Москва, 2001 20 страница

Пришли и Ваши письма от 5 апреля. Всем существом, всем сердцем чую, родные, всю тягость, все напряжение переживаемого Вами и нами времени и потому еще раз прошу Вас явить все дружелюбие, все великодушие, ибо лишь в этом наш вернейший Щит. Не будем же ущемлять и упрекать друг друга, ибо раны эти трудно залечиваются, но устремимся, как лучше помочь друг другу выдержать великое напряжение перед сужденной Победой.

36-й год не за горами, и он принесет много удач, гороскоп Н.К. и мой полны необычайных благоприятных знаков, и, конечно, наша удача есть удача Ваша и всех дел. Потому прошу, родные, не будем ослаблять свои силы упреками и, следовательно, искажать успех. Прошу мою Модрочку сердцем понять, что в том, что Владыка указал, чтобы Логван работал с Галахадом по фонду сколаршипов и по Постоянному Комитету, а следовательно, и по Пакту, нет никакого умаления для Модрочки. Деятельность наша расширяется, и нужен приток новых возможностей, новых сил и мыслей. Все сделанное каждым сотрудником взвешено на тончайших весах, и давно уже Сказано: «Каждый сам отмерит свой кусок». Потому верю и знаю, что все мои близкие явят все мужество, все великодушие сердца. Близость устанавливается именно этими качествами. Мы все служим Владыке в Его великом Действии, в Его Битве с Врагом, в спасении Планеты, и потому Его Указы должны быть исполнены, иначе печальна судьба наша. Также, родные, если я посылаю телеграммы о спешности с Канзасом или о вреде немедленного закрытия Центра, то делаю это согласно полученному Указу. Но хочу сказать Вам, что, конечно, в будущем мы не отяготим Учреждения уплатою долгов за Европейский Центр, постараюсь написать старику Шкляверу, чтобы он понял и не угрожал.

Вы знаете, родные мои, что моя единая молитва и жажда сердца, чтобы все сторицею было возмещено каждому из сотрудников. Может быть, мне особенно тяжко сознавать бремя, несомое Вами! И хотя Сказано, что Сокровища Духа и Приближения не могут быть оценены ни на какие сокровища Мира, все же, по человечеству, мне хотелось бы воздать сторицею и земными благами, и я твердо верю, что это будет мне дано.

Модрочка пишет, что все подробности, полученные ими о Канзасе, недостаточны, также, что все ресурсы там уже исследованы и т.д. Может быть и так, а может быть, все это сказано просто для отговорок. Об этом не берусь судить. Но, конечно, сами мы не должны укреплять убеждение в своем сознании, что все деловые люди знают истинное положение вещей, а Указания Владыки не отвечают фактам. Кто из нас в свое время понимал все значение поездок Франсис в Южную Америку? Разве могли мы предвидеть тогда, что именно Южная Америка поддержит все движение Пакта? Так обстоит дело, и еще в несравнимо большей мере, и с Канзасом. Потому, если Владыка ручается за это дело, значит, так оно и есть! Также нам Указано, что нужно идти путями новыми и неожиданными, и все рутинные методы и изъезженные пути не для нас. Иногда мне кажется, что некоторые друзья не совсем осознали значение этого основания для будущей выгоды их страны. Ежедневно слышу подтверждения об успехе, об идущем чуде, потому не разрушим своего счастья недостойными обидами и взаимными ущемлениями. Не может быть обид там, где творится ВЕЛИЧАЙШЕЕ. Не может быть поражения там, где САМ ВЛАДЫКА стоит во ГЛАВЕ. Не может быть разрушения там, где Ручательство. Потому воспрянем духом и, главное, не отодвинем себя. Это время напряжения всех наших сил и способностей есть великое испытание всем нам. Сейчас, доставая записку, вложенную в «Махатма Леттерс»[160], глаза мои упали на следующие строки, они такие замечательные, что привожу их по-английски:

