Дохристианские верования и представления 2 страница

Мыться в бане можно было только по определенным дням, в обычное время – в субботу, но в году было еще несколько дней, когда мытье в бане считалось обязательным – Чистый Понедельник, Чистый Четверг и др., кроме того, в некоторых местах в баню нужно было идти после похорон. Существовал определенный порядок посещения бани – сначала мылись мужики, затем бабы с детьми, а так называемый «третий пар» оставляли баеннику. Перед уходом для него ставили шайку теплой воды, клали веник со словами: «Тебе баня на стоянье, а нам на здоровье». Путнику нельзя было ночевать в бане, а если не было другого пристанища, то он должен был просить у баенника разрешения.

Считалось, что этого духа можно увидеть, для чего надо зайти в баню ночью и, наступив одной ногой за порог, снять с груди крест и положить его под пятку. Когда строили новую баню, то баеннику делали жертвоприношение – душили черную курицу и закапывали ее под порогом строения. После этого уходили задом наперед, отвешивая поклоны. Лучшим днем этого обряда считался канун Чистого четверга.

В ряде мест существовало представление еще об одном духе бани – обдерихе, верили, что она задирает человека, неосторожно остановившегося на ночлег в бане.

Духи природы. Духи природы были тоже разнообразны, в первую очередь они связывались с тремя важнейшими стихиями – лесом, водой и полем.

Леший (лесовик, ёлман, долгий, бука, вольный, праведный и др.) – дух леса, в русских заклинаниях он часто именовался лес праведной, в народных представлениях был самым положительным из «природной» нечистой силы.

Облик его рисовался по-разному, но считалось, что сущность его антропоморфна, например, это седой старец, нагой и волосатый, с белыми волосами и зелеными глазами. Однако ему приписывались и особые внешние характеристики - кровь синяя, нет бровей и ресниц, не отбрасывает тени, может изменять рост – то станет величиной с деревья, то становится настолько мал, что скрывается в траве. В то же время верили, что леший может принимать облик разных животных – красного петуха, волка, зайца, медведя, «предстать» перед человеком в виде мха, дерева – ели или сосны, в некоторых местах ель считалась любимым деревом лешего, есть рассказ, как он за срубленную ель у мужика овин сжег.

Леший может подшутить над людьми, любимая его проделка – заманить путника вглубь леса, чтобы тот заблюдился, для чего «обратившись» приятелем-мужиком или ямщиком, он предлагал подвыпившему крестьянину довезти его до своей деревни, а когда завозил в глухое место, исчезал. Проделав такую шутку, он от удовольствия смеялся, хлопал в ладоши. Но зверь оказавшегося в лесной чащобе не трогал, потому что тот находится под защитой лешего. Выйти из леса заблудившийся человек мог «переменой» – вывернув одежду наизнанку, надев правый лапоть на левую ногу, а левый – на правую, запахнув кафтан направо, перекрестив оборы на лаптях сзади и т.п., т. е. став «не человеком» и для лешего «своим».

Леший, по народным представлениям, не любит остановившегося в лесу на ночь человека – путника, охотника, лесоруба, гнев свой выражает тем, что шумит в лесу, трясет избушку, в которой остановился человек, срывает с нее дверь. Во избежание всех этих страхов …… должен был просить дозволения переночевать «хозяина», поскольку самого имени духа не рекомендовалось произносить, утверждалось, что «лучше скверное слово сказать, чем лешего поминать, который так и льнет».

В народной среде верили, что лешие могут собираться вместе, кумиться и брататься, пировать, устраивать свадьбу лешака с лешачихой (вместе с тем зафиксировано поверье, что леший может похищать женщин, жить с ними, и те будут рожать от него детей). Свадебный поезд леших оставляет полосу вырванных с корнями деревьев, нельзя отдыхать летом на лесной дороге – лесная нечисть затопчет насмерть. Если в свадебный поезд попадает молния, то все участники его превращаются в россомах. Плод семьи лешего – человекообразное уродливое обжорливое существо, леший и лешачиха стараются подменить им в колыбели лежащего там младенца. Существо это называлось обмен, или усилок, потому что он силен, «как конь». Однако у него нет никаких признаков разума, до 11 лет он живет в человеческой семье, а затем убегает в лес. Воспитатели его богатеют, потому что в благодарность «усилок» приносит им деньги.

