Специфические психические расстройства в подростковом возрасте 1 страница

Вначале рассмотрим основные особенности подросткового криза, который является не только самым интересным, но и наиболее важным возрастом человеческой жизни.

Подростковый возраст (или пубертатный период, пубертат) - особенный, единственный, неповторимый период человеческой жизни, в котором происходит физическое, личностное, нравственное и социальное формирование. Пубертат - это взрыв после спокойного (или относительно спокойного) детского существования, возраст ожидания, смятения и поиска. Если посмотреть на человеческую жизнь на всем ее протяжении - от начала до конца, от рождения до смерти, то оказывается невозможным найти ничего похожего на этот период, хотя и в детстве, и в дальнейшей жизни человека существуют другие специфические кризисные периоды. Нечто, сопоставимое по социальной важности с пубертатом, представляет собой возраст инволюции, перехода от зрелости к старости. Но к этому периоду человек подготовлен всей своей жизнью, и его опыт, как правило, помогает ему без труда пережить признаки старения. К этому времени сложившимися являются личностные, нравственные, профессиональные, социальные, семейные характеристики. К этому периоду человек знает все о себе и том месте, которое он занимает и может занять в понятном, известном ему мире. Подросток же живет с постоянными вопросами: “Кто я?”, “Какой я?”, “Каким буду?”, “Зачем живу?”, “Кто меня окружает?” и т.д.

В самом начале пубертатного периода (ранний пубертат - 11-13 лет) начинает меняться тело ребенка: удлиняются руки и ноги, утолщаются бедра, грудь, ягодицы, появляются признаки оволосения, пигментация, меняются черты лица, голос и т.д. Наряду с этим появляется масса особенных, странных, необычных ощущений, которые связаны либо с характерными для подросткового периода вегетососудистыми нарушениями, либо с половым созреванием и, соответственно, с просыпающимся половым влечением. Кроме того, подростку, как правило, не нравится его новая “оболочка”, не соответствующая сложившемуся представлению о красоте и изяществе (для девочек), о мужестве и силе (для мальчиков). Случайное слово, незначительное замечание (сверстников, родителей, учителей, посторонних) ранит, повергает в унынье или вызывает агрессию. Действительно, подросток, особенно в начале пубертатной перестройки, угловат, нелеп, диспропорционален, дисгармоничен, похож на “гадкого утенка”. Впрочем, приближаясь к своему “взрослому” облику, подросток тоже далеко не всегда нравится себе. Он еще не привык к этому облику, и это привыкание порой длится годы. Мальчик-подросток долго надеется, что станет выше ростом, что волосы станут гуще, что вырастут вширь плечи и т.п. Девочка-подросток надеется, что формы ее тела приблизятся к классическим, увеличатся глаза, удлинятся ресницы, выпрямится нос, стройнее станут ноги и т. д. Неудовлетворенность своей внешностью нередко вызывает настоящие страдания, порой совершенно непонятные окружающим, в том числе и родителям подростка.

Новые, неприятные ощущения в теле нередко вызывают у подростка мысли о своем физическом (соматическом) нездоровье. Нередко родители, не понимающие физических особенностей пубертатного периода и полностью забывшие свои собственные ощущения в этом возрасте, невольно утрируют фиксацию подростка на своем соматическом здоровье, начиная обследовать его в различных лечебных учреждениях, ограничивать в занятиях спортом, контактах со сверстниками, тщательно и ежедневно контролируя самочувствие и режим дня своего ребенка.

В то же время, наряду с переживаниями в этой ситуации, почти всегда присутствует и позитивный, активный, действующий момент - подросток стремится к самосовершенствованию, борется за свое тело, стараясь приблизиться к своему идеалу. Мальчики-подростки занимаются на тренажерах, в секциях, делают специальную гимнастику, нередко занимаются силовыми видами спорта, культуризмом; девочки-подростки занимаются гимнастикой, танцами, соблюдают диету, посещают институты красоты и косметические кабинеты, стремясь скрыть дефекты внешности, применяют косметику, стараются найти свой стиль в одежде, наиболее соответствующий их внешним данным. В этом стремлении к красоте, конечно, возможны нелепости и перегибы, наоборот, утрирующие недостатки внешности или странности поведения подростка: злоупотребление косметикой, слепое следование моде, голодание, неумеренное применение биодобавок, применение анаболических средств и т. д.

