Календарная обрядность 2 страница

С понедельника во всех домах начинали печь блины, главный атрибут масленичной обрядности. Формой своей он напоминал солнце, которое опять приходило к людям, неся тепло и надежду на будущий урожай. Печение блинов в огромном количестве должно было способствовать окончательной победе лета над зимой, поедание – приобщению к этому некогда высшему божеству. Первый блин клали на слуховое окно «для душ родительских» или отдавали нищим, т. е., фактически тоже посылая его предкам. Когда садились в этот день за стол, то сначала ели блин за упокой усопших. Поминальный характер масленичной недели проявлялся и в других ее элементах – конских скачках и кулачных боях. Известно, что у восточных славян поминальная обрядность, называвшаяся тризна, сопровождалась именно этой триадой - трапезой, конскими ристалищами и кулачным боем.

Ели блины неумеренно, утверждая: «Блин не клин, брюха не расколет». Дети, а иногда и взрослые, ходили по дворам с поздравлениями, в ответ было положено одаривать их блинами.

Продолжалось катание детей и подростков с гор на санках, корзинах, дно которых обмазывалось навозом, деревянных дощечках, кусках кожи. Иногда лучшие в деревне пряхи должны были обязательно скатиться с возвышенности на своих донцах, чтобы в этом году уродился хороший лен. Со второй половины масленичной недели начинали кататься взрослые, как с гор, так и на лошадях, катались все, кроме стариков и младенцев. Катание, при всей его развлекательности, было обрядом стимуляции движения в природе после зимнего ее замирания – солнца на небе и растительности на земле, а в целом - времени по кольцу годового цикла.

Многие обряды масленичной недели были связаны с темой брака. Особым вниманием пользовались молодожены. Публичное одобрение брака и чествование недавно вступивших в супружеские отношения проявлялось в уже упоминавшемся обряде столбы. В других местах производился целовник - парни и девушки приходили поздравлять молодоженов, при этом молодая каждому пришедшему подносила ковш пива, а тот, выпив, целовал ее. Разновидностью этого обряда было окликание молодых, когда парни и девушки подходили под окна молодоженов и пели песни, в которых говорилось о соловье, свивающем гнездо, о постели, на которой тешатся молодые и т.п., за что получали угощение. В случае отказа, так же как и колядовщики на Святки, пришедшие грозили бедами:

Ничего нам не подашь, Мы осердимся,

Мы со двора пойдем, Мы три беды сокурим!

Парни могли прийти к молодоженам, вытащить на улицу молодого мужа и зарыть в снег, а жена должна была выкупать его за угощение, а потом целовалась с мужем столько раз, сколько ее просили. Во всех этих шуточных действиях проявлялась заинтересованность общества в создании семьи - опоры порядка и мироздания.

Наоборот, те, кто в браке не состоял, хотя достиг брачного возраста, подвергались публичному осуждению в виде разного рода обрядовых насмешек, целью которых было ускорить их вступление в брак. Одним из таких обрядов было выборанивание девок, когда перед домом, где жила девушка на выданье, парни таскали по снегу борону, как бы имитируя убирание сорняков с поля. Отец девушки, чтобы избежать насмешек соседей и прохожих, выносил угощение. Доставалось и неженатым парням, которым на Масленицу в некоторых местах женщины привязывали к одежде деревянную колоду, а отвязать ее самостоятельно запрещала традиция, только через некоторое время за угощение вином, конфетами, блинами женщины освобождали парня от этого бремени.

Праздник Масленицы персонифицировало чучело с таким же названием, его делали обычно к четвергу из соломы, обряжая в женскую (иногда мужскую) одежду. Например, оно могло иметь вид девушки с блином в одной руке и помазком в другой. После изготовления чучела устраивали встречу Масленицы, в ходе которой его торжественно везли в санях по селению и затем устанавливали на возвышенности. Иногда Масленицу вез целый поезд из лошадей, впряженных в сани. У сидевших на санях участников, обязательно сильно пьяных, лица были вымазаны сажей, одежда порвана. Рядом с ними стояли бочки с пивом и раскрытые сундуки со съестным - пирогами, рыбой, яйцами, участники действа пили и закусывали, обливались пивом. В Сибири, где чучело Масленицы могло иметь мужские атрибуты, его сажали за стол с закусками, который стоял на санях, а рядом устанавливали жердь с колесом наверху. Сопровождала сани Масленицы толпа людей, в том числе и ряженых. Чучело ставили на вершину горы, либо запирали в какое-нибудь помещение до воскресного дня.