«It was not a meaningless phrase of the Tathagata that «he who masters Self is greater than he who conquers thousands in battle»: there is no such other difficult struggle. If it were not so, adeptship would be but a cheap acquirement. So, my good brother, be not surprised, and blame us not, as readily as you have already done, at any development of our policy towards the aspirants in past, present or future. Only those who can look ahead at the far remote consequences of things are in a position to judge as to the expediency of our own actions, or those we permit in others. What may seem present bad faith may in the end prove the trust, most benevolent loyalty. Let time show who was right and who faithless. One -who in true and approved today, may tomorrow prove, under a new concatenation of circumstances a traitor, an ingrate, a coward, an imbecile. The reed, bent beyond its limit of flexibility, will have snapped in twain. Shall we accuse it? No; but because we can, and do pity it, we cannot select it as part of those reeds that have been tried and found strong, hence fit to be accepted as material for the indestructible fane we are so carefully building»[161].

Как люблю я эти суровые и правдивые слова. Они так мужественны, так прекрасны после всей сахарной патоки, которую развели теософы и многие пишущие автоматические книжечки, чем много сознаний было ослаблено.

Родные мои, знаю, что Вы выдержите битву и дадите эту великую радость Сердцу Владыки, Хранящего Вас. Можем ли мы знать, от каких страшных несчастий, от каких разрушительных болезней были мы спасены Лучом Владыки? Потому воспрянем духом и в доверии к Великой Мудрости найдем терпение и мужество не упрекать друг друга, но идти сплоченно вперед. Ныряния духа неизбежны, но важно, чтобы дух тотчас же находил силы воспрянуть с новым устремлением. Также нужно очень следить, чтобы промежутки между этими ныряниями не укорачивались, но постоянно удлинялись, чтобы, наконец, исчезнуть навсегда.

Будем помнить, что «отчаяние есть, прежде всего, невежество. Говорю не для ободрения, но для преуспеяния. Много прекрасных строений нарушено из-за неуместного отчаяния. Всегда оно оборевает человека накануне совершенного достижения, точно кто‑то потушил огни, но истинный ученик не знает такого ужаса». Итак, будем превыше всего хранить великое ДОВЕРИЕ к РУКЕ ВОДЯЩЕЙ.

На этой неделе не было письма от Порумочки, надеюсь,что она здорова, так же как и детки, шлю им всю нежность мою.

Родной Авирах, Ваше письмо в этой почте было, как чудесный цветок. В прошлом письме нашла розу, которая и лежит сейчас на моем столе. Также и Радночка порадовала меня прекрасными известиями. Надеюсь, что культурное задание осуществится, и мы охотно поможем материалами отсюда, от самих индусов. Конечно, прекрасно помещать там статьи Н.К. Получила статью Москова, она прекрасна, напишу ему записочку по этому поводу. Оглавление переменю, предлагаю поставить вместо «Уплата долга» – «Служение Человечеству», ибо это понятие встречается у него в конце статьи. Он дает новую нотку в Облике Н.К., и это весьма ценно. Все придет, родные мои, лишь бы не утратить огонек энтузиазма, лишь на энтузиазме можно строить. Все тянется к этому огню, потому не будем удушать его страхами, и прежде всего в своей среде.

Итак, будем помнить каждую минуту дня и ночи, что Чудо идет,чтоЗаповеданное исполнится. Шклявер в последнем письме писал, что...[162] в присутствии нескольких лиц заявил, что он отказывается от своих обвинений, ибо он был введен в заблуждение ложными данными. Также что отголоски Харбинской ерунды принесли лишь сплоченность защитников и преданных лиц. Конечно, местные писатели оказались очень близорукими, вызвав именно к себе прилив национального озлобления. Так действует бумеранг кармы. О фондах для телеграмм напишу нашим. Каждая копейка их идет на укрепление общего дела...

Чудо идет, Спасение дел будет явлено, но нужно Полное Доверие и Любовь к ИЕРАРХИИ. Все трещинки в этом направлении так опасны.