Между тем, кроме изменения тела и новых странных ощущений, наблюдаются и изменения в эмоциональной сфере: с началом пубертатного периода все заметнее становятся противоречивые, часто меняющиеся оттенки настроения; подросток остро и болезненно реагирует на все, происходящее вокруг, относящееся и не относящееся к нему лично. Он раним, сверхчувствителен, хотя и пытается скрыть свои чувства за маской безразличия, высокомерия и снисходительности или за грубостью, дерзостью, бравадой. Настроение часто меняется без причины или по незначительному, с точки зрения взрослого, поводу. При этом немногим известно, что преобладающим оттенком настроения в это время является тревога, чередующаяся с конкретными страхами перед будущим: “Каким я вырасту?”, “Каким стану?”, “Вдруг мои планы и мечты не смогут осуществиться?”, “Правильно ли я выбрал профессию, путь?”, “Смогу ли я вынести взрослую ответственность?” и т. д.

В этот период конформность, внушаемость, зависимость, податливость детства сменяются резкой оппозицией, критиканством, отрицанием ранее актуальных авторитетов. Подросток начинает видеть недостатки своих родителей, болезненно переживает их ласки, замечания, требования, их образ жизни, их попытки подчинить его своей воле, их бестактность, обусловленную, в общем-то, непониманием того, что их ребенок переживает мучительную ломку и уже перестал быть ребенком. Подросток со всей страстью и безрассудством начинает бороться за свою независимость, отрицая идеалы отцов и матерей и противопоставляя им свои, еще несформированные, часто меняющиеся идеалы. Это противопоставление, называемое “реакциями сепарации”, чаще всего имеет единственную цель - вырваться из привычного, стабильного, душного, с точки зрения подростка, мирка, показать, что он свободен, продемонстрировать свою инакость, независимость, оригинальность. В это время часто заметно ухудшаются отношения подростка с родителями, педагогами, друзьями родителей. Подросток выглядит отчужденным, замкнутым, скрывает от родных свои внешние привязанности и занятия, нередко бывает грубым и дерзким.

Между тем, если в жизни подростка находится взрослый, который с уважением относится к стремлению подростка к независимости, ненавязчив, не пытается поучать, не читает моралей, способен понять то, что переживает подросток, и в то же время обладает каким-то профессиональным мастерством (педагог, тренер, руководитель кружка, врач и т.п.), вызывающим уважение и преклонение, то подросток постепенно раскрывается перед ним, доверяет самые сокровенные тайны, советуется. Далеко не всегда в жизни подростка случается такая встреча, хотя, несомненно, каждый подросток втайне стремится к ней и надеется на нее, желая обрести помощь и поддержку хотя бы одного взрослого.

В силу необходимости сопоставить свои ощущения и мысли с ощущениями и мыслями себе подобных, подросток постоянно стремится к контакту со сверстниками. Многочасовые “гулянья”, просиживание с другими подростками во дворе, длительные задушевные беседы с друзьями и подругами - все то, что взрослые склонны расценивать как бессмысленную болтовню или пустое времяпрепровождение, совершенно необходимо подростку для развития и становления его личности. Кто-то из подростков пассивно слушает других, пытаясь услышать актуальные для себя мотивы, другие же активно делятся своими мыслями, ощущениями, переживаниями, вызывая на разговор приятелей. В этих компаниях впервые в той или иной степени реализуются, становятся ощутимыми сексуальные влечения - на идеаторном или тактильном уровне. Это будоражит, “щекочет нервы”, и этому стремлению невозможно противостоять. Здесь же в компании подростков впервые пробуются другие “запретные плоды” - куренье, алкоголь, наркотик, и снова появляются новые ощущения, которые необходимо переработать. Подросток тянется ко всему новому, он хочет быть независимым, а видимость независимости легче обретается в группе, называемой “референтной группой”. Здесь его как будто бы понимают, в то время как дома подходят лишь с нравоучениями да нытьем по поводу того, каким он стал плохим, далеким, как он изменился. Стремление подростка примкнуть к группе себе подобных называется “реакцией группирования”. Она необходима подростку, без нее формирование его личности было бы искажено, хотя немаловажное значение для его позитивной (или негативной) социализации имеет характер группы. Приведенный в книге А.Е. Личко пример подчеркивает важность и необходимость для жизни подростка группы сверстников: в результате проведенного в обезьяньем питомнике эксперимента оказалось, что молодые обезьяны (соответствующие человеческому подростковому возрасту) нормально развивались и были здоровы, только группируясь с себе подобными по возрасту. Лишенные контакта с группой сверстников подростки-обезьяны погибали.