Если завести дружбу с лешим, он будет помогать мужику – нагонит на него во время охоты зверя, собьет недруга с дороги, поможет отыскать в лесу корову или лошадь, свою и даже соседа, за что мужик получит вознаграждение. К лешему обращались в случае потери скотины в лесу и даже при болезни. В одном из фольклорных рассказов повествуется, как баба в полдень искупалась в лесном озерке, чего нельзя было делать, и заболела. Тогда по наущению «знающего» человека она пошла в лес, встала на перекрестке, держа яйцо в левой руке, и произнесла: «Кто этому лесу житель, кто содержавец – тот дар возьмите, а меня простите во всех грехах и во всех винах, сделайте здраву и здорову, чтобы никакое место не шумело, не болело». Яйцо оставила на перекрестке. И выздоровела.

Для того, чтобы увидеть лешего, надо было в ночь перед Ивановым днем срубить в лесу осину так, чтобы она упала на восток, встать на пне срубленного дерева лицом в эту же сторону, нагнуться и, глядя между ногами, сказать: «Дядя леший, покажись, не серым волком, не черным вороном, не елью жаровою: покажись таким, каков я» – и леший выйдет в образе мужика. Атрибутивная сторона этих обрядовых действий весьма прозрачна: дерево как дорога в потусторонний мир, истинное местообитания «нежити», причем определенной породы - «проклятая» осина; расставленные ноги – вход в иной мир; западная сторона - «нечистая», противопоставляемая востоку.

Многочисленны были другие представления об этом духе, в частности, что ему подчинены все лесные звери, он их может проиграть в карты другому лешему, именно так объяснились в народе массовые миграции лесной живности – зайцев, белок, птиц и т.п. На Севере именно с лешим заключал договор пастух, завещая ему какое-то количество животных и молоко от определенного количества коров за сезон. Считалось, что, оберегая за это стадо, леший принимает облик медведя, Леший, по народным поверьям, боится лутошки, соли, огня, матерной брани, любит же свист. Эхо в лесу считалось откликом лешего на возглас.

Зафиксированы локальные представления и о других духах леса, например, у севернорусских это маленькие существа под названиями диконькие, щекотуны, полуверицы. В ряде мест верили в существование борового и боровухи. В фольклорных рассказах лесные девки боровухи соблазняют в лесу путника, потом его обнаруживают мертвым, к боровому может ходить женщина для сожительства.

Кроме леса еще одна стихия играла большую роль в традиционных верованиях русского народа – вода, повсеместно с этой субстанцией связывались водяной и русалка.

Водяной (водяник, водовик) – дух водной стихии. По народным поверьям водяные живут в глубоких ямах, в омутах под мельницами, а также около переправ через реки, чем и объяснялась опасность этих мест для человека. Поэтому здесь ставили церкви или часовни. В южнорусских поверьях в водных пучинах у водяных есть хрустальные дворцы, в которых водяные живут с красивыми, но злыми дочерьми. На Севере утверждалось, что водяной иногда выгоняет стада тучных коров или лошадей на прибрежные луга, и тогда можно хитростью овладеть ими, но, если попадешься водяному, будешь пастухом при его стаде. Домашнюю скотину водяной похищает у людей, так объясняли пропажу животных в необъятных лесных чащобах Русского Севера с его бесчисленными реками и озерами.

Облик водяного чаще антропоморфный, но с добавлением ихтиологических, т. е. «рыбьих» черт. Считалось, что на молодике (молодом месяце) он молод, а потом стареет до следующего новолуния. Но чаще изображали его в облике седого старика, нагого или в рубахе, красной или синей, облепленного грязью, с рыбьим хвостом вместо ног. Другими характеристиками его образа были зеленые или черные волосы, налимья кожа и т.п. Жена водяного представлялась женщиной с большой отвислой грудью, которая сидит у воды на камне и гребнем расчесывает себе волосы. В их семье есть дети – шиликуны, те самые, для спасения от которых на Крещение рисуют кресты на окнах и дверях. Они могли представляться и виде мелких малообидных бесенят, но в некоторых местах им придавался страшный облик – бесов, которые на Святки в железных шапках с огнем во рту выезжают из проруби на железных конях.