С четверга, который называли «широким», масленичный разгул разворачивался в полной мере. Устраивались кулачные бои и конские состязания, ходили друг к другу в гости.

В четверг обязательным было посещение тещи зятем, и, как уже отмечалось, качеством блинов теща выражала свое отношение к браку дочери. А в пятницу зятья устраивали тещины вечерки, когда приглашали тещу и тестя на блины, хотя справедливости ради надо сказать, что угощение обеспечивали родители жены: присылали все необходимое - сковороду, гречневую муку, коровье масло и даже половник.

Эти взаимные гощения, видимо, были реминисценцией архаических социальных норм, в частности, родовой экзогамии поселений. При родовом устройстве общества каждый род занимал отдельное поселение, а в соответствии с нормами экзогамии брачного партнера брали из другого рода и соответственно из другого поселения. При небольшой плотности населения расстояния между населенными пунктами были значительным, поэтому взаимные посещения были редки и в основном совершались зимой, когда не было полевых работ и устанавливался более легкий санный путь.

Апогея масленичный разгул достигал в воскресенье. Одним из специфических игровых обрядов этого дня было взятие снежного городка. Он представлял собой крепость из снега с башнями и воротами, участники действа делились на две партии, одна в пешем строю защищала крепость, а другая, на конях, старалась захватить крепость и разрушить ее. Первого, прорвавшегося в крепость, купали в проруби, потом все угощались. Сама крепость из снега, видимо, рассматривалась как оплот зимы, разрушение ее как победа тепла над холодом, игровое действие было обрядом, направленным на ускорение прихода весны.

Ту же цель преследовали разведением на Масленицу костров в самых разных местах – на перекрестках, в полях, на возвышенностях и т.д., в них жгли старую рухлядь – одежду, веники, посуду. Иногда смоляную бочку или обмазанное смолой колесо поднимали на жерди повыше и поджигали.

В завершающее воскресенье масленичной недели производились похороны, или проводы Масленицы. Сначала куклу Масленицы водили по деревне, потом ее «отпевали» и затем «хоронили», что выражалось в раздирании ее на границе деревни или в сжигании на озими. Участники «похорон» всячески выражали свою радость, они бросали блины в огонь, мазали друг другу лица сажей, кричали: «Убирайся вон, старуха грязная!».

Последнее воскресенье Масленицы называлось Прощеным, потому что всем предписывалось ходить друг к другу и просить прощения за совершенные грехи. Его просили у родственников и соседей, домашние друг у друга, живые у мертвых, для чего заказывали панихиды по усопшим, ездили на кладбище, где клали блины на могилы и ставили выпивку.

Великий пост. Следующим за Масленицей периодом годового календарного цикла был Великий пост. Он представлял собой нелегкое испытание, поскольку продолжался семь недель, к этому времени начинали подходить к концу продуктовые запасы. В этом и заключался большой хозяйственный смысл поста – сохранить продукты к периоду, когда начнутся тяжелые полевые работы.

В Великий пост было запретно потребление не только пищи животного происхождения, но и части пищи, не относимой к скоромной, в частности, рыбы. Недаром утверждалось: «Великий пост всем прижмет хвост». Первая его неделя называлась Федоровской или сборной. Последнее название осмыслялось как начало сбора вод тающего снега: «Неделя сбор - течет вода с гор». Понедельник этой недели носил название Чистого, потому что православные очищались от скверны языческой Масленицы - отмывали от скоромной пищи посуду, полоскали рот, мылись в бане.

