищу для оптимис­тических ожиданий, но не упраздняет автоматически очереди у билетных касс. Впрочем, приведенный пример заслуживает и вполне положительной оценки, но с иной точки зрения — как опровер­жение сетований на обреченность всяких попыток вступить в парт­нерские отношения с адресатами критики.

Попробуем подойти к этому случаю и с третьей стороны. Что перед нами — устранение частных недостатков или качественный «ремонт» неэффективной системы управления? Иначе говоря, ка­ков масштаб действенности газетной критики? Если редакция до­стигла временного и локального улучшения, то ей придется еще много раз возвращаться к теме, добиваясь латания отдельных про­рех в железнодорожном хозяйстве. Если же в МПС сделают выводы более общего порядка и комплексно реорганизуют работу с кли­ентами, тогда масштабность результатов резко возрастет. Меры си­стемного, долговременного характера, несомненно, следует отно­сить к настоящим достижениям журналистов. Но и здесь есть мате­риал для продолжения анализа ответов редакции.

Как бы высоко мы ни ставили работу над ошибками — будь они мелкими или крупными, — она приводит лишь к тому, что отстающие участки подтягиваются к стандартному, общепринято­му уровню деятельности в той или иной отрасли. Гражданам воз­вращают их собственное достояние, которого их безосновательно лишили. Пресса способна добиваться большего — помочь обще­ству сделать шаг вверх, развиться, получить не освоенные пока еще блага. Такой эффект возникает при умелой пропаганде передо­вого опыта.

Данное понятие постоянно использовалось в речевом обороте советского времени, в особенности при характеристике задач жур­налистики в производственной сфере. Из-за слишком частого упот­ребления, да еще в связи с распространением надуманных иной раз трудовых починов и искусственно создаваемых героев в про­фессиональной среде к нему стали относиться иронически. Сегод­ня оно едва ли не предано забвению. Между тем освоение методи­ки пропаганды опыта представляет собой ценнейшее открытие для всей мировой прессы, а сама она сохраняет колоссальный деловой потенциал, независимо от политической конъюнктуры. Если вер­нуться к предложенной выше линии рассуждений, то журналис­тика обнаруживает своего рода возвышения над стандартным уров­нем деятельности, а затем «подтягивает» к ним весь этот уровень.

В отличие от критики отдельных недостатков здесь порой тре­буется длительная, многоступенчатая кампания. В оптимальном

варианте она включает в себя подробный рассказ об инициативе, формирование условий для ее тиражирования, контроль за отно­шением к новшеству на местах, поддержку последователей. В ходе кампании сочетаются как литературные, так и организаторские методы труда, редакции тесно взаимодействуют с хозяйственни­ками, управленцами, экспертами --со всеми, кто причастен к предмету пропаганды. В итоге достигаются не только деловые, практические эффекты, но и воспитательные, поскольку кампа­ния демонстрирует преимущества творческого мышления и стиля работы, предприимчивости, вкуса к новаторству.

Правда, нельзя не обращать внимания на тонкую грань, разде­ляющую бескорыстную поддержку новаторов и коммерческую рек­ламу. В нынешних условиях боязнь действительно переступить эту черту или быть обвиненным в скрытой рекламе сдерживает журна­листов. Проблема, однако, решается не так уж сложно, если неукос­нительно придерживаться норм права и журналистской этики. Зато услуга, которую редакция оказывает и инициаторам полезного на­чинания, и их коллегам, становится в социальном измерении неза­урядно дорогой. Однажды общероссийская газета познакомила чита­телей с деятельностью концерна, производящего приборы на уров­не высоких технологий. Уже на другой день на столе у президента компании лежал двенадцатистраничный список потенциальных за­казчиков и партнеров, производство установок пришлось резко уве­личить. «Благодаря вам нас узнали на многих предприятиях по всей России, в странах Содружества, за рубежом», — заявил, обраща­ясь к журналистам, руководитель концерна.

Самостоятельную группу ответов на выступления прессы состав­ляют неофициальные письма, приходящие от представителей мас­совой аудитории. Их принято обозначать особым термином — от­клики. Поскольку частные лица не наделены полномочиями прини­мать решения (за пределами сфер гражданской и личной жизни), то в откликах чаще всего звучит моральная оценка журналистских ак­ций: одобрение, сочувствие или наоборот — неприятие и критика. Тем самым они становятся источником сведений об общественных настроениях, формируемых в связи и по поводу деятельности прес­сы. Значит, при квалифицированной обработке они служат одним из показателей эффективности СМИ в духовном измерении.

Редакционный контроль за действенностью принимает различ­ные формы, в зависимости от традиций того или иного конкрет­ного коллектива. Мы предлагаем типовую модель такой работы, включая в нее все желательные компоненты.

К ним относится учет тех материалов, которые, по прогнозам редакции, должны вызвать ответную реакцию. Тщательно регист-

рируются и сами ответы, причем полезно бывает записывать крат­кую характеристику степени их деловитости. С этой целью исполь­зуются журналы, картотеки, компьютерные банки данных. В сис­тему контроля входит также подготовка обзоров эффективности — как на редакционной «летучке», так и на страницах издания или в эфире. Здесь же следует упомянуть справки, отчеты, пресс-рели­зы, которые журналисты готовят для органов управления или де­ловых кругов, рассчитывая на их содействие в достижении своих целей. Обязательным элементом контроля за действенностью яв­ляется проверка исполнения обязательств, принятых на себя адреса­тами выступлений. Вспомним историю с ответом из МПС. Обеща­ние железнодорожного ведомства в течение месяца подготовить план мероприятий ставит один временной рубеж, на котором надо вернуться к теме, а нацеленность плана на следующее лето — ори­ентир для вторичной проверки. Рубрики «Возвращаясь к напеча­танному», «По следам ответа» и им подобные непременно должны присутствовать на газетных полосах или в программах вещания как форма отчета перед аудиторией. Иначе журналисты поневоле пре­вратятся в пособников тех, кто обманывает население, формаль­но отвечая на материалы, вызывающие публичный интерес. «Так как принятых мер по многим напечатанным материалам читатель не знает... — говорилось в одном из писем в редакцию, — создает­ся чувство безысходности. Портится настроение, чувство возмуще­ния не находит логического выхода...».

Подытоживая рассмотрение темы, выделим несколько факто­ров действенности: социально-правовой (положение прессы в об­ществе и поддержка СМИ со стороны органов власти, обществен­ности, политических организаций), редакционно-творческий (планирование и качество исполнения материалов), материально-технический (оснащенность редакций и их финансовое положе­ние), организационный (сотрудничество с аудиторией в борьбе за эффективность и редакционный контроль за ней).

Дата добавления: 2015-06-26