Очень важной особенностью подросткового периода является повышенная рефлексия – самонаблюдение, самопознание, самокопание, анализ своих и чужих поступков, “раскладывание по полочкам”, непрерывное обдумывание и определение своего места в мире, обществе, попытки оценить себя. Следует заметить, что ни в каком другом возрасте такой высокого уровня рефлексии, как у подростка, в норме не обнаруживается. Она свойственна только подросткам и юношам и, появляясь в других возрастных группах (у детей или взрослых), часто свидетельствует о психических расстройствах. Оценивая свои душевные и нравственные качества, свои способности и возможности, подросток, как правило, недоволен ими. И здесь, так же как при оценке своих физических данных, при достаточной активности, инициативности подростка, проявляется позитивное - борьба за самосовершенствование. Это выражается в усиленных занятиях математикой, иностранным языком, чтением литературы по особой программе, в попытках совершенствования своих нравственных качеств, силы воли. В то же время такое стремление к самосовершенствованию у подростков иногда приобретает нелепый характер в связи с неадекватным выбором области знаний, их ненужности, преждевременности, поверхностностью их изучения, голой бравадой при их демонстрации. У части подростков все их благие устремления кончаются непрерывными мучениями по поводу своего несовершенства. Нередкие высказывания подростка: “У меня нет (или недостаточно) силы воли”, “Я борюсь за то, чтобы быть смелее (или терпимее, или внимательнее к людям, или мужественнее...)” - демонстрируют повышенную рефлексию подростка и его стремление к улучшению, изменению своих нравственных и интеллектуальных качеств.

Подросток, живущий в той или иной стране, сегодня или 200 лет назад, впервые начинает оценивать то общество, в котором существует, и оно ему, как правило, не нравится. Он видит, прежде всего, несправедливость, жестокость, ложь, недоброжелательность, противоречивость и т.д. Ему тревожно и страшно в этом мире, в котором предстоит жить и выбрать свою идеологию, свой путь, свое отношение к окружающему. Выработка мировоззрения у подростка, особенно если нет рядом взрослого, которому он по-настоящему доверяет, - процесс особенно мучительный и длительный. В результате подросток приходит к более или менее устойчивым идеологическим установкам, адекватным его личностным особенностям (уровню интеллекта, образованности, активности, агрессивности, конформности, способности к сопереживанию, сексуальности, степени оппозиционности к взрослым и т. п.), способным объяснить происходящие в нем перемены, определить такие необходимые понятия, как “смысл жизни”, счастье, любовь и т.п., и обозначить цели и средства для их осуществления. Возникающее подростковое мировоззрение является либо конформным (при простом принятии подростком доминирующих идей семьи и общества), либо нейтральным (при формировании системы идей, не мешающих адаптации в обществе), либо позитивным, или прогрессивным (активно стимулирующим самосовершенствование, опережающем время, направленном на созидание), либо негативным, или нигилистическим (содержащим отрицание, направленным на уничтожение, часто агрессивным).

