H — O — C — C — C — H 41 страница

²⁷² Этого призрака называют Син Лека. См. "Странную историю" Бульвер-Литтона.

²⁷³ В страсбургском издании трудов (1603) Парацельс пишет о чудодейственной магической силе человеческого духа. "Мой дух обладает возможностью без помощи тела, пользуясь одною только огненной волей, закалывать и ранить других людей без помощи меча. Для меня также возможно ввести дух моего врага в изображение и затем согнуть и искалечить... напряжение воли — большое дело в медицине... Всякое воображение у человека происходит из сердца, ибо оно есть солнце микрокосма, а из этого микрокосма воображение проникает в большой мир (во вселенский эфир)... воображение человека есть семя, которое материально". (Наши современные ученые-атомники доказали это; см. Бэбиджа и профессора Джевонса.) "Сосредоточенная мысль также является средством к достижению цели. Магия есть великая сокровенная мудрость, а рассудок — великая публичная глупость. Никакая броня не защищает от магии, ибо она ранит внутренний дух жизни".

²⁷⁴ [ 253 ], гл. "Quomodo daem occupent".

²⁷⁵ Numquid daemonum corpora pulsari possunt? Possunt sane, atque dolere solido quodam percussa corpore.

²⁷⁶ Ubi secatur, mox in se iterum recrealur et coalescit... dictu velocius daemonicus spiritus in se revertitor.

²⁷⁷ Членом городской управы.

²⁷⁸ Этот ужасный случай удостоверен префектом города, и проконсул этой провинции донес об этом императору. Это повествование вкратце изложено миссис Катериной Кроу (см. "Ночная сторона природы", с. 355).

²⁷⁹ Около 23 кг. (Прим. ред.)

²⁸⁰ Около 9 м. (Прим. ред.)

²⁸¹ С любовью, — ит.

ГЛАВА XI. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ

И ФИЗИЧЕСКИЕ ЧУДЕСА

"Странно состояние человеческого ума, которому, кажется, необходимо долго скитаться дорогами заблуждений, прежде чем он осмелится приблизиться к ИСТИНЕ".

— Магенди.

"Истина, которую я защищаю, запечатлена на всех памятниках прошлого. Чтобы понять историю, следует изучить символы древности, священные знаки духовенств, и искусство лечения примитивных времен, искусство забытое сегодня".

— Барон дю Потэ.

"Вечная истина, что накопившиеся и лежащие в беспорядке факты начинают приобретать некоторую стройность, если бросить на них гипотезу".

— Герберт Спенсер.

А теперь мы должны приступить к поискам в истории магии, чтобы найти случаи, подобные тем, какие описаны в предыдущей главе. Нечувствительность человеческого тела к тяжелым ударам и сопротивление проникновению в него острого оружия и ружейных пуль является феноменами, достаточно знакомыми во все времена и во всех странах. В то время, как наука совершенно не в состоянии дать сколько-нибудь разумного объяснения этой тайне, этот вопрос, кажется, не представляет никаких трудностей для месмеристов, которые хорошо изучили свойства этого флюида. Человек, который несколькими пассами, проделанными над конечностью, вызывает в ней местный паралич в такой степени, что конечность делается совершенно бесчувственной к ожогам, порезам, втыканиям иголок, не будет очень удивляться феноменам янсенистов. Что касается адептов магии, особенно в Сиаме и в Восточной Индии, то они слишком хорошо знают свойства акаши, таинственного жизненного флюида, чтобы даже не рассматривать нечувствительность трясуний, как великий феномен. Астральный флюид может быть уплотнен около человека до такой степени, что он образует вокруг него эластичную оболочку, абсолютно непроницаемую для какого-либо физического предмета, независимо от того, с какой скоростью этот предмет был устремлен. Одним словом, этому флюиду может быть придана сила сопротивления, превышающая силу сопротивления воды и воздуха.

