История всемирной литературы 69 страница

459

СЛОВАЦКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Реализм как художественное направление возник на словацкой почве на полвека позже, чем в великих европейских литературах, и в еще большей степени, чем там, трудно провести четкую границу между ним и романтизмом. Утверждаясь с начала 80-х годов в качестве ведущего направления в литературе Словакии, реализм тем не менее не порывает резко с романтизмом штуровского толка, и в творчестве крупнейших поэтов и прозаиков того периода — П. Орсага-Гнездослава (1849—1921), М. Кукучина (1860—1928), С. Гурбана-Ваянского (1847—1916) и др. — отчетливо прослеживаются (в разных пропорциях и проявлениях) обе тенденции — романтическая и реалистическая.

Для зачинателей словацкого реализма характерна прочная идейная, а отчасти и эстетическая связь с предшествующей — романтической — эпохой литературного развития. Литература для Словакии была больше чем литературой: писатели-романтики, разделявшие взгляды Л. Штура, видели свою важнейшую миссию в сплочении патриотических сил, в пробуждении народного самосознания и стимулировании национально-освободительной борьбы. Этот пафос был бережно сохранен словацкой литературой при вступлении ее на реалистический путь развития, что явилось естественной реакцией на угнетение словаков в Австро-Венгрии. Их положение в рамках дуалистической империи было гораздо более тяжелым, чем, скажем, положение чехов и поляков, оказавшихся под австрийским владычеством. Продолжалась

460

насильственная мадьяризация Словакии; притеснению национальному сопутствовало экономическое давление. В 80-м годам почти вся крупная промышленность на территории Словакии оказывается в руках австрийской и венгерской буржуазии. Вена и Будапешт проводят дискриминационную политику по отношению к словацким предпринимателям, оставляя им преимущественно область мелкого производства, связанного с переработкой сельскохозяйственной продукции. Индустриализация повлекла за собой разорение многих крестьянских семей, возникновение пролетариата, а вслед за тем и рост рабочего движения.

Словацкая литература 80-х годов весьма критична по отношению к капитализму, однако в силу того, что его наступление связывается в общественном сознании с ущемлением национальных интересов, национальные моменты явно преобладают на первом этапе над моментами социальными и у писателей-реалистов, что сближает их мировоззренчески со штуровцами. С этим связана заметная идеализация ими патриархальности словацкой деревни, которая рушится под натиском капитализма, тоска по изжившим себя формам общественного бытия, по исконной «словацкости». Литература по-прежнему подчиняет себя целям национально-освободительной борьбы, берет на себя политические функции, вытекающие из потребностей порабощенного народа.

Ведь все живет, все трудится на свете,
как муравей, пчела. Лишь мой народ
умолк под черным саваном столетий... —

(Перевод А. Ладинского)

писал в эти годы Павол Орсаг-Гвездослав уже с известной долей горечи и разочарования, которые особенно ощутимы при сопоставлении его стихотворения «Словакам» (откуда взяты приведенные строки), например, с полной воодушевления «Национальной песней» романтика Янко Краля, созданной в разгар антифеодальных и антиавстрийских выступлений словацких крестьян в революционном 1848 г.:

Медлить нечего. Сплотимся же, словаки!
Нам свободы не добыть себе без драки.
Никого не побоимся, встанем смело, —
С нами Бог, и справедливо наше дело!

(Перевод Н. Стефановича)

Антиномия «реального» и «идеального», проступавшая в творчестве многих романтиков, в условиях новой действительности по-своему претворялась и в первой фазе развития словацкого реализма, что стало причиной противоречивости его идейно-эстетической концепции. Статичность, тенденциозность ряда исходных посылок, признававшихся незыблемыми, вступали в противоречие с динамикой литературного процесса, необходимостью исследовать средствами искусства новые конфликты и новых героев, ту новую историческую ситуацию, в которую бегом времени была поставлена нация.