Шлю Вам, родные, все горение сердца моего, будем мужественны и в духовной битве.

Сердцем и Духом сВами.

Е.И.Рерих – Ф.Грант[163]

24 апреля 1935 г.

«Урусвати», Наггар

Родная моя, любимая Модрочка.

Сердечное спасибо за теплую телеграмму, которуюВы послали после церемонии подписания Пакта. Пожалуйста, передайте еще раз Другу, как высоко я ценю его готовность работать вместе с нами ради великого культурного строительства, чтобы охранить страну, которую все мы так любим, от следования путем труднейшим.

Теперь я хочу поговорить с Вами, как мать со своей дочерью. Я знаю, что сердце моей Модрочки с готовностью откликнется на мой зов и вспомнит все самое лучшее, что связывало и все еще связывает нас. Родная моя Модрочка, Вы должны понять, что все Указания, повторяющиеся в моих письмах относительно сотрудничества Логвана с Галахадом, исходят от Великого Владыки. Помню, с какой печалью Владыка предупреждал меня, что это сотрудничество с трудом будет воспринято Вами и мне придется немало потрудиться, чтобы вызвать понимание происходящего.

Модрочка, неужели возможно, чтобы Вы не приняли это Указание? Обособление тяжко, и оно неизбежно приведет в тупик, из которого нет выхода. Мы вступаем в новую фазу нашей работы, когда полное обособление Галахада от других сотрудников становится невозможным. Никто не думает разрушить Вашу дружбу с Галахадом, и я всем сердцем приветствую те прекрасные отношения, которые установились между Вами. Но сейчас рост и успех дела требуют более тесного контакта всех сотрудников, и мне хочется надеяться, что моя Модрочка проявит необходимую широту мысли и сердца.

Мое сердце уверено, что моя любимая Модрочка никогда не повредит Великому Делу какими-либо действиями, продиктованными личными чувствами, и что я смогу, так же как и раньше, полностью рассчитывать на ее сотрудничество. Я так надеюсь, что в будущем Модрочка будет еще теснее связана со мною, по-прежнему работая над книгами Учения и оставаясь вестником нашей доброй воли в обеих Америках. Какая великая созидательная работа! Какое безграничное поле откроется для ее таланта оратора! Я уверена, что Вы никогда не отвергнете эти возможности. Если мы уклонимся от Луча Владыки – какая пропасть, какой ужас одиночества ожидают нас! Модрочка, Вы должны осознать Величие Светлого Будущего, которое так близко!

Модрочка, почувствуйте боль моего сердца, – неужели возможно, чтобы все мои зовы остались без ответа? Я всегда доверяла сердцу Модрочки. Моя Модрочка, я жду вести сердца – вести глубокого понимания происходящего.

Будьте мужественны и помните замечательные слова Татхагаты:

«Тот, кто одолел самого себя, более велик, чем победивший тысячи врагов в битве!»

Я люблюВас.

Е.Р.

Е.И.Рерих – Э.Лихтман, Л. и Н.Хоршам

24 апреля 1935 г.

Огненные мои Воины, 19 апреля была получена Ваша телеграмма:

«Глубоко сожалею о помещении личной телеграммы о Вальтере в ваши минутсы, тем причинив усложнения с Франсис». Отношусь к этому вполне спокойно, ибо, как было Сказано: «Ошибки нет и нельзя долго скрывать». Конечно, телеграмма, сообщающая о перенесении ратификации Пакта в офис Президента за три недели до события и о том, что Вальтер в восторге от достигнутого результата и рад работать вместе, не могла рассматриваться как конфиденциальная. Как видите, я настолько не допускала мысли, что Франсис не будет оповещена о факте перенесения ратификации в офис, что я даже упомянула об этом в моем письме от 22 февраля. Ведь я твердо помнила Указание, данное 2 февраля, что через три недели я должна написать, что «Логван должен иметь беседу с Галахадом», что я и подчеркнула в моем письме от 22 февраля и повторяла во всех последующих. И конечно, письмо это должно было дойти до Вас за неделю до отсылки Вашей телеграммы от 21 марта. Именно, как Сказано было: «Нельзя долго скрывать». Я так беспокоилась все время об этом скрывании и надеялась, что при ближайшей возможности будет сообщено о свидании Галахада с Логваном. Ваши свидания с ним неминуемо должны были стать известны, и потому и был указан предельный срок, после которого уже нельзя скрывать. Конечно, Вальтер не обязан и не должен оповещать Модру об особых линиях, известных лишь Вам, но все, что касается до Пакта, экспедиции и даже Кооператива, как можно отставить ее, когда она уже работала по этим линиям! Потому я считаю, что скрывание от нее факта перенесения ратификации Пакта в офис Президента было неудачным шагом. Разве в этом может быть нечто, подлежащее скрыванию от нее? Потому придержимся Определения Владыки: «Ошибки нет и нельзя долго скрывать», повторенного дважды. Так и в письме к Вам, родные мои, от 27 февраля я снова повторяю:

«Конечно, скоро нельзя будет скрывать от Модры о свиданиях Логвана с Вальтером, но Вальтер должен понять, что он не имеет права передавать ей полное содержание бесед...»

Да, родные, как Сказано: «Уже Сказал, что всякое разъединение противно законам Круга и неминуемо приводит к вредным последствиям». В течение стольких лет нам постоянно указывалось дружелюбие, великодушие и сотрудничество для успешного строительства. Вот почему в душе я так оплакивала все растущее отчуждение. И теперь я прошу Вас, мои Огненные Воины, проявить все великодушие. Не будем останавливаться на посевах прошлого, но устремимся вперед. Мы проходим сейчас через великое испытание, и потому нам нужно все дружелюбие, все великодушие и все силы, и, прежде всего, великое ДОВЕРИЕ к РУКЕ ВОДЯЩЕЙ, иначе мы можем сорваться. Итак, «ошибки нет и нельзя долго скрывать», именно «трудно скрывать». Конечно, я понимаю необходимость хранить то, что доверено лишь Вам, но работа по Пакту совместная, потому сожалею, что от нее скрыли радостную весть о перенесении ратификации Пакта в офис. Буду писать, как ОДОБРЕНО, Модрочке, ведь она, бедняга, очень должна страдать. А теперь, родные воины мои, понимаю и знаю все Ваше напряжение, но также слышу о спешности и о том, что нужно сильнее написать в Америку о сколаршипах, и потому моя обязанность, как дятел, повторять о том, что сколаршипы есть основа всего благополучия страны. Также Указано, что «как ручательство, нужно Новую Страну утвердить». То есть за денежный вклад будет отвечать не только Калифорния, но и Новая Страна. Думается, широкий ум поймет. Также знаю, что все сложится особым путем, ибо давно указаны пути необычные, и мы только что явились свидетелями такого чуда. Также прошу Вас, родные мои, верить, что я вполне знаю, что Вы сделали и сделаете все, что в Ваших силах, со всем огнем сердца, но, конечно, мои Послания могли быть, особенно последнее, сильнее. <...>[164]

Может быть, могла найти лучшие слова. 20 апреля получено: «Мощно идет Фуяма. Пусть Америка не упустит выгоды своей». Чудесная, лучшая Явленная Рука Урусвати чудо принесет. Скоро явлю событие. Также Советую Урусвати иметь записи Сообщений из Америки». Потому, родные, надеюсь получить от Вас эти драгоценные строки. Также 22-го: «Чую, можно сказать Логвану, что Рука счастья явлена чудом Урусвати». Всем сердцем верю, что Стефан поймет, где спасение его страны. Так пусть пыль окружающей атмосферы не затемнит взора! Ибо чудо заповедано, и дано Ручательство. Потому явим твердость в час великого напряжения, не допустим колебания устоев. Мне была явлена узкая, но краткая и ровная тропа, а затем выход на простор. Потому призовем все силы, чтобы добраться до этой шири. Великодушие и дружелюбие – вернейший Щит.