В Индии, Малабаре и в некоторых местах Центральной Африки знахари свободно разрешают любому путешественнику стрелять в них из ружья или револьвера, не прикасаясь самим ни к оружию, ни к пулям. В труде Леинга "Путешествия по землям Тамани, Куранкос и Сулимас" имеется описание английского путешественника, впервые посетившего племя Сулимас близ истоков Дайлиба, где он описывает любопытную сцену, как отряд отборных солдат стрелял в вождя, у которого единственным оружием защиты служил талисман. Хотя ружья солдат были заряжены. Надлежащим образом и хорошо нацелены, ни одна пуля не задела вождя. Салверт дает подобное же описание в своей "Философии оккультных наук":

"В 1586 г. принц Оранжский приговорил одного испанского военнопленного к расстрелу в Жулье; солдаты привязали его к дереву и стреляли, но он оставался неуязвимым. Наконец они сорвали с него одежду, чтобы узнать, какую броню он носит на своем теле, но нашли только амулет. Когда амулет с него сняли, он упал мертвым от первого выстрела".

Это совсем другое дело, а не трюк, к которому прибег Гудини в Алжире. Он сам изготовил пули из топленого сала, зачернив их копотью, а затем, пользуясь своею ловкостью рук, заменил ими настоящие пули; арабские шейхи, не подозревая обмана, заложили их в свои пистолеты. Простодушные туземцы, не знающие ничего другого, кроме настоящей магии, которую они унаследовали от своих предков, и которая всегда требовала одного совершения, без знания, почему и как это происходит, увидя, что по их мысли, Гудини добивается тех же результатов, что и они, но в значительно более внушительных размерах, вообразили, что Гудини гораздо больший маг, чем они сами. Многие путешественники, включая также и пишущую эти строки, были свидетелями этой неуязвимости в обстановке, где обман был невозможен. Несколько лет тому назад в одной африканской деревне жил абиссинец, который прослыл колдуном. Однажды группа европейцев, едущих в Судан, час или два забавлялись тем, что стреляли в него из пистолетов и ружей — эту привилегию он предоставил им за пустячную плату. Некий француз, по имени Ланглуа, пять раз подряд выстрелил в него, причем дула огнестрельного оружия находились на расстоянии двух ярдов<<282>> от его груди. После каждого выстрела одновременно со вспышкой пуля показывалась из дула и трепеща в воздухе, описывала короткую параболу и, не причинив вреда, падала на землю. Один немец из этой группы, отправившийся за страусовым и перьями, предложил этому магу пятифранковую монету за право выстрелить в него таким образом, чтобы дуло соприкасалось с телом. Человек сначала отказывался; но потом, под влиянием каких-то внутренних мотивов, согласился. Экспериментатор тщательно зарядил ружье и, прижав дуло к груди колдуна, после непродолжительных колебаний выстрелил... ствол разлетелся на куски до приклада, а человек остался невредимым.

Это качество неуязвимости может быть передано людям как адептами, так и духами. В наши дни несколько пользующихся известностью медиумов часто в присутствии наиболее заслуживающих доверия свидетелей брали в руки горящие уголья и в самом деле опускали лицо в огонь, не опалив при этом ни одного волоска, они даже клали горящие угли на головы и руки рядом стоящих людей, как это было сделано с лордом Линсеем и с лордом Эдейром. Хорошо известный рассказ о вожде индейцев, который признался Вашингтону, что при защите Брэддока он с небольшого расстояния семнадцать раз выстрелил в него, но безрезультатно; должен припомниться читателю в этой связи. Про многих великих полководцев у солдат сложилось поверье, что они являются обладателями "заколдованной жизни". Говорили, что принц Эмиль фон Сейн-Витгенштейн, генерал русской армии, был одним из них.

Та же самая сила, которая позволяет одному сгустить астральный флюид настолько, что он образует непроницаемую оболочку вокруг человека, может быть использована для того, чтобы послать смертоносную стрелу данному объекту. Много мрачного мщения было осуществлено этим способом; и в таких случаях никакой следователь никогда не обнаружит истинной причины смерти и припишет ее сердечной болезни, апоплексическому удару или к какой-нибудь другой естественной причине. Многие люди крепко верят, что некоторые личности обладают силою "дурного глаза". В малоччио или джеттатуру верят по всей Италии и Западной Европе. Римскому папе приписывают, что он (вероятно бессознательно) является обладателем этого неприятного дара. Существуют люди, которые убивают жабу просто тем, что смотрят на нее, и могут даже убить человека. Зловредность их желания фокусирует силы зла, и смертельная стрела несется точно винтовая пуля.