Качественно отличный от прежнего этап в развитии реализма открывается в Словакии в 90-е годы. Если в предшествующее десятилетие существенное влияние на писателей-реалистов оказывало художественное наследие и идейные заветы штуровцев, то нынешний этап в первую очередь связан с философией позитивизма. Старые культурно-политические концепции еще сохраняют для многих свою притягательность. Однако теперь литература не пытается заменять собой политику, как это в значительной мере происходило раньше, а, не отгораживаясь от социально-политической борьбы и участия в ней, стремится сосредоточиться на собственных внутренних проблемах и выполнять присущую ей функцию: помогать познанию человека и окружающего его мира своими специфическими средствами.

Реализм нового поколения писателей, вступивших в словацкую литературу в 90-е годы, был, если можно так выразиться, более «реалистическим», их творчество представляло собой реакцию на конкретную действительность, а не воплощало действительность идеализированную. Нельзя сказать, чтобы молодые словацкие поэты и прозаики демонстрировали равнодушие к национальным идеалам или принижали заслуги своих предшественников — напротив, они оказывают им всяческое уважение и многому у них учатся. Не происходит слишком острых столкновений между литературными «отцами» и «детьми». Однако «дети» высказывают оригинальные мысли и предлагают новые художественные решения, которые в итоге меняют идейно-эстетическую структуру словацкой литературы, выводят ее за новую фазу развития реализма.

Если раньше литераторов больше всего волновала судьба нации в общем, то ныне они со столь же пристальным вниманием всматриваются в судьбы отдельных людей, понимая, что для искусства не менее интересны переживания индивидуума, а душа одного человека способна вместить в себя весь драматизм эпохи. Социальная проблематика, обусловленная не только политико-экономическим и национальным давлением извне, но и классовыми противоречиями внутри самого словацкого общества, дается часто в произведениях «новой волны» сквозь восприятие персонажей, которых жизнь избавляет от всяческих иллюзий.

461

Определенные импульсы для художественно-тематической переориентации получают словацкая проза, поэзия и критика на рубеже веков от других литератур. Прежде всего — от русской (Тургенев, Достоевский, Толстой, Чехов, Горький), а также от польской (Ожешко, Конопницкая, Тетмайер), украинской (Франко, Стефаник). Особое место, естественно, занимают традиционные контакты с чешской литературой. Из числа заметных явлений западной литературы привлек внимание в прозе натурализм Золя (не нашедший, однако, в Словакии последователей), в поэзии — символизм.

Среди печатных органов, вокруг которых группируется на рубеже XIX—XX вв. творческая интеллигенция, следует выделить журнал «Глас» (1898—1904). По названию этого журнала получило наименование «гласизма» общественно-политическое движение молодых словацких интеллектуалов, оказавшее воздействие и на литературу. Идеология «гласистов» была эклектичной, но они видели основу нации в трудящихся массах и призвали их к политической активности, выступали в поддержку тесного сближения чешского и словацкого народов.

Движение литературы по пути реализма проявилось и в изменении иерархии жанров. Если, как и везде, в эпоху романтизма в Словакии торжествовала поэзия, то достижения реализма преимущественно связаны с прозой. Однако тут имеется еще одна особенность: словацкие реалисты старшего поколения тяготели к «высоким» жанрам во всех родах литературы (роман, эпическая поэма, трагедия), тогда как дебютанты 90-х годов отдают предпочтение малым жанровым формам: в прозе — новелле, рассказу или очерку, в поэзии — лирическому стихотворению.

Становлению литературы на рубеже веков способствовала словацкая критическая мысль, наиболее ярким выразителем которой по праву считается Франтишек Вотруба (1880—1953).

Литературный процесс в Словакии конца XIX — начала XX в. не был однородным. Наряду с молодым поколением реалистов в решении художественных и общественных задач, стоящих перед литературой, деятельно участвуют и некоторые представители старшей генерации. Словацкая литература реагировала на крупные социальные потрясения, в том числе происходившие за рубежом (так, нашли в ней отражение революционные события в России 1905—1907 гг.). А лучшим произведением словацкой поэзии, созданным в годы первой мировой войны, стал цикл П. Орсага-Гвездослава «Кровавые сонеты» (1914) — вершина его лирики, где звучит страстный антимилитаристский протест художника-гуманиста. Хотя реализм занимал бесспорно главенствующее положение в словацкой литературе исследуемого периода, развитие ее шло не только в этом направлении. В самом начале XX в. в ней параллельно зарождается течение, за которым позже закрепилось название Словацкая Модерна и наиболее оригинальным поэтом которого признан Иван Краско (настоящее имя — Ян Ботто, 1876—1958). Он издал при жизни всего два сборника — «Nox et solitudo» (1909) и «Стихи» (1912), но поэзия его, отмеченная влиянием символизма и отличающаяся сложностью образного строя, внутренним драматизмом, пессимистической окраской, своеобразно запечатлела трагические цвета своего времени и сохраняет притягательность для читателей.