В формирующейся системе мировоззрения у подростка немалую роль играет религия, поскольку она как нельзя более соответствует подростковым особенностям - потребности в объяснении своих изменений, своего места, утешении, негативизму и оппозиционности к семье и обществу, необходимости в поддержке группы единомышленников, понимании взрослых. Религия отвечает на самые актуальные вопросы пубертата: “Кто я?”, “Какой я?”, “Что будет?”, нивелирует неопределенную тревогу, страх перед будущей жизнью и будущей смертью, объясняет смысл жизни, намечает линию жизни. Принятие традиционных для общества религиозных догм - самое простое решение проблемы, не требующее большой интрапсихической переработки, но в то же время нередко подросток выходит за рамки “своей” религии, становясь атеистом в религиозном обществе, принимая противоречащее или не характерное для данных общества, времени, национальности вероисповедование (например, в России - католицизм, иудаизм, буддизм и т.д.), примыкая к сектантству или даже его развивая. При этом немаловажными для подростка являются не только основные религиозные догмы, основная философская идея той или иной религии, но также внешние формы - обрядность.

Поиск, формирование и изменение системы идей, определяющих образ жизни и цели, являются нормой для подросткового возраста, и в то же время мировоззрение подростка, мешающее социальному росту, контактам со сверстниками, школьному и профессиональному обучению и т. п., т. е. социальной адаптации, превращается в патологию - мировоззренческие расстройства.

Пубертат так изменяет поведение, эмоциональные реакции, мировоззрение, что недавнего ребенка не могут узнать ни родители, ни педагоги, он становится чуждым, непонятным и часто отверженным взрослыми - и в своей семье, и в школе. Любому подростку, независимо от эпохи, национальности и культуры, присущ определенный комплекс выраженных в большей или меньшей степени признаков. К сожалению, особенности пубертатного периода мало знакомы многим специалистам, непосредственно работающим с подростками, что весьма осложняет положение подростка. Несмотря на многочисленность исследований пубертатного периода, их результаты остаются до настоящего времени противоречивыми, мало синтезированным, что затрудняет их теоретическое осмысление и использование в практической психологии, психотерапии, педагогике, психиатрии.

Таким образом, характерными чертами пубертатного периода являются:

1) половое созревание, сопровождающееся бурным изменением тела, массивными вегетативными проявлениями, множеством новых физических ощущений, в том числе обусловленных возникновением сексуального влечения;

2) эмоциональная заряженность, выраженная неустойчивость, лабильность аффективного фона, его сверхчувствительность к внешним влияниям, живость эмоциональных реакций;

3) повышенный интерес к своим физическим и психическим особенностям, озабоченность по поводу своего физического, интеллектуального, характерологического или нравственного несовершенства; стремление к самосовершенствованию;

4) особые чувствительность и ранимость, связанные с формирующимся физическим и психическим Я;

5) повышенная рефлексия, попытка выработки мировоззрения, потребность в самостоятельности, независимости, оппозиционность, критиканство, игнорирование авторитетов, “протест против отцов”;

6) одновременно с этим зависимость от окружения, страх оказаться вне сообщества сверстников, быть непринятым ими, утрированный конформизм, подчиненность референтной группе (“реакция группирования”), что тесно связано с реакциями сепарации.

Подростковый возраст имеет свою специфическую психическую патологию, не характерную ни для детей, ни для взрослых, которая обусловлена описанными выше особенностями пубертатного периода. Среди типичных для пубертатного периода психических расстройств нет ничего, что не было бы свойственно “нормальному” пубертатному кризу, но, проявляясь в рамках того или иного болезненного состояния, пубертатные психические расстройства приобретают дизадаптирующую, гротескную, утрированную, искаженную и трудно корригируемую форму.

