Глоссарий 2 страница

[55]Первая строка содержит ссылку на традиционную в индуизме практику устного отрицания: «Я не есть ум, я не есть чувства» и т. д. Несмотря на то что во многих писаниях этот подход называется «вопрошание себя», Бхагаван часто критиковал его как излишне интеллектуальный. Он был убежден, что настоящее эффективное вопрошание себя состоит в удерживании «я»-мысли, пока она не затихнет в чистом Сознании – ее источнике.

[56]Эта поэма, написанная до 1923 г., – одна из первых записей устных наставлений Бхагавана. Первые несколько стихов превозносят Бхагавана или описывают его состояние, но остальные – включают в себя по большей части его утверждения, которые автор записывал в 1920-х гг.

[57]Первое предложение относится к видению, которое случилось у автора в присутствии Бхагавана. Второе – к Бхагавану, милостью Бога осознавшему Я.

[58]Когда Бхагаван жил на горе, завистливый садху пытался отравить его. Бхагаван сознательно принял яд, но он почти не подействовал на него. Я обсуждал этот случай с Раманасвами Пиллаем, поскольку он присутствовал при этом. Он сказал, что Бхагаван сидел неподвижно, «сияя, подобно Будде». Ранган также упоминает этот случай в своем рассказе.

[59]В этом и многих последующих стихах я опустил повторение фразы «Благословенны стопы…», поскольку она затрудняет понимание пары связанных между собой мыслей, которые содержатся в каждом стихе.

[60]Я не знаю, почему в этом стихе Бхагаван приравнивает друг к другу практику вичары (вопрошания себя) и практику джапы. Он обычно утверждал, что это были совершенно разные садханы. Если перевести «садхана» как «средство», это предложение можно истолковать как «джапа – это средство для вичары», т. е. подготовительный метод, но это не самое очевидное истолкование текста.

[61]Говоря о ниямах, Бхагаван обычно утверждал, что будет достаточным, если преданные будут соблюдать умеренность во сне и в речах и будут принимать саттвическую пищу в умеренных количествах.

[62]В поэме «Ирангал», стих 2, Шивапракаш Пиллай пишет: «Бхагаван спросил меня: «Каково твое желание, скажи мне – узнавать о редких и прекрасных вещах или вопрошать себя?» Я ответил: «У меня нет страсти к книгам. Меня интересует только вопрошание». О ум, почему же ты забыл свое слово и теперь желаешь книг?»

Шивапракаш Пиллай комментирует этот разговор в одном из своих стихов: «Если человек хочет познать себя, нет никакой нужды изучать писания. Если ты спросишь, что нужно делать, вопрошай себя неустанно: „Кто я?“, не произнося ни слова. Оставь все мысли обо всех иных предметах, кроме Я, и стань невозмутимым».

[63]Сокращенное обозначение следующего: кама (желание), кродха (гнев), лоба (скупость), моха (заблуждение), мада (гордость), матхсарья (ревность). В первой строчке просто говорится: «Желание и все остальное – игра атомов». Я выбрал атомы (ану) в значении «васаны», поскольку сам Бхагаван использовал это слово в таком значении в «Аруначала Аштакам», стих 6.

[64]Примечание Д. Годмана

Две темы этого стиха были развернуты автором в двух стихах из поэмы «Ирангал»:

Садху Рамана заставил этого несчастного, который не знал ничего, молиться лишь его стопам. Разве я достоин получить это счастье, дарованное им? Он велел мне не отклоняться от пути тех, кто отринул пустые разговоры и споры. «Даже если другие говорят плохо [о тебе], не печалься». Так говорил мне Рамана.

О ум, ты постоянно провозглашаешь, что Рамана – твой властелин и что ты его невольник. Рамана всегда действует со смирением, так, словно он невольник каждого. Хотя ты и сам это видел, ты споришь со всеми, не проявляя смирения. Только подумай, что это может дойти до споров с великим Раманой, уничтожившим [в себе] гнев.

В одной из своих записных книжек Шивапракаш Пиллай приводит яркий эпизод, когда Бхагаван подтверждает свои слова примером: «Некто Балананда Свами попросил Бхагавана, чтобы он приказал Шри Паланисвами выйти из пещеры Вирупакша. Когда Бхагаван этого не сделал, Балананда Свами плюнул на Бхагавана. Услышав об этом позже, Камбали Свами спросил Шри Бхагавана: «Что Вы сделали тогда?» Шри Бхагаван ответил: «Продолжал смеяться. В конце концов, это всего лишь тело, которое выплюнуто столько раз».