Определяющими, «знаковыми» фигурами для словацкой литературы на переломе веков являются Янко Есенский, Йозеф Грегор-Тайовский и Тимрава.

Обширное и разнообразное по жанрам наследие Янко Есенского (1874—1945) относится к числу наиболее примечательных явлений словацкой литературы XX столетия. Начав свою писательскую деятельность еще на закате прошлого века, он сделался одной из центральных фигур культурной жизни Словакии первой половины века нынешнего. Крупнейший представитель критического реализма, он внес весомый вклад в подготовку почвы для отечественной литературы нового типа, сложившейся после второй мировой войны. Большинство своих произведений Есенский творил отнюдь не «для вечности», а «на злобу дня». Но художники, масштаб личности и дарования которых соразмерен эпохе, становятся классиками. Классиком признан у себя на родине Янко Есенский. Первому из словацких писателей ему было присвоено в 1945 г. звание народного художника Чехословакии.

Янко Есенский был истинным поэтом, но у него с самого начала проявилась универсальная литературная одаренность. В 1897 г. он одновременно дебютировал в периодической печати и как поэт, и как прозаик, и в дальнейшем обе эти линии продолжали развиваться в его творчестве.

Творческая биография поэта проецируется на важнейшие события эпохи, драматический опыт которой (в том числе связанный с двумя мировыми войнами) вобрало в себя художественное сознание Есенского.

Не только время, но часто и место рождения определяют судьбу человека. Родился Янко Есенский в Мартине — городе, который издавна был одним из важных культурно-политических центров Словакии. Происходил поэт из

462

старинного рода, прославленного некогда на всю Европу Яном Есениусом — ректором Пражского университета, знаменитым врачом, философом и общественным деятелем конца XVI — первой четверти XVII столетия. Идя по стопам отца, Есенский решает получить юридическое образование. В том самом 1905 г., когда доктор права Ян Есенский сдает экзамен на адвоката и открывает собственную практику, выходит его первая книжка.

Называлась она просто «Стихи». Критики — в том числе такие взыскательные, как С. Гурбан-Ваянский и Ф. Вотруба, — весьма положительно оценили книжный дебют Есенского и заявили, что многого ожидают от него. Столь лестные и авторитетные отзывы были им вполне заслужены, ибо ранняя лирика Есенского, пленявшая чистотой тонов, внесла свежую струю в словацкую поэзию. Новизна его манеры еще больше бросалась в глаза оттого, что тематически круг стихов был вполне традиционным: любовь и связанные с нею переживания, патриотические чувства, поиски идеала. Но даже интимная лирика, которая преобладала в первом сборнике Есенского, несла ярко выраженну печать его индивидуальности. Уже тогда ему были присущи ирония, сарказм, склонность к парадоксальному мышлению и обыгрыванию контрастов, афористичность стиля. Все это придавало непривычную окраску «сентиментальным стихам» Есенского (так назывался один из разделов книги), резко отличало их от любовной лирики его предшественников и старших современников, склонных к высокой патетике. Вместо романтического пафоса (хотя ему не чужды были поначалу неоромантические устремления) и идеалистических картин всепоглощающей страсти в его произведениях зачастую обнаруживалось столкновение «поэзии» человеческих чувств с разбивающей иллюзии «прозой» действительности, где люди разделены на богатых и бедных. Такое смелое вплетение социальных мотивов в венок любовных стихотворений, их сознательная «заземленность» казались попросту дерзостью кое-кому из тех, кто был воспитан на хрестоматийных образцах прежней литературы. Раннее творчество Янко Есенского способствовало обновлению отечественной поэзии, обогащению ее эмоционального содержания. Уже первым сборником поэт заявил о себе как о вполне сложившемся художнике, к голосу которого отныне стала прислушиваться вся литературная Словакия.

