Москва, 2003 26 страница

Сердцем с Вами,

Е.Р.

Е.И.Рерих – А.И.Клизовскому

19 ноября 1937 г.

Дорогой Александр Иванович, к большему огорчению должна была отложить ответ на Ваше письмо от 22.IX. Исключительно тяжкое нагнетание атмосферы отразилось на моем самочувствии, и я слегла на две недели. Сейчас возвращаюсь к прерванным занятиям и пишу Вам одному из первых. Ваша милая книга о психической энергии[284] нами получена, большое спасибо. Конечно, сейчас трудно рассчитывать на ее расхождение, но не в далеком будущем все эти книги будут оценены. Можно, если хотите, включить в Вашу новую книгу мои дополнительные сведения о центрах.

Теперь о журнале «Оккультизм и Йога». Думаю, что ввиду тяжелого положения русского рынка в связи с мировыми событиями продолжение журнала потребует значительных материальных затрат. Ведь Александр Михайлович и в лучшее время постоянно терпел большой дефицит. Отягощать же Общество изданием журнала, да еще на русском языке, не желательно, чтобы не сказать больше. Кроме того, финансовая сторона Общества перегружена. Ведь издание «Тайной Доктрины» и монографий и прочих книг, также создание Музея и созыв Конгресса потребовали огромных сумм. Нужно иметь некоторую передышку. На оповещение Александра Михайловича о его желании прекратить выход журнала Н.К. ему писал: «Вполне понимаем Ваши соображения о перерыве журнала. Скажем больше, это очень мудрый шаг, тем более что мы вообще не знали ни одного долговечного периодического журнала. В этом смысле книга как таковая гораздо устойчивее. Например, за один год на наших глазах в Индии прекратили существование пять серьезных журналов, но книги постоянно печатаются и, конечно, будут иметь свое постоянное место в библиотеках. Для предполагаемого Вами изменения издания у Вас имеется хороший прецедент. Вы уже издали помимо журнала отдельною книгою "Герметизм". Такое нововведение сейчас дает Вам хорошую возможность сказать, что вместо периодического журнала, влекущего за собою и всякие обязательства, Вы предпочитаете перейти на печатание отдельных книг и сборников. Конечно, никому нет дела, когда именно такие будущие книги могут осуществляться».

Также и я, в свою очередь, приветствовала желание Александра Михайловича прекратить издание журнала, ибо это дало бы ему возможность употребить лучшие годы на серьезное изучение интересующих его вопросов, а то все его время было занято редакторством и корреспонденцией с читателями, которая, конечно, никогда не оправдает затраченной на нее энергии и при малом жизненном опыте может принести много тяжких последствий. Многие письма пишутся с предательской, с шпионскою целью. В этом Александр Михайлович мог уже убедиться.

Как и Рихард Яковлевич, я была против самого наименования журнала. Очень не люблю слово «оккультизм» и всякие напыщенные упоминания о посвящениях и посвященных и т.д., об этом я тоже писала Александру Михайловичу. С этими терминами, в представлении очень многих, связаны вся бутафория и параферналия псевдооккультных организаций. Именно, сейчас нужны новые термины, отвечающие современной терминологии, принятой наукою, которая в своих последних открытиях так близко соприкоснулась с тончайшими энергиями и с потусторонним миром.

Мое мнение, если бы Латвийское Общество захотело издавать свой журнал, то такой журнал должен был бы быть совершенно самостоятельным и, конечно, на латвийском языке.

Теперь о странном явлении, испытанном Вами. Думаю, что это было затрудненное возвращение тонкого тела в физический футляр. Иногда космические условия бывают так тяжки, что возникают разные трудности при овладении физическим телом. Но, во всяком случае, прекрасно, что Вы вспомнили и произнесли Имя, – это Щит от всего.