Из 49 дней Великого поста некоторые выделялись своим особым характером. Одним из них было Средокрестие, которое приходилось на среду четвертой недели поста. Монотонность постного воздержания тяжела для человека, и этот праздник должен был приободрить его, указать, что половина пути уже позади. Накануне Средокрестия пекли специальное печенье в виде креста, в них запекали различные предметы и раздавали домочадцам, потом смотрели, кому что досталось, потому что зерно предвещало урожай, лучина – смерть и т.п. Из теста пекли также изображения сельскохозяйственных орудий - сохи, бороны - явственный намек на приближение полевых работ. Их хранили до посева, когда клали в семенное зерно.

Пятая неделя Великого поста называлась Похвальной от названия праздника Похвалы Пресвятой Богородице, что читалась в церкви, но в народной среде это название объяснялось тем, что «сорока яйцом похваляется», т е. сносит первое свое яйцо.

Особое значение имела шестая неделя, предпасхальная, называвшаяся вербной. Кануном ее была Лазарева суббота. Лазарь - библейский персонаж, воскресенный Христом, но в народе о нем говорилось: «Святой Лазарь за вербой лазил», поскольку обрядность этой недели связывалась с вербой. Лазорево воскресенье установлено в память о бросании пальмовых ветвей в Христа при въезде в его Иерусалим. Но на Руси пальмы, как известно не растут, и здесь роль главного атрибута обрядности играла верба, хотя и в очень своеобразном, народном осмыслении библейского сюжета. В северных широтах это растение первым демонстрирует пробуждение растительности весной - в то время как ветви других растений еще голые, на вербах появляются мохнатые шишечки, предвещая начало проявления вегетативной силы.

В Лазареву субботу ломали ветви вербы, затем их святили в церкви и приносили домой, где ими украшали иконы, втыкали их под крышу дома или хлева как оберег, хлестали ими друг друга и особенно детей. Скотину на пастбище первый раз гнали этими ветками. Особое значение придавалось шишечкам вербы. Их запекали в хлебцы, которые скармливали домашним животным, съедали девять почек как предохранительное средство от лихорадки, их ели бесплодные женщины, чтобы забеременеть. Обрядовое использование вербных почек представляет собой пример контагиозной (от слова «контакт») магии – пробудившаяся вегетативная сила через прикосновение должна была передаться людям и животным.

Последней неделей Великого поста была Страстная - неделя страстей (страданий) Христа перед его смертью и воскрешением. Особое значение имела вторая ее половина. В среду обливали скотину снеговой водой, но особенно большое количество поверий, действий, примет было связано со следующим днем – Чистым (Великим) четвергом. В этот день перемывали утварь, убирали, мыли избу, мылись сами, обязательно до восхода солнца. Варили овсяный кисель и «угощали» им мороз, чтобы он не губил посевы: «Мороз, мороз, не морозь нам овес! Киселя поешь, нас потешь». В некоторых местах мужчины и женщины в домах разыгрывали сцены полевых работ, чтобы обеспечить нормальный их ход в летнее время. Хозяин в Великий четверг садился верхом на кочергу, трижды «объезжал» на ней усадьбу и поле, произнося при этом: «Крот, крот, не ходи в мой огород, в день Чистого четверга тебе в ж... кочерга».

Особые магические действия совершались в этот день по отношению к скоту. Мальчишки с утра бегали по деревне с колокольцами - чтобы скотина не плутала. У лошадей и коров подрезали хвосты, а обрезки затыкали за матицу, тогда они не забудут дорогу домой. Хозяйка до восхода солнца, нагая, могла прибежать на огород со старым горшком, который опрокидывала на столб, и он висел там до осени, как защита кур от хищной птицы. Можжевельником окуривали помещения и огороды, домашнюю утварь, вымя коров, наконец, себя для предохранения от нечистой силы. Готовили четверговую соль, для чего отобрав наиболее крупные кристаллы, заворачивали их с квасной гущей в тряпку и запекали в печи. Потом ее использовали как оберег.

Суббота на страстной неделе называлась Великой, или Красильной, потому что в этот день красили яйца.