Хотя его творчество органичнейшим образом сопряжено с поисками ответов на самые злободневные вопросы, Есенскому в корне чужда была погоня за новомодностью, желание прослыть «модерным». Он никогда не считал искусство забавой, воспринимал его не только как способ самовыражения, но и как важное средство воздействия на человеческие умы в духе идей гуманизма и справедливости, чем объясняется и то, что постепенно центр тяжести в его поэзии перемещается с лирики интимной на лирику гражданскую.

Новаторство Есенского отчетливо проявилось также в прозе. В 1913 г. вышли в свет его «Провинциальные истории», где собраны рассказы, создававшиеся на протяжении полутора десятков лет. Самый ранний из них — «Доктор» (1897) — представляет собой, по существу, развернутый анекдот о часовщике, выдавшем себя на балу за врача, и о том, как он был наказан за самозванство. Основные герои книги — «маленькие люди». Ставя их в комические ситуации, автор не просто высмеивает провинциальные нравы, но по-настоящему бичует все то, что деформирует отношения между людьми. Уже здесь в полной мере проявился талант сатирика, который позволит впоследствии Есенскому создать его главное произведение в прозе — знаменитый роман «Демократы» (ч. 1 — 1934, ч. 2 — 1938).

В «Провинциальных историях» критика обнаруживает влияние то раннего Чехова, то Гоголя. А среди самых дорогих для него имен в поэзии молодой Есенский назвал Пушкина и Лермонтова. Прочную привязанность к Пушкину словацкий поэт сохранил на всю жизнь, но особенно сильное его влияние испытал в юности. Воздействие это сказалось не только в ритмах и образности отдельных стихотворений. Есенский сочиняет лирико-эпическую поэму — если не роман, то, по крайней мере, новеллу в стихах «Наш герой» (1910—1913), где пытается вывести героя онегинского типа.

«Землею Пушкина и Лермонтова» остается Россия для Есенского и в годы русского плена, куда он, как и многие другие чехи, словаки, добровольно сдался после того, как был мобилизован на фронт в начале первой мировой войны. Он попал в страну, народ и культуру которой давно восторженно любил, с которой связывал свободолюбивые надежды своих соотечественников, против которой ни за что не хотел воевать, но попал туда в мундире ему самому ненавистной австро-венгерской армии.

Нелегкие испытания выпали на долю Есенского в лагерях для военнопленных, расположенных на Украине и в Забайкалье, хотя он и пользовался изрядными поблажками как славянин, знающий к тому же русский язык. По счастью, эти мытарства длились меньше года, после чего поэту разрешили свободное поселение в Воронеже. Позже он перебирается в Киев,

463

а затем в Петроград, где работает в редакции еженедельника «Словенске гласы» («Словацкие голоса»).

В тот полный испытаний, тревог, надежд, разочарований период своей жизни Янко Есенский углубил свое знание русской литературы, блистальным популяризатором которой он стал в Словакии. Не прекращал он также сочинять стихи, которые сложились во второй его сборник — «Из пепла» (первоначальная версия была опубликована в 1918 г. в Екатеринбурге).

В начале 1919 г. Есенский кружным путем — через Владивосток и Японию — возвращается домой. Открывается новый этап его творчества.

Вступление в литературу Йозефа Грегора-Тайовского (1874—1940) тоже знаменовало собой вторую фазу в развитии словацкого реализма. Родившийся в деревне, он с детства впитал любовь к родному краю, к тем, кто кормится своим нелегким трудом, и примкнул к той части словацких литераторов, которые плодотворно разрабатывали тему крестьянской жизни. Исходя из личного опыта и точных наблюдений, писатель остро почувствовал необходимость показать слияние в русле этой темы моментов национальных и социальных. Его первые публикации относятся к 1893 г. К началу первой мировой войны Тайовский был уже признанным прозаиком и мастером реалистического рассказа и очерка, а также драматургом. Превосходно зная деревенский быт, писатель стремится в своих произведениях к максимальной верности жизненной правде. С большой достоверностью, с использованием впечатляющих деталей воссоздавая болезненные процессы, связанные с наступлением капитализма на словацкую деревню, он сочувственно рисует судьбы людей, которые искалечены «бешеными деньгами».