Грустно было мне прочесть о злоключениях, которые при состоянии современной хирургии, особенно в Америке, где сейчас нарастают[285] и вставляют целые новые кости, так легко были бы в свое время исправимы. Но у большинства людей Вашего возраста обе челюсти вставные, и они отлично справляются с этим аппаратом. Потому не горюйте чрезмерно. Очень меня огорчило сообщение, что, начав утверждения и укрепления здоровья посредством утверждения психической энергии, Вы вдруг усумнились и бросили это весьма полезное упражнение. Ведь лишь железная воля, железное постоянство, или ритм, может привести к цели. Конечно, невозможно ожидать, чтобы от простого утверждения здоровья вновь выросли удаленные зубы (такие достижения еще в далеком будущем), но при постоянстве самовнушения, несомненно, наступило бы улучшение общего состояния здоровья. И кто знает, от каких других заболеваний Вы застраховали бы себя. Потому жалею очень, что Вы бросили это полезное действие. Никакое усилие не пропадает, и если даже не в этом, то в будущем Вашем воплощении такое укрепление воли принесло бы свои благие результаты. Именно усилия, прилагаемые нами, и есть основа всех достижений.

Итак, мое утверждение, что теоретически все йогические достижения кажутся легкими, но на практике нет более трудного, вместо нового прилива бодрости и настойчивости принесло Вам разочарование? Вот почему я всегда сожалею, что такие писатели, как Рамачарака, давая недурное изложение некоторых основ индусских йогических систем, в то же время с легкомыслием дилетанта говорят о легкости овладения самыми высокими достижениями радж-йогов. Читатели-новички верят ему на слово и принимаются за предписанные упражнения, и, когда ожидания их не оправдываются в ближайшее время, они впадают в разочарование и становятся ярыми отрицателями и даже врагами. Никто не хочет подумать, что если, чтобы сделаться выдающимся художником, или артистом, или ученым, нужны не только многие накопления в этом направлении в прошлых жизнях (так называемые прирожденные способности), но и годы упорного и постоянного труда в настоящей жизни, то тем паче необходимы самые настойчивые устремления к расширению и дисциплинированию своего сознания, которое одно способствует утончению и огненной трансмутации наших центров. Ведь достижения духовные, как связанные с ростом сознания, и есть наитруднейшие. Яркий пример такой трудности являет сейчас наше земное человечество, которое после многих миллионов лет существования и неисчислимых горьких уроков собирается сейчас истребить не только весь род людской, но и взорвать свою планету!

Дорогой Александр Иванович, последователю Нового Учения не приличествует поддаваться унынию и расслабляющему сомнению. Последователь Учения Жизни живет для будущего, живет в сознании Беспредельности, и потому он знает, что никакое устремление его, никакое ритмическое или постоянное усиление не может оказаться безрезультатным. Ибо лишь устремления и усилия, прилагаемые нами, являются основой всех достижений. Психическая энергия накопляется именно устремлением и усилиями. Также и упомянутая мною формула «преждевременность судима» не может относиться ни к устремлению, ни к самоусовершенствованию. Преждевременность эта относится лишь к предвосхищению сроков в начертанном плане или к преждевременной выдаче задания.

Вы правы: ощущение теплоты в сердце – одно из самых отрадных явлений. Прислушивайтесь к нему и питайте его признательностью к Великому Владыке[286]. Вы не оставлены и находитесь под наблюдением, потому уныние недопустимо.

Сейчас пришло Ваше письмо от 22.X со всеми вложениями. Выпад Свитковского в переводе был переслан нам Паскевичем. Да, грубое невежество этого типа поражающе. Ваше возражение мне очень понравилось. Вы правы, что сам Свитковский безнадежен. Нам давно было Указано, что с Польшей, так же как и с Болгарией, нужна осторожность.

Спасибо за поздравительные открытки. Поблагодарите г-жу Трофимову за внимание. Если удастся достать несколько хороших открыток с видами Индии, пошлю ей на память.

Радуюсь, что Вы понимаете, что нам с А.Каменской не по пути. Конечно, никакого письма от нее я не получала, хотя в свое время и Федор Антонович Буцен сообщал мне, что она собирается мне писать. Но все к лучшему, ибо мне трудно было бы ответить ей. Знаю, что она не может быть полезной в нашем деле. Будьте крайне осторожны в переписке.

Главу о значении Сердца, вероятно, Вы уже получили, она была отослана недели три тому назад.

Вместе с Вашей последней весточкой пришло и письмо от Александра Михайловича Асеева. Письмо это нанесло мне большую боль. Александр Михайлович приводит в нем выдержки из Вашего письма к нему по поводу его просьбы прочесть Правлению его письмо с предложением перенести издание журнала «Оккультизм и Йога» в Ригу. Родной Александр Иванович, Вы знаете, как я радовалась каждому сердечному упоминанию Рихарда Яковлевича и Гаральда Феликсовича о Вас и Ваших трудах. Вы должны знать, как дорого мне это прекрасное отношение к Вам со стороны наших рижских друзей и как я хотела бы еще больше спаять Вашу близость с ними. Справедливости ради, мы должны признать, что Рихард Яковлевич, и Гаральд Феликсович, и Клементий Станиславович Вайчулянис, и другие делают для общего плана Великого Владыки свыше своих средств и сил. Рихард Яковлевич, имеющий определенную службу и сам поэт, откладывает свои труды, чтобы заняться трудной корректурой и редактированием «Тайной Доктрины» и прочих книг. Гаральд Феликсович, перегруженный врачебною деятельностью, тем не менее находит время для каждого дела. Разве не он торопит с изданием монографии, разве не он торопился с Музеем? Средства, пожертвованные им на «Тайную Доктрину», на монографии и Музей, огромны. При этом следует отметить совершенно исключительное явление, именно, что все книги издаются на русском языке, языке, который звучит диссонансом для многих в их стране. Мы до глубины души тронуты их отношением, и Вам скажу, родной Александр Иванович: такого устремления выполнить каждый Совет мы еще не встречали. Потому мне так больно было прочесть критику наших достойных друзей. Друзей, которые не раз получали высшее Одобрение. Ведь Рихард Яковлевич Назван был духовным преемником Феликса Денисовича еще до выбора первого председателя. Нам заповедано работать на объединение сотрудников. Последователи Учения Жизни должны уметь соблюдать Иерархию и не допускать осуждения старших членов новичками. Александр Михайлович привел мне эти выдержки, чтобы осведомить меня о серьезном положении в Латвийском Обществе. Видите, как вредно и несправедливо преломляются некоторые неосторожные слова в сознании людей, не знающих ничего об истинном положении вещей. Дорогой Александр Иванович, найдите в себе великодушие и посмотрите глазами сердца на деятельность наших рижских друзей. Рижские друзья – высокоотрадное явление на нашем пути. В Америке при американских средствах за 16 лет издано на английском языке всего 4 книги Учения!!!

Все русские, за исключением второй части «Листов Сада Мории», издавались раньше на наши личные средства.

Имейте в виду, что Александр Михайлович очень молод и не умудрен житейским опытом, потому его нужно оберечь и не сообщать ничего, что могло бы смутить и отяжелить его сознание. Прошу Вас, родной Александр Иванович, работайте на объединение сотрудников и на утверждение Иерархии, иначе можем ли мы считать себя на великом Служении? Мы должны представить общий фронт тьме и недругам[287], которых немало, потому пусть червь недоверия и обиды не угнездится в ближайших, призванных творить великое культурное дело.

Рихард Яковлевич, сам поэт, высоко отзывался о Ваших книгах. Любите этих достойных тружеников.

Может быть, Вам будет интересно узнать некоторые сведения, которые мы получили из Парижа: «Депутат Поль Рейно (бывший министр), вернувшийся сейчас из Германии, заявляет, что там все заняты исключительным вооружением. Взрыва можно ожидать каждый день. По новым германским теориям, главное внимание должно быть обращено на поголовное истребление в неприятельских землях женщин и детей, чтобы прекратить расу (мужчин можно временно использовать на принудительных работах), затем на опустошенных территориях будут населены представители "высшей" расы, каковыми являются, впрочем, и итальянцы, и японцы, и арабы».

Еще: «В особенности тяжко положение русских в Германии. Допускаются туда только "Вырожденцы", но, главное, наши соотечественники поставлены там в зависимость от темных личностей: по духовной части – епископ Тихон и отец Шаховской, возглашающие "Хейль Хитлер" по-немецки на ектеньи[288]; по гражданской административной части – убийца Табороцкий (который застрелил В.Д.Набокова), возвращенный с каторги и назначенный начальником бюро по выдаче документов; по военной части – жандармский генерал фон Лампе; дипломатию "достойно" представляет в этой компании государственный изменник Зиберт, бывший в 1914-1917 годах вторым секретарем нашего Посольства в Лондоне, передававший неприятелю секретные депеши и шифры, затем разоблаченный, и бежавший, и приговоренный Военным Судом заочно к смертной казни».

Такую же картину можно начертать и на Дальнем Востоке. Также и похищение несчастного доверчивого Миллера – гнусное деяние предателей. Серебреники соблазнили многих, также и ненависть ко всему новому толкает безумцев в лагерь злейших недругов родины. Потому так необходима самая большая осмотрительность в корреспонденции с незнакомыми людьми. Шпионская и предательская деятельность возведена в некоторых странах в культ. Каждый гражданин и обыватель такой страны считает своим долгом быть шпионом.

Но все же тучи несутся на юг. Север очищается. И новая Конституция[289] – единственная Конституция, где упоминаются термины: «культурное строительство», «неуклонный подъем культурного уровня», «культурное общество», «культурные учреждения» и т.д. Пусть хотя бы сначала на бумаге привыкают к этому слову. Ведь в большинстве стран это слово совершенно вычеркнуто из обихода и заменено плоским словом «цивилизация». Нам много приходилось бороться за допущение и принятие слова «Культура» даже друзьями.

Итак, дорогой Александр Иванович, всем нам дан завет – единение, мужество и подвиг, этими огненными качествами строится Новый Мир и зарабатывается право на вход в Твердыню Великого Знания.

Почуйте устремление моего сердца видеть Вас спаянным полным единомыслием с нами и нашими друзьями.

Всего светлого.

Духом с Вами,

Е.Р.

Е.И.Рерих – З.Г.Лихтман и К.Кэмпбелл

23 ноября 1937 г.

Доверительно

Родные наши Радночка и Амридочка, умоляю проявить максимум спокойствия и мужества. Проходит трудная полоса не только для наших обстоятельств, но и для всего мира. Потому подумаем, каково напряжение Сил Света. Оно чудовищно! Мы обязаны приложить все усилия к выполнению Советов как можно точнее и без промедления. Ведь только так мы поможем и себе. Если трудный человечек будет отказываться и откладывать, следует напомнить ей о спешности часа и ответственности за промедление. А затем, если это не поможет, то найти возможность действовать помимо нее.

Наша Амридочка помогает всем, чем только может, потому самая большая признательность пусть живет в сердцах всех ближайших сотрудников. Ваше единение, родные, наша радость. Храните его как сокровище.

Как дело с иском Амриды против Леви? Брат обязан помочь ей. Если он ее друг, то считаю, что он должен найти возможность помочь ей именно сейчас. Неужели же все адвокаты принадлежат к типу Эрнста и компании? Вообще каково сейчас отношение Брата к делу? Также крайне интересно его соображение, что мы должны иметь адвоката не из евреев. Чем он это мотивирует? Не пытаются ли апостаты выставить нас юдофобами, чтобы тем легче восстановить евреев судей и адвокатов? Наши книги достаточно уже свидетельствуют, что мы никаких фобств и фильств не признаем. Судим лишь по внутренней ценности. Сейчас много обстоятельств нам не ясно, и довольно трудно представить себе положение создавшееся. Так, мы не знаем, кто же будет советником Плаута? Не знаем отношения нашего друга Стоу. Что тоже крайне важно. Видаете ли Вы его? Вероятно, он обижается, что Вы не посещаете его собрания для медитирования. Посетил ли его Морис после своего возвращения?

Выслала уже вторую посылку новой книги. Очень храните ее. Если трудный человечек не захочет слушать в устном переводе, не настаивайте. По всему видно, что Учение для нее – пустое место. Как подвигается корректура «Аум»?

Итак, родные наши, все помыслы, все устремления сердца летят к Вам. Высшая Справедливость существует, и нам не суждено погибнуть от апостатов. Ибо во всех прошлых жизнях они получали от нас. Самое тяжкое преступление совершила белокурая, ибо она была спасена когда-то от ужасной болезни и тогда поклялась послужить Великому Братству. Ей была дана эта возможность, можете сами судить, как она послужила. Итак, несмотря на трудные часы, – волны радости впереди.

Обнимаю и шлю всю нежность мою, все доверие.

Как здоровье Софьи Михайловны? Привет сердца ей и Фосдикам.

Сердцем, Е.Р.

Е.И.Рерих – Ф.Грант, К.Кэмпбелл, З.Г. и М. Лихтманам

23 ноября 1937 г.

Родные и любимые, очень огорчило нас сведение, что адвокат Крэна отказался дать совет в нашем деле. На мое письмо к Крэну ответ вряд ли можно ожидать раньше второй половины декабря. Вероятно, он уже в Калифорнии и отвечает он всегда медленною почтою. В нашей телеграмме, посланной 8 октября, мы просили, чтобы Амрида посетила Крэна одна, ибо я вспомнила, что Крэн не любит делегаций, когда к нему приходят вдвоем или втроем. В моем письме к Вам от 30 сентября я упустила из виду это важное обстоятельство, но ведь письмо пришло значительно позднее телеграммы. Все письма и телеграммы, вероятно, Вы храните, потому можно их сопоставить. Зиночка удивляется, что все было выполнено в точности, а в результате – неудача. Но все ли было выполнено? Не было ли и промедления?

Конечно, Броди поступил крайне бестактно, сказав в такой форме о личной помощи Ч.Крэна и не назвав той цифры, которую он перевел. В начале 36 года положение наше было крайне трудное. Некоторые крупные расходы невозможно было сократить немедленно, например те пятьсот рупий в месяц, которые выплачиваются одному сотруднику; также необходимо было платить за квартиру, налог и электрическое освещение в Парижском центре. Содержание самого Шклявера оплачивается одним нашим другом. Если этот друг согласится, чтобы его имя было названо, мы с радостью это сделаем. Также сами знаете, какие суммы уходили на телеграммы и корреспонденцию, на поездку в Карачи для дачи показания перед консулами. Кроме того, нас все же семь человек, которых надо содержать и кормить. Одним словом, если бы не помощь нашего друга, то совсем было бы невозможно. Покупка картин Флорентиной Сутро была еще в проекте, и положение очень остро. Тогда Н.К. написал Ч.Крэну о лоане[290] в пять тысяч, надеясь выплатить их из суммы, долженствующей поступить от Адриана. Ч.Крэн сразу же откликнулся, и так как он выказывал в письме интерес к новым работам Н.К. и Святослава, то Н.К. в ответном письме вложил снимки с картин. На что получили просьбу прислать ему две выбранные им картины (одна Н.К. и другая Святослава), если они не превышают пяти тысяч. Это была большая радость, ибо Вы знаете, что дело с Адрианом и посейчас находится в облаках добрых намерений. После этого во второй половине 37 года Крэн, вернувшись из России, написал нам, что хочет иметь мой портрет работы Святослава. Свет принял заказ. Портрет на этой неделе будет отослан в Нью-Йорк. Цену портрета Святослав не обозначил. Пусть сам Крэн оценит. Он знает стоимость картин Святослава. В 24 году, когда мы были в Индии, Крэн просил Н.К. написать для него вид Бенареса, что и было выполнено, и Леви получил за эту картину чек в три тысячи. После этого состоялась покупка двух картин лишь в 36 году. Должна признаться, что отношение Броди причинило мне душевную боль. В высшей степени тяжело, когда приобретение драгоценных вещей состоятельным лицом рассматривается лишь с точки зрения какой-то исключительной благотворительности. Но таков наш век! Культура есть та жар-птица, которую не удается поймать житейским мудрецам, ибо она дается чистым сердцам. Справедливости ради нужно сказать, что отношение и письма самого Ч.Крэна до сих пор были в высокой степени тактичны и дружественны. Итак, пусть Модрочка знает, что после 24 года мы получили от Крэна пять тысяч за три картины, ибо Н.К. приложил сверх двух еще одну небольшую. Но, конечно, из этих пяти тысяч немалая сумма ушла на страховку и отправку и прочие расходы. Транспортный тариф сейчас очень повышен из-за войны. Также с полной готовностью показали бы отчет затрачиваемых нами сумм. Нам нечего скрывать, все идет на дела. Наши личные потребности весьма ограничены. Только с июля месяца 37 года удалось нам перевести упомянутого сотрудника на триста рупий в месяц, но совсем расстаться с ним, так же как и прекратить Парижский центр, нам еще не Разрешено. Так, с января месяца будущего года мы получаем прекрасное помещение для Парижского центра в самом Палэ Рояль, по соседству с Лувром и Советом Министров. Находясь в самом центре города, помещение это будет обходиться вдвое дешевле, это устраивает нам Председатель нашего Французского Общества г-н Пероннэ. Так, Общества в Европе не замирают, но растут, и Н.К. и я уже писали Вам, как торжественно был отпразднован юбилей в Риге, и Шклявер постарался, и, несмотря на то, что 10 октября еще глухое время для Парижа, все же два дня происходили достойные собрания друзей и почитателей. Получены прекрасные статьи и поздравления от многих выдающихся деятелей. При этом следует принять во внимание, что друзья имели очень мало времени на подготовку к Конгрессу и юбилею.

Теперь еще о делах. Еще раз дан Совет, привожу его дословно: «Советую собрать Комитет Друзей со всеми адвокатами. Кроме Стоу, крайне желательно участие Косгрэва, Народного и Мерритта. Пусть друзья обсудят создавшееся положение и подадут свой совет, и если решат пользу нового письма Артура к Кузену, то оно может быть составлено. Нам приходится жалеть, что многое задержалось. Иногда разница в несколько дней делает уже совершенно иные следствия. Так и письмо Артура к Кузену имело бы значение. Так и судья Стерн мог бы дать указание к своему другу, но нужно спросить от него рекомендацию. Многое теряется. Например, Фогель мог дать указание и направить к своему другу. Вообще, когда человек уклоняется, следует просить его совета и рекомендацию к другому. Также сам Генри может быть полезен, но с Лейком нужна осторожность, Лейк может отвести внимание врагов, он может крутить. На Генри можно воздействовать через Гериг. Именно лучше через нее подействовать на Генри. Сейчас нельзя отстранить его, но нужно сказать, что доверие к нему основано на именах Гериг и Чарльза. Также со всеми адвокатами нужно иметь письменное соглашение о гонораре, хотя бы обмен письмами...» Так, родные, выполните этот Совет и запомним, что разница в несколько дней дает совершенно иные последствия. На поле битвы разница уже в несколько часов решала исход кампаний. В этом отношении история войн очень поучительна, ибо дает наглядные примеры, как часто разгром армии происходил из-за промедления со стороны некоторых военноначальников.

Вы уже знаете, родные, что самое важное – это всеми мерами затягивать все судоговорение. Только в этом спасение. Необходимо, чтобы друзья и адвокаты поняли: это Единение, о котором мы так молили и которое выдвигалось как основное условие победы, по некоторым признакам не могло еще состояться. Так вот уже седьмая неделя, как нет писем от Франсис. Ну что же делать, постараемся соблюсти хотя бы следующие два условия – затягивание и немедленное и точное выполнение Советов. Если и эти условия не удастся выполнить, то не знаю, что будет Указано. Во всяком случае, мы останемся верными Великому Владыке до последнего дыхания нашего. Пусть все обратится против нас. Мы найдем мудрую радость тяжкому подвигу. Будем защищать всеми силами нам Доверенное. Верим твердо, что в последнюю минуту будет послана помощь. Сокровище с нами. Чаша Владыки Будды у нас, Завет Владыки с нами. Все Знаки собраны, Ручательство дано. Идем в полном доверии, но знаем, что все должно быть сделано руками и ногами человеческими.

Итак, Заповеданное совершится, ибо дух не отступит. Конечно, были большие личности, которые сами гасили свою Звезду тем, что уклонялись от указанного им Начертания. Но мы не уклонимся, и чаша яда, преподнесенная нам ближайшими, обратится в лучшее сокровище наше. Предательство всегда сопутствовало великому начинанию. По размерам его можно судить и о трудности подвига.

Часто вспоминаю дело Дрейфуса и благородную роль Золя[291]. Но наш век уже не дает таких рыцарей духа!

Очень обрадовало нас письмо Инге. Бедняжка, какое сердечное письмо написала она моему Свету. Она права, что была спасена чудом. Радостно было читать, что она это сознает. Родная наша Инге, жизнь ее очень, очень нужна, сотрудничество ее высоко ценится всеми нами. Сердце надеется, что поврежденная нога вернется постепенно к нормальному состоянию. Милая, милая Инге, нежно обнимаю ее. Горюю, что здоровье, недостаток времени и плохое знание английского языка не позволяют мне часто писать друзьям. Зиночка переведет ей привет моего сердца и скрепит его поцелуем. Также очень хотела бы, чтобы моя Амридочка хотя бы изредка делилась со мною своими соображениями. Иногда полезно перечесть и вдуматься в некоторые строки. Я всегда люблю перечитывать полученные письма. Шлю Амридочке все мужество и прошу ее не страшиться, Щит покроет в трудную минуту. Тяжкие сроки пройдут. Постарайтесь, родные, убедить друзей в пользе письма к Кузену. Если Косгрэв и Мерритт не могут быть на собрании, следует повидать их и обсудить создавшееся положение у них на дому. Приложите, родные, устремление к выполнению Совета.

Сердце болит, как трудно Вам сейчас, родные. Сколько упущено адвокатами, придерживаясь лишь защитной тактики. Они дали время врагу укрепиться еще больше и выследить самое слабое место наше, именно, отсутствие настоящего единения среди сотрудников и солидарности между адвокатами. Последняя надежда, что удастся зажечь друзей и они решат желательность письма. Также очень важно, кто из друзей войдет в делегацию. Итак, еще раз молю о единении. Зачем губить себя? Поймите, родные, спешность часа и не допускайте губительного промедления.

Всеми мыслями, всем сердцем с Вами, Е.Р.

Как подвигается корректура «Аум»?

Е.И.Рерих – Н.П.Серафининой

23 ноября 1937 г.

Дорогая Надежда Павловна, не могла ответить тотчас же на Ваше сердечное письмо от 18 октября. Исключительная нагнетенность атмосферы от мировых событий и деятельности подземного огня воспламенили нервные центры, и я на две недели вышла из строя. Сейчас деятельность сердца еще не совсем наладилась и временами ощущается полная исчерпанность сил.

Продолжаем получать письма с описанием Торжества. Рижские друзья подчеркивают с особой радостью отзывчивость Литовской группы, их сердечное единение и уважение, которое они оказывают своей духовной матери. Это весьма отрадное явление. Потому, родная Надежда Павловна, передайте всем членам Литовского Общества радость моего сердца такому пониманию основ Учения. Ведь единение и почитание избранного главы являются устоями всей общины. Пусть будет светло всем этим достойным труженикам на ниве культурного строительства. Обнимаю их широким объятием и держу облики их в сердце.

Теперь о Вашей беседе с Рихардом Яковлевичем относительно предоставления вступающим в члены Общества права голоса без предварительного ознакомления и некоторого испытания их. Н.К. и я придерживаемся мнения, что должна быть проявлена крайняя осмотрительность при приеме членов, и тем более с предоставлением права голоса. На нас всех лежит ответственность за охранение Доверенного. В первом же томе Учения сказано, что «не следует отяжелять людей чрезмерным доверием». Потому мы советовали бы доступ на заседания Правления и право голоса вручать лишь испытанным друзьям, то есть действительные члены имеют право голоса, тогда как члены-соревнователи не имеют его. Щадя людей, и особенно молодежь, нужно дать им сначала возможность узнать себя. Они должны понять, что вступление на подготовительный путь Служения не есть запись в какой-то клуб, вхождение и выход из которого ничем на них не отзовется. Они должны понять, что услышанное ими Учение Жизни уже налагает на них известное духовное обязательство, хотя они, может быть, не могут или не хотят осознать этого. Потому, прежде чем связывать себя еще больше, пусть хорошенько проверят свои намерения и устремления, чтобы не стать апостатами, отойдя позднее. Жизненный опыт учит большой бережности и осмотрительности. Предательств сознательных и бессознательных немало, но наш священный долг – всеми силами стараться оградить от них светлое строительство. Скажу больше – нет подвига без предательства, но тем не менее мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы оградить доверенное нам. Предательства тоже имеют свои сроки, и потому и они должны быть соблюдены.

Теперь Ваши вопросы. Несомненно, многие сотрудники помогают силам Света в Тонком Мире. Битва там сейчас еще сильнее, чем на Земле. Потому Советуется иметь это в виду и не избегать сна; ибо некоторые ревностные члены-сотрудники хотели бы сократить часы ночного отдыха. Часто работа в Тонком Мире бывает даже плодотворнее земной. Конечно, сообщите это Вашим ближайшим друзьям, и пусть они записывают свои ночные похождения. Постепенно они научатся разбираться в сложных символах и в некоторой путанице в полученных впечатлениях, происходящей от недостаточной дисциплины и четкости сознания. Но при правильном устремлении придет и ясность. Пусть засыпают с мыслью лететь на помощь туда, куда будут посланы Великим Учителем.

Дата добавления: 2015-06-04