Борьба шамана с духом оспы

Говоров Михаил Федотович 61-года

ШАМАНСКИЕ МАТЬ-ЗВЕРИ

Семёнов Платон Савич 41 года

НЕБЕСНЫЕ ДЕВЫ

Сначала, как рассказывают, превратилась в злого духа – юёр старшая дочь Омогона, предка якутов. (Презренная женихом Эллэйем). Отец ея Омогон (после ея смерти) внес в свой дом пёструю волосяную верёвку, обвязал ею столб своей юрты и, сделав (эту пёструю верёвку (?) своим божеством, стал поклоняться. (Не то верёвке, не то духу дочери? Рассказчик по этому поводу не дал пояснений). Дочь Омогона звали Кыыс Чыбыйдаан.

Небесных дев – духов несколько. Они наводят на людей сумасшествие, причиняют болезнь истерического пения, которая принимает постоянный (хронический) характер. Этим девам посвящают живыми конный скот чало-пёстрой масти («сааджагай-буулуур»), голубо-пегой («джэргэльгэн алэмэс»), рыже-пятнистой («кысыл чуогур»).

2-го Мальжегарского наслега

Зап. Кангаласского улуса

(Лоси)

Мать-зверь Билюйского шамана Суолта, лось чёрной масти белой мордой, поднявшись на облака, пасся. Мать-зверь другого шамана Балгыя, лось водянистой масти, (дословно – похожий на цвет волн) тоже поднявшись на облака, вспугнул было первого лося но, устрашенный своим противником, поспешно спустился на землю. Тот погнался на ним.

В это же самое время мать-зверь третьего шамана Ютюмэхтээх-Уоджалба, тоже лось, лежал на вершине Юрдюк Быраан (Высокая Сопка), устроив там логовище. Лось шамана Балгыя, спасаясь от преследователя, неожиданно прибежал на упомянутую сопку в логовище шаманского лося. Последний от испуга вздрогнул и одним прыжком очутился около озера Наачабыл, который отстоит от того места в 60-ти верстах.

По этому поводу Ютюмэхтээх Уоджалба говорил будто бы:

«Когда мой мать зверь лежал сытый, этот шаман Балгый, затеяв борьбу с Вилюйским шаманом, вспугнул его и причинил большой понос!»

Мать-зверь Ютюмэхтээх Уоджалба бодался с мать-зверем Суолта шамана (вилюйчанина) и, победив его, полетел обратно. Ему пришлось лететь как раз над той лиственницей, где покоится прах древнего шамана Чарапчылаах. Дух последнего, (видя пролетающего шамана), поднял руки чтобы схватить его. Но тот (очевидно, осердясь) мимиоходом разодрал одну ветвь шаманской лиственницы.

2-го Олтекского наслега

Борогонскго улуса.

23 декабря 1924 г, г. Якутск

Давно когда-то оспа погубила в нашей стране очень много людей н отправилась в глухие, отдаленные места, (Дословно, «к верховьям речек». Так называются вообще дальние стра­ны), а именно в Верхоянский край. Люди умирали будто бы целыми семьями, оставались одни голые стены. По рассказам, в старину, когда случалась оспенная эпидемия, убивали всех собак и быков-порозов, чтобы они своим лаем н ревом не привлекли в дом оспу. Затем люди выезжали в отдаленную глухую тайгу и жили там.

Отправившись в Верхоянский край, оспа также пожирала людей точно пламень, всех подряд. Это обстоятельство дошло до слуха одного знаменитого тунгусского шамана. Тунгус был очень богатый, имел многих сыновей, дочерей и зятьёв, которые жили вместе с ним в одном месте. Сам шаман был тяжко болен раздутием живота («тот елюю») и был уже при смерти. Услышав о приближении оспы, он, думая, что свет одного лишнего дня важен и нужен для человека, всю свою семью отправил тоже в отдаленное место, в сторону от пути оспы, и остался дома один, заранее обрекая себя на пожрание оспой.

В те времена, как рассказывают, оспа ходила прямо. воочию и даже однажды с ней случилась такая беда, что на неледи одной речки отморозила свои ноги и потому должна была вернуться назад.

Оспа пришла к больному шаману в своём видимом образе и говорит ему такие речи:

«Я сама оспа, абаасы (бес, злой дух) и хожу не по своей воле, а по приказу самого бога, по его письменному указу. Я пришла в этот край лесов и верховьев речек, чтобы пожрать вас. Куда же ушли члены твоей семьи, ты обязан мне сказать это?»

Шаман ответил:

«Все мои домочадцы, испугавшись тебя, бежали в другие места. Ты лучше пожри меня, а их оставь в живых! Зачем тебе преследовать их? Отправляйся в другие места!»

Оспа говорит:

«Ты мне не нужен, но вот когда догоню твоих домочадцев, направлюсь и в другие места.»

Шаман указал ей дорогу, по которой они уехали. Оспа пошла следом за ними. Вот она шествует вдоль по речке, между двух высоких, утёсистых берегов. Вдруг неожиданно, негаданно с обеих сторон раздался страшный треск, подобный сильному грому. В этот самый момент в ея (оспы) бока, как раз напротив почек, вонзились стрелы настороженного самострела и высынулись в противоположные стороны. Стрелы были с обратными шипами. И вот она завертелась подобно деревянному шаману, игрушечному вьюну. Тотчас же она догадалась, что это не иначе, как хитрость и проделка того шамана.

С большим трудом и мучениями она добралась до юрты шамана и говорит ему:

«Со мной вот стряслась беда. Это, несомненно, твой самострел, убери его с места, а с меня вытащи застрявшую стрелу!»

Шаман в ответ сказал:

«Да, самострел мой, не отказываюсь! Я нарочно наставил на твоём пути, чтобы ты сама могла на себе испытать и узнать, что такое болезнь и смерть, горе и крайностью Стрелу вынимать из раны не стану, потерпи и ты муки болезни! А меня можешь пожрать, ибо я лежу в таком положении, что смерти бояться не приходтся. Это даже будет лучше, ибо пораньше отдохну. Разве ты такой плохой бес, что не можешь сама вытащить стрелу?»

Оспа говорит:

«Ты напрасно чинишь мне препятствия, я хожу не по своему желанию, а по указу самого бога. Если ты вынешь свою стрелу, то я оживлю тебя!»

«Ну ладно, если так, то заключим с тобой договор: я требую, чтобы ты меня вылечила, а затем ты не должна и в грядущие века возвращаться и причинять болезнь и смерть моему потомству!»

Оспа согласилась на это и дала нерушимое обязательство.

Тогда шаман подозвал ее к себе поближе, вокруг ран очертил указательным пальнем по три круга один над другим. Затем, чмокнул губами, вызывая свои стрелы. Два наконечника тот- час же выпали па землю. Затем три раза плюнул на ладонь и приложил ее на раны.

Прошептал заклинание и три раза дунул. Раны тотчас же зажили.

«А ну-ка, теперь твоя очередь уврачевать меня»!...

«Раскрой свое платье и ложись па спину» сказала оспа.

Когда шаман лег и раскрылся, оспа стала лечить его как массажист («ильбиисит»), гладить и растирать по животу. Вытекла слизистая жидкость, грязноватая, как вода со льда, намерзшего внутри юрты. Живот стал животом и шаман тотчас же поднялся на ноги.

Оспа вернулась назад, а шаман призвал своих домочадцев и сказал им, чтобы они не боялись больше оспы.

С тех пор они будто бы прожили благополучно.

Этот рассказ я слышал от своего деда.

Также рассказывают, что шаманские духи ставия самострелы и убивают из них друг друга.

Правда ли, может ли быть, чтобы шаман мог так насторожить самострел на оспу?

Дата добавления: 2015-06-26