Драматургия существенно отставала в Словакии от поэзии и прозы, но именно в тот период, что отмечен хронологическими рамками: 90-е годы прошлого века — 1918 г., она наверстывает упущенное, и связано это прежде всего с деятельностью Йозефа Грегора-Тайовского (пьесы «Женский закон», 1900; «Новая жизнь», 1901; «Мать», 1906; «Тьма», 1907; «Кутерьма», 1910; «Грех», 1911; «В услужении», 1911).

Призванный в армию в 1915 г., Тайовский, как и Есенский, при первом удобном случае сдался в плен русским. «Я полюбил Россию задолго до того, как ее увидел и узнал сам, — признавался впоследствии писатель. — Полюбил ее за литературу Гоголя, Тургенева, Толстого, Чехова, Горького, у которых я учился понимать свой народ и создавать подлинные произведения искусства». Впечатления от пребывания в России, охваченной огнем войны и революции, легли в основу его цикла «Рассказы из России» (1915—1920).

В том же 1893 г., что и Тайовский, дебютировала рассказом «За кого же?» Тимрава (наст. имя Божена Сланчикова, 1867—1951). Она тоже сосредоточилась на изображении словацкой деревни, и природе ее таланта наилучшим образом соответствовали жанры «малой прозы» — рассказ и повесть. Стоявшая несколько особняком в литературной жизни (в силу своего «отшельничества»), писательница тем не менее как нельзя лучше вписывается в панораму словацкого реализма на рубеже веков, которую она обогатила весьма существенными чертами. Ее манере присущ предельный объективизм, не затуманенный никакой предвзятостью, который умело сочетается вместе с тем с выражением — прямо или намеком — собственного взгляда на вещи.

Главная тема Тимравы — внутренняя драма человека, деревенского жителя, поставленного в бесчеловечные условия. Писательница не боится заглянуть на «дно» души своих персонажей, дает убедительное психологическое обоснование всем их, даже неожиданным, поступкам. Под ее пером жизнь предстает в своей суровой, неприукрашенной, часто безжалостной ипостаси. Произведениям Тимравы свойственна сложная художественная инструментовка, и таким путем она добивается необходимого воздействия на читателя. Скромная провинциалка в жизни, в искусстве Тимрава была смелым первопроходцем, и это обеспечило ей достойное место в истории словацкой литературы.

Усилиями мастеров слова, принадлежавших прежде всего к реалистическому направлению (а на заре XX в. — и к так называемой Словацкой Модерне), словацкая литература ликвидирует в исследуемый период свое отставание «по фазе» от европейского художественного процесса. Новый стимул для ее развития дал 1918 год, когда в результате мощного взрыва социальной энергии рухнуло обветшавшее строение Австро-Венгерской монархии и была провозглашена независимая Чехословацкая республика.

464

БОЛГАРСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

В 1879 г., после освобождения Болгарии от многовекового гнета османских поработителей, страна была объявлена конституционной монархией. Передача исполнительной власти монарху, антинародная политика княжеского двора сопровождались усилением реакционной внутренней политики (вплоть до введения диктаторского режима).

Важным фактором общественной жизни стала социальная дифференциация города и деревни. Особую остроту приобрела крестьянская проблема. Политическое движение крестьянских масс привело к возникновению Болгарского земледельческого народного союза (БЗНС, 1899).

Еще одной важной новой политической силой стала Болгарская социал-демократическая партия (1891), созданная представителем социалистической мысли в Болгарии Д. Благоевым.

Постепенное развитие капитализма, укрепление позиций буржуазии создали условия для окончательной ликвидации турецких владений на Балканах. Участие Болгарии в первой балканской войне (1912) на стороне Балканского союза против Турции преследовало прогрессивную цель. Во второй балканской войне (1913) болгарские монархисты ставили перед собой захватнические цели; она окончилась поражением для Болгарии. Вскоре страна была втянута в мировую войну, в которой правители стремились к политическому и территориальному реваншу. Эта авантюра привела к национальной катастрофе.