В 1864 г. во французской провинции Ле Вар близ небольшой деревни Бриньоль жил крестьянин по имени Жак Пелиссье, который зарабатывал себе на жизнь тем, что убивал птиц просто силою воли. Это хорошо описано известным доктором д'Алжиром, по просьбе которого этот единственный в своем роде охотник демонстрировал перед несколькими учеными свой метод охоты. В описании рассказывается:

"Приблизительно в 15 или 20 шагах от меня я увидел маленького лугового жаворонка, на которого и указал Жаку. "Смотрите хорошенько, мосье", — сказал он, — "он мой". Мгновенно протянув свою правую руку по направлению к птице, он стал к ней медленно приближаться. Полевой жаворонок стоит, поднимает и опускает свою хорошенькую головку, раскрывает свои крылышки, но взлететь не может; наконец, он не может сделать ни шагу и позволяет взять себя, лишь слабо трепеща крылышками. Я исследую эту птицу; ее глаза плотно закрыты, а тело трупоподобной жесткости, хотя биение сердца ощущается очень отчетливо; это настоящий каталептический сон; весь этот феномен носит признаки неоспоримо магнетического воздействия. В течение одного часа четырнадцать малых птиц было взято таким образом. Ни одна не могла устоять против мощи мастера Жака, и все носили на себе признаки каталептического сна; сна, который, кроме того, оканчивался по воле охотника, чьими рабами они стали.

Сотню раз, пожалуй, я просил Жака возвратить жизнь и способность движения своим пленникам, очаровывать их только наполовину, чтобы они могли прыгать по земле, а затем снова погружать их в полный сом. Все мои просьбы были в точности выполнены, ни одной ошибки не было у этого замечательного Нимрода, который наконец сказал мне: "Если вы хотите, я умерщвлю окончательно тех, которых вы мне укажете, и сделаю это без прикосновения к ним". Я указал ему двух, опыта ради, находящихся на расстоянии двадцати пяти или тридцати шагов, и он выполнил свое обещание за менее, чем пять минут".<<283>>

В данном случае имеется одна любопытная особенность: Жак обладал полной властью только над воробьями, малиновками, щеглами и полевыми жаворонками; иногда он мог заворожить небесного жаворонка, но, как выразился Жак, — "они часто убегают от меня".

В большей мере тою же самою силою пользуются лица, известные как укротители диких зверей. На берегах Нила некоторые из туземцев могут с помощью своеобразного мелодичного посвистывания заставить крокодилов выйти из воды и безнаказанно с ними обращаться; другие же обладают такою же властью над самыми смертельными змеями. Путешественники рассказывают, что они видели очарователей змей, окруженных множеством рептилий, которыми они распоряжались, как им угодно.

Брюс, Хасселквист и Лемприер<<284>> свидетельствуют о факте, который они наблюдали в Египте, Марокко, Аравии и в особенности в Сенае: некоторые туземцы совершенно не опасались укусов наиболее ядовитых ехидн так же, как и ужалений скорпионов. Они обращались и играли с ними свободно и по собственному желанию приводили их в состояние онемения.

"Зря латинские и греческие писатели", — говорит Салверт, — "уверяли нас, что дар очаровывать змей унаследовался в некоторых семьях с незапамятных времен, что в Африке им владели псилли, в Италии — марсы и на Кипре — офиозены. Скептики забывают, что в Италии, даже в начале шестнадцатого века, люди, претендующие на то, что они ведут свое происхождение от святого Павла, не боялись, подобно марсам, змеиных укусов" [ 123, т. I].