Поскольку Бхагаван «выплюнул» или оторвал от себя представление о том, что «я есть тело», у него не было причин сердиться, когда с телом так плохо обошлись.

[65]Примеч. к стиху 33 поэмы «Шри Раманадева Малай» о роли милости и собственных усилий также может пояснить этот стих. Бхагаван часто использовал местоимение множественного числа «мы» вместо «я». Если прочитать эти два предложения в обратном порядке (что является допустимым при толковании тамильской поэзии), смысл получается следующий: «Если мы поднимем тебя, будет хорошо, если ты [потом] будешь возвышаться своими собственными усилиями». Это означает, что после того как Бхагаван даровал милость, теперь от самого преданного зависит ее надлежащее использование – самостоятельное выполнение садханы.

[66]«Замужество» здесь используется как метафора для обозначения духовных отношений между Гуру и учеником. Если ученик слушает слова Гуру и действует согласно им, он обретет такой же покой, как и Гуру. В тамильском «муж» обозначается тем же словом, что и «Господь».

[67]Примечание Д. Годмана:

Это косвенное указание на аналогию, которую Бхагаван иногда использовал. Ученик может осознать Я и достигнуть единства с Гуру но даже тогда он по-прежнему выказывает своему Гуру внешнее уважение и проявляет учтивость. Бхагаван сравнивает поведение ученика с поведением жены, которая при людях уважительно обращается с мужем, несмотря на то что у нее были с ним интимные контакты. Бхагаван более развернуто объясняет эту аналогию в «Гуру Вачака Коваи», стих

304:

«Обычай учеников почитать своего Гуру, который принял их как своих, если задуматься, соблюдается лишь как формальность, подобно тому, как жена выказывает должное внешнее уважение мужу, когда они на людях».

В одной из своих неопубликованных версий «Кто я?» Шивапракаш Пиллай приводит некоторые комментарии Бхагавана о равенстве, которое существует между Гуру и реализованным учеником:

«Гуру будет ждать, пока его ученик созреет. Когда ученик созреет, Гуру даст ему один взгляд. В этот момент все «другое», иное, чем этот ученик, исчезнет, как если бы его уничтожил огонь. Гуру будет обращаться с таким зрелым учеником как с равным».

[68]Шивапракаш Пиллай объяснил связь между мыслями и чувственным восприятием в одном отдельном стихе: «Когда мысль связывается с чувством, имеет место чувственное восприятие. Если нет связи, чувственного восприятия не будет. Если мысль растворяется в Сознании, открывается природа Сознания. Следовательно, мысль надлежит растворить в Сознании».

[69]Бхагавана однажды спросили, как он ответил бы на вопрос, заданный в этом стихе. Он ответил: «Природа ума определяется его прошлой деятельностью, его самскарами. Люди могут продолжать выполнять свою работу и при этом заниматься вопрошанием себя. В конечном итоге они становятся реализованными душами. Джанака, Васиштха, Рама, Кришна и прочие люди, подобные им, могут служить тому примером. Опять же для некоторых это покажется невозможным, им приходится удаляться в уединенные места, чтобы стать реализованными душами путем вопрошания себя… Вопрошание себя необходимо для каждого» («Письма из Шри Раманашрама», т. 2, письмо 26 от 07.12.1947).

[70]Первые 22 стиха этой поэмы охватывают собственные представления Шивапракаша Пиллая о философских предметах, таких как страдание и творение. Поэтому я не включил их сюда. Я начал перевод с середины 23-го стиха, с момента, когда автор кратко излагает ответы, данные Бхагаваном на тему вопрошания себя.

[71]В одном из своих отдельных стихов Шивапракаш Пиллай делает следующий вывод, касающийся даршана:

«Не осознав, что такое в действительности даршан Раманы,

Почему ты так стремишься получить даршан Раманы?

Поскольку истинная природа Раманы – это твоя истинная природа,

Даршан Раманы – это всего лишь познание себя».