В литературном процессе конца XIX — начала XX в. выделялись три художественных направления: в пору своего расцвета вступил критический реализм, появился символизм и другие нереалистические течения, зародилась пролетарская литература. В поэзии наряду с традиционной (со времени национального возрождения) гражданской лирикой развивалась и пейзажная, философская, интимная, возникли такие жанры, как поэма, баллада, сонет, памфлет, басня и т. д. В прозе наряду с малыми формами (очерк, рассказ, фельетон, публицистика) формируются роман, повесть. Новым явлением стала мемуаристика. В фонд национальной классики вошли воспоминания участников недавней национально-освободительной борьбы (например, трехтомная художественно-документальная летопись З. Стоянова «Записки о болгарских восстаниях», 1884—1892; произведения С. Заимова, Т. Икономова и других).

В 80—900-е годы начинается становление профессиональной литературной критики и выходят историко-литературные труды. Таковы работы И. Шишманова, зачинателя культурно-исторической школы в литературоведении. Пропагандистом идеалистической эстетики был литературный критик К. Крыстев. Основателем марксистской литературной критики и теории стал Д. Благоев. Эти три имени обозначили наиболее значительные достижения литературно-теоретической и критической мысли в ходе ее идеологического размежевания.

В новых условиях обогащались традиционные взаимодействия с родственными славянскими литературами и литературами соседних Балканских стран, возникали новые связи с французской, немецкой, итальянской, скандинавской литературами. Углубились, поднялись на качественно новый уровень давние болгаро-русские, болгаро-украинские отношения и связи. Немало литераторов получало образование в русских учебных заведениях (А. Константинов, Т. Влайков, Д. Благоев, Г. Кирков и другие), ряд писателей приезжали в Россию (И. Вазов, Пенчо Славейков, П. Тодоров, Елин Пелин и др.), События, происходившие в России, получали живейший отклик в Болгарии.

Реалистическая литература последовательно выражала оппозиционное отношение прогрессивных слоев общества к политике правящих партий. Социально-обличительный пафос был присущ творчеству большинства писателей. При различии политических, общественных позиций, литературных и эстетических взглядов многие из них объективно принадлежали к общедемократическому движению. Художники-демократы выражали свое разочарование социально-политическими условиями жизни, в которых оказалась страна после освобождения. М. Георгиев писал: «Сажали розы — взошли тернии».

Крупнейшим художником-реалистом той поры был Иван Вазов (1850—1921). Он создал художественную картину национальной жизни в разных жанрах — от лирической миниатюры до эпической поэмы, от документального очерка до романа-эпопеи. Его обширное творческое наследие вошло в духовную культуру болгарского народа как художественное воплощение национального самосознания.

465

Вазов заложил основы литературы нового времени (ранние поэтические сборники «Знамя и гусли», 1876; «Печали Болгарии», 1877; «Избавление», 1878, посвященные национально-освободительной борьбе). Расцвет творчества писателя приходится на 80—90-е годы, когда появились книги стихов «Гусли» (1881), «Поля и леса» (1884), поэмы «Громада» (1879), «Загорка» (1883), «Эпопея забытых» (1881—1884). Последняя представляет собой классический образец национально-героического эпоса о недавней эпохе освободительной борьбы. Поэма напоминала современникам о героях прошлого, идеалы которых предавались забвению либо фальсифицировались.

Та же тенденция присуща и прозаическим произведениям: мемуарный очерк «Недавнее» (1881), повесть «Отверженные» (1883), роман «Под игом» (1889—1890) и др. Роман «Под игом» — крупнейшее произведение болгарской прозы. При жизни автора он не только неоднократно переиздавался в Болгарии, но и был переведен на языки других народов, в том числе и на русский. Роман был создан в России, куда писатель эмигрировал (1887—1889) во время гонений на «русофилов». Вазов воссоздает жизнь народа в канун и во время антиосманского Апрельского восстания 1876 г. Историческая правдивость изображения быта, нравов людей из различных слоев общества, идейных споров, готовность народа подняться на революционную борьбу за освобождение, мастерство повествования — все это придавало произведению непреходящее значение национально-исторической эпопеи.