Между Масленицей и Пасхой тоже были другие календарные праздники, но уже «в числе», т. е. связанные с определенный днем годового цикла. Многие погодные приметы, магические действия, работы были приурочены ко дню Евдокии (1/14 марта): «У Евдокеи вода, а у Егорья – трава», в этот день девушки кликали весну с крыш и пригорков, мужчины готовили орудия труда к новому хозяйственному году, женщины с этого дня занимались ткачеством. Закликание весны могло производиться также на Сороки (9/22 марта), празднике в честь сорока мучеников, в этот день также пекли из теста жаворонков, стимулируя тем самым появление перелетных птиц, которые в народном сознании приносят весну. Печенья раздавали детям, которые бегали, насадив их на палки, крепили на крышах, развешивали на деревьях, а потом съедали.

Праздник Благовещенья (25 марта/7 апреля) был установлен христианской церковью в память благой вести о рождении у Богородицы младенца Христа, принесенной ей архангелом Гавриилом. Однако в народном сознании это название переосмысливалось как благая весть о скорой победе весны над зимой. В этот день сжигали солому из постелей, не ели горячего, не работали: «На Благовещенье птица гнезда не вьет», спали в сенях и клетях. Есть гипотеза, что первоначально изба с печью, которая топилась по-черному, из-за своей некомфортности предназначалась не для проживания в ней, а для приготовления пищи и содержания животных. И только в середине зимы сильные морозы заставляли людей перебираться на короткий срок в эти смрадные и задымленные помещения из клетей и амбаров, где они жили большую часть года. Возможно, данное предписание, действительно, установлено в память о возвращении весной в более благоприятные для проживания помещения. С Благовещеньем было связано множество примет, например, если звезд мало на небе, то и яиц у домашней птицы будет мало.

Егорий Победоносец, весенний, голодный (23 апреля/6 мая) был одним из самых значимых праздников годового цикла. Праздник установлен в честь св.Георгия (Юрия)-Победоносца. С XIV в. он стал изображаться в момент совершения подвига - поражения Змия - на гербе Москвы, а затем и Русского государства. Как уже отмечалось, к весеннему Егорию во многих районах приурочивали первую пахоту и первый выгон скота, во время которого пастухи совершали егорьевский обход, поскольку этот святой считался покровителем домашних животных. Накануне могло совершаться егорьевское окликание, когда молодые мужчины обходили дома и под пастушескую барабанку обращались к святому с просьбой защитить скотину этого дома от хищников, за это они получали угощение. С Егория часто начинался сезон хороводов. Круг, символизировавший солнце, который образовывали хороводы, должен был ускорять приход теплого времени.

Пасха. Пасха – самый значительный праздник в православном христианском календаре. Его называют также Великим, или Светлым, днем, и приходится он на время от 22 марта/4 апреля до 24 апреля/7 мая. Если предшествующая Пасхе календарная обрядность направлена на обеспечение нормального течения природных явлений - своевременный солнцеворот, наступление теплого времени, пробуждение растительности, то теперь основной целью обрядовых действий становится обеспечение нового урожая, поэтому появляется другой атрибут магических манипуляций - яйцо, отождествляемое с хлебным зерном.

Сама жизнь Христа уподоблялась в сознании крестьянина земледельческой практике: как Христос был погребен, а потом воскрес, так будет погребено хлебное зерно, чтобы потом оно воскресло к новой, более обильной жизни. Многие пасхальные обрядовые действия демонстрировали тождественность яйца и хлебного злака - пасхальное яйцо зарывали в кадку с семенным зерном, яичную скорлупу от крашеных пасхальных яиц разбрасывали по полю во время сева и т.п.

Считалось, что солнце в день Пасхи при восходе играет разными цветами, и многие с утра выходили на возвышенность, чтобы увидеть это явление. Называлось это караулить солнце. На Пасху следили очень пристально за погодными приметами. Так, мороз или гром предвещали хороший урожай льна (а, значит, сеять его надо было больше), были и приметы на судьбу – если разобьешь горшок по неловкости, то умрешь в этом году. Считалось, что в пасхальную ночь нечистая сила особенно неиствует - перед победой сил добра с воскресением Христа, и надо быть осторожным. Но находились озорники, которым все было нипочем: они целовали замок церкви - тогда можно увидеть ведьму, катали яйца по дороге, чтобы черти для них плясали трепака и т.п.