"Сомнения на этот счет", — продолжает он, — "отпали со времени французской экспедиции в Египет, и приведенные повествования засвидетельствовали тысячи свидетелей. Псилли, которые, по словам Брюса, претендуют на обладание этой способности... ходили из дома в дом, чтобы уничтожать всякого рода змей... Удивительный инстинкт привлекал их к тем местам, где прятались змеи. Свирепо завывая, они яростно хватали их и рвали на куски ногтями и зубами".

"Пусть заматерелый скептик", — говорит Салверт, — "отнесет к шарлатанству это завывание и ярость, но все же инстинкт предупреждал псилли о присутствии змей, значит, тут есть кое-что более реальное".

На Антилах негры обнаруживают присутствие змеи, которую они не видят [ 287 ].

"В Египте обладали тою же способностью и теперь еще обладают лица, приученные к этому с детства и родившиеся в семьях с приписываемым им даром охотников за змеями; эти люди чувствуют присутствие змеи на значительно большем расстоянии, чем это доступно притупленным чувствам европейца. Главный факт, больше всего, способность сделать опасных животных безвредными, бессильными одним только прикосновением к ним остается хорошо удостоверенным, и мы, может быть, никогда не поймем лучше этого секрета, фигурировавшего в празднествах древних и сохраненного до наших дней наиболее невежественными из людей [ 123 ].

Всем нравится музыка. Тихое посвистывание, мелодичная песнь или звуки флейты неизменно привлекают рептилий в странах, где они водятся. Мы неоднократно убеждались в правдивости этого факта. В верхнем Египте каждый раз, когда наш караван останавливался, молодой путешественник, считавший себя превосходным флейтистом, услаждал слух спутников своею игрою. Погонщики верблюдов и другие арабы неизменно прекращали его игру, так как им несколько раз досаждали неожиданные появления различных семейств из племени пресмыкающихся, которые обычно уклоняются от встречи с людьми. Наконец, наш караван встретился с партией путников, среди которых были профессиональные очарователи змей. Они пригласили нашего флейтиста продемонстрировать ради опыта перед ними свое искусство. Как только он заиграл, послышался легкий шорох, и музыкант пришел в ужас, внезапно увидев большую змею, внезапно появившуюся в опасной близости у его ног. Змея с поднятой годовою и глазами, сосредоточенными на нем, медленно и как бы бессознательно повторяла все его движения. Затем на расстоянии показалась вторая, третья и четвертая змеи, за которыми быстро следовали другие, и мы очутились в очень избранной компании. Несколько путешественников забрались на спины своих верблюдов, другие же искали убежище в палатке-столовой. Но это была напрасная тревога. Очарователи змей, трое числом, начали свои напевы и заклинания и, привлекая этим пресмыкающихся к себе, вскоре оказались покрыты ими с головы до ног. Как только змеи приближались к людям, они проявляли признаки оцепенения и вскоре погружались в глубокую каталепсию. Глаза их были полузакрыты и остекленелые, а головы поникали. Осталась только одна не подчинявшаяся, большая, глянцевитая черная змея с пятнистой кожей. Эта "меломанка" из пустыни продолжала грациозно изгибаться и подскакивать, точно она танцевала на хвосте всю свою жизнь, и притом проделывала все это в такт музыке. Эта змея не поддавалась "чарованию" арабов, но продолжала медленно скользить по направлению флейтиста, который наконец убежал. Современный псиллиан вынул из своей сумки наполовину увядшее растение и начал размахивать им по направлению змеи. Растение имело сильный запах мяты, и как только пресмыкающееся учуяло его, оно последовало за арабом, все еще стоя на хвосте, оно старалось приблизиться к растению. Еще несколько секунд, и "традиционный враг человека" уже обвивался вокруг руки чарователя и в свою очередь вступил в стадию оцепенения, и вся эта уйма змей потом была сброшена в пруд после того, как им отсекли головы.

Многие думают, что такие змеи заранее подготовлены и натренированы для этой цели, или же у них вырваны ядовитые зубы или зашиты рты. Несомненно, могут быть низкопробные фокусники, из трюков которых и возникло такое представление. Но настоящие заклинатели змей слишком хорошо установили свою репутацию на Востоке, чтобы прибегать к таким приемам. По этому поводу существуют свидетельские показания слишком заслуживающих доверия путешественников, в том числе и ученых, чтобы не обвинять их в шарлатанстве. Что очарованные змеи, которых заставляют танцевать и стать безвредными, все еще ядовиты, установлено Форбсом.

