Общество «долой неграмотность» (ОДН) и задачи избы-читальни

Тов. Ленин не раз повторял, что построить новую, светлую жизнь в стране безграмотной нельзя. Где безграмотность, там темнота и невежество. Человек безграмотный – вроде того, как полудикий. «Безграмотный человек стоит вне политики, его сначала надо научить азбуке. Без этого не может быть политики, без этого есть только слухи, сплетни, сказки, предрассудки, но не политика»[27].

«Мало того, – говорил Ильич на II Всероссийском съезде политпросветов, – недостаточно безграмотность ликвидировать, но нужно еще строить советское хозяйство, а при этом на одной грамотности далеко не уедешь. Нам нужно громадное повышение культуры. Надо, чтобы человек на деле пользовался уменьем читать и писать, чтобы он имел что читать, чтобы он имел газеты и пропагандистские брошюры, чтобы они правильно распределялись и доходили до народа... Нужно научиться пользоваться тем скудным, что у нас есть... Надо добиться, чтобы уменье читать и писать служило к повышению культуры, чтобы крестьянин получил возможность применить это уменье читать и писать к улучшению своего хозяйства и своего государства»[28].

От времен царизма у нас осталось море безграмотности. По одной РСФСР неграмотных в возрасте до 35 лет еще имеется 12 миллионов человек. Яснее ясного, что, если мы пойдем обычным путем, путем административным, дело затянется на десятки лет, а из безграмотности, темноты, нищеты, убогости нам нужно вылезать как можно скорее. Где же путь? На том же самом съезде политпросветов Ильич указал его: дело можно завершить только, если сама народная масса помогает.

Ту же мысль Ильич высказал и на III съезде Союза молодежи: «Все говорят о ликвидации безграмотности... Недостаточно того, чтобы Советская власть приказала, или чтобы партия дала определенный лозунг, или чтобы бросить известную часть лучших работников на это дело. Для этого нужно, чтобы само молодое поколение взялось за это дело»[29].

И вот надо, чтобы все население РСФСР вошло в состав общества «Долой неграмотность», т. е. чтобы оно вплотную взялось за это дело. Тогда справимся так скоро, как и не ожидали.

Надо только, чтобы каждый член ОДН не ограничивался тем, что вносил им самим определяемый взнос в ОДН (взносы необходимы: нужно снабжать желающих учиться букварями и письменными принадлежностями). Надо, чтобы каждый член ОДН проникся до конца важностью задачи по поднятию культуры страны, чтобы он поставил себе целью помогать всеми силами безграмотным обучаться: иногда надо человека убедить, иногда дать в руки ему букварь, иногда помочь ему освободиться на пару вечеров в неделю, иногда подыскать учителя, иногда самому показать безграмотному, как подойти к делу, иногда завербовать новую силу для борьбы с безграмотностью – нового члена ОДН. О грамотности ребят и подростков надо заботиться не меньше, чем о грамотности взрослых.

А дело нашей ВЧК л/б, наших грамчека[30], всех политпросветучреждений помогать этой народной инициативе, народной самодеятельности, помогать инструкциями, указаниями, советами.

Каждая изба-читальня также должна стать опорным пунктом по борьбе с безграмотностью: вербовать новых членов ОДН, выяснять им их задачи, организовывать их, помогать их самодеятельности, возбуждать среди них соревнование. Нажимом, принуждением можно испортить все дело, но убеждать и убедить мы должны научиться во что бы то ни стало.

Товарищи, беритесь за дело покрепче. Наладить жизнь сытую, здоровую, просвещенную, светлую в стране безграмотной нельзя. Станем все членами ОДН!

1926 г.

КРАЕВЕДЕНИЕ И БИБЛИОТЕКА (ДОКЛАД И ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО НА ЭКСКУРСИИ-КОНФЕРЕНЦИИ ЗАВЕДУЮЩИХ УЕЗДНЫМИ ЦЕНТРАЛЬНЫМИ БИБЛИОТЕКАМИ)

Товарищи! Я сегодня хотела с вами поговорить на ту тему, которая в последнее время особенно волнует и захватывает нас, всех политпросветчиков, и которая. также имеет прямое отношение и к библиотекарям. Я говорю о вопросе краеведения. Вопрос этот, конечно, не новый. О краеведении говорится давно. О необходимости налаживать работу и школьную и политпросветскую таким образом, чтобы она соответствовала потребностям данной губернии, разговор шел давно. Но если мы посмотрим наши политпросветские журналы, наши книжки, то увидим, что у нас очень много говорится о методах работ, о разных отдельных очень целесообразных и очень полезных приемах работы. Указывается на отдельные неправильные подходы, а самое большое место занимают вопросы методические. И это по всем видам работ. Я скажу, что это имеет место не только в отношении работы политпросветов, но и в другой работе. Например, в работе соцвосовской также больше всего говорится о методах работы, о подходах, но сравнительно очень мало говорится о краеведении. Мне приходится знакомиться с местными журналами. И вот, например, Уральская область – область чрезвычайно характерная, своеобразная, непохожая на другие области, а берем местный журнал – там об этих особенностях ничего не говорится (я говорю в разрезе Соцвоса), а говорится о всяких общих вопросах. Мало говорится о том, чем живет, чем дышит эта Уральская область в смысле производственном, каковы перспективы ее развития.

Ваша конференция представляет собой конференцию библиотечных работников двух больших экономических районов, вернее, двух с половиной: Центрально-Черноземного, Средне-Волжского и отчасти, поскольку тут есть представители Сталинградской и Саратовской губерний, Нижне-Волжского района. Это чрезвычайно типичные районы, и, может быть, позднее я остановлюсь подробнее на их характеристике.