Предпринимались магические действия для удачи, кому какая была необходима. Девушки видели ее в красоте и связанном с нею благоприятным замужеством, поэтому на Пасху умывались с красного яйца, чтобы быть румяными, становились на топор для крепости тела, шептали во время пасхальной службы: «Дай Бог жениха хорошего, в сапогах с калошами, не на корове, на лошади». Охотники стреляли во время заутрени, чтобы в промысле была удача, воры старались украсть у молящихся хоть какую-нибудь вещь, тогда весь год не попадешься, картежники в ответ на возглас священника «Христос воскрес!» шептали: «Винный туз есть», считая, что в этом случае нужная карта будет идти весь год и не поймают на жульничестве. На Пасху ходили на кладбище христосоваться с покойниками, трапезничали около могил и оставляли на них крашеные яйца, хлеб, пиво и другую еду.

Пасха длилась неделю, в течение которой предписывались определенные действия. Надо было ходить по родственникам и знакомым христосоваться – встретившись, два человека обнимались, один произносил «Христос воскрес!», другой откликался: «Воистину воскрес!», после чего оба целовались, обмениваясь красными яйцами. Мирянам-мужчинам можно было звонить в колокола. Устраивались развлечения, иногда состязательного характера, например, бились яйцами - два человека, даже незнакомых, встретившись, по договоренности ударяли яйцо об яйцо острыми или тупыми концами, чье разбивалось, тот отдавал его более удачливому сопернику. Некоторые при этом жульничали, используя имитацию яйца из извести или алебастра, подозревающий это мог потребовать разбить такое яйцо, но платил оговоренный штраф (теми же яйцами), если яйцо оказывалось настоящим, если нет, то штраф платила другая сторона. При всем меркантильно-состязательном характере этой игры изначальный смысл ее был аграрно-магическим, направленным на разрушение оболочки посеянных семян и их всхожесть.

С Пасхи увеселения окончательно переносились из помещений на открытый воздух, Продолжали водить хороводы, качались на качелях, особенно парни и девушки. Это развлечение, конечно, имело и физиологическую цель, развивая вестибулярный аппарат и физическую силу, но главная его роль была аграрно-магической, поэтому качели устраивались весной и в первой половине лета. Раскачивание имело сексуальный подтекст, имитируя соитие семени и матери-земли, недаром часто качались парень и девушка, а подъем качелей должен был способствовать росту растений.

В западных губерниях на Пасху устраивали зеленые святки, напоминающие колядование: по дворам ходили мужчины, их называли волочебники, они славили хозяев, за что получали подношения - хлеб, сало, яйца, при отказе грозили скупым:

Кто не даст нам яйца –

Околеет овца.

Кто не даст сала кусок –

Околеет телок.

Пасхальную неделю завершало Фомино воскресенье, или Красная Горка, - по игровому действу, к нему приуроченному. Как и другие игры, она преследовала, казалось бы, цель выигрыша - с пригорка по деревянному лотку участники по очереди скатывали яйца, кому удавалось при этом ударить своим яйцом по чужому, тот его и забирал. Но и здесь явственно проступает магическая сторона игры: красное яйцо, как символ солнца, скатывается с вышины вниз, поближе к земле, где его тепло будет способствовать вегетации культурных растений.

К Красной Горке старались подгадать сватовство и свадьбы, чтобы брак был счастливым. С практической точки зрения это время для свадеб не самое удачное, поскольку начинались напряженные земледельческие работы, но, придерживаясь этого срока, исходили из ассоциативно-ритуальных представлений, уподобляя брачные отношения бросанию зерна в почву. В ряде мест к этому дню было приурочено чествование недавно поженившихся пар, в нем участвовали мужчины под предводительством старика, в других случаях по домам молодоженов ходили женщины, одна из которых верхом на помеле возглавляла процессию. Пришедшие славили хозяев, расхваливали со значительным преувеличением их дом и богатство, требовали угощения с угрозой в случае отказа: «Не дашь яйца – потеряешь молодца».

