H — O — C — C — C — H 28 страница

В своих записках по поводу "Духов и домовых", обозревая некоторые факты, приводимые в качестве доказательств некоторыми известными защитниками подлинности духовных феноменов, а именно, профессора Моргана, мистера Роберта Дэйла Оуэна, мистера Уоллеса; между прочим мистер Рихард А. Проктор заявляет, что он "не находит убедительности в следующих замечаниях профессора Уоллеса: "Как можно оправдаться за непризнание таких доказательств? (Речь идет об изложенном Оуэном феномене.) Десятки и сотни так же засвидетельствованных фактов зарегистрированы, и никаких попыток не предпринято, чтобы их объяснить. Их просто игнорируют и во многих случаях их признают необъяснимыми"".

На это мистер Проктор шутливо отвечает, что

"так как наши философы заявляют, что они давно уже решили, что все эти рассказы про явления духов — один обман, следовательно остается только проигнорировать их; и они чувствуют себя весьма "раздраженными", когда приводятся новые доказательства в пользу явлений и совершаются новые обращения людей, причем некоторые из новообращенных настолько безрассудны, что требуют новых проверок и испытаний на том основании, что прежние заключения по этим явлениям противоречили очевидности".

"Все это", — продолжает он, — "служит нам прекрасным поводом для того, чтобы не смеяться над новообращенными за их веру. Но для этого срочно нужно что-то еще сделать прежде, чем наши "философы" решатся посвятить значительную часть своего времени предлагаемым исследованиям. Нужно наглядно доказать, что благополучие человеческой расы в значительной степени зависит от этого, тогда как незначительность зарегистрированного до сих пор поведения духов и так видна всем новообращенным".

Эмма Хардинг Бриттен собрала из светских и научных журналов большое количество хорошо удостоверенных фактов, из которых видно, какими серьезными вопросами наши ученые иногда заменяют этот досаждающий им вопрос о "Духах и домовых". Она приводит цитату из одной вашингтоновской газеты, где помещен репортаж об одном из этих торжественных конклавов, состоявшемся вечером 29 апреля 1854 г. Профессора Хэера из Филадельфии, всеми уважаемого химика, заслужившего всеобщее уважение как своим поведением, так и своими пожизненными трудами для науки, профессор Генри "заставил замолчать", как только первый коснулся вопроса о спиритизме.

"Нахальная акция одного из членов "Американского научного общества"", — по словам автора, — "была поддержана большинством этого ученого собрания и впоследствии занесена в протокол заседания" [ 230, с. 119].

На следующее утро в репортаже по этой сессии газета "Спиричуэл телеграф" по поводу этого инцидента выразилась так:

"Казалось бы, что подобная проблема (выдвинутая профессором Хэером) целиком относится к области "науки". Но Американская ассоциация<<176>> решила, что эта проблема или недостойна его внимания или опасна, чтобы вмешиваться в нее, и поэтому проголосовала за ее отклонение. В этой связи мы не можем не упомянуть, что Американская ассоциация на том же самом заседании провела очень ученую, продолжительную, серьезную и глубокую дискуссию о том, почему петухи кричат ночью между 12 часами и 1 часом!"

Проблема, достойная философов! Кроме того, вероятно, будут доказывать, что она в очень значительной степени имеет отношение к "благополучию человеческой расы".

Достаточно кому-либо сказать, что он верит в таинственную связь или симпатию между жизнью некоторых растений и жизнью человека, и, наверняка, сказавший это станет предметом насмешек. Тем не менее, установлены многие случаи, доказывающие реальность такого родства. Известны лица, заболевшие одновременно с выкорчевыванием дерева, посаженного в день их рождения и умершие, когда умерло дерево. И также наоборот, известны случаи, когда деревья, посаженные при таких обстоятельствах увядали и умирали одновременно с тем человеком, чьими братьями-близнецами они являлись. Первый случай мистер Проктор назвал бы "следствием самовнушения", а последний — "любопытным совпадением".