[72]Джнянасамбандхар – тамильский святой, живший в VI в. Поскольку Акхиландамма чувствовала, что между Бхагаваном и этим святым есть какая-то связь, она считала обязательным для себя посещать этот фестиваль в Тируваннамалае.

[73]В оригинальном тексте поясняется, что брахман мог быть дядей Бхагавана со стороны отца – Неллиаппой Айером, а садху, давшим Акхиландамме прасад, возможно, был Утханди Найинар – помощник, заботившийся о Бхагаване в Гурумуртаме.

[74]Примечание Д. Годмана:

Паланисвами был ключевой фигурой в жизни Бхагавана в его ранние годы у Аруначалы. Вот что пишет о нем Вишванатха Свами (ТМР, 1975 г., с. 205):

«Паланисвами был одним из первых последователей Бхагавана Раманы. Он отличался тем, что был не привязан ни к чему мирскому. Когда Бхагаван жил в Гуру-муртам (в 1890-х гг.) и был погружен в непрекращающееся самадхи, Паланисвами услышал о нем, пришел и остался при нем помощником. Он служил Бхагавану больше семнадцати лет – все время, пока Бхагаван жил в пещере Вирупакша на Аруначале.

Когда Бхагаван перебрался жить в Скандашрам – свое новое прибежище, построенное выше на горе, – Паланисвами решил остаться в пещере Вирупакша, потому что она была уединенным местом. Бхагаван навещал его время от времени и обнаружил, что он слабеет. Когда он заболел и больше не мог выходить из пещеры, Бхагаван стал навещать его ежедневно и помогал ему чем мог.

Однажды он увидел павлина, чем-то взволнованного и летящего из пещеры Вирупакша в Скандашрам. Бхагаван решил, что Паланисвами, должно быть, находится в критическом состоянии. Не медля ни минуты, Бхагаван спустился в пещеру и убедился, что его предчувствие было верным. Паланисвами задыхался в предсмертной агонии. Бхагаван сел рядом с ним и положил правую руку ему на грудь. Дыхание Паланисвами стало спокойным, и, почувствовав в груди Паланисвами дрожь, Бхагаван убрал руку. По словам Бхагавана, это значило, что жизнь в теле угасает. Но как только Бхагаван убрал руку, Паланисвами открыл глаза. „Я думал, он упокоится в сердце, но он ускользнул“, – заметил Бхагаван и добавил: – Говорят, это знак того, что человек переходит на более высокие духовные ступени, однако это не непосредственное растворение в Сердце“.

Бхагаван позже говорил, что Паланисвами родился в одном из высших миров дэвов. Это первый зафиксированный случай, когда Бхагаван попытался вызвать осознание истинного Я у умирающего преданного, положив руку на его сердечный центр в момент умирания.

Наученный этим случаем, Бхагаван таким же образом успешно привел к освобождению свою мать в 1922 г.

Бхагаван описывал, что произошло, когда он положил правую руку на грудь матери, а левую – на ее голову: «Между мной и матерью происходила борьба. Ее наклонности из прошлого (васаны) восставали снова и снова и тут же разрушались. Когда все закончилось, воцарился покой. Я почувствовал последнее слабое биение ее сердца, но не убрал руку до тех пор, пока оно не остановилось полностью. В этот раз я действовал осторожно, благодаря моему опыту с Паланисвами, и увидел, как прана (жизнь) матери полностью растворилась в Сердце» (The Mountain Path, 1975 г., с. 206).

[75]Примечание Д. Годмана:

Мастан Свами жил в той же деревне, что и Акхиландам-ма, и часто приезжал в Тируваннамалай вместе с ней. Он также помогал ей готовить еду. Он был тем редким человеком, который испытал переживание Я во время своей первой встречи с Бхагаваном. В разговоре с Кунджу Свами он вкратце описал произошедшее с ним:

«Когда я пришел к Бхагавану он сидел недвижимо, как скала, снаружи пещеры Вирупакша. [Его неподвижный взгляд] был преисполнен милости, сострадания и непоколебимой мудрости. Я встал сбоку от него. Взглянув на меня, он открыл врата моего Сердца, и я тоже вошел в это состояние. Я простоял восемь часов, не чувствуя ни малейшей усталости, в абсолютной поглощенности и покое. В то время Бхагаван открывал наше Сердце одним-единственным взглядом, исполненным милости, и это трансформировало нас. Не было нужды задавать вопросы – ведь он одним лишь взглядом делал нас подобными себе». (The Mountain Path, 1979 г., с. 154).