Представления и обряды, связанные с водяным, особенно были характерны для людей, занятия которых были связаны с водой - рыбаков, мельников, пасечников, плотогонов. Водяной мог помогать им в этих занятиях - гнать стаи рыб в сети, охранять плотину мельницы от размывания, держать достаточный уровень воды для прогона плотов. Но, разгневанный, он всячески вредил – рвал сети, разрушал плотины («Водой мельница стоит, да от воды и погибает»), затапливал ульи.

Поэтому представители данных профессий приносили жертвы водяному, спуская в воду те или иные ценности. От мельника, например, это хлеб, водка, лошадиный череп, домашняя птица, иногда без головы – голову относили в птичник, чтобы другой домашний дух, домовой, не разгневался, узнав, что его собственность отдали сопернику. Обманывали его - благодаря тому, что учет домашней живности он вел по головам. Рыбаки во время промысла бросали в воду крошки табака, пчеловоды топили в воде первый мед. Считалось, что водяной любит животных черной масти, поэтому на мельницах держали черных котов и петухов. Но проказливого водяного, к примеру, портящего плотину, старались выжить из этого места, для этого утренней и вечерней зорями высыпали в омут по мешку золы.

Купание в воде было подчинено определенным правилам, за соблюдением которых, по народным представлениям, следил водяной. Нельзя было купаться без креста, в полдень и в полночь, а то и вообще после заката солнца, после Ильина дня, иногда к этому сроку добавлялась Ивановская неделя и неделя перед Ильиным днем, в последнем случае запрет объяснялся тем, что водяной ищет себе жертву. Когда водяной топит нарушителя запрета, спасать его нельзя, а то сам будешь утоплен. Утопленники-мужчины становятся работниками у водяного, причем работа их может быть бессмысленной – переливание воды, размалывание речного песка и т.п., девушки и женщины становятся его женами.

В народных представлениях водяные встречаются между собой, с азартом играют в карты на рыбу, исчезновение ее в том или ином водоеме объяснялось проигрышем рыбы местным водяным своему более удачливому соседу. Утрата вещи в воде объяснялась тем, что она понадобилась водяному, поэтому искать ее не рекомендовалось.

Считалось, что водяные отдельных водных источников подчиняются своему главе – водяному царю.

Русалка (фараонка) – еще один дух водной стихии, представления о котором были распространены повсеместно, у всех групп русского народа. Их название - русалки, видимо, западного происхождения. У русских их называли также фараонками, поскольку считалось, что они произошли от утонувших в Красном море воинов фараона, когда те преследовали бежавших из Египта евреев. Но больше было распространено представление, что русалками становятся утонувшие молодые девушки. И самих русалок представляли в виде девушек, обнаженных или в длинных белых рубахах, с длинными волосами. Летом они выходят из воды, качаются на ветвях, в пору созревания хлебов появляются на полях, встреча с ними опасна, потому что они могут защекотать человека до смерти.

Русалкам приписывалось качество предсказания судьбы, о чем существует много рассказов. Например, ранним утром выехал мужик на озеро порыбачить. Задремал и очнулся от разговора. Глядь, недалеко на камнях две русалки сидят, волосы зеленые гребнями расчесывают. Одна другой говорит: «Судьба есть». А другая отвечает: «А смерти нет». Зажмурился мужик от испуга, а когда глаза открыл – нет никого. Ладно. Этим же днем случилось ему с бабами на лодке по озеру плыть. Поднялся сильный ветер, стали они править к берегу. Уже на мелководье лодку перевернуло. Мужик под водой исчез, подумали – утонул. Лодку к берегу подтянули, перевернули, а мужик в ней оказался – зацепило его за одежду. Вытащили на берег – живой: «Судьба есть, а смерти нет».