Здесь следует указать на еще одно состояние, свойственное подросткам, с которым нередко приходиться сталкиваться всем, кто с ними работает, но которое, как ни странно, до сих пор не исследовано и не описано ни в научной, ни в учебно-методической литературе. Многолетняя работа в различных учреждениях образования показала, что в ряде случаев проблемы школьной неуспешности со всем последующим "шлейфом" нарушений общения и поведения, вызванных мощным прессингом со стороны семьи и школы на почему-то ставшего неблагополучным до этого вполне благополучного ребенка, связаны с особым нарушением становления самосознания, которое можно обозначить как "кризис мотивации". Речь идет о мотивации позитивной социализации и, как частный случай, о мотивации познавательной деятельности. Подросток в относительно короткий временной промежуток, без понятных внешний оснований и при отсутствии психопатологии, утрачивает интерес к продуктивной деятельности, что отражается, прежде всего, на учебе. Поведенческие отклонения при этом (помимо полного или частичного прекращения учебы) зависят от особенностей личности подростка, а также от "педагогических" воздействий. При наиболее неблагоприятном сочетании указанных факторов происходит полный отказ от школы, уход в асоциальную компанию и т.п. Как психиатрическая, так и психологическая диагностика не выявляют каких-либо заметных отклонений. Сам ребенок, при частичной критичности к собственной диссоциальности, не находит к ней мотивов кроме утраты интереса к тому, что было до этого привлекательным либо осуществлялось как само собой разумеющееся. Таким подросткам присущи негрубые проявления инфантилизма и кризоспецифических особенностей. Как гипотеза нами выдвигается предположение об особом характере пубертатного кризиса с парциальной (частичной) резко выраженной недостаточностью мотивации. У ребенка в силу и несформированности самосознания, и естественной личностной зависимости от ближайшего (родительского) окружения социальная мотивация в значительной мере индуцируется влиянием этого окружения. В процессе пубертатного становления личности происходит более или менее выраженное отвержение родительской индуцированной социальной мотивации (что нормально) и замещение ее собственной, формирующейся из социальных представлений и потребностей подростка. В случае же "парциального" инфантилизма, в то время как индуцированная мотивация отвергнута, а собственная еще не сформирована, происходит недостаточность, "кризис" мотивации, что лишает подростка того необходимого импульса к деятельности, который и в норме является наиболее энергетически затратным процессом. Данная гипотеза требует экспериментальной проверки, но она позволяет наметить пути исследования и коррекции процесса, оказывающего разрушительное действие на социальное бытие подростка и представляющего отчетливую опасность для социума.

Среди специфических пубертатных психических нарушений следует отметить:

1) дисморфоманию;

2) нервную анорексию;-

3) ипохондрию;

4) деперсонализацию и дереализацию;

5) психопатоподобные нарушения;

6) гебоидные расстройства;

7)”метафизическую интоксикацию”;

8) депрессию с “интеллектуальным крахом” (“астеническую несостоятельность”).

Не только при возникающих психических нарушениях, но и в норме пубертатный кризовый период в силу описанных выше особенностей, и прежде всего стремления к группированию, негативизма, оппозиционности, кризиса мотивации становится зоной повышенного риска по социальной дизадаптации, особенно при неправильном отношении к подростку взрослых.

Так все же почему родители и специалисты, работающие с детьми и подростками, так боятся пубертатного возрастного криза? Попробуем проанализировать сущность этого страха.

Во-первых, сами по себе особенности подросткового возрастного криза психологически чрезвычайно тяжелы для родителей, которые уже заранее опасаются, что не смогут найти правильного пути решения проблемы взаимоотношений с подростком.

Во-вторых, даже незначительные психические расстройства в пубертате способны вызвать очень серьезные и устойчивые формы дизадаптации.

В-третьих, действительно, и пубертат и юность – периоды повышенного риска манифестации (начала активных проявлений) самых тяжелых форм шизофрении (злокачественная шизофрения, гебефрения).

В-четвертых, существует распространенное представление о том, что в пубертате обостряются и приобретают тяжелое течение начавшиеся раньше болезни, в том числе психические.

Для того, чтобы внести ясность в некоторые вопросы подростковой психиатрии и опровергнуть ряд ложных доводов, постараемся ответить на каждое из приведенных выше опасений:

1) Пубертатные особенности должны быть заранее известны родителям и тем более специалистам, работающим с детьми подросткового возраста. Если своевременно заметить изменения в недавнем ребенке и найти правильный тон общения, подразумевающий, в первую очередь, уважение к личности подростка и стремление понять ее мотивы и потребности (прекратить делать слишком частые и бессмысленные замечания, быть осторожным с высказываниями по поводу внешнего облика, одежды, моральных качеств и т.д. и с запретами на встречи с друзьями, уважать мнение подростка, не быть назойливым, относиться к нему как к взрослому и т. п.), то подростковый криз пройдет значительно легче и для подростка, и для взрослых.