"Или оттого, что музыка внезапно прекратилась", — говорит он, — "или по какой-то другой причине, змея, танцевавшая внутри круга, образованного зрителями сельской местности, кинулась на зрителей и ужалила в горло молодую женщину, которая умерла в муках полчаса спустя" [ 288, т. I, с. 44; т. II, с. 387].

По рассказам путешественников, негритянки Голландской Гвианы, женщины Обеах, не превзойдены в укрощении очень больших змей, называемых амодитес или папа; они заставляют их спускаться с деревьев и следовать за ними просто тем, что говорят им [ 289, т. III, с. 64, 65].

Мы видели в Индии небольшое братство факиров, поселившихся вокруг маленького озера или, вернее, пруда с водой, дно которого было буквально выстлано огромными крокодилами. Эти чудовищные амфибии выползают, греются на солнце в нескольких футах от факиров, причем некоторые из последних могут находиться в бездвижимости, погруженные в молитву и созерцание. До тех пор, пока виден хотя бы один из этих святых нищих, крокодилы безобидны и безвредны, как котята. Но мы никогда не советовали бы иностранцу рискнуть одному приближаться к ним на несколько ярдов. Бедный француз Прадин так и нашел безвременную могилу в утробе одного из этих чудовищ, которых индусы называют моудела. <<285>> (Следовало бы сказать ниханг или гхариял.)

Когда Ямвлих, Геродот, Плиний или какой-либо другой древний писатель рассказывает нам о священнослужителях, которые заставляли очковых змей выходить из алтаря Изиды, или тауматургах одним взглядом укрощающих самых свирепых животных, то их считают лжецами или невежественными идиотами. Когда современные путешественники рассказывают нам о тех же самых чудесах, совершаемых на Востоке, их считают экзальтированными болтунами или незаслуживающими доверия писателями.

Но вопреки материалистическому скептицизму человек, в самом деле, обладает такою силою, какую мы видели проявленною в вышеприведенных примерах. Когда психология и физиология станут достойными названия науки, европейцы убедятся в существовании в человеке потенциала той таинственной и грозной мощи, которая скрывается в человеческой воле и воображении независимо от того, сознает он это или нет. И все же как легко понять, что эта мощь заключается в духе, если мы только будем думать о том великом трюизме в природе, что каждый, даже самый незначительный атом в ней движим духом, который един в своей сущности, ибо самая малейшая его частица представляет целое; и что материя есть только конкретная копия абстрактной идеи, в конце концов. В этой связи разрешите нам привести несколько примеров могущественной силы даже несознательной воли, которая творит согласно соображению или скорее по способности различать изображение в астральном свете.

Нам стоит только припомнить очень знакомый феномен стигматов или же родимых пятен, которые являются результатом невольного посредничества материального воображения в состоянии возбуждения. Тот факт, что мать может оказать влияние на внешность еще неродившегося ребенка, был хорошо известен древним, и у состоятельных греков был обычай устанавливать прекрасные статуи около кровати, чтобы у будущей матери всегда были перед глазами совершенные образцы. Хитроумный трюк, к которому прибег еврейский патриарх Яков, чтобы рождались полосатые и пятнистые телята, является иллюстрацией к этому закону среди животных. И Ариканте рассказывает "о четырех пометах щенят подряд, родившихся от здоровых родителей, причем в каждом помете было несколько нормально сформированных щенков, тогда как у остальных не было передних конечностей, и у них были заячьи губы". Труды Гоффрея Сент Илера, Бардаха и Элама содержат описания большого количества таких случаев и особенно много их в значительном томе доктора Проспера Лукаса "О наследственности в Природе". Элам приводит цитаты из Причарда об одном случае, когда ребенок негритянки и белого был отмечен черным и белым цветом на различных частях тела. Он добавляет с похвальной искренностью:

"Это — исключения, которые наука в ее нынешнем состоянии не может объяснить" [ 251, с. 25].