От Пасхи до Троицы. Семь недель отделяют Пасху от следующего большого праздника - Троицы. Вторая неделя после Пасхи называлась Фоминой, и особо значимым был ее второй день, который назывался Радуницей. Первоначально этот день называли Навьим днем. Слово навий в древнерусском языке означало «относящийся к умершему». Пословица утверждала, что на Радуницу «утром пашут, днем плачут, а вечером скачут». Действительно, с утра занимались земледельческими работами, потом все шли на кладбище, там ели и клали пищу на могилы, катали по ним яйца, лили пиво мертвым на еду, окликали умерших: «Ох ты, матушка, мать сыра земля, расступись на четыре сторонушки, ты раскройся, гробова доска, распахнитесь, белы саваны, отвалитесь, руки белые от ретивого сердечушка! Господин та наш, родный батюшка, мы пришли на твое житье вековечное, пробудить тебя от сна крепкого. Мы раскинули тебе скатерти браные, мы поставили тебе явства сахарные, садись с нами, молви слово сладкое! Уж мы сядем супротив тебя, мы не можем на тебя наглядеться, мы не можем с тобой набаетьсе (наговориться)…». Вечером же все трапезничали и веселились.

Этимология названия праздника - Радуница - не совсем ясна: его возводят либо к слову «радоваться» - встрече с «родителями»-предками, либо к слову «род», предполагая, что он имел родовой характер. Как и многие другие, этот праздник, связанный с христианским календарем, по своему содержанию демонстрировал отчетливую связь с язычеством, что подвергалось осуждению христианством, в частности, Стоглавым собором: «Чтобы о велице дни оклички на радунице не творили и скверными речьми не упрекалися».

День Жен-мироносиц, приходящийся на третье воскресенье по Пасхе и установленный церковью в память о принесении женщинами мирра (благовонного масла) для умащения тела казненного Христа, отмечался во многих местах как бабий праздник. Женщины заказывали свой молебен в церкви, устраивали братчину, иногда трапезничая где-нибудь на природе, в состав пищи обязательно входили яйца, в том числе и в виде яичницы.

Преполовение отмечается на 25-й день после Пасхи, само название указывает на половину Пятидесятницы, т.е. времени до Троицы, но в народном сознании Преполовение переосмыслялось применительно к нуждам крестьянского хозяйства и связывалось со словом «половодье», потому что без запаса воды не жди хорошего урожая. Поэтому на Преполовение святили воду в реках, озерах, колодцах, звали священника окропить ею нивы, хранили освященную воду как целебную. Воспринималось название этого праздника и как преплавление (переплывание). И действительно, на это время зачастую приходился высокий уровень вешних вод, через которые при необходимости приходилось переправляться.

На 40-й день после Пасхи праздновался один из самых значимых христианских праздников - Вознесение. Отмечаемый в память о вознесении Христа, и он в народном сознании переосмыслялся как «подъем», «рост» культурных растений. В это день выходили на поля, там бросали вверх яйца с просьбой:

Христос, полетишь на небеси,

Потяни нашу рожь за колоски.

В некоторых местах вверх бросали лесенки, представлявшие собой особое печенье в виде лестницы обязательно с семью ступеньками, символизировавшими семь слоев неба. Они же могли использоваться и в гадании, для чего их сбрасывали с колокольни и смотрели, сколько лесенок останется цело. Если ни одна не сломается, то человек праведен, и путь на небо для него не составит труда, а если сломаны все, то он отъявленный грешник, которому на небо не подняться, и дорога только в ад.

Считалось, что на Вознесение кукушка замолкает, потому что «колосом подавилась», ибо к этому времени начинает колоситься жито. На Вознесение (иногда на Троицу или другие летние праздники) в южных губерниях России совершался обряд крещения и похорон кукушки. В этом обряде участвовали только девушки и молодые женщины, тщательно скрывавшие свои действия от мужчин. Они делали кукушку - куклу из травы (обычно «кукушкины слезки»), либо тряпок, но «кукушкой» могли быть также крыло птицы, ветка, букет и т.д. На куклу одевался девичий наряд, иногда с признаками, указывающими, что это девушка-невеста-покойница, ее укладывали в специально сделанный для этой цели «гробик». Место для «крещения и похорон» выбирали скрытное, обычно под деревом, здесь кукушку «хоронили», иногда делая над погребением шалашик из веток деревьев, накрытых платком или полотенцем. После «похорон» следовала трапеза.