Когда Мастан Свами умер, Бхагаван распорядился, чтобы его похоронили как святого, с ритуалами, описанными в «Тирумантирам» Тирумулара. Те же правила соблюдались при погребении Бхагавана и его матери. Усыпальница- самадхи Мастана впоследствии стала чем-то наподобие центра паломничества, потому что многие люди сообщали о том, что просьбы, адресованные его самадхи, обычно выполняются.

[76]Примечание Д. Годмана:

Слово «санкальпа» можно перевести как «воля» или «намерение». Бхагаван, как и многие другие Учителя, считал, что джняни не имеют санкальпы. В этом состоянии Я заставляет тело действовать определенным образом и говорить то, что должно быть сказано, но в этих словах и действиях нет выбора индивида. У Нараяны Айера состоялся разговор с Бхагаваном на эту тему, который проливает свет на этот вопрос и дает понимание того, как проявляется сила джняни:

«Однажды, когда я сидел рядом с Бхагаваном, я почувствовал себя таким несчастным, что задал ему вопрос: „Разве санкальпа джняни не может отвести от его преданных уготованные судьбой несчастья?"

Бхагаван улыбнулся и сказал: „Разве у джняни есть санкальпа? Дживанмукта [освобожденный] не может иметь никаких санкальп. Это просто невозможно“.

Я продолжал: „Тогда какова судьба всех нас, которые молятся Вам, просят Вас о милость и спасении? Разве нам не будет пользы или спасения от того, что мы сидим перед Вами или приходим к Вам?"

Бхагаван повернулся ко мне и сказал: „…плохая карма человека заметно уменьшается, когда он находится в присутствии джняни. У джняни нет санкальп, но его саннидхи [присутствие] – самая мощная сила. Ему не нужны санкальпы, его руководящее присутствие – самая мощная сила – может творить чудеса: спасать души, даровать душевный покой, даже приносить освобождение зрелым душам. Ваши молитвы не исполняются им, а поглощаются его присутствием. Его присутствие спасает вас, отводит карму и приносит блага – в зависимости от обстоятельств, [но] ненамеренно. Джняни спасает преданных, но не благодаря санкальпе, которой у него нет, а лишь благодаря своему руководящему присутствию, его саннидхи“» (The Mountain Path, 1968 г., с. 236).

[77] Мантап – здание, которое часто связывают с индуистским храмом. У него есть крыша и резные столбы, но, как правило, отсутствует одна или более стен.

[78]Ортодоксальный брахман того времени был полностью отделен от других каст, поскольку любой контакт с ними мог физически или ритуально осквернить его. Как в шутку заметил Бхагаван, единственный способ очиститься от такой «скверны» – это омыть и предмет, к которому прикоснулся человек из низшей касты, и тело. Многие правила, касающиеся ритуального осквернения, не имеют ничего общего с физической грязью или заразой, как это понимается на Западе. Вот крайний пример: священник, у которого в далеком городе умер родственник, считается ритуально нечистым в течение нескольких дней и ему не разрешается выполнять обязанности священника в течение предписанного правилами количества дней.

[79]Бхагаван часто критиковал свою мать за то, что она не довольствовалась едой, которую приносили в ашрам. Первоначально он возражал против ее привычки готовить в ашраме, в особенности из-за того, что для этого приходилось просить или покупать продукты, которые обычно не предлагались в качестве подношения.

[80]Потамильски – «уннай видамал иру».

[81]Джнянасамбандхар («тот, кто связан с Богом божественной мудростью») был чудо-ребенком, жившим, согласно подсчетам большинства ученых, в конце VI в. н. э. В его биографии говорится, что к трем годам он овладел всеми ведическими знаниями, а еще раньше начал слагать стихи, славящие Шиву. Поэтический дар он чудесным образом получил в награду от самого Шивы. Остаток своей короткой, но насыщенной событиями жизни он провел, путешествуя по Южной Индии в сопровождении большого количества учеников. Его стихи составили большую часть Теварам – ранних канонических писаний южноиндийской ветви шиваизма. Когда ему было шестнадцать лет, родители организовали его свадьбу, но прежде чем она состоялась, перед ним явился Шива в ослепительном сиянии и пригласил святого пойти с ним. Джнянасамбандхар принял приглашение и исчез из этого мира вместе со всеми гостями, приглашенными на его свадьбу.