Жаль, что этому примеру более не следуют. Среди древних Эмпедокл, Аристотель, Плиний, Гиппократ, Гален, Марк Дамасский и другие дали такие же удивительные описания, как и наши современные писатели.

В одном труде, опубликованном в Лондоне в 1659 г. [ 290 ], был выдвинут сильный аргумент против материалистов, доказывающий могущество человеческого сознания над тонкими энергиями природы. Автор, доктор Мор, рассматривает утробный плод как пластическую субстанцию, которой мать может придавать красивую или некрасивую форму, или сходство с каким-либо лицом или лицами, и может наложить на него отпечаток какого-либо портрета или изображения, которое было бы вернее назвать астрографом, и которое ярко присутствовало в ее воображении. Такое воздействие с ее стороны может быть вольным или невольным, сознательным или сильным, так в каждом отдельном случае. Это зависит от ее незнания или знания глубоких тайн природы. Говоря о женщинах вообще, отпечатки на утробный плод могут более считаться результатами случайности, нежели сознательного проектирования; а так как личная атмосфера каждого населена в астральном свете изображениями его или ее непосредственных членов семьи, то чувствительная поверхность утробного плода, которую можно уподобить поверхности фотопленки, вполне вероятно, может воспринять изображение близкого или отдаленного по времени предка, которого мать никогда не видела, но который в какой-то критический момент как бы попал в фокус фотокамеры природы. Говорит доктор Элам:

"Около меня сидит пациентка из далекого континента, где она родилась и получила образование. На стене висит портрет какой-то ее далекой пра-пра-бабушки начала прошлого века. И каждою чертою лица одна в точности напоминает другую, хотя одна никогда не уезжала из Англии, а другая — американка по рождению и по одному из родителей".

Власть воображения над нашим физическим состоянием, даже после того, как мы достигаем зрелого возраста, проявляется всячески. В медицине умный врач без колебания признает в нем целительную или болезнетворную мощь, гораздо большую, чем его таблетки и питье. Он называет это vis medicatrix naturae, и его первое усилие направлено на завоевание доверия пациента настолько, что он может заставить природу искоренить заболевание. Страх часто убивает, а горе имеет такую власть над тонкими флюидами тела, что не только выводит из строя внутренние органы, но даже заставляет поседеть волосы. Фицин упоминает сигнатуры утробных плодов со знаками вишен, различных фруктов, красок, с волосами и наростами, и признает, что воображение матери может преобразить утробный плод в подобие обезьяны, свиньи или другого животного. Марк Дамасский повествует о девушке, покрытой волосами и, подобно современной Юлии Пастран, снабженной настоящей бородой; о Гьюлайлме Парадинусе, ребенке, чьи ногти походили на когти медведя; о Балдуине Ронсэе, родившемся с сережками индюка, о Парее, с головой наподобие лягушки. Авиценна повествует о цыплятах с головами коршунов. В последнем случае, который служит прекрасным примером власти того же самого воображения у животных, зародыш был отштампован в момент зачатия, когда в воображении курицы рисовался настоящий коршун или воображаемый. Это понял доктор Мор, который приводит этот случай со слов Авиценны и очень уместно указывает, что так как яйцо, о котором идет речь, могло быть высижено на расстоянии сотен миль от снесшей его курицы, то микроскопическая картина коршуна, запечатлевшаяся на зародыше, должна была сама увеличиваться и совершенствоваться вместе с ростом цыпленка совершенно независимо от каких-либо последующих воздействий со стороны курицы.