Во время исполнения обряда его участницы кумились, для чего целовались через специально сплетенный венок с произнесением определенной формулы: «Покумимся, кума, покумимся, нам с тобою не браниться, вечно дружиться», после чего обменивались какими-нибудь ценностями, например, крестами, перстнями или поясками. Через некоторое время могло последовать раскумление, когда ценности возвращались обратно.

Обряд «крещения и похорон кукушки», видимо, представляет собой пережиток женских празднеств, он преследовал цель включения в состав женщин репродуктивного возраста недавних девочек-подростков, установления отношений посестримства, передачи опыта супружеской жизни молодыми женщинами девушкам, а в целом - создания некого подобия женского союза. Предполагается, что у этого обряда есть и более глубинный пласт, связанный с земледельческим культом умирающей и воскресающей растительности.

У части праздничных дней, приходившихся на период от Пасхи до Троицы, была однозначная календарная привязка, некоторые из них имели особое значение. Никола-вешний (9/22 мая), т. е. весенний, получил такое прозвище, чтобы отличать его от Николы зимнего. Николай Угодник был самым почитаемым святым на Руси, он считался ее патроном-покровителем. В этот день совершался торжественный выгон коней в поле, затем парни ехали пасти их в ночное, там устраивалось праздничное угощение, к парням приходили девушки. Федор-житник (16/29 мая) был днем, к которому приурочивался сев жита, под этим названием понимались разные зерновые культуры, но в каждой конкретной местности житом именовали самую важную здесь культуру. Еремей-распрягальник (31мая/13 июня) завершал сев яровых, и кони получали кратковременный, до сенокоса, отдых. В этот же период, т. е. в первые недели июня, обычно праздновалась Троица.

Троица. Праздник Троицы всегда приходится на воскресенье, а неделя, предшествовавшая ему, называется семиковой (русальной, зеленой). Особо отмечалось три ее дня - Семик, последний четверг перед Троицей, родительская суббота и воскресенье - сама Троица. Троица была праздником прощания с весной и встречи лета. Если на Масленицу главным атрибутом обрядности был блин как символ солнца, на Пасху - яйцо в качестве аналога семени, то на Троицу обрядность была связана главным образом с березой. Она выступала символом силы вегетации растений, потому что первой среди деревьев одевалась в яркую зелень, в то время как другие деревья еще стояли с голыми ветками. За это она и удостаивалась особого чествования. Обрядовым блюдом на Троицу и примыкающим к ней праздникам была яичница, приготовление которой, безусловно, имело аграрно-символический смысл: если на Пасху в обрядности используется целое яйцо, уподобляемое семенному зерну, то на Троицу – разбитое, как аналог проросшего семени.

Перед праздником Троицы, обычно в Семик, парни и девушки шли в лес, там заламывали приглянувшуюся березку, т.е. надламывали ей ветви. Затем эту березу завивали, связывая ее ветви в кольца, делали косы, для чего пригибали к земле ветки и привязывали их к траве, иногда связывали две березки вершинами, так что образовывалось некое подобие арки. Эти действия объясняются исследователями как способы улавливания живительной силы пробудившейся растительности, благодаря чему она не растворялась без пользы в пространстве. Путем «завивания» ее заставляли двигаться по кругу, привязыванием веток к траве или связыванием двух деревьев снова направляли в землю. Выбранную березку украшали, навешивая на нее ленты, пояски, разноцветные нитки, тряпочки, могли обрядить ее в мужскую или женскую одежду. Эти действия первоначально совершали в лесу с живым деревом, позднее все чаще использовали срубленную и принесенную в селение березу.

Под березой водили хороводы, пели семицкие песни, в которых величали березу, в них говорилось о венках, гадании, замужестве, урожае:

Пойдем, девочки,

Во луга-лужочки,

Завивать веночки.

Мы завьем веночки

На годы добрые,

На жито густое,

Дата добавления: 2015-06-04