Гимны Джнянасамбандхара, воспевающие Шиву как «Бога Аннамалай» (Аруначалы), до сих пор поются в Тамилнаду.

[82]Это произошло в конце 1930-х гг. К этому моменту Акхиландамма регулярно приносила еду в течение более тридцати пяти лет.

[83]Это интервью было записано в 1950-х гг., когда ей было больше девяноста лет.

[84]Школа, в которой мальчиков обучают петь веды.

[85]Когда Шри Бхагаван услышал об этом, он изумился: «О, как точно Шешадри Свами передал Брахма-видью (знание Брахмана)! Неужели этого великого человека и вправду называют сумасшедшим? Вот уж действительно, странные у людей взгляды!» (Sri Ramana Darshanam, ist ed. p. 66). Сноска на с. 368 «Энаду Нинайвугал» (Enadu Ninaivugal) содержит похожее утверждение.

[86]Согласно версии Кунджу Свами, Бхагаван дал такой ответ: «Милость сияет всегда. Это не что-то, что происходит [время от времени]. Она беспричинна и естественна. Ее можно ощутить путем постоянной и усердной медитации, осуществляемой в форме Я-внимания (ахамукхам)» (Enadu Ninaivugal, p. 369). Из контекста неясно, является ли это другим вариантом того же ответа, или же высказыванием, сделанным по другому случаю.

[87]Бхагаван прикоснулся к центру духовного сердца – места в теле, где рождается и растворяется ум. Бхагаван упорно отказывался инициировать людей прикосновением. Даже несмотря на то что это произошло во сне, этот случай можно рассматривать как редкий.

[88]Согласно версии Кунджу Свами, Натанананда попросил Бхагавана дать ему оранжевые одежды саньясина. Натанананда принес одежды в холл Бхагавана, но Бхагаван отказался прикасаться к ним. Тогда Натанананда положил одежды на скамеечку, стоявшую перед Бхагаваном, на которую посетители клали свои подношения. Через несколько минут он забрал их и стал носить. Спустя несколько месяцев, когда Натанананда решил прекратить жить жизнью саньясина, он передал оранжевые одежды Бхагавану. Всю оставшуюся жизнь он носил только белую одежду.

[89]The Mountain Path, 1981, с. 235. Этот случай также описан в книге «Self-Realization» (7th ed. 1968), с. 223, но в этом рассказе не говорится в явной форме, что Натанананда был достаточно духовно зрелым для того, чтобы осознать Я до момента смерти.

[90]Глава взята из журнала The Mountain Path, 1969 г., с. 108–109. Я взял на себя смелость сократить некоторые очень длинные предложения Натанананды, как в этой главе, так и в последующих. Если бы я этого не сделал, многие его мысли было бы трудно проследить. В литературном тамильском языке зачастую встречаются предложения длиной более чем в страницу. Хотя на тамильском такие предложения красивы и понятны, буквальное их воспроизведение повлекло бы за собой длинные цепочки придаточных предложений, которые не облегчили, а затруднили бы понимание.

[91]Примечание Д. Годмана:

«Упадеша Ундияр», возможно, более широко известна под санскритским названием «Упадеша Сарам». Это поэма из тридцати стихов, написанная Шри Раманой на тамильском языке в 1927 г.

«Определяющее знание» – это перевод санскритского термина «упадхи». Упадхи означает ограничение, наложенное на Сознание. Ум, осознание себя как индивидуального «я», – это упадхи, как и любое другое представление, ограничивающее или разделяющее Сознание.

«Сознание – это реальность. Когда на это Сознание налагаются упадхи, мы говорим о „я" – сознании, бессознательности, подсознании, сверхсознании, человеческом сознании, сознании собаки, сознании дерева и т. д. Неизменное, объединяющее их всех начало – Сознание». («Беседы с Шри Раманой Махарши», б. 591).

[92]Махавакьи – четыре великих изречения упанишад, провозглашающих единство индивидуального «я» и Брахмана. При традиционной ведантической медитации практикующий размышляет над их значением с целью сформировать убеждение, что существует только Брахман.

