Проблема достоверности личностных опросников. Факторы, детерминирующие ответы на вопросы

У каждого, кто впервые знакомится с личностными опросниками, одним из пер­вых возникает вопрос о том, насколько достоверна информация, получаемая с помощью ответов на разного рода вопросы или утверждения. Обследуемый впол­не может быть неискренним, сознательно вводить в заблуждение или не так, как следует, понять задание, наконец, иметь искаженные, ошибочные представления о себе, своем поведении. В таком случае можно ли доверять тем результатам, ко­торые получают с помощью личностных опросников? Какие факторы детермини­руют ответы испытуемых на вопросы (утверждения)? Эти проблемы — одни из важнейших, им посвящено немало исследований, анализу которых и будет посвя­щен этот раздел.

5.2.1. Фальсификация и установки на ответы

Личностные опросники нередко оказываются объектом критики: в силу того что самоописание позволяет испытуемому дать о себе ложные сведения, легко иска­зить реальную картину. Естественно, если исходить из предположения о том, что эта возможность всегда или почти всегда реализуется, то становится бессмыслен­ным использование опросников в диагностических целях. Обычно, из-за того что

ответы могут быть без, труда фальсифицированы, ссылаются на опросы одних и тех же лиц, проведенные с разной инструкцией по той же самой шкале. В одном случае просят отвечать, например, подражая какому-либо типу поведения, в дру­гом — правдиво. А. Анастази считает, впрочем, как и многие другие, что психоло­гические результаты этих исследований — яркое свидетельство той ловкости, с ко­торой при работе с опросниками умышленно создается желаемое впечатление.

Дж. Нанели (Nunnally, 1978) в связи с этим замечает, что подобная критика личностных опросников глубоко ошибочна. Нельзя считать, пишет он, что люди, имеющие возможность совершить неблаговидный поступок, обязательно его со­вершат. У нас, утверждает Дж. Нанели, нет оснований полагать, что у испытуемо­го обязательно должно быть желание обмануть, и это играет сколь-нибудь важ­ную роль. Ко дню сегодняшнему в психодиагностике накоплено немало данных, указывающих на обратное — стремление обследуемых быть искренними.

Фальсификация ответов, о вероятности которой следует помнить в ситуаци­ях, характеризующихся высокой степенью социального контроля над результа­тами, полученными обследуемым (о типах ситуаций см. в гл. 2), встречается край­не редко. Для того чтобы убедиться в этом, достаточно представить себе пациента (надо полагать, заинтересованного в излечении), пришедшего на обследование к психологу с целью индивидуализации медицинского диагноза. Специальные ис­следования в клинике психических заболеваний показали, что возможность фаль­сификации ответов больными весьма незначительна. Так, только 11% больных смогли симулировать «нормальный» ММР/-профиль. Некоторые же больные, стремясь выглядеть здоровыми, отвечали на вопросы так, что в конечном счете их личностные характеристики предстали более патологическими, нежели в реаль­ности (Hathaway, 1965).

Работы последних лет показывают, что многие из применяемых психологами опросников достаточно чувствительны к намеренному искажению истины. Ис­пользование разных личностных опросников в трех экспериментальных группах с инструкциями «отвечать честно», «произвести наилучшее впечатление», «про­извести наихудшее впечатление», показало, что фальсификация легко обнаружи­вается. Таким образом, сознательное искажение сведений, представляемых о себе, чаще всего возможность, нежели реальность поведения обследуемого. Другое дело — влияние факторов неосознаваемых, но тем не менее существенно воздей­ствующих на процесс «переваривания» вопроса и формирование ответа на него.

В ходе многочисленных исследований было установлено, что к факторам, ис­кажающим достоверность ответов, относятся те, которые имеют установочную природу (response set). Одна из наиболее известных установок, вызвавшая немало дискуссий, — это тенденция к выбору «социально положительного» ответа, того ответа, который предписывается общественными или групповыми нормами (res­ponse set of social desirability). Социально одобряемые ответы, даваемые обследуе­мыми, не должны быть поняты как нарочитое намерение представить себя в луч­шем свете. Их появление обусловлено не сознательной фальсификацией, а нео­сознанным желанием выглядеть не хуже других (Edwards, 1957).

Получены доказательства того, что сила социально одобряемых ответов связа­на с более общей потребностью индивида в самозащите, уклонении от критики

и социальном согласии (А. Анастази, 1982). Вместе с тем наличие потребности в помощи, внимании со стороны других людей может привести к выбору тех ответов, которые не соответствуют социальным (групповым) нормам, неблагоприятны для описания самого себя. Обследуемый, испытывающий потребность в чем-либо (или так полагающий), в этом случае для ее удовлетворения склонен представлять себя менее благополучным, нежели на самом деле. По мнению Дж. Нанели (Nunnally, 1978), исследования, в которых изучались социально одобряемые ответы, позво­ляют сделать следующие заключения:

а) у большинства испытуемых определенного общества (общественной груп­
пы) наряду с разными личностными особенностями наблюдается известное
единство в понимании того, что считать «социально положительным», —
поэтому необоснованным, нелогичным является мнение об умышленном
искажении испытуемыми своих ответов при использовании личностных
опросников;

б) если создать шкалу, состоящую из вопросов, измеряющих различные чер­
ты личности, и при этом выдвинуть условие, чтобы испытуемые отвечали
на них только «хорошо» или «плохо», а затем рассчитать общий количе­
ственный показатель (путем сложения «хороших» ответов и, со знаком
минус, «плохих»), то она будет высоко коррелировать с оценками по мно­
гим другим личностным опросникам.

Таким образом, получается, что фактором социальной одобряемости можно объяснить значительную долю вариативности в показателях мультифакторных эпросников. Более того, усматривается определенная аналогия между фактором социальной одобряемости и G-фактором интеллекта. Но это не означает невоз­можность выделения других факторов, тех, которые соответствуют измеряемому;войству. Отечественные исследователи отмечают, что при факторизации одно­мерного опросника почти всегда выделяются два фактора. Один из них соответ-:твует измеряемому свойству, второй — социальной желательности ответа, при-[ем его сила зависит от диагностической ситуации и, как полагают исследо-1атели, уровня подозрительности контингента обследуемых (А. Г. Шмелев и 3. И. Похилько, 1985).

Фактор социальной одобряемости приобретает наиболее существенное значе-[ие в тех опросниках, содержание вопросов которых тесно связано с имеющими-я в обыденном сознании стереотипами «хороших» и «плохих» черт личности, собенностей поведения. Важным стимулом к социально одобряемым ответам вляется установление испытуемым зависимости (реально существующей или во-бражаемой) собственного благополучия от результатов исследования. В таком лучае действие установки может оказаться настолько сильным, что будет опре-елять едва ли не каждый ответ, а тем самым она (установка) окажется единствен-ой измеряемой характеристикой.

Известны способы защиты личностных опросников от стремления испытуе-ых отвечать в соответствии с тем, что «общепринято» (задания с вынужденным лбором, подобранные по степени социальной желательности ответа, разработ-* нейтральных заданий, введение в опросники так называемых «шкал лжи»)-

5.2. Проблема достоверности личностных опросников... 261

Однако эффективность этих мер не настолько высока, чтобы использовать опрос­ники в случаях, способствующих актуализации этой установки, например при профотборе высокомотивированных или нежелающих обследоваться лиц. В то же время нельзя и абсолютизировать роль установки на социально одобряемые от­веты. Изменения в результатах опроса при переходе от стандартной инструкции к инструкции отвечать так, чтобы «выглядеть в лучшем свете», могут быть расце­нены как направленность большинства людей на описание их действительного типа поведения.

Заметим также, что так называемое «социально одобряемое поведение» имеет множество аспектов, полный учет которых вряд ли возможен. Исследование боль­ных разной нозологической принадлежности обнаруживает еще большую размы­тость того, что называется социально одобряемым ответом. Влияние установки на социально одобряемое поведение минимизируется в тех диагностических ситуа­циях, когда испытуемый явно заинтересован в предоставлении предельно правди­вой информации о себе. По мере того как испытуемый из объекта исследования становится активным помощником экспериментатора, «экспертом самого себя» (Mischel, 1977), возрастает и достоверность получаемых данных. Традиционная психометрическая модель диагностического обследования, задающая известную отстраненность экспериментатора от испытуемого в процессе обследования, не универсальна и не всегда способствует желаемой объективности результатов.

Социально одобряемые ответы — лишь одна из установок, с которой может встретиться психолог. Описаны и другие установки. Одна из них (описанная пер­вой) установка на согласие (response set of acquiescence) — это тенденция согла­шаться с утверждениями или отвечать на вопросы только «да», независимо от их содержания. Чаще всего установка на согласие проявляется в тех случаях, когда вопросы неоднозначны, неопределенны. Влияние этой установки минимизирует­ся тем, что при составлении опросника добиваются того, чтобы число вопросов, для которых ключевой ответ «да», было равно (примерно равно) числу вопросов с ключевым ответом «нет». Другими словами, конструируется сбалансированная шкала. Наконец, следует согласиться с Дж. Гилфордом, что установка на согла­сие наименее вероятна в том случае, когда задания (вопросы, утверждения) по­нятны, недвусмысленны и, что очень важно, относятся к конкретным формам по­ведения.

Другая установка, с которой нередко приходится иметь дело, — установка на неопределенные ответы (response set of using the uncertain or middle category). Эти ответы иногда называют ответами средней категории, поскольку они находятся как бы между «да» и «нет». Обследуемый склоняется к преимущественному вы­бору ответов типа «не знаю», «не уверен» или «затрудняюсь ответить». Разумеет­ся, эта установка возникает в том случае, когда предусмотрен промежуточный тип ответа и лучший способ ее избежать — использование дихотомических заданий (ответ «да» или «нет»). Еще один способ устранения влияния данной установки заключается в формулировании таких вопросов, при ответе на которые выбор средней категории не будет притягателен для обследуемого. П. Клайн (1994) от­мечает, что неопределенные ответы часто возникают, когда крайние варианты не затрагивают испытуемого, безразличны для него.

Еще одна установка называется установкой на «крайние» ответы {response set of using the extreme response). Проявляется при использовании многоэлементной рейтинговой шкалы, по которой предлагается дать ответ на каждое задание. Един­ственный способ избежать проявления этой установки заключается в отказе от рейтинговых шкал, которые, впрочем, используются в личностных опросниках достаточно редко.

Наконец, упомянем об установке на необычные ответы или отклонении {de­viation). Эта установка, открытая И. Бергом (Berg, 1967), проявляется в тенден­ции обследуемого давать необщепринятые, необычные ответы. Очевидно, возник­новение этой установки не зависит от содержания и типа предлагаемых обследу­емому заданий.

Исследования описанных здесь установок, отмечает А. Анастази, прошли че­рез два этапа. Первоначально установки полагались источником ошибок, и в свя­зи с этим прилагались значительные усилия для устранения их влияния. Позднее эти установки были поняты как индикаторы личностных особенностей и обозна­чены понятием «стиль ответа». Другими словами, и установка на социально одоб­ряемые ответы, и установка на согласие, и, наконец, что наиболее очевидно, уста­новка на необычные ответы свойственны разным типам личности. Поэтому ре­зультаты, полученные с помощью личностных опросников, даже в том случае, когда действие той или иной установки оказывает определенное влияние на отве­ты, имеют диагностическое значение, но уже не с точки зрения конкретного со­держания заданий, а, как пишет А. Анастази, исходя из их стилевых свойств. Ин­тересно отметить, что подобное мнение, правда, гиперболизирующее значение стилевых свойств, выражено и в русскоязычных, пока единичных, исследовани­ях. М. П. Крюков с соавторами (1985), обследовавшие студентов-медиков, счита­ют, что испытуемые избирают свой план поведения при самооценке качеств в со­ответствии с конкретной ситуацией, а не раскрывают свои качества. По мнению этих авторов, планы поведения, а не общепринятая оценка личности по величи­нам шкал, профилям должны служить материалом для диагноза.

Подобный призыв к отказу от содержательной интерпретации данных лич­ностных опросников вступает в противоречие с огромным позитивным опытом их использования во многих областях психологии, не поддерживается специальны­ми исследованиями. Изучение установок на ответы, несомненно, способствует более точному пониманию того, что мы измеряем, но невозможно представить, что стилевые шкалы или планы поведения заменят шкалы содержательные, множе­ство личностных опросников.

Не только факторы, имеющие установочную природу, влияют на достовер­ность ответов. Значительный вклад вносится интеллектуальной оценкой вопроса испытуемыми.

5.2.2. Понимание вопросов и изменчивость ответов

Еще одно препятствие на пути к признанию достоверности тех результатов, кото­рые мы получаем с помощью личностных опросников, — изменчивость ответов. Имеющиеся в литературе данные свидетельствуют о том, что от 11 до 35 %.испы-

___________ 5,2. Проблема достоверности личностных опросников,.. 263

туемых изменяют свои ответы при повторном исследовании. Столь значительный показатель изменчивости, как известно, считается признаком недостаточной на­дежности (в данном случае речь идет о ретестовой надежности) психодиагности­ческой методики¹. Что же приводит к изменению результатов при повторном те­стировании?

Одним из первых исследований, обращенных к анализу изменчивости ответов, была работа Л. Голдберга (Goldberg, 1963). Он создал теоретическую модель, опи­сывающую процессы, происходящие при ответе испытуемого на вопросы. Модель связывает изменчивость ответов с неясностью вопроса и предоставляет возмож­ность определить степень этой неясности. Основной элемент модели — личност­ная черта, образующая некоторый психологический континуум. При этом допус­кается, что каждый человек имеет свое место на континууме черты. Модель по­строена по отношению к так называемым монотонным вопросам², касающимся данной черты.

Предполагается, что испытуемый, отвечая на вопрос:

1) представляет континуум черты, т. е. признает существование различной
интенсивности, степени выраженности той или иной черты у разных людей;

2) понимает так называемую границу вопроса на континууме черты, т. е. ис­
пытуемый определяет такую точку на континууме, что направо от нее рас­
полагается ответ «да», налево — «нет»;

3) отдает себе отчет в том, какое место он занимает на континууме, т. е. подра­
зумевается, что испытуемый понимает, в какой степени он как личность
обладает определенной психологической характеристикой;

4) отвечает «да», когда определяет свое место на континууме вправо от грани­
цы вопроса, и «нет» — в противоположном случае.

Последнее, 4-е условие выражает практический, рабочий смысл первых трех. Оно описывает, каков ответ испытуемого в зависимости от т„ого, где он определя­ет границу вопроса (2-е условие) и на каком месте континуума он видит себя (3-е условие). Для вывода количественного показателя неясности допускается, что распределение черты в популяции является нормальным с вариацией, равной 1.

Изменчивость ответа означает, что не удовлетворяется одно из вышеуказанных условий, наиболее существенные из которых — 2-е и 3-е, ибо 2-е условие соответ­ствует в модели понятию неясности вопроса, а 3-е — трудности вопроса.

Неясность вопроса, психологически выступающая в виде неуверенности, со­мнения, определяется в модели Голдберга через широту так называемой полосы неясности. Поясним это. Разные испытуемые могут выбрать различные места на континууме черты в качестве границы вопроса. Возникает некоторое распределе-

¹ Здесь не имеются в виду те случаи, когда изменчивость обусловлена изменением личности, так как
ретестовая надежность определяется корреляцией между исследованиями, проведенными с незна­
чительным интервалом.

² Под монотонностью понимается, во-первых, то, что вопрос допускает как положительный, так и
отрицательный ответ, во-вторых, вероятность утвердительного вопроса возрастает по мере усиле­
ния выраженности данной черты и наоборот.

ние таких границ. Выбранные точки и образуют «полосу нерешительности», не­способности принять однозначное решение. Эта область отождествляется с поло­сой неясности, определяемой точками границ вопроса при повторном исследова­нии. Широта этой полосы называется показателем неясности, или амбдекс — по терминологии Голдберга. Понятно, что чем шире полоса, тем более неясен вопрос.

Трудность вопроса понимается как сложность оценки себя (своей личности) по отношению к предполагаемой психологической черте. По терминологии моде­ли, трудность выражается в том, что чем ближе к своему месту на континууме черты испытуемый усматривает границу вопроса, тем труднее для него ответить на этот вопрос.

Понятия неясности и трудности вопроса по сути эмпирически неразличимы, так как при повторном обследовании одной и той же группы лиц мы получаем только два независимых параметра: процентную величину ответов «да» и процент изменения ответов с «да» на «нет» (или наоборот). Таким образом, в своей моде­ли Голдберг сосредоточивает внимание на проблеме неясности вопроса и исполь­зует два параметра для описания положения полосы неясности. Один из них опи­сывает место среднего участка этой полосы, другой — ее ширину.

Показатель неясности (амбдекс) связывает эмпирические данные, предстаю­щие в виде: процента ответов «да» в двух исследованиях и процента изменений зтветов. Процент ответов «да» (средний для двух исследований) позволяет опре­делить на континууме черты приблизительное положение центрального участка толосы неясности. Располагая этими данными и величиной процента изменений)тветов, можем определить широту полосы неясности. Она будет равна ширине

Рис. 5.3. Модель по Голдбергу

Е — среднее сходство, согласованность ответов (заштрихованное поле под кривой); А — ambdex, или показатель неясности; Х_Е — шкальная оценка (Е— центиль вопроса на кон­тинууме черты), отсекающая под кривой поле, равное средней согласованности ответа в двух исследованиях; f(X_E) — ордината нормальной кривой, построенная вточкеХ:х, и х₂ — точки на континууме, для которых: х_г-х, = А,а также х₂-Х_Е = Х_Е-х, = Р = А/2. Средний процент изменений ответа (показатель нестабильности вопроса), принимае­мый равным полю под нормальной кривой между Х_Е и р и Х_Е+Р, обозначается /. Если при­нимаем l=Af(X_E), то А= —'—.

отрезка с уже известным центром, над которым поле под нормальной кривой рав­но проценту лиц, изменивших свои ответы. Геометрическое представление моде­ли Голдберга отражает рис. 5.3.

Таким образом, стабильность ответов, согласно модели, будет связана: с выбо­ром испытуемым на континууме черты места, далекого от определенной им гра­ницы вопроса; с определением границы вопроса на краях континуума черты. Из­менчивость ответов соответственно связана:

♦ с неясностью вопроса;

♦ с трудностью вопроса;

♦ с нерешительностью испытуемого (нерешительность понимается как отсут­
ствие четкого, однозначного мнения по определению границы вопроса, а тем
самым связывается с неясностью его содержания для испытуемого).

5.2.3. Психометрический парадокс

Как известно, для определения диагностической ценности вопросов (утвержде­ний), их дискриминативной силы обычно используется статистическая процеду­ра анализа заданий. С помощью обычно применяемого _/'-коэффициента устанав­ливается связь между ответом испытуемого на данный вопрос и его результатом по всей шкале, в которую этот вопрос включен. Не менее диагностически важен параметр вопроса — стабильность ответа на него при повторном исследовании. В ходе исследований было обнаружено, что вопросы с высоким ^'-коэффициентом («хорошие») характеризуются нестабильностью ответов. В свою очередь неизмен­ность ответов при повторном тестировании обнаруживается у вопросов с низким./'-коэффициентом («плохих»).

Еще в работах 1940-х гг. было показано, что вопросы, которые позволяют диф­ференцировать больных неврозом от других больных или здоровых, ненадежные, т. е. мала вероятность получения того же самого ответа при повторном обследо­вании. В то же время с помощью вопросов, определяемых как надежные, разли­чения изучаемых групп не достигалось или оно было неудовлетворительным (Eisenberg, 1941).

Итак, вопросы (утверждения), имеющие высокий показатель дискриминатив-ности, неустойчивы по отношению к повторяемости результата, и наоборот, ста­бильность ответа часто отмечается у тех вопросов, которые обладают низкой дис-криминативностью. Явление это получило название психометрического пара­докса (Goldberg, 1963; Nowakowska, 1975), который не может быть объяснен без психологического анализа процесса формирования ответов на вопросы личност­ных шкал.

Наиболее детально психометрический парадокс обсуждался в работах Марии Новаковской (Nowakowska, 1975), на которых мы и остановимся подробнее. Голд-берг (Goldberg, 1963) рассматривает психометрический парадокс как определен­ную зависимость между постоянством и вариабельностью ответов на вопросы. При этом изменчивость ответов находится в функциональной связи с величиной s Фергюсона (показатель, определяемый соотношением между фактическим чи­слом различий и их максимально возможным числом). Исходя из этого, М. Нова-

ковская считает, что в данном случае следует говорить о s-парадоксе. Показатель s не отражает эффективности вопроса относительно всего теста или его дискрими-нативной силы, определяемой с помощью величины/ Предметом анализа М. Но-ваковской является_/-парадокс. Она считает, что психометрический парадокс при­сущ исключительно исследовательскому инструментарию гуманитарных наук, ибо вопросы, оставаясь формально неизменными, подтверждены семантическим (психологическим) преобразованиям как в интер-, так и в интраиндивидуальном планах.

Интериндивидуальная изменчивость имеет две причины: различия в выражен­ности измеряемой черты у разных испытуемых и различия в понимании значения вопросов. Интраиндивидуальная изменчивость обусловлена вариабельностью значения, трудностью принятия решения об ответе и флуктуацией выраженности черты. Правда, последний источник изменчивости можно не учитывать, так как период между повторными исследованиями обычно краток.

Для психологической интерпретации психометрического парадокса Новаков-ская предлагает различать три детерминанты ответов: выраженность черты у об­следуемого, значение, придаваемое вопросу, и степень легкости принятия реше­ния об ответе. Она подчеркивает также необходимость дифференциации одно­значных вопросов от многозначных, которые в известном смысле могут быть уподоблены проективным стимулам.

М. Новаковская считает возможным различать два типа психометрического парадокса и исходит из нижеследующих гипотез для их объяснения.

Парадокс типа А возникает при вопросах, поддающихся различному истолко­ванию, а также в том случае, когда трудно принять решение об ответе (согласно М. Новаковской, лица с высокой выраженностью измеряемой черты, приписывая вполне определенное значение вопросу, легко принимают решение об ответе). В этом случае вопросы обладают высокими показателями; и 5, но значительной вариабельностью. Например, «Ваше настроение обычно хорошее?» (в одном из ва­риантов опросника на определение нейротизма).

Парадокс типа В возникает при однозначных вопросах — таких, для которых легко подобрать ответ. Сюда же должны быть отнесены односторонние диагно­стические вопросы, т. е. те, для которых только один вариант ответа диагностиче­ски значим. Эти вопросы будут характеризоваться незначительной дискрими-нативной силой при слабовыраженной вариабельности (значение s также не­велико). Например: «Часто ли вам снится, что вы оказались в пасти крокодила?» (в одном из вариантов опросника для определения уровня тревожности). Вопрос является диагностически односторонним, поскольку из ответа «да» мы можем за­ключить о наличии тревожности, а из ответа «нет» мы не можем сделать никакого вывода. Примером вопроса, обладающего малой вариабельностью и дискримина-тивной силой, приближающейся к нулю (при высоком значении 5), на который легко ответить, может быть следующий: «Вы курите?».

Ясно, что чем больше в методике вопросов, дающих парадокс типа В, тем боль­ше надежность, определяемая коэффициентом корреляции между результатами повторных исследований. Однако одновременно снижается дискриминативная

сила вопросов. Хотя М. Новаковская и считает, что практически все вопросы вы­зывают психометрический парадокс (типа Л или В), возможны и «идеальные» слу­чаи. Например, вопрос: «Часто ли вы чувствуете себя по утрам измученным, раз­битым?» (в одном из вариантов опросника для определения нейротизма) — вари­абельность низкая, значения jus высоки. Психометрический парадокс не возникает.

Исследователь, зная о существовании психометрического парадокса, может регулировать вариабельность ответов путем подбора вопросов с соответствующи­ми параметрами.

5.2.4. Обобщенный анализ факторов, детерминирующих ответ

Исследования, которые были нами рассмотрены ранее, сосредоточены на выделе­нии и изучении отдельных, частных факторов, детерминирующих ответы на во­просы. Наиболее же перспективным представляется синтетический подход к по­строению модели ответа на вопросы личностных опросников. Попытка создания такой модели, преодолевающей фрагментарность предшествующих исследова­ний, была предпринята М. Новаковской (Nowakowska, 1975).

Испытуемым предлагались созданные автором шкалы для оценки каждого из предложенных вопросов, выбранных из опросника Кеттелла. Шкалы Новаков­ской приводятся нами полностью, поскольку имеют практическое значение. Они могут быть использованы для оценки вопросов при конструировании методик или адаптации уже известных зарубежных (табл. 5.1).

На основе расчета коэффициентов информации (вместо традиционных коэф­фициентов корреляции) с помощью факторного анализа автор выделил и интер­претировал семь факторов, влияющих на формирование ответа: I — эмоциональ-но-мотивационная установка (шкалы 12, 14 и 7); II — предшествующий (специ­фичный) опыт (шкалы 10,11,9); III — интеллектуальная оценка вопроса и ответа (шкалы 2, 3, 4, 5, 8, 15, 17); IV — ценность (значимость) вопроса (шкалы 1, 6, 16); V — социальное одобрение (шкала 13); VI — специфический эмоциональный кон­текст (шкала 16); VII — частота поведенческих проявлений по типу, описываемо­му вопросом (шкалы 9, И).

Оригинален способ использования полученных результатов. М. Новаковская в своей модели ответов на вопросы различает три гипотетических пути, заканчи­вающиеся тремя возможными ответами (рис. 5.4). Окончательный ответ — резуль­тирующая этих трех (R_u R₂, R₃). Ответ R_t детерминирован содержанием вопроса; R₂ — ответ, соответствующий принятым групповым (социальным) стереотипам; R₃ — связан со склонностью испытуемого к выбору определенной категории от­ветов («да», «нет», не знаю»).

У первого и второго путей общее начало; ответы детерминируются фактором III в сочетании с информацией, отобранной из предшествующего опыта (фак­тор II). Фактор II, согласно М. Новаковской, определяет, какой путь будет избран испытуемым: первый или второй. В случае преобладания готовых (выгодных для обследуемого) социально одобряемых схем выбирается второй путь, на котором ответ детерминируется фактором V (социальное одобрение).

Таблица 5.1

Дата добавления: 2015-06-04