Корнелий Гемма рассказывает нам о ребенке, родившемся с кровоточащей раной на лбу, что было результатом угроз его отца матери "...направившего обнаженную саблю на ее лоб". Сеннертий отметил случай с беременной женщиной, которая, увидев, как мясник большим ножом рассекал надвое свиную голову, родила затем ребенка с лицом, рассеченным по верхней челюсти, небу и верхней губе до носа. В книге Ван Гельмонта "Введение данных" сообщается о многих удивительных случаях. Жена портного в Мехлине стояла в дверях своего дома и видела как у одного солдата в драке отрубили руку; это произвело на нее такое сильное впечатление, что она преждевременно родила ребенка только с одною рукою; место другой руки кровоточило. В 1602 г. жена Марка Девогелера, антверпского торговца, увидев солдата, только что потерявшего руку, также преждевременно родила дочь с одною только рукой и другою кровоточащею, как и в предыдущем случае. Ван Гельмонт приводит третий пример о женщине, которая оказалась свидетельницей, как по приказу герцога д'Алва были обезглавлены тринадцать человек. Ужас этого зрелища так подействовал на нее, что у нее

"вдруг начались родовые потуги, и она родила совсем нормальное дитя, но у него не было головы, а только окровавленная шея, какие видели у казненных. Но что делает такие происшествия еще более удивительными, так это то, что в описанных случаях нехватающих рук и головы нигде не могли обнаружить" [ 290, с. 393].

Если бы можно представить себе такую вещь, как чудо в природе, то вышеприведенные случаи исчезновения целых частей тела неродившегося ребенка могли бы подойти под эту категорию. Мы тщательно просматривали труды позднейших авторитетов по физиологии в поисках какой-либо более или менее приемлемой теории, объясняющей хоть что-нибудь по поводу родимых знаков и вообще, сигнатур утробного плода. Самое большее, что они могут сделать, это регистрировать случаи того, что они называют "спонтанными отклонениями от типов", и затем опираться на "любопытные совпадения" мистера Проктора, или же откровенно признаться в своем незнании, как это дали люди, неудовлетворенные суммою познаний человечества. Магенди признается, что несмотря на научные исследования, о жизни утробного плода известно сравнительно мало. На 518 странице американского издания его "Краткого изложения элементарной физиологии" он приводит пример, где "пуповина была разорвана и затем срослась", и он спрашивает:

"Каким образом совершалось кровообращение в этом органе?" — На следующей странице он говорит: "В настоящее время нам ничего не известно, как совершается усвоение питания утробного плода". — В отношении питания он задает вопрос: "Что же тогда мы можем сказать о питании утробного плода? Труды по физиологии содержат по этому предмету только смутные догадки ". — На 520 странице мы встречаем следующее высказывание: "Вследствие какой-то неизвестной причины, различные части утробного плода развиваются противоестественным образом". — С удивительной противоречивостью своим предыдущим признаниям о неосведомленности науки по этому предмету, эти признания мы только что цитировали, он добавляет: "Нет оснований думать, что воображение матери может иметь какое-либо влияние на формирование этих чудовищ; кроме того, продукция такого рода ежедневно наблюдается в потомстве других животных и даже у растений".

Какой прекрасной иллюстрацией является это высказывание к методам ученых мужей! — с того момента, как только они выходят за пределы установленных фактов, их суждения, кажется, становятся совершенно извращенными. Их выводы из своих собственных исследований очень часто значительно ниже по достоинству, чем выводы других людей, получивших факты из вторых рук.

Научная литература постоянно снабжает нас примерами истинности сказанного; и когда мы рассматриваем рассуждения материалистических исследователей психологических феноменов, это правило поразительно проявляется. Те, кто слепы духом, не в состоянии отличить психологические причины от материальных следствий так же, как страдающие дальтонизмом не могут отличить красное от черного.

Элам, ничуть не будучи спиритуалистом, а, наоборот, являясь его врагом, выражает мнение честных ученых в следующих словах:

"Каким образом сознание и материя могут действовать и реагировать друг на друга — остается необъяснимым; эта тайна признана неразрешимой и, вероятно, такой и останется навсегда".

Большим авторитетом в Англии по вопросам порока развития пользуется "Наука и практика медицины" У. Аткина, доктора медицины из Эдинбурга и профессора патологии Военно-медицинского училища; американское издание которого осуществил профессор Мередит Клаймер, доктор медицины Пенсильванского университета, которое пользуется в Соединенных Штатах равным успехом. На 233 странице I тома мы находим подробное рассмотрение данного предмета. Автор говорит:

Дата добавления: 2015-06-04