В наших гороскопах 36 год отмечен как год замечательных успехов, и даже 35-й лучше 34-го, потому доживем до Чуда и великой Победы и не будем упрекать друг друга. Несмотря на тяжкие письма, бодрость живет в сердце моем, и такое желание именно мужественно и красиво испить и горькую чашу во благо СТРОИТЕЛЬСТВА. Прежние жизни, прежние опыты в тяжкую минуту встают перед внутренним зрением, и нет страха перед испитием горькой чаши. Так, родные мои, прошу верить, что духом я сильна и ничто не устрашит, ибо знаю, что мы стоим в преддверии великой Победы.

Шлю Вам все устремление, все горение в час великого испытания, но и великих возможностей. Будем помнить, что «отчаяние есть, прежде всего, невежество. Говорю не для ободрения, но для преуспеяния. Много прекрасных строений нарушено из-за неуместного отчаяния. Всегда оно оборевает человека накануне совершенного достижения, точно кто-то потушил огни, но истинный ученик не знает такого ужаса».

Также, родные, прошу вас пояснить Галахаду, что ничего нового в основании Калифорнии нет, но есть лишь развитие того же плана. Именно Калифорния давно указана... Перечтите в «Криптограммах» видение Преподобного Сергия. Вернее, то другое место было привходящим, но Калифорния есть первый указ.

Е.И.Рерих – Е.А.Москову

24 апреля 1935 г.

Глубокоуважаемый Евгений Александрович, только что получила Ваш прекрасный очерк о Н.К., пересланный мне Зинаидой Григорьевной. Приношу Вам мою самую сердечную признательность за него. В этом очерке Вы выявили основную черту облика Н.К., которая особенно близка мне, но в печати она сравнительно мало была отмечена. Во всяком случае, не с такой яркостью и убедительностью, как сделали это Вы.

Согласно Вашему указанию и разрешению, сообразуясь с основной нотой очерка, я предложила как оглавление «СЛУЖЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВУ», ибо это понятие долга в виде служения встречается в последних страницах Вашего чудесного очерка. Может быть, Вы правы, что будет сильнее закончить на слове «призыв», хотя я так люблю слово «улыбка» и то понятие дружелюбия, света и радости, которое оно несет за собою, что еще колеблюсь, следует ли изъять эту фразу. Ваш очерк выявил и отшлифовал еще одну грань в алмазном облике Н.К. Конечно, свидетельство жены часто не принимается в соображение, но при общности интересов оно, может быть, является наиболее достоверным. Потому всем сердцем свидетельствую и подтверждаю в Н.К. ту редчайшую черту самоотверженного несения долга, или служения человечеству, которую Вы так тонко подметили и столь убедительно передали в своем очерке.

Статья Ваша будет помещена, конечно, полностью и без изменений, в небольшой брошюре, которая печатается в Риге. В нее войдут: биографический очерк о Н.К. выдающегося латышского поэта Рихарда Яковлевича Рудзитиса, характеристика творчества Н.К. известным журналистом (фамилию его еще не имею), Ваш прекрасный очерк и статья о Пакте Владимира Анатольевича Шибаева. В Риге же выходит и монография Н.К. на латышском языке, составленная тем же поэтом Рудзитисом.

Со справедливой гордостью могу сказать, что почитание имени Н.К. растет во многих странах и даже среди соотечественников. Думаю, Вы не очень удивляетесь этому «даже». Сколько можно было бы сделать, какими громадами можно двигать при единении, при глубокой любви к Родине, без изуверства, без узкого национализма, без предубеждений и всех прочих ограничений и болезней сознания. Русский Иван Стотысячный еще не сказал своего слова, еще не выявил своего великого потенциала, но черед приходит именно ему выявить свой Лик. Как ни мрачно настоящее время, но я знаю, что мы стоим уже в преддверии Чертога Небывалого. Я имею основание верить предсказанию неизвестного схимника, жившего при Патриархе Тихоне: «Еще пятнадцать лет тяжких будет знать Родина, а потом засияет Чертог Небывалый». Эти пятнадцать лет истекают в 40-м году. Именно, как сказано в Писании: «Я творю Новое Небо и Новую Землю, и прежния не будут вспоминаемы». Записочка эта, написанная рукой Тихона, была найдена прикрепленной к Иконе Спаса. Так будем готовиться радостно и устремленно к принесению всех наших способностей и сил на построение Чертога Небывалого.