В названных выше сборниках стихотворений, в поэтических книгах «Италия» (1884), «Сливница» (1886), «Песни скитальца» (1889), «Под нашим небом» (1900) и других Вазов предстает как поэт, которому подвластны политическая, пейзажная, интимная лирика, социальная сатира, философские раздумья. В них звучат также неудовлетворенность социально-политической действительностью Болгарии, неприятие «хаотической эпохи», породившей «тягу алчную к монете».

Иван Вазов

Фотография 1910-х годов

Аналогична проблематика и прозы — «Повестей и рассказов» (трехтомник, 1891—1893), сборников «Царапины и пятна» (1895), «Увиденное и услышанное» (1901), «Пестрый мир» (1902), романов «Новая земля» (1896), «Казаларская царица» (1903). В одном из рассказов писатель сам определил главный изобразительный принцип современной прозы: «Наша действительность порождает лишь уродливые явления... Она может дать жизнь только сатире. Что же, пусть будет сатира!..» Впервые в болгарской литературе Вазов сатирически показал социально-бытовые нравы города, жизнь мещан, чиновников, полицейских, журналистов и т. д. Фамилия одного из таких «великих людей» — Гороломов — стала нарицательной. В социально-бытовых романах «Новая земля», «Казаларская царица» писатель и его герои выражают свое разочарование в «обетованной земле», на которой образовался «социальный гнойник». Скопищу духовных прагматиков противопоставлена горстка интеллигентов-идеалистов, добродетели которых — отвлеченные представления о гуманности и справедливости, упование на пробуждение гражданской совести у состоятельных и власть имущих соотечественников. Выразители этих идей, как правило, герои страдающие, общественно пассивные, беспомощные в преодолении социального зла. Об одном из персонажей романа «Новая земля» Д. Благоев писал в 1898 г.: «Такие, как Стремский, породили своих почитателей, подобных себе фразеров, но стать духовными вождями они не смогли». Писатель с недоверием относился к идеям научного социализма, которые пропагандировали болгарские социал-демократы, полагал, что эти идеи чужды болгарскому народу. Отсутствие надежного перспективного общественного идеала нередко осознавалось им как

466

личная духовная драма, как трагедия художника, бессильного помочь своему народу.

В 900—10-е годы, в условиях обострения противоречий общественного и художественного сознания, в творчестве Вазова (как и во всей литературе критического реализма) происходит ощутимое ослабление социальной проблематики. Это появились в ряде прозаических и драматургических произведений, посвященных историческому прошлому страны и народа (повести «Светослав Тертер», 1907; «Иван Александр», 1907; драмы «Борислав», 1909; «К пропасти», 1910, и др.).

В годы балканских войн и первой мировой войны Вазов не смог распознать истинных намерений болгарских реваншистов. К его патриотическому воодушевлению по поводу побед болгарского оружия примешивались идеи, которые националистическая пропаганда использовала в своих целях (поэтические сборники «Под гром побед», 1914; «Песни о Македонии», 1916). Вскоре он сурово осудил эти свои «песни брани».

Значение творчества Вазова для болгарской литературы огромно. Оно перебросило мост преемственности между двумя историческими эпохами. Своей деятельностью литератора-гражданина писатель утверждал демократические идеи, отстаивал реализм от нападок его противников, поэзию которых он называл «космополитичной, холодной, не болгарской». Именно реализм, по словам академика Н. С. Державина, сделал И. Вазова «художественным историком национальной жизни болгарского народа на протяжении целого полустолетия». Вазов по праву писал: «И будет жить в веках наш край свободный, // И песнь моя в народе не умрет!..» В русле критического реализма развивалось творчество многих современников Вазова — З. Стоянова, К. Величкова, М. Георгиева, Ц. Бакалова-Церковского, С. Михайловского, А. Страшимирова, А. Константинова, Елина Пелина и др.

Дата добавления: 2015-06-04