Надо отметить, что кроме общераспространенных верований в водяных и русалок существовали местные представления о других духах, связанных с водной стихией и наделяемых теми или иными функциями: болотяник, болотница, омутница, водяница, берегиня, лопаста и др. Достаточно сказать, что только в дер.Покровка Орловской области в конце XX в. было зафиксировано значительное количество их названий, связанных только с болотистыми местами: болотный – добрый дух, который зажигает огоньки, благодаря чему путники выбираются из болота; требник – недоброе существо, старающееся погубить человека, попавшего в болото, его название происходит от слова «треба» - жертва, которую он ищет; о боротничий – дух погибшего на болоте и служащий требнику, он рыдает на месте гибели, заманивая людей; з авытник – играет такую же роль, но это дух злого человека, знавшегося с нечистой силой; о бережной – добрый дух, уводящий людей от опасных мест; мошанник – показывает человеку, с которым водится, мшистые места с большим количеством грибов.

В отличие от духов леса и воды, многочисленных и обычно считавшихся очень опасными для человека, олицетворения открытого пространства такого разнообразия не обнаруживают. Это вполне понятно – «чисто поле», некогда опасное, «дикое» из-за невозможности укрыться от врага-кочевника пришедшему с севера, из леса, земледельцу, в мирной ситуации стало безопасным. Здесь трудно сбиться с дороги, здесь не надо ждать внезапного нападения хищника, при большой плотности населения расстояния между населенными пунктами невелико и путь от одного к другому, за исключением разве что зимнего времени, опасности не таит.

Полевик (полевой, дедушко-полёвушко, царь полевой) был самым распространенным из духов открытых пространств, в некоторых местах бытовало представление о том, что он может быть мужского и женского пола. Полевик представлялся в разном виде у разных групп русских: молодым мужиком с очень длинными ногами и быстро бегающим, покрытым шерстью огненного цвета, с рожками на голове и хвостом, на конце хвоста кисточка, которой он поднимает пыль; здоровенным малым на сером коне, черным, как земля, с разноцветными глазами и волосами-гривой и т.д. Считалось, что неудовольствие его вызывает человек, спящий на поле в полдень или на закате, он также запрещает спать на меже и может переехать межу на лошади, чтобы затоптать спящего насмерть. Как и леший, полевик любит шутить над путниками, «уводит» их от дороги, заставляет плутать, зимой для этого сбивает придорожные вешки. Его козням приписывалась пропажа домашней скотины во время выпаса, для того, чтобы она нашлась, ходили в полночь на перекресток и там обращались к духам поля: «Царь полевой, царица полевая, вот те хлеб, вот те соль, отдай мои восемь овечек» Полевику приносились жертвы, в частности, на Духов день в поле клали пару яиц и краденого безголосого петуха, иначе, считалось, полевик истребит весь скот; в некоторых районах России дожиночный обряд «завивания бороды» связывали с благодарностью полевому духу за урожай.

Примечательно, что образ полевика весьма размыт и окончательно, видимо, не сложился, рассказов о нем в народной среде зафиксировано гораздо меньше, чем о духах леса или воды. Представления о других духах открытого пространства еще более редки и неотчетливы.

Такова полудница – дух полдня, ее действию приписывались солнечные и тепловые удары. Она якобы появляется летом на полях, может убивать встречных, откручивая им головы. Но в то же время полудница охраняет хлеба. Название другого полевого духа со сходными функциями – ржица. Ржица появляется в пору цветения хлебов в виде женщины, одетой в белое сверкающее одеяние. В руках у нее гигантская сковорода, она либо заслоняет хлеба от палящего солнца, либо, наоборот, направляет его на хлеб и сжигает. Луговик, живущий в лугах, дух неопасный, разве что, встретившись с человеком, может напугать его.

Духи нелокального характера. Кроме духов-хозяев местности в народном сознании существовал также сонм демонических существ нелокального характера.

Вихрь был олицетворением сильного ветра, урагана, наносящего немалый урон хозяйству – разметывает солому на крышах, а то и сносит их целиком, разрушает постройки, валит деревья, кладет хлеб на полях, что значительно снижает урожай. Он считался воплощением всей нечистой, враждебной человеку силы, иногда утверждалось, что в таком облике «является» черт, дьявол, леший, заложный покойник. Иногда «вихрь» представлялся едущим на повозке, запряженной тройкой лошадей. Для прекращения сильного ветра махали руками и кричали: «Аминь, аминь, аминь, рассыпься!», бросали в завихрения воздуха нож. По народным поверьям в результате вихря на деревьях образуется вихорево гнездо (ведьмина метла) – густое скопление веток в одном месте, их срезали и вешали на скотном дворе, чтобы домовой не досаждал животным.В день Мирона-ветрогона (8/21 августа) на перекрестке спрашивали у «вихря», какая будет зима.