На этой радостной мысли и закончу.

Шлю Вам и супруге Вашей пожелания всего самого светлого.

Искренно уважающая Вас

Е.Р.

Е.И.Рерих – Н.К. и Ю.Н.Рерихам

26 апреля 1935 г.

Сокровища мои, на этой неделе пришла записочка от Пасика от 30 марта и затем прелестные китайские новогодние украшения. Начинаем получать отголоски события 15 апреля. Так, очень хорошая и обстоятельная заметка полковника Мана появилась на видном месте в той же «Сив. и Мил.» газете. Также сегодня пришло и письмо от Кезенса, пересылаем Вам копию. Он также поместил прекрасную статью о Пакте и его инициаторе в местной газете. Пишет, что несколько сообщений появилось и в других органах печати. Яруя перешлет копии. Друзей возмутила окромсанная заметка «Рейтера» и подстегнула друзей написать и отдать должную дань инициатору Пакта и Знамени. Так действует тактика Адверза. Милая Серафинина и ее сотрудники также действуют в пользу Пакта. Так, в Прибалтийских странах появились статьи о Пакте в разных газетах на пяти языках. Пришла и вторая статья о тебе Евгения Москова. Написал ее скорее, чем обещал. Статья очень, очень хорошая и ко времени, ибо она подчеркивает основную ноту твоего облика, именно служения человечеству, сравнительно еще мало отмеченную в печати. Таким образом, в предположенную брошюру войдут: статья Рудзитиса, дающая исчерпывающие биографические данные (ее мы не знаем, но думаю, что она будет написана превосходно, он так восторгается твоей деятельностью), затем статья известного журналиста из журнала «Для Вас», имени его еще не знаем, ибо редакция журнала сообщила Рудзитису, что автор статьи – известный журналист – сейчас выехал, как они узнали, из Южной Америки в Польшу. Затем очерк Москова, пересылаемый тебе обычной почтой, и статья о Пакте Владимира Анатольевича Шибаева, дающая полную картину развития и достижений этого движения. Печатается она нашими рижскими друзьями. Так, любимые мои, и двигаемся. Написала письмо Москову, думаю, он будет им доволен.

Родной мой Юханчик, получаемые книги ставятся в твою библиотеку. Сейчас получили из Парижа книгу о Чингиз-хане Гренара. Интересна глава «Чингиз-хан – вассал Пресвитера Иоанна». Любимые мои, как хотелось бы увидать Вас скорее!!! Теперь должна сообщить о менее приятных вестях. Как я уже писала, Учреждения совершенно не могут поддерживать Центр. Потому приходится изыскивать средства для поддержания его, хотя бы чахлого, существования. Пишу Вам совершенно конфиденциально, сотрудники не должны этого знать. Светик продал Амриде картину, и эти деньги помогут уплатить за помещение, налоги, электричество и мелкие канцелярские расходы, но, конечно, ничего не очистится для самого Жоржа. Пожалуйста, ничего не пишите об этой сумме в общем письме. Также совершенно конфиденциально пишу Вам, что Логван и Ояна поехали в Европу на короткий срок. Логвану необходимо завязать банковские связи для его дела, ведь личный контакт необходим. Они запаслись прекрасными рекомендательными письмами и посетят Север Европы. Я так мечтала об этой поездке во многих отношениях, и Логвану совершенно необходим некоторый отдых, и морское путешествие ему полезно. Также хорошо, что они немного задержатся на Севере, это лучше, нежели пребывание в Центральной или Южной Европе. Затем Ояна вернется с ним в Нью-Йорк, ибо там слишком много работы, а рук мало. Столько нужно продвинуть, и замечательно, как возможности посылаются на самое важное. Думаю, что X. субсд. О зер.[165], для нас еще нет намека, но помощь приходит в последний час, и нужно работать над большими основаниями. Имея Ручательство, бодро напрягаем все силы, чтобы дотянуть. Твои шестьсот рупий пошли на уплату помещения Центра, другая посылка еще не дошла. Немного опасаюсь, как бы наш управляющий не занялся блэк мель, он что-то долго не отвечает на наше последнее письмо. Также он взял у нашего садовника сто рупий, чтобы купить на них серебряные украшения для его жены, и тоже ничего не пишет ему по этому поводу. Посмотрим.