Макс Мюллер приводит большое количество таких случаев в своем очерке "О манерах и обычаях". Он указывает, что эта популярная традиция сажать дерево-брат в день рождения ребенка существует в Центральной Америке, Индии и Германии. Следы ее он находит почти во всей Европе; находит среди воинов Маори, в Британской Гвиане и в Азии. Делая обзор Тэйлоровского "Исследования ранней истории человечества", труда, в котором приведено много таких примеров, великий филолог очень справедливо говорит следующее:

"Если бы об этом говорилось только в индийских и германских сказаниях, то мы могли бы считать это только принадлежностью арийцев; но когда мы встречаемся с этим же в Центральной Америке, то нам остается только допустить существование сообщений между поселенцами Европы и американскими сказителями преданий... или же исследовать, нет ли, в самом деле, какого-то истинно человеческого элемента в этой предполагаемой симпатической связи между жизнью цветов и жизнью человека".

Нынешнее поколение людей, которые ни во что не верят за пределами поверхностной очевидности их чувств, — несомненно отвергнет саму идею о такой силе симпатии, существующей у растений, животных и даже камней. Некий покров, закрывающий их внутреннее зрение, позволяет им видеть лишь то, чего никак нельзя отрицать. Автор "Диалога с Асклепием" знакомит нас с причиной этого явления, которая, возможно, подходит и к нынешнему периоду времени и дает объяснение нынешней эпидемии неверия. В нынешнем веке так же, как тогда,

"имеет место прискорбный уход божественности из человека, когда он перестает прислушиваться и верить чему-либо относящемуся к небу или небесному, когда все небесные голоса для неге неуклонно затихают" [ 231, с. 553 и далее ].

Или, как сказал император Юлиан:

" Маленькая душонка (скептика), действительно, сообразительна, но ничего своим крепким и здоровым зрением не видит".

Мы находимся на низшей точке цикла и, очевидно, в переходном состоянии. Платон делил умственный прогресс вселенной в течение каждого цикла на плодоносный и неплодоносный периоды. В подлунных областях сферы различных элементов вечно остаются в совершенной гармонии с божественной природой, говорит он; "но их части", вследствие слишком тесной близости к земле и их смешивания со всем земным (что есть материя и поэтому область зла), "иногда согласуются с (божественной) природой, а иногда — нет". Когда те циркуляции, которые Элифас Леви называет "астральными токами", во вселенском эфире, содержащем в себе все элементы, протекают в гармонии с божественным духом, тогда наша земля и все относящееся к ней наслаждаются плодоносным периодом. Сокровенные силы растений, животных и минералов магически симпатизируют с "высшими натурами", и божественный дух человека в совершенстве осведомлен об этих "низших". Но в течение неплодоносных периодов последние теряют свою магическую симпатию, а духовное зрение большинства людей настолько слепнет, что человек теряет всякое понятие о высших силах своей собственной божественной души. Мы находимся в бесплодном периоде; восемнадцатое столетие, в течение которого с неотразимой силой разразился всеобщий скептицизм, перенес его, как заразную болезнь, в девятнадцатый век. Божественный разум затуманен в человеке; только его животный мозг один философствует.

Прежде магия была всеобъемлющей наукой, целиком находящейся в руках священнодействующего ученого. Хотя основа ее ревниво охранялась в святилищах, ее лучи освещали все человечество. Иначе, как же объяснить эту чрезвычайную тождественность "суеверий", обычаев, традиций и даже сентенций, повторяющихся в народных пословицах и широко рассыпанных от одного полюса до другого, так что мы находим в точности те же самые идеи как у татар и лапландцев, так и у южных национальностей Европы, у обитателей российских степей и туземцев Северной и Южной Америки? Например, Тэйлор нам наглядно доказывает, что одно из изречений Пифагора: "Не вороши в огне мечом", — распространено среди ряда национальностей, которые не имели ни малейшего соприкосновения друг с другом. Он цитирует Де Плано Карпини, который обнаружил, что это изречение было в ходу у татар уже в 1246 г. Татарин ни за какие деньги не согласится ткнуть ножом в огонь и коснуться его любым отточенным или заостренным инструментом из боязни порезать "голову огня". Камчадалы северо-восточной Азии также считали это великим грехом. Индейцы племени сиу Северной Америки не осмеливаются коснуться огня ни иголкой, ни ножом, ни каким-либо другим острым инструментом. Того же самого опасаются калмыки, а абиссинец скорее обожжет свои локти в огне, чем использует поблизости огня нож или топор. Все эти факты Тэйлор так же называет "просто любопытными совпадениями". Макс Мюллер, однако, думает, что они много теряют в своей силе от того факта, что "на дне их покоится пифагорово учение".