У нас организуется сейчас кабинет политпросветработы. Когда пришлось осматривать этот кабинет политпросветработы в старом его виде, то бросалось в глаза, что там также нет отражения особенностей мест, а между тем надо обратить сугубое внимание на те особенности, которыми отличается каждый район, каждая губерния, каждый уезд. Без этого мы не сможем правильно развернуть дело, найти те силы, которые помогли бы поднять работу на должную высоту и развернуть ее в том масштабе, какой требуется. В настоящее время у трудящегося населения чрезвычайно велика тяга к просвещению, а то, что мы даем ему, находится гораздо ниже уровня тех потребностей, которые у трудящихся имеются. В этой области нужна очень напряженная работа. Мы говорим о том, что у нас должна развиваться индустриализация страны, что мы должны сельское хозяйство поднять совершенно на другой уровень, чем оно находится в настоящее время. Без этого страна не сможет развиваться дальше. Но надо отдать себе отчет в том, что мы не сможем это сделать, если культурный уровень населения будет оставаться таким, каков он в настоящее время. Мне как педагогу приходилось знакомиться с историей народного просвещения на Западе. В начале XIX в., когда стали развиваться особенно интенсивно фабрики и заводы во Франции и Англии, правительства этих стран, хотя они и были буржуазными и хотя они меньше всего были заинтересованы в том, чтобы поднять сознательность рабочих, тем не менее употребляли колоссальные усилия для того, чтобы насадить грамотность среди рабочих. Мы, например, знаем о том, что в начале XIX в. широко распространялись так называемые ланкастерские школы. Не было учителей, не было никаких зданий. Устраивались громадные школы на 600, на 1000 человек, где один учитель занимался с такой громадной массой учащихся. Дело было организовано на манер заводского распределения работы. Это были так называемые школы взаимного обучения, где знающий пять букв обучал того, кто знал три буквы, знающий три буквы обучал того, кто не знал ни одной. Конечно, эти школы давали минимум знания, но надо иметь в виду, что в то время никаких других школ не было. Вот таким образом шаг за шагом проводился целый ряд мер в области народного просвещения.

К чему, ради чего старалась так буржуазия? Конечно, не ради прекрасных глаз пролетариата, а потому, что развитие промышленности, индустриализация страны требовали более высокого уровня развития, требовали грамотности, знаний, хотя бы элементарной арифметики и т. д. И конечно, сопоставляя этот факт с тем, что нам приходится сейчас иметь, мы должны сказать, что мы можем развить производительные силы страны только при условии поднятия культурного уровня страны. Мы много об этом говорили в связи с развитием ликвидации безграмотности и гораздо меньше, к сожалению, говорили в связи с развитием библиотечного дела. Но для того, чтобы эту работу произвести, надо покрыть страну достаточным количеством учреждений, необходимых для подъема культуры: библиотек, школ грамотности, школ более высокого типа и т. д. Надо учесть все местные особенности. За стержень, за основу надо принять экономическую жизнь района. В этом отношении дает чрезвычайно много так называемое госплановское районирование, которое сгруппировало губернии и автономные области в зависимости от типа того хозяйства, которое ведется. Мы имеем область Центрально-Промышленную с весьма характерными особенностями, имеем область Центрально-Черноземную, очень сильно отличающуюся от Центрально-Промышленной. Имеем области: Северо-Восточную, Северо-Западную, Западную, Средне-Волжскую, Вятско-Ветлужскую, Уральскую, Нижне-Волжскую, – и каждая из этих областей носит особый характер.

Очень интересную работу проделал Госплан по составлению так называемых экономических профилей. Это значит вот что: высчитывали средние цифры по всей РСФСР по отношению к некоторым сторонам экономической жизни. Например, берется число рабочих. Число рабочих является показателем развития крупной промышленности – высчитывается среднее по РСФСР. Затем берутся кустарные промыслы, и опять-таки высчитываются средние. Затем берутся сельское хозяйство, развитие железных дорог, плотность населения, количество леса, величина экспорта, величина городского населения. Кроме средних по РСФСР, высчитываются средние по госплановским районам. Сравнение их с средними по РСФСР дает чрезвычайно интересную картину. Например, мы видим, что в Центрально-Промышленном районе надо особое внимание обратить и на работу среди рабочих и на смычку рабочих с деревней. Затем другое: мы видим, ' например, как невелико в Центрально-Промышленном районе сельское хозяйство (в два раза меньше среднего). Это указывает. что в Центрально-Промышленном районе сельское хозяйство является лишь подсобным хозяйством. Другую картину мы видим в Центрально-Черноземном районе, где число фабричных рабочих невелико, невелико развитие кустарной промышленности, а гораздо выше развитие сельского хозяйства.

Каждый район имеет свою определенную физиономию. Возьмем, например, Вятско-Ветлужский район. Если мы его сравним с Центрально-Промышленным, то увидим, что особенностью Вятско-Ветлужского района является то, что там очень слабо развиты железные дороги, слабо развита крупная промышленность, а кустарная промышленность развита очень сильно. Это показывает на особенности кустарной промышленности Вятско-Ветлужского района, на ее особый характер: она главным образом имеет целью обслуживать местный рынок, т. е. удовлетворить потребности, которые в других местах удовлетворяет крупная промышленность. Между тем, кустарная промышленность в Центрально-Промышленном районе тесно связана с крупной промышленностью, является подсобной и т. д. и т. п.

Если мы подойдем с точки зрения этих экономических профилей, то мы увидим, что