Широко было распространено представление о таком духе, как огненный змей (летун, летучий / рассыпучий змей), который в виде огненно-красного шара подлетает к дому, где живет неутешная вдова, рассыпается над трубой искрами, проникает через нее в жилище и принимает облик умершего мужа. Он проводит с вдовой ночь, оставляет ей гостинцы – конфеты, леденцы, а утром они превращаются в овечий помет.

Дух под названием упырь, или еретик, был в народном сознании живым мертвецом, которым мог стать «заложный» покойник, особенно колдун, аналог западно- и южнославянского вампира, он встает из могилы и убивает людей.

Олицетворялись болезни в виде так называемых Двенадцати трясовиц (иногда они назывались сибирки): Трясуха, Ломуха, Простудна, Огнея, Ледея, Ломея и т.д., а также представлялись в виде демонов Оспа / Оспица, детские болезни: Ревун, Вопун, Крикливец, Испуг, Лихорадка - безобразной старухой, которая ходит по ночам и клюкой стучит в окна. Открывать дверь ей нельзя, а то заболеешь. Икота, имеряченье, радимчик были названиями психической болезни типа истерии и в то же время их олицетворениями-демонами.

Лечили болезни как рациональными приемами, так и магическими действиями. Совершали подношения духам болезней, чтобы задобрить их, например, пекли 12 пирожков, заворачивали их в тряпицу и оставляли с наговором на перекрестке дорог или в лесу. При лечении ребенка от Испуга делали круг из мочала, в него продевали голову заболевшего со словами: «Снимаю рев, испуг, переполох, двенадцать родимцев», или через дверную скобу протаскивали отцовские штаны (при лечении мальчика), материнскую юбку (при лечении девочки) и ими вытирали голову ребенка. От болезни под названием кила (чирьи и другие опухоли) читали «кильный» стих: «На святом престоле пресвятая Матерь Божа Богородица. Ходит с вострыми ножами и з богатыми килами, все килы и грыжи вырезает».

Колдуны и знахари. Разнообразные обрядовые действия сопровождалижизнь носителей традиционной культуры, как повседневную, так и праздничную Умение выполнять эти действия определялось понятием «знание». В определенной степени итаким «знанием» обладали и рядовые члены коллектива. Мужик знал, какие ритуальные действия надо предпринимать во время сева, чтобы увеличить урожай, баба – что делать при заболевании скотины, и тот и другой знали, как отвадить проказливого домового или определить степень благополучия наступающего года. Более высокий уровень «знания» приписывался представителям той или иной профессии, требующей особой квалификации, часто связанной с работой по найму - пастухам, плотникам, коновалам, мельникам, кузнецам, плотогонам и т.д., среди них надо упомянуть повитуху. Считалось, что их «знание» выходит за рамки профессиональных потребностей, поэтому к ним могли обращаться за помощью – при подозрении в порче, в лечении болезни и др.

Но особой категорией были «чистые» специалисты в сфере сакрального обычно, это и было их профессией, от которой они кормились. У них могло быть и какое-нибудь другое занятие, но не оно определяло их специфический статус в обществе. Они носили разные названия: колдун / колдунья, ведьма / ведьмак, а также знахарь, ведун, кудесник, именно за ними в первую очередь закреплялся статус «знающих».

Иногда противопоставлялись две их категории, наиболее общими названиями которых были колдуны/ведьмы и знахари. Считалось, что первые приносят вред людям и домашним животным - посылают град, «отнимают» молоко у коров, делают заломы на полях, наводит «порчу», «наговаривая на ветер», т. е. пуская вредоносные слова по ветру на человека, колдуют «на вынутый след», насылают «уроки» и сажают «килы», «сажают» беса в человека, отчего у него начинаются припадки, «портят» свадьбу, превращая ее участников в волков или в веники, напуская на них помрачение рассудка или болезнь молодых.