2) Родителям и специалистам, работающим с подростками, надо быть осведомленными в вопросах подростковой психической патологии, уметь ее своевременно заподозрить и предотвратить социальную дизадаптацию, ею обусловленную.

3) Злокачественные формы шизофрении в популяции являются крайней редкостью.

4) В пубертате, как правило, не только не бывает обострений психических заболеваний, начавшихся в детстве, но, наоборот, происходит редукция продуктивной симптоматики и наступление ремиссии. Иными словами, психические расстройства, существовавшие много лет до пубертата, очень часто исчезают или становятся значительно менее выраженными и “застывают” в крайне урезанном виде именно в подростковом возрасте. То же можно сказать и о многих хронических соматических заболеваниях, например, бронхиальной астме, язвенной болезни желудка, экземе и других заболеваниях, которые ярко проявляются в детском возрасте, а в пубертатном периоде нередко наблюдается полное выздоровление.

Пубертатный криз с бурей эмоций, ломкой прежних взаимоотношений, противоречивостью мыслей и чувств необходим человеку для формирования зрелой личности; без пубертатного кризисного периода не возникает взрослого человека. Дополнительным аргументом в этом отношении является следующее: у больных шизофренией, начавшейся в дошкольном возрасте, как мы уже заметили, продуктивная симптоматика смягчается или полностью исчезает в подростковом возрасте; остается личностный изъян разной степени выраженности и разной структуры. Между тем, у таких больных подростковый возраст обычно лишен признаков кризисного периода (оппозиции, негативизма, реакции группирования, яркого проявления влечений, повышенной рефлексии и т.д.), а по завершении пубертата личность остается незрелой, крайне инфантильной, всю жизнь носящей черты детскости.

Мы рассмотрим только два из специфических подростковых расстройств - дисморфоманию и нервную анорексию.

ДИСМОРФОМАНИЯ (ДИСМОРФОФОБИЯ - “страх быть телесно измененным, несовершенным”; ДИСМОРФОМАНИЯ – убежденность в наличии у себя таких изменений) представляет собой болезненное недовольство своей внешностью, представление о своем мнимом физическом уродстве, страх телесных изменений. Дисморфофомания возникает преимущественно в пубертатном и юношеском возрасте, в основном у девочек. Убежденность в наличии мнимого или резко переоцениваемого физического недостатка чаще всего касается открытых частей тела (нос, уши, волосы, кожа, зубы, руки, ноги, рост) или неправильных отправлений организма (например, уверенность больного в том, что от его рта, прямой кишки или гениталий исходит зловоние). При этом “уродливым”, с точки зрения больного, являются одна (монотематическая дисморфофомания) или нескольких частей тела (политематическая дисморфомания).

Патологические идеи физического недостатка сопровождаются упорной борьбой за исправление дефекта внешности. Подростки уверены в том, что присущий им дефект уникален и не сопоставим с имеющимися у других людей. Нередко дисморфоманическая идея касается совершенно благополучной части тела, а на настоящий дефект внешности больные не обращают внимания. В некоторых случаях мыслям об уродстве предшествуют необычные или мучительные ощущения в определенном участке тела.

Возникновение “уродства” больные порой объясняют неправильным поведением родителей, неблагоприятной наследственностью, собственными дурными привычками, колдовством, сглазом, отравлением, врачебной ошибкой в прошлом. С мнимым уродством больные связывают свою неприспособленность в жизни, все свои неудачи, отсутствие друзей. Для того, чтобы скрыть уродство от окружающих, подростки предпринимают различные способы их маскировки - носят особые прически, челки, шапки и шляпы, платья с длинными рукавами, черные плотные чулки, туфли на платформе. Больные могут оказываться весьма активными в попытке исправления мнимого дефекта с помощью косметологов, хирургов, урологов, целеустремленно добиваясь сложных методов лечения, хирургического вмешательства или пластической операции. При этом признание специалистами мнимого уродства как истинного и тем более оперативное вмешательство для больных с дисморфоманией абсолютно противопоказано, так как при этом усиливаются патологические идеи.