Каждое изречение Пифагора, подобно многим древним изречениям, имеет двойное значение; и в то время, как оно обладало оккультным физическим значением, выраженным буквально в его словах, оно заключало в себе нравственное наставление, которое объяснено Ямвлихом в его "О пифагорейской жизни". Это "Не вороши в огне мечом" является девятым символом в "Поучениях" неоплатоников.

"Этот символ", — говорит он, — "призывает к благоразумию". Он указывает на "неуместность употребления резких слов по отношению к человеку, полного огня и гнева, на вред спора с ним. Ибо часто невежливыми словами вы возбуждаете невежественного человека, от чего страдаете сами... Гераклит также свидетельствует об истине, скрытой в этом символе, ибо он говорит: "Трудно побороть гнев, но что бы то ни было, это следует делать для искупления души". И правильно он говорит это. Ибо многие, дав волю своему гневу, изменили состояние своей души и предпочли смерть жизни. Но правильно управляя своим языком и сохраняя спокойствие, ты создашь дружбу из раздора, огонь гнева будет потушен, и вы докажете, что вы сами не лишены ума" [ 75 ].

Иногда у нас возникали опасения; мы ставили под сомнение беспристрастность нашего собственного суждения, нашу способность к вызывающей уважение критике трудов таких гигантов, как некоторые из современных философов — Тиндаля, Гёксли, Спенсера, Карпентера и некоторых других. В нашей неумеренной любви "к людям далекого прошлого", мудрецам старины мы всегда опасались преступить границы справедливости и не воздать должного тому, кто это заслуживает. Постепенно мы отделались от этих опасений перед лицом неожиданно полученного подкрепления Мы узнали, что мы являемся лишь слабым эхом общественного мнения которое, хотя и подавлено, но иногда прорывается в хорошо написанных статьях, рассеянных по всей периодической прессе нашей страны. Одна из таких статей помещена в "Национальном квартальном обозрении" за декабрь 1875 г., под заглавием "Наши сенсуальные современные философы". Это очень талантливая статья, бесстрашно рассуждающая о претензиях некоторых наших ученых на новые открытия, касающиеся природы материи, человеческой души, ума, вселенной; каким образом возникла вселенная и т. д.

"Религиозный мир был сильно удивлен", — говорит автор, — "и немало возбужден высказываниями таких людей, как Спенсер, Тиндаль, Гёксли, Проктор и некоторых других той же школы".

Охотно признавая, как много наука обязана каждому из этих джентльменов, автор тем не менее "весьма настойчиво" отрицает, что они сделали какие-либо открытия. Ничего нового нет в их рассуждениях — даже у самых прогрессивных из них — ничего, что не было бы преподано в той или иной форме тысячи лет тому назад. Он вовсе не говорит, что эти ученые

"выдвигают эти теории как принадлежащие им открытия, но они оставляют факты в таком виде, что эта принадлежность им этих открытий подразумевается, а остальное доделывают газеты... Публика, у которой нет ни времени, ни склонности проверять факты, воспринимает на веру сказанное в газетах... и ждет, что будет дальше!