Между прочим, Модра просит, не может ли Юханчик уделить некоторую сумму на телеграммы и другие расходы по Канзасу. Также она просит отметить, что сумма от ройалтис [166] была дана в виде займа. Писала также, что сам Уоллес очень беспокоился, не получая семян, и даже не хотел усиливать публисити об экспедиции до получения семян. Потому, родные мои, необходимо приложить максимум усилий, чтобы собрать именно семена. Прилагаю Вам интересную статью, показывающую, насколько проблема засеивания прерий и насаждения лесов в Ам ерике является насущной. Написала письмо Лепети о том, что мы будем поддерживать Центр, и раз сумма эта исходит от нас, то он не должен упоминать о ней в письмах и отчетах в Америку, дабы не запутать сложную бухгалтерию. Мой протест против закрытия вызвал большое окисление... Но и это переживем, Луч понимания будет послан им. Конечно, дело с фондом сколаршипов в Канзасе довольно трудное, но, как я уже писала Вам конфиденциально, все значение этого культурного задания понято и, как утверждает Владыка, «в лучший срок все будет явлено». Потому вооружимся терпением. Так, любимые, «новые возможности скоро придут. Явление Щита творит яркое чудо. Владыка ручается Фуяме Щит явить. Много чудесных знаков вижу».

Так, родные мои, будем бодры, ибо дано великое Ручательство за успех. Обнимаю Вас, мои СОКРОВИЩА!!! Вчера прочли о землетрясении на Формозе. За два-три дня до этого бедствия чувствовала себя ужасно и слышала, что «землетрясение это очень потрясет...». Местные газеты пишут, что оно было самым сильным после 23-го года. Любимые мои, берегите друг друга! Думы и сердце с Вами.

Очень, очень прошу не писать в общих письмах о поездке, одобрении Канзаса и всем прочем, что Вы узнаете от меня.

Е.И.Рерих – Г.Г.Шкляверу

26 апреля 1935 г.

Дорогой Георгий Гаврилович, конечно, Вы уже знаете о Великом Торжестве Знамени и имеете из Нью-Йорка все сведения для Прессы. Здесь в первый день появилась краткая заметка о Ратификации Пакта в Вашингтоне под Председательством Президента Рузвельта и, конечно, без всякого упоминания имени. Но сегодня в той же газете помещено обстоятельное сообщение, данное нашим другом, полковником Маном. Надеюсь, что и Парижская Пресса отметит это великое событие Торжества Духа.

Теперь отвечаю на два Ваших письма от 24 марта и 7 апреля. Все это время мы старались выяснить ту финансовую поддержку, которая может быть оказана Центру при существующих обстоятельствах. Так как выяснилось, что рассчитывать сейчас на помощь от наших основных Учреждений в Америке совершенно невозможно, то ничего другого не остается, как напрячь все наши ресурсы до максимума и уделить на Центр из суммы, оставленной Н.К. нам на прожитие, ведь и все получаемое им идет на построение. Также Святослав продал небольшую картину и спешит уделить на общее дело. Таким образом мы уплатим помещение и связанные с ним расходы, как налоги, электричество, чистка и также мелкие канцелярские расходы. Сумма эта будет равняться приблизительно от восьмидесяти до ста долларов в месяц. Но это максимум, что мы можем уделить сейчас. Но мы не унываем, ибо знаем, что и это пройдет, и время улучшения нашего положения так уже близко.