Для отведения этой беды устроители свадьбы приглашали «сильного» колдуна, и тогда свадьба становилась ареной соперничества колдунов, один из которых «портит» ее, а другой отводит «порчу».

Знахари, наоборот, «помогают» – лечат людей и скот, отыскивают пропавшую скотину, снимают порчу и т.д. Однако на практике, как правило, эти различия четко не проводились, один и тот же «знающий» мог, по общим представлениям, наносить вред, а мог, по просьбе, и помочь в той или иной ситуации. Зачастую все специалисты по контактам с нечистой силой могли называться колдунами или знахарями. К ним обращались за помощью и в том случае, если были уверены, что несчастье нанесено магическими действиями другого колдуна. Тогда, согласно народным представлениям, колдуны начинают бороться между собой, за победившим закреплялась слава «сильного», к нему чаще обращались, больше были его доходы.

В контакт с нечистой силой, по народным представлениям, умели вступать и некоторые из рядовых членов коллектива, в своих целях или по просьбе другого человека. Их «знание», по мнению окружающих, было не столь высокого уровня, чтобы за ними закрепился статус колдуна, а поскольку они были обычно пожилыми людьми, в народной лексике к ним применялись называния «бабки» или «дедки». К ним обращались в тех случаях, когда не было возможности обратиться к колдуну, например, по причине плохих отношений с ним или, если считалось, что «силы» «бабки» достаточно, чтобы справиться с возникшей ситуацией.

Согласно народным представлениям, человек мог стать колдуном или ведьмой в силу разных обстоятельств, в частности, по предписанию свыше, благодаря «избранности» потусторонними силами. «Избранность» маркировалась рождением «в рубашке», особенностями физического облика, часто с элементами уродства – родимые пятна, хромота, косоглазие, горбатость; иные, нежели характерные для населения данной территории, черты внешнего облика – обычно, смуглая кожа, смоляной цвет волос и глаз; отличиями в психике, иногда проявляемыми уже с детства – молчаливость, склонность к уединению, припадки эпилепсии, косноязычие, в котором видели способ передачи потусторонними силами закодированной информации в мир людей. Наличие морфологических и психических особенностей приводило окружающих к выводу о принадлежности индивида к иному миру, потустороннему, сакральному, противопоставляемому «обычному», профанному.

Целенаправленное принятие «знания», то есть осознанное превращение в колдуна мыслилось как целый обряд посвящения с элементами тотемистических верований. Оно предполагало отречение от Бога и близких, для чего неофит при посвящении становился ногами на икону, снимал с себя крест и клал его под левую пятку, отрекался от своего рода до двенадцатого колена. Местом посвящения был некий сакрализованный локус – баня, перекресток, лес и др., посвящение иногда предполагало поглощение неофита и затем отрыгивание его животным – собакой, лягушкой или безобразным существом и др. Поглощение означало умерщвление прежнего состояния посвящаемого, отрыгивание – возрождение его уже в ином качестве.

Но колдовское «знание» могло быть также принято индивидом невольно, например, через слово или наговоренный с этой целью колдуном предмет – посох, веник, который случайный человек поднял, или при пожатии протянутой руки колдуна, обычно во время его агонии, потому что он старается передать свое «знание», чтобы избежать «трудной» смерти.

По народным представлениям колдовское «знание» могло передаваться по наследству, так что колдунами или ведьмами считались целые семейные династии. Колдунами и ведьмами становились также потомки внебрачных связей в третьем поколении. Слава колдуна могла идти за представителем другой этнической принадлежности – лопарем, карелом, мордвином, татарином и др.

Было представление о явных колдунах, статус которых известен окружающим, и скрытых, о которых не знают, что они колдуны или ведьмы. «Явный» колдун – обросший, волосатый, иногда с физическими недостатками, со страшным взглядом, без семьи и хозяйства, живет на окраине селения или в лесу, бодрствует ночью. В представлениях об облике и поведении «явного» колдуна четко проявляется оппозиция природы и культуры, хаоса и упорядоченности, колдун олицетворяет первые категории. Для распознания «скрытого» колдуна (или ведьмы) надо было совершить определенные действия магического характера. Например, в заутреннюю службу взять в руки рябиновую палочку – тогда увидишь всех колдунов стоящими к иконостасу спиной, в то время как для всех остальных они стоят к нему лицом.

У колдуна, по народным представлениям, могли быть помощники, они назывались черти, бесы, шутики, коловерши и др., помощники должны быть непрерывно заняты, даже когда их хозяин не совершает колдовских действий, иначе они начинают досаждать его, мучить. Поэтому тот дает им невыполнимые задания – вить веревку из песка, носить воду решетом, взвешивать дым и т.п.

Народное сознание наделяло колдунов и ведьм способностью оборачиваться, т. е. принимать другой облик, чаще всего животного, дикого или домашнего, - волка, медведя, свиньи, лошади, кошки, птицы, иногда превращаться в неодушевленный предмет – катящееся колесо или бочку, копну сена, мешок и др. Оборачивание якобы производилось путем кувыркания через сакрализованный предмет – нож, топор, осиновые колышки, установленные острием вверх, веревку и др., иногда огонь, на сакрально значимом месте – печном шестке, в лесу у старого пня и др., в сакрально значимое время – полночь. Обнаружение «обернувшегося» колдуна или ведьмы в народных рассказах происходит обычно случайно. Ночью мужик видит бегущую свинью, заподозрив неладное, отрезает у нее ухо, а утром обнаруживается, что у одной женщины в селении ухо завязано. Она и есть скрытая колдунья, которая по ночам, совершая свои злокозненные действия, превращается в свинью.

«Знающим», особенно ведьме, приписывалась способность летать, используя тот или иной предмет бытового назначения – ступу и помело, лутошку, хлебную лопату, иногда ведьма летит на человеке, превращенном в лошадь при помощи накидывания на него уздечки. Место вылета ведьмы из дома – печная труба, так что если закрыть устье печи заслонкой внутрь, она не сможет вернуться обратно. В сфере колдовских действий «специалиста сакрального» находилось управление погодой: ведьма может разгонять тучи, может, наоборот, сделать погоду ненастной, потому что у нее в мешке (глиняном сосуде, сундуке) хранился град, дождь, буря. Ведьме приписывается способность «отнимания» молока у коров. В одном из рассказов мужик, в хозяйстве которого коровы перестали доиться, сел ночью под куриный насест с топором. Вскоре он увидел, как пришедшая на двор кошка обернулась простоволосой бабой и начала выдаивать корову. Мужик отрубил бабе руку, та исчезла, а наутро оказалось, что у его матери отсечена рука – оказывается, она была ведьмой.

Время активизации ведьм и колдунов, как и всей нечистой силы, связывалось с периодами зимнего и особенно летнего солнцеворотов, считалось, что в эти дни они с особой силой портят скотину, уничтожают «спорину» в хлебе, делают заломы на полях, насылают болезни на людей.

В народной магической практике был разработан целый арсенал средств, позволяющий обезопасить себя от колдуна или ведьмы. Для защиты от них в хлевах вешали чертополох, а на окна домов - крапиву, старались не спать в ночь на Иванов день, заломы убирали с поля кочергой или расщепленным осиновым колом. А чтобы лишить колдуна или ведьму колдовских чар, рекомендовались определенные магические действия: ударить наотмашь определенным предметом, например, тележной осью или осиновым поленом, приколотить их тень к стене гвоздем, прочитать молитву «Да воскреснет Бог» три раза с конца и др.

По народным представлениям, если колдуну или ведьме, чувствующему приближение смерти, не удается по согласию или хитростью передать кому-нибудь свое «знание», он относит предмет, в котором оно заключено (посох, веник и т.п.) на дорогу, перекресток или бросает его в реку, кто этот предмет возьмет, к тому перейдет «знание». Во время смерти колдуна или ведьмы из их тела начинают выползать «гады» - змеи, жабы, ящерицы и прочая нечисть. Умерших колдунов и ведьм относили к заложным покойникам, считалось, что они превращаются в упырей, еретиков, встают по ночам и губят людей. Поэтому, несмотря на запреты властей, при похоронах подозреваемых в колдовстве, им подрезали жилы и, положив тело на дно могилы навзничь, вбивали в спину осиновый кол.

* * *

Дата добавления: 2015-06-04