...Предполагаемые авторы таких поразительных теорий подвергаются нападкам в газетах. Иногда подвергающиеся таким нападкам ученые начинают защищаться, но мы не можем припомнить ни единого случая, когда ученые откровенно заявили бы: "Господа, не сердитесь на нас, мы просто перекроили предания, почти такие же древние, как горы"". Это была бы простая истина; "но", — продолжает автор статьи, — "даже ученые и философы не всегда могут устоять против соблазна поддержать какое-либо мнение, которое, по их рассуждению, должно им обеспечить ниши среди бессмертных имен".<<177>>

Гёксли, Тиндаль и даже Спенсер в последнее время стали великими оракулами, "непогрешимыми папами", по догмам протоплазмы, молекулам, первоначальным формам и атомам. Они пожали больше пальмовых веток и лавровых венков за свои великие открытия, чем было волос на голове у Лукреция, Цицерона, Плутарха и Сенеки. Тем не менее, труды последних кишат идеями о протоплазме, первоначальных формах и так далее, не говоря уже о Демокрите, который был прозван атомным философом. В том же самом "Обозрении" мы находим нижеследующее поразительное обличение:

"Кто, включая профанов, не удивлялся еще в прошлом году удивительным результатам, добытым с помощью кислорода? Какое возбуждение произвели Тиндаль и Гёксли провозглашением в присущей им манере оракулов просто той самой доктрины, которую мы только что приводили из труда Либига; который как наиболее "выдающийся" из трудов барона Либига был переведен профессором Лионом Плэйфаером на английский язык в 1840 г."<<178>>

"Другим недавним высказыванием", — говорит он, — "которое поразило большое количество невинных и набожных людей, было то, что каждая мысль, которую мы выражаем или пытаемся выразить, производит какое-то удивительное изменение в веществе нашего мозга".

Но чтобы прочесть об этом и еще значительно большем, нашим философам следовало только полистать страницы барона Либига. Так, например, этот ученый провозглашает:

"Физиология обладает достаточным основанием, чтобы утверждать, что каждая мысль и каждая эмоция сопровождается изменением в составе мозгового вещества; что каждое движение, каждое проявление силы есть результат какой-то трансформации его структуры или его вещества" [ 232, с. 151].

Таким образом, через все лекции Тиндаля мы можем проследить почти постранично все суждения Либига с попадающимися время от времени вставками из еще более ранних взглядов Демокрита и других языческих философов. Это — попурри старых гипотез, вознесенных великим современным авторитетом в ранг квазидоказанных формул и произнесенных с живописным сладкоречивым пафосом и фразеологией, так ему присущими.

Далее тот же самый обозреватель приводит многие тождественные идеи и весь нужный материал, чтобы доказать, что великие открытия Тиндаля и Гёксли фигурируют в трудах доктора Джозефа Пристли, автора "Исследований материи и духа", а также в "Философии истории" Гердера.

"Пристли", — добавляет автор, — "правительство не досаждало просто потому, что у него не было честолюбивого устремления прославиться своими атеистическими взглядами, провозглашая их на всех перекрестках во всеуслышание. Этот философ... был автором 70-80 томов, и он также был открывателем кислорода". — В своих сочинениях он — "выдвинул тождественные идеи, которые впоследствии были восприняты, как "смелые", "поразительные" высказывания наших нынешних философов".

"Наши читатели", — продолжает автор, — "помнят, какое возбуждение было вызвано высказываниями некоторых из наших современных философов по поводу происхождения и природы идей, но те высказывания, подобно тем, которые предшествовали им и последовали за ними, не заключали в себе ничего нового". "Идея", — по словам Плутарха, — "есть бестелесная суть, не имеющая существования сама по себе, но она дает тело и форму бесформенной материи и становится причиной ее проявления" (De Placitio Philosophorum).

Действительно, ни один современный атеист, включая и мистера Гёксли, не может превзойти в материализме Эпикура; он может только подражать ему. И что такое его "протоплазма", как не перепев рассуждений индийских свабхавиков или пантеистов, которые утверждают, что все сущее, боги так же как и люди, и животные суть порождения свабхавы или собственной природы? [ 124, с. 118] Что же касается Эпикура, то вот какие слова приписывает ему Лукреций:

"Душа, возникшая таким образом, должна быть материальной, ибо мы проследили ее возникновение из материального источника; так как она существует, то она существует только в материальной системе; она питается материальной пищей; увядает вместе с увяданием тела; и отсюда вывод — будь это душа человека или зверя — она должна умереть вместе с его смертью".

Тем не менее, мы хотим напомнить читателю, что Эпикур здесь говорит об астральной душе, а не о божественном духе. Все же, если мы правильно поняли вышеприведенное, — "баранья протоплазма" мистера Гёксли очень древнего происхождения, ее место рождения — Афины, а колыбель — мозг старого Эпикура.

Далее, будучи озабоченным, чтобы его правильно поняли и не увидели в его словах резких осуждений труду какого-либо из наших ученых, автор заканчивает свою статью следующим замечанием:

"Мы только хотим показать, по крайней мере, той части публики, которая считает себя разумной и просвященной, что ей следует развивать свою память или помнить выдающихся мыслителей прошлого гораздо лучше, чем она это делает теперь. Особенно это следует делать тем, кто или из-за своего письменного стола, с трибуны или кафедры, как университетской, так и церковной, берутся наставлять всех, кто желает получить наставления от них. Тогда будет гораздо меньше необоснованных мнений, гораздо меньше шарлатанства, а самое главное, будет гораздо меньше плагиаторства, чем теперь".<<179>>

Правильно говорит Кадворт, что величайшим невежеством, в каковом наши современные всезнайки обвиняют древних, является их вера в бессмертие души. Подобно древним скептикам Греции, наши ученые (мы употребим выражение того же самого Кадворта) боятся, что если они признают существование духов и привидений, то им придется признать Бога тоже; и нет ничего такого абсурдного для них, он добавляет, во что бы они не поверили лишь бы не допустить существования Бога. Великая корпорация древних материалистов, какими бы скептиками они нам ни казались теперь, думала по другому, и Эпикур, который отрицал бессмертие души, все же верил в Бога, и Демокрит полностью признавал реальность привидений. В предсуществование человеческой души и в богоподобные силы этой души верили почти все мудрецы древности. Магия Вавилона и Персии обосновывала на этом свои доктрины махаджистии. Халдейские оракулы, на которые Плето и Пселл написали так много комментарий, постоянно толковали и изъясняли свое свидетельство об этом Зороастр, Пифагор, Эпихарм, Эмпедокл, Кеб, Еврипид, Платон, Евклид, Филон, Боэций, Виргилий, Марк Цицерон, Плотин, Ямвлих, Прокл, Пселл, Синезий, Ориген и, наконец, сам Аристотель, далеки от отрицания нашего бессмертия и поддерживают его весьма настойчиво. Подобно Кардону и Помпанацию, которые "не были друзьями бессмертию души", как говорит Генри Мор, Аристотель ясно приходит к заключению, что разумная душа есть отдельная от души мира сущность, хотя она из той же самой субстанции, и что "она предсуществует до того, как обретает тело" [ 233, I, 3].

Прошли годы с тех пор, как граф де Местр написал одно изречение, которое, вполне соответствуя вольтерьянской эпохе, в которой он жил, еще более приложимо к нашему периоду крайнего скептицизма.

"Я слышал", — пишет этот выдающийся человек, — "я слышал и читал миллионы хороших шуток по поводу невежества древних, которые всегда, всюду и везде видели духов. Мне думается, что мы в значительной мере гораздо более слабоумны, чем наши прадеды, потому что не видим теперь таких духов нигде" [ 238 ].

¹⁵⁴ Письмо Гланвилу, автору "Триумфа саддукейства", Май, 25, 1678 г.

¹⁵⁵ Берлин, 1817.

¹⁵⁶ Было бы бесполезно и потребовало бы слишком много труда выступить здесь в защиту Кеплеровской теории о связи пяти правильных геометрических тел с величинами орбит пяти главных планет, высмеянной профессором Дрейпером в его "Истории конфликта" [ 48 ]. Много древних теорий уже получили подтверждение через новейшие открытия. Что же касается остальных — надо подождать.

¹⁵⁷ "Новые исторические сведения о Сиамском царстве", труд де ла Лоубэ, французского посла в Сиаме в 1687-88 гг.. Издание 1692 г. [ 205 ].

¹⁵⁸ См. главу о человеческих душах, обосновавшихся в восьмой сфере, которые кончают полным уничтожением индивидуальности.

¹⁵⁹ См. о чтении Уоллесом в 1871 г. доклада об этом перед Диалектическим обществом в [ 218 ].

¹⁶⁰ "Φιλολογος" (Αейли), второе издание.

¹⁶¹ См. Art. on "Æthrobacy".

¹⁶² Псалом CV, 22. "Земля Хамова", или chem, греческое?ημι, ξткуда термины алхимия и химия.

¹⁶³ Подробности этого события можно найти в сочинении Эразма Франциска, который Цитирует Флаумера, Панцироллу и многих других.

¹⁶⁴ "Серу, квасцы ust. ξ iv; ξчистить до цвета? ij., добавить кристаллическую буру (измельченную)?j.; затем полить очищенным винным спиртом и выпаривать его, перегонять и подливать свежего; повторять это до тех пор, пока сера не начнет плавиться, как воск, без всякого дыма на медной раскаленной тарелке: это для питания, фитиль изготавливается следующим образом: собрать обрезанные волокна Lapis asbestos в пучок толщиною в средний палец, длиною в мизинец; положите его в венецианский стакан и покройте его вышеупомянутой очищенной серой, или питанием; поставьте стакан на 24 часа в такой горячий песок, чтобы сера все это время пузырилась. Фитиль, после того как его пропитали и смазали, следует поместить в стаканоподобную створчатую раковину так, чтобы часть его находилась выше заготовленной серы; затем, поставив стакан на горячий песок, расплавить серу так, чтобы она охватила фитиль, и если его зажечь, он будет гореть вечным пламенем, и вы можете ставить эту лампу куда вам угодно".

Другой рецепт таков:

" R. Salis tosfi. lb. j.; залить крепким винным уксусом и выпаривать до консистенции масла; затем добавить свежего уксуса, размочить и перегонять снова, как прежде. Повтори это 4 раза подряд, затем клади в этот уксус vitr. antimonii subtilis loevigat. lb. j.; поставить это на золу в закрытом сосуде на 6 часов, выпарить раствор, удалить влагу, и налить свежую, и выпарить опять; повторять до тех пор, пока не уйдет вся краснота. Сгустите ваш экстракт до консистенции масла, затем очищайте его в Balneo Marie (пароварке). Затем взять выпаренную сурьму и, измельчив ее в очень мелкую муку, поместить в стеклянный сосуд с сжатой головкой; полить очищенным маслом, затем выпаривать и подливать свежего 7 раз до тех пор, пока порошок не впитает всего масла и не будет совершенно сухим. Полученный экстракт опять полить винным спиртом настолько, чтобы получить из него эссенцию, которую поместить в венецианскую колбу, хорошо закупорить бумагой, сложенной в пятеро, и затем выпаривать до тех пор, пока не выйдет весь спирт и на дне не останется неистребимое масло, которое следует использовать с помощью фитиля так же, как в вышеописанном случае с серой".

"Это вечные огни Тритенхейма", — говорит Либавий, его толкователь, — "которые, в действительности, хотя и не имеют никакой связи с керосином, могут служить наглядным примером друг друга. Керосин не настолько стоек, чтобы его нельзя было сжечь, ибо он испаряется и сгорает, но если его закрепить соком Lapis asbestinos он мог бы дать вечное пламя", — говорит этот эрудированный человек.

Мы можем добавить от себя, что мы сами видели лампу, изготовленную таким образом, и нам сказали, что с тех пор, как ее впервые зажгли 2 мая 1871 года, она не угасала. Так как мы знаем, что человек, проделавший этот опыт, не способен на обман и продвинулся в герметических науках, у нас нет оснований не доверять его словам.

¹⁶⁵ Автор "De Rebus Cypriis", 1566 г.

¹⁶⁶ Снаружи, — лат.

¹⁶⁷ Невменяемый, — лат.

¹⁶⁸ Мильтон, "Потерянный рай".

¹⁶⁹ См. [ 62, том II] и [ 60 ].

¹⁷⁰ Плутарх, в переводе Лангхорна.

¹⁷¹ Некоторые ученые каббалисты утверждают, что греческие оригиналы пифагоровых изречений Сикста, про которые говорят, что они утеряны, еще существовали в то время в одном монастыре во Флоренции и что Галилей был ознакомлен с этим материалом. Кроме того, они добавляют, что один трактат по астрономии, рукопись Архитаса, непосредственного ученика Пифагора, в котором были отмечены все наиболее значительные доктрины пифагорейской школы, находились во владении Галилея. Если бы такая рукопись находилась во владении какого-либо Руфинаса, он, без сомнения, извратил бы ее, как пресвитер Руфинас извратил вышеупомянутые изречения Сикста, заменяв их поддельным текстом, авторство которого он стремился приписать некоему епископу Сиксту. См. "Предисловие" Тэйлора к "Пифагорейской жизни" Ямвлиха [ 75, с. xvii].

¹⁷² Джовитт, "Предисловие" к "Тимею" — [ 30, т. II, с. 508].

¹⁷³ Начиная с Годфри Хиггинса и кончая Максом Мюллером, каждый археолог и филолог, который беспристрастно и серьезно изучал древние религии, ощущал, что взятые в их буквальном значении, они могут увести только на ложный путь. Др. Ларднер исказил и неправильно истолковал древние учения — неумышленно или иначе — но грубейшим образом. Праврити — это существование живой природы в активном состоянии, а ниврити или отдых — это состояние бытия неживое, неактивное по буддийской эзотерической доктрине. "Чистое ничто" или несуществование, небытие, будучи переведенным по своему эзотерическому смыслу, означает "чистый дух", безымянное, что-то такое, что наш ум не может охватить. Но об этом будем говорить в дальнейшем.

¹⁷⁴ Это находится в прямом противоречии с современной эволюционной теорией.

¹⁷⁵ Фицин, см. "Избранные отрывки" и "Трактат по магии"; [ 29, т. I, с. 63].

¹⁷⁶ Полное и точное наименование этого ученого общества — "Американская ассоциация по распространению науки". Однако, для краткости его часто называют: "Американская научная ассоциация".

¹⁷⁷ "Национальное ежеквартальное обозрение", дек. 1875.

¹⁷⁸ Там же, стр. 94.

¹⁷⁹ "Национальное ежеквартальное обозрение", дек. 1875, стр.96.

ГЛАВА VIII. НЕКОТОРЫЕ ТАЙНЫ ПРИРОДЫ

"Нет, магия чудесная моя обязана

Не ангелам стигийским из Ада вызванным;

Позор тому, кто попытался

Угрюмых дэвов и эфритов подчинить.

Но ключ к разгадке тайны волшебства

Лежит на дне прохладного истока,

В цветущих зарослях укромных уголков,

В движеньи звезд над горными хребтами".

— Тассо, песнь XIV, XLIII.

"Кто смеет думать не о том, что говорят уста,

Моя душа клянет того, как адские врата!"

— Александр Поп.

"Если человек перестает существовать с момента, когда он исчезает в могиле, вы вынуждены утверждать, что он является единственным существом, кого природа, или провидение удостоили обманом, наделив способностями, которые нет возможности применить".

— Бульвер-Литтон, "Странная история".

В предисловии к последней работе по астрономии Ричарда А. Проктора, озаглавленном "Наше место в беспредельности", содержатся такие необычные слова:

"Это их незнание места, которое земля занимает в беспредельности, привело древних к тому, что они считали небесные тела оказывающими благоприятное или неблагоприятное влияние на судьбы людей и народов, и к тому, что они посвятили семь дней недели, семи планетам их астрологической системы".

Дата добавления: 2015-06-04