Потому не советую Вам сейчас писать в Америку и настаивать на платежах. Положение там очень трудное, и я знаю, что если они могли написать мне, что они не могут поддержать Европейский Центр, то, несомненно, так оно и есть, и потому не настаивайте; большой вред может получиться.

Также ввиду того, что сумма на поддержание Центра будет посылаться от нас, то, конечно, Вы не будете помещать ее в Ваших отчетах и письмах в Америку, дабы не напутать сложную бухгалтерию. Все придет, и победа уже так близка. Мы все работаем для одной цели, и для этого нужна сплоченность и жертва всех сил. Все наши американские сотрудники явили пример мужества и самоотверженности, и потому мы надеемся, что и Вы, дорогой Георгий Гаврилович, окажетесь столь же мужественным и преданным общему делу и приложите все старания, чтобы найти для себя еще некоторый заработок на стороне, чтобы пережить уже недолгий срок до поворота дел. Ведь успех наш – успех Ваш. И время уже так близко, когда простор откроется перед нами! Основания чудесным возможностям заложены и остался такой малый срок! Неужели Вы не выдержите? Не хочу допустить и мысли, что у Вас не хватит мужества, когда мы уже стоим в преддверии к великому чуду. Мы не можем уподобиться тем, о ком сказано в Учении: «Ждали Вестника десять лет, и накануне прихода закрыли дверь». Мы знаем, Чей Щит над нами, знаем сроки, но также знаем, что Высшая Победа приходит при напряжении всех сил. И действительно, напряжение это скоро дойдет до предела, значит, победа близка! Так, могу еще раз повторить Вам слова Великого Владыки: «Имея Ручательство Высшее, можно перейти все пропасти». Так и дойдем до Сужденной Победы. Конечно, получение Премии облегчило бы многое, и, прежде всего, Ваше положение, но никаких обещаний денежных гарантий Тюльпинку давать не следует. Будем надеяться, что работа друзей и здесь увенчается успехом. Также прошу Вас верить мне, что близко, близко время больших подвижек. Также я знаю, что лишь с нами сложится Ваше будущее, которое может быть прекрасным. Будем сейчас работать над тем, чтобы получить добавочные суммы для Центра. Сообщили и Н.К. о положении Центра, но они сейчас уже в пустыне, и потому нужно время, чтобы получить их соображения. Прекрасно, что Вы сообщили всем соотечественникам об экспедиции, это многое что пояснит им. Сообщайте как можно больше положительных фактов. Всегда нужно уметь показывать все самое успешное, ибо в нашем случае это и есть истина. Мы всюду будем победителями, по многим линиям получаю утверждения победных знаков, так скоро все удачи сплетутся в прекрасный венок. Потому, Георгий Гаврилович, вооружимся всем мужеством и продержимся еще некоторое время без уныния. Каковы группы Утвержденцев? Кто звучит на поэзию Метерлинка? Конечно, я хотела бы получить копии меморандума о цензуре и перлюстрации частных писем с точки зрения международного права. Кто прислал мне книгу о Сен-Жермене?

В Риге выходит новая монография Н.К., написанная поэтом Рихардом Яковлевичем Рудзитисом, но, к сожалению, на латышском языке. Но там же выйдет и небольшая русская брошюрка с четырьмя статьями, характеризующими деятельность Н.К. Как видите, друзья не дремлют. «Надо имя держать выше высшего». Так и пройдем, а клевета врагов – лишь топливо для костра подвига. Свет этого костра поднялся высоко, и искры от него залетают в самые неожиданные концы света и зажигают еще неведомые нам сердца.

Дата добавления: 2015-06-04