Больные с дисморфоманией длительно скрывают свое состояние, в связи с чем иногда по нескольку лет не попадают на прием к психиатру. При этом они, настаивая на операции, иногда весьма откровенны с косметологами и хирургами, а также с кем-то из родителей, нередко индуцируя их своими дисморфоманическими идеями, так что и те начинают добиваться исправления “дефекта” у ребенка. Стремление к исправлению “дефекта”, как правило, отличается волнообразностью.

Наряду с дисморфоманической идеей описываемое состояние включает: 1) сниженное настроение, нередко со стремлением к самоубийству и самоповреждениям; 2) идеи отношения с уверенностью, что все окружающие замечают уродство больного и плохо (недоброжелательно, насмешливо, брезгливо, презрительно) его воспринимают; 3) социальная дизадаптация (больные перестают ходить на занятия, кружки и секции, прекращают учить уроки, встречаться с друзьями, гулять, посещать людные места, ведут уединенный образ жизни, постепенно теряя контакт с реальностью).

Идеи физического недостатка могут быть навязчивыми (при наличии чувства чуждости идеи и элемента внутренней борьбы с ней), сверхценными (когда больные придают особое значение реально существующему незначительному дефекту внешности) или бредовыми (при отсутствии реального дефекта внешности). Дисморфоманический синдром возникает у подростков в рамках невроза, депрессивной фазы циклотимии или при шизофрении. Возникновение развернутых форм дисморфомании в детском или зрелом возрасте, а также у мальчиков-подростков является прогностически неблагоприятным фактором.

НЕРВНАЯ АНОРЕКСИЯ - упорный отказ от пищи, связанный с болезненным представлением о чрезмерной полноте. Встречается практически только у девушек, для которых, как правило, характерны гиперсоциальные установки, происхождение из благополучных семей с авторитарной, энергичной матерью. Возникновение аноректического симптомокомплекса у мальчиков-подростков, как правило, является прогностически неблагоприятным признаком.

Распространенность нервнай анорексии отражает устойчивую культуральную моду на женскую фигуру. В связи с этим во многих странах Африки и островных государствах нервной анорексии в нашем понимании попросту нет, поскольку там красивыми считаются толстые женщины. Надо также отметить заметные колебания в отношении частоты возникновения нервной анорексии в соответствии с социально-экономическими условиями и уровнем жизни.

Нередко начало аноректического поведения связано с неосторожным замечанием педагогов, родителей, сверстников по поводу повышенного веса подростка. Отказ от пищи нарастает постепенно - иногда в течение многих месяцев: сначала больные отказываются от хлеба, мучных блюд, затем - от супов, жирного и жареного мяса, а в дальнейшем весь их дневной рацион ограничивается несколькими яблоками и 1-2 стаканами кефира. Подростки начинают высчитывать калорийность блюд, составляют сложные расчеты затраченных и потребленных калорий. При любом “срыве” с перееданием (булимией) подростки искусственно вызывают рвоту, а потом по многу дней полностью голодают. Постепенно многие из больных с анорексией начинают вызывать рвоту после каждого приема пищи, которая через несколько месяцев может трансформироваться в привычную рвоту, в связи с чем подросток по существу совсем не получает пищи. Нередко подростки с целью снижения веса начинают принимать во все более возрастающих дозах биодобавки, слабительные и мочегонные препараты, что может само по себе явиться опасным для их жизни.

Очень характерно поведение больных с нервной анорексией. Как правило, они придумывают для себя различные физические упражнения, связанные с большой затратой физической энергии: поднимаются на 10-17 этаж без лифта, прыгают по 1000 раз, совершают столько же наклонов, отжиманий и т. д. В основном подростки одеваются в темную или черную одежду, туго затягивая талию широким ремнем. Они неожиданно начинают проявлять большой интерес к кулинарии, часто готовят, предпочитают при этом печь пироги и торты, а потом закармливают ими младших братьев и сестер, проявляя грубость, жестокость и агрессию в случае их отказа от угощения.

Дата добавления: 2015-06-04