[93]Многие преданные замечали параллели между Дакшинамурти, просветлившим своих четырех учеников, сидя с ними в безмолвии, и Бхагаваном, который много раз говорил, что безмолвие – его любимое средство передачи учения. Однако сам Бхагаван никогда не утверждал, что он является воплощением Дакшинамурти. Тем не менее он разделял традиционное представление о том, что Дакшинамурти был первым Гуру, от которого ведут свое происхождение все остальные Гуру: «Подобно тому как банановое дерево пускает побеги, прежде чем произвести плоды и умереть, и эти побеги, будучи пересаженными, в свою очередь пускают побеги – так и первый Учитель древности (Дакшинамурти), в безмолвии избавивший от сомнений своих учеников-риши, оставил побеги, которые вечно множатся. Гуру – это побег Учителя Дакшинамурти» («Беседы с Шри Раманой Махарши», б. 17).

[94]Шравана, манана и нидидхьясана (слушание, размышление и созерцание) – согласно традиции, три стадии практики ведантической медитации.

[95]«Гуру Вачака Ковай», стихи 280–282.

[96]К сожалению, в русских переводах «одинаково воспринимал каждого как свое собственное Я» зачастую переводят как «равное отношение ко всем», перенося это на поведение Раманы, якобы проявляющегося ко всем одинаково, и считая высказанным им главным критерием «просветленности». – Прим. ред.

[97]Возможно, это означает памятование вместо понимания.

[98]Как и все остальные. – Прим. ред.

[99]«Гуру Вачака Коваи», стих 1127.

[100]Взаимосвязь и относительное доминирование трех качеств (гун) – саттвы, раджаса и тамаса – определяют состояние и чистоту ума человека. Саттва – это чистота или гармония, раджас – активность или возбуждение, а тамас – тупость или инертность.

[101]Предположительно, это люди с чистым умом, поскольку выше было сказано, что люди с нечистыми умами не ощущают покоя даже в присутствии Гуру.

[102]«Гуру Вачака Коваи», стих 321.

[103]Этот рассказ показывает, как обычно Бхагаван отвечал людям, спрашивающим его о садхане. Сначала он говорил, чтобы они практиковали само-вопрошание. Если из ответа на этот совет выяснялось, что человек склонялся к другому виду садханы, Бхагаван советовал ему продолжать использовать излюбленный метод, говоря, что в конечном итоге это приведет к вопрошанию об источнике и происхождении «я».

[104]Этот раздел «Необходимость милости» был собран из нескольких источников: короткого рассказа в восьмой части «Шри Рамана Даршанам», записи беседы, состоявшейся между Садху Натананандой и Садху Омом в конце 1970-х, и рассказов «Бхагаван и Наяна» и «Реализация Я», в которых речь идет о визите Ганапати Муни к Бхагавану.

[105]«Улладу Нарпаду Анубандхам» и «Гуру Вачака Ковай», стихи 222, 224– Восемь видов сиддх (таких, как левитация, увеличение или уменьшение тела до желаемых размеров и пр.) упоминаются во многих текстах по йоге.

[106]Кунджу Свами записал похожее высказывание Бхагавана: «Бессмысленно говорить себе: „я служу лично Шри Бхагавану. Я очищаю от пыли его ложе. Я служил ему столько лет“. Помимо физического служения Гуру важно следовать пути, который он указывает. Самое лучшее служение Гуру – это вичара (вопрошание), дхьяна (медитация) и другие практики, которые следует выполнять, соблюдая чистоту тела, речи и ума» («Энаду Нинайвугал», раздел 4-39).

[107]«Кайвалья», 1.95, Таюманавар; «Парапаракканни», стих 155.

[108]Здесь содержится ссылка на «тат твам аси» (ты есть то) в махавакьях. «Аси» означает «есть». Метафора Бхагавана указывает на то, что внутреннее состояние бытийности проявляется, когда индивидуальность сливается со «священными стопами» чистого Сознания.

[109]«Аштанга» означает «восемь частей», а намаскар – это внешнее выражение почтения. Выполняя аштанга намаскар, человек простирается на земле в полный рост, держа кисти рук над головой. Восемь частей тела – ноги, руки, уши, лоб и подбородок – должны касаться земли, но не одновременно. Поскольку невозможно прикоснуться к земле обоими ушами одновременно, голову поворачивают, пока все четыре указанные «части головы» не коснутся земли.

[110]«Гуру Вачака Коваи», стихи 207, 310.

[111]Тирумулар, автор «Тирумантирам», канонического писания южноиндийской ветви шиваизма.

[112]Поскольку слово, в тамильском языке означающее «разочарование», также содержит в себе понятие «обман», это предложение говорит также о том, что человек, принимающий лишь материальные пожертвования в качестве прасада Гуру, обманывает себя.

[113]«Гуру Вачака Коваи», стихи 301, 302.

[114]«Гуру Вачака Коваи», стих 303.

[115]Не было никакого правила, запрещающего неприкасаемым приближаться к Бхагавану. Однако, поскольку в то время неприкасаемым запрещалось входить во многие индуистские храмы, этот преданный, возможно, думал, что это правило действует и в Шри Раманашраме.

[116]Индуистская традиция различает четыре стадии жизни, которые называются «ашрама». Для каждой из них предписан свой кодекс поведения, или «дхарма».

[117]Согласно примечанию к оригинальному тамильскому тексту, слово «вы» относится к садху вообще, а не только к тому садху, к которому обращался Бхагаван.

[118]Рассказывая эту историю, Садху Натанананда не упоминает, следовал ли садху за махараджей в надежде получить от него денег, или же нет. Два раза было так, что после ухода махараджи один из преданных следовал за ним в надежде получить пожертвование для ашрама. В обоих случаях Бхагаван критиковал этих преданных. Похоже, что эта история – рассказ об одном из двух этих случаев.

[119]Этим садху был Дандапани Свами, один из первых управляющих ашрамом. Бхагаван, соблюдая индуистскую традицию, обращался с людьми, которые были старше его самого, с большим уважением. Поскольку Дандапани Свами был на несколько лет старше его самого, возможно, ему было неудобно поучать его. В другом пересказе этой истории Бхагаван в своей речи, обращенной к Дандапани Свами, объясняет, что он вмешался только потому, что не хотел, чтобы саньясины заслужили плохую репутацию: «Мне не важно, кто победит в вашей драке. Меня это не касается. Но вы оба носите оранжевые одежды саньясинов. Если один из вас убьет другого, о саньясинах повсюду будут говорить плохо. Поэтому прекратите это» («Жизнь с Раманой Махарши», Ганга, 2011).

[120]Правила поведения. Заповеди ямы регулируют отношения человека с обществом, а ниямы – индивидуальное поведение.

[121]«Гуру Вачака Коваи», стихи 494-497

[122]«Сварупа Сарам», стих 96.

[123]Прарабдха-карма – это сценарий действий, которые человеку предначертано совершить в этой жизни. Бхагаван был строгим детерминистом, часто говоря, что действия, которые человек совершает в жизни, были предначертаны ему еще до его рождения и что свобода человека заключается лишь в том, чтобы не отождествлять себя с телом, совершающим эти действия. Однако, как далее поясняет Садху Натанананда, если человек знает, что он есть Я, он не имеет прарабдхи, судьбы.

[124]«Улладу Нарпаду Анубандхам», стих 33– Помимо прарабдхи, остальные две кармы – санчита и агами. Санчита-карма – накопленная в предыдущих жизнях и не перешедшая в текущую жизнь. Агами-карма – накопленная в текущей жизни и реализующаяся в будущих жизнях.

[125]В данном случае слово «упадхи» относится к физическому телу.

[126]Возможно, речь идет о рекомендации ампутировать ему руку, поскольку никакие другие хирургические методы лечения не помогли.

[127]«Сварупа Сарам», стих 15, и «Кайвалья», стих 2.24.

[128]Эти стихи взяты из неопубликованной поэмы, состоящей из 108 стихов, которую Садху Натанананда написал после смерти Бхагавана.

[129]Год, в который Кришнамурти Айер записал большую часть своего рассказа.

[130]В Раманашраме – четыре самадхи животных, включая самадхи коровы Лакшми, располагающиеся рядом со столовой. Бхагаван попросил, чтобы там захоронили всех четверых. Хотя Бхагаван и подтвердил, что корова Лакшми достигла Я-реализации к концу жизни, он никогда не подтверждал и не опровергал публично, что остальные животные тоже Я-реализовались.

Дата добавления: 2015-06-04