Реализация уголовно-правовой политики в правотворчестве

Как уже отмечалось, уголовный закон является основным инструментом уголовно-правовой политики. Использование его происходит путем криминализации (декриминализации) соответствующих деяний и их пенализации (депенализации).

Криминализация есть законодательное признание определенных деяний преступными и наказуемыми, т.е. установление за их совершение уголовной ответственности. Декриминализация – это исключение соответствующих деяний из числа уголовно наказуемых, т.е. отмена за их совершение уголовной ответственности.

Проблемы криминализации и декриминализации связаны, по сути дела, с более общими проблемами развития любого государства и общества. Представление о необходимости запрещения в уголовном законе тех или иных деяний не остается раз и навсегда данным и неизменным. Жизнь обязательно вносит в него свои коррективы. Особенно остро данная проблема встает перед законодателем в период проведения крупных законодательных работ, например при кодификации. При этом следует отметить, что процессы криминализации и декриминализации тесно связаны друг с другом. Так, при любой кодификации ответственность за какие-то деяния исключается, а за какие-то, наоборот, устанавливается.

Общим основанием криминализации (так же, как и декриминализации) соответствующих деяний является переоценка степени их общественной опасности. Анализ изменений, внесенных в этом направлении в уголовное законодательство РФ в перестроечные и следующие за ними годы реформирования общества, позволяет выделить некоторые причины криминализации отдельных деяний.

Во-первых, криминализация может быть связана с отрицательными последствиями научно-технического прогресса, способными влиять на экологические процессы, в конечном счете причиняющими огромный вред среде обитания человека. Так, в ст. 254 УК РФ установлена уголовная ответственность за порчу земли (но УК РСФСР I960 г. наказывалось лишь загрязнение водоемов и воздуха). К причинам этого же порядка можно отнести и развитие атомной энергетики, и вообще использование радиоактивных веществ в научно-исследовательских и промышленных целях. Трагедия Чернобыля обострила эту проблему, и в 1988 г. в УК РСФСР была установлена уголовная ответственность за незаконные действия с ядерными материалами или радиоактивными веществами – их незаконные приобретение, хранение, использование, передача или разрушение, хищение или вымогательство (ст. 2232 УК РСФСР, ст. 220, 221 УК РФ).

Во-вторых, можно выделить и причины криминализации общественно опасных деяний, являющиеся специфическими лишь для определенного периода развития того или иного государства. Применительно к нашему уголовному законодательству это в первую очередь обстоятельства, связанные с происходящими в стране процессами дальнейшего реформирования общества. Так, усилия по становлению независимой судебной власти вызвали принятие уголовно-правовых норм об уголовной ответственности за ряд действий, посягающих на судебную власть. Здесь и вмешательство в разрешение судебных дел, и угроза убийством судьи или, например, присяжного заседателя, их оскорбление и умышленное неисполнение судебного решения. Дело в том, что реформирование общества предполагает построение правового государства. Это, в свою очередь, означает необходимость разделения властей и укрепления судебной власти. Учитывая высокое положение, которое должен занять суд в правовом государстве, вполне оправданно установление указанных уголовно-правовых запретов (ст. 176, 1761, 1762, 1763 УК РСФСР, ст. 294, 295, 296, 297, 298 УК РФ).

Перестроечными процессами объяснялась и криминализация такого деяния, как незаконное помещение в психиатрическую больницу. Последнее в так называемый застойный период было не чем иным, как средством расправы с инакомыслящими, недопустимой в период демократизации общества, что и вызвало установление за эти деяния уголовной ответственности (ст. 1262 УК РСФСР, ст. 128 УК РФ).

Перестроечные процессы в государственно-политической сфере выразились, в частности, в усилении роли референдума как специфической формы непосредственного осуществления народом государственной власти. В свою очередь это вызвало установление уголовной ответственности за нарушение законодательства о референдуме (ст. 141, 1411, 142, 142' УК РФ).

Реализация конституционного принципа поддержки конкуренции (ст. 8 Конституции РФ) потребовало принятия, например, уголовно-правовой нормы о нарушении антимонопольного законодательства. Рынок обязательно предполагает конкуренцию производителей и лиц, занимающихся торговой деятельностью. Монополизм в этих областях может свести на нет рыночные отношения. В связи с этим и произошла криминализация деяний, связанных с нарушением антимонопольного законодательства (ст. 178 УК РФ об ответственности за недопущение, ограничение или устранение конкуренции).

Причины переоценки необходимости запрещения тех или иных деяний в уголовном законе и их наказуемости, приводящие к декриминализации, более разнообразны. Внимательный анализ этого процесса, т.е. исключения из уголовного законодательства РФ определенных уголовно-правовых запретов, позволяет выделить следующие причины декриминализации:

1) убеждение в неэффективности борьбы с теми или иными деяниями уголовно-правовыми средствами;

2) принципиальное изменение характера общественных отношений, ранее находившихся под охраной уголовного закона;

3) изменение представления о степени общественной опасности деяния;

4) изменение общепринятой нравственной оценки соответствующего деяния;

5) выполнение государством международно-правовых обязательств об охране нрав человека.

Причинами первого порядка была вызвана отмена уголовной ответственности за изготовление или хранение без цели сбыта крепких спиртных напитков домашней выработки, а также за изготовление или хранение без цели сбыта аппаратов для их выработки.

Причины второго порядка вызвали, например, отмену в конце 1991 г. уголовной ответственности за частнопредпринимательскую деятельность и коммерческое посредничество. Это было обусловлено официальным провозглашением задачи перевода экономики на рыночные рельсы, в связи с чем указанные деяния из общественно опасных превратились не только в разрешенные, но и общественно полезные.

Причины третьего порядка вызвали отмену уголовной ответственности за нарушение законов о записи актов гражданского состояния. Этот уголовно-правовой запрет существовал в советском уголовном праве десятилетия. Криминал заключался в сокрытии обстоятельств, препятствующих вступлению в брак, или сообщении ложных сведений органам записи актов гражданского состояния. Дел по таким преступлениям всегда было немного, и среди них первое место занимали те, в которых криминал состоял в заключении брака лицом, состоящим в другом браке. Однако большое число разводов, ежегодно совершаемых в развитых странах, привело к выводу, что семейные устои и крепость брака – это не столько общественная сфера, сколько интимно-личностная. И государство своими запретительными мерами имеет ограниченные возможности влиять на эти процессы в положительном направлении. Последнее не могло не привести к разочарованию в уголовно-правовых средствах укрепления брака и к изменению представления о существенности вреда (о его снижении), причиняемого указанным правонарушением. Поэтому данное ранее уголовно наказуемое деяние было также декриминализировано.

Криминализация гой или иной разновидности поведения человека и существование определенного уголовно-правового запрета должны соответствовать нравственным представлениям общества. Соотношение же правовых и нравственных запретов не является постоянным. Право может и опережать мораль, выступая нравственным ориентиром. Но чаще всего в жизни бывает наоборот. Нельзя забывать о том, что праву как таковому изначально присущ почти неизбежный определенный консерватизм. Закон – всегда "вчерашний" по отношению к сегодняшней жизни. Закон, в том числе и уголовный, может "пропустить момент", когда нравственные запреты по какому-то вопросу, допустим, ослабли, и тогда он оказывается неподкрепленным нравственными началами. Поэтому встает вопрос о декриминализации соответствующего запрещенного уголовным законом деяния. Так в прошлом (речь о статьях советского УК РСФСР – Η. П.) обстояло дело, например, с исключением уголовной ответственности за ненасильственное мужеложство без отягчающих обстоятельств. Наше общество стало более снисходительно относиться к такому деянию, относя его к сфере интимной жизни, да еще чаще всего осложненной болезненнопатологическими расстройствами половой активности отдельных лиц.

В связи с этим и произошло исключение соответствующего уголовно-правового запрета из уголовного законодательства.

Применение уголовно-правовых санкций к человеку (хотя и совершившему преступление) – это всегда ограничение его прав и свобод. Поэтому одна из задач уголовно-правовой науки – обоснование пределов этих ограничений и выработка соответствующих рекомендаций законодателю. Для нашего общества и нашего права эта проблема в ходе перестройки и реформирования общества приобрела вполне практическое значение. Дело в том, что до относительно недавнего времени существование целого ряда уголовно-правовых норм противоречило Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., и последующим международно-правовым актам о правах человека.

Многое в этом направлении уже сделано: из УК РСФСР были исключены статьи о нарушении свободы совести, об ответственности за нарушение правил паспортной системы, за занятие бродяжничеством или попрошайничеством либо ведение иного паразитического образа жизни, за распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, и некоторые другие.

П роблема декриминализации не связана лишь с проблемой Особенной части уголовного права и формулированием конкретных уголовно-правовых запретов. Декриминализация может быть достигнута и в результате внесения соответствующих изменений в нормы Общей части уголовного закона. Так, своеобразной разновидностью декриминализации можно признать изменение в 1993 г. редакции статей УК РСФСР об укрывательстве и недонесении. Из круга субъектов укрывательства были исключены супруг и близкие родственники лица, совершившего преступление, а из числа тех, кто должен отвечать за недонесение, еще и священнослужитель, которому о преступлении стало известно из исповеди. Уголовный кодекс РФ продолжил эту тенденцию: недонесение было исключено из числа уголовно наказуемых деяний (при этом уголовная ответственность за укрывательство преступлений сохранилась – ст. 316 УК РФ).

Иногда может произойти и фактическая частичная декриминализация – без изменения "буквы" закона. Это может быть связано с новым толкованием сохраняющей силу уголовно-правовой нормы, сужающим объем запрещаемого этой нормой поведения. Наглядным примером этому является сегодняшнее толкование состава изготовления или сбыта порнографических предметов. Вопрос этот тесно связан с проблемой соотношения художественного творчества и порнографии. Сегодня общественное сознание и мораль оказались более терпимыми к этим явлениям, и в последние годы, например, отечественными кинематографистами созданы такие фильмы, которые раньше однозначно были бы расценены как безусловно порнографические, а создатели и демонстраторы этих кинокартин были бы привлечены к уголовной ответственности. В этом отношении сама ст. 242 УК РФ об ответственности за порнографию не подверглась изменению, но изменилось правосознание судей и следователей вследствие изменения нравственных представлений общества на этот счет, что и привело к фактической декриминализации некоторых видов поведения, ранее образующего состав уголовно-наказуемой порнографии. Печально, конечно, что современные искусство, литература, СМИ (в особенности телевидение) уж слишком "продвинулись" в этом направлении и порнография порой стала едва ли не обязательной "изюминкой", но тут уж дело заключается не в уголовном праве.

Пенализация –это установление наказаний за объявленные законодателем преступные (криминализируемые) деяния. В принципе пенализация может быть сведена к установлению в уголовном законодательстве определенной системы наказаний и иных мер уголовно-правового характера и конструированию санкций статей Особенной части УК РФ.

Соответственно депенализация – есть исключение соответствующих наказаний из системы наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия из Уголовного кодекса. Критерии оценки системы наказаний, являющейся законодательной моделью соответствующих параметров назначения наказания, предопределены ее относительной жесткостью или мягкостью. И пользуясь классификацией основных систем уголовного права известного французского компративиста Р. Давида, можно констатировать, что наше уголовное право и наша система наказаний более соответствует европейской континентальной системе права: во-первых, по отношению к смертной казни (Российское уголовное право в этом плане гораздо ближе именно к европейской континентальной системе с ее исключением смертной казни из системы наказаний, а не к системе общего права, мусульманского или социалистического (не исключающего это наказание на законодательном и, в особенности правоприменительном уровне)); во-вторых, длительностью возможных сроков лишения свободы; в-третьих, набором альтернативных лишению свободы видов наказаний. По всем указанным критериям Россия и в самом деле ближе к европейской континентальной системе права, в обсуждаемом ключе более мягкой, чем другие системы. И в этом плане наша законодательная модель (наша система наказаний) вполне сопоставима с законодательной моделью системы наказаний, зафиксированной, например, в уголовном законодательстве Франции, Испании, Германии, Скандинавских стран и других стран Европы.

Разумеется, та или иная система наказаний служит лишь исходным моментом для определения политики государства в этой сфере, выраженной в уголовном законе. К ней следует отнести и представления законодателя о пределах назначения наказания (в первую очередь его установки об общих началах назначения наказания, их конкретизация и возможная корректировка – ст. 60 и другие статьи гл. 10 УК РФ), об освобождении от уголовной ответственности и наказания.

Дата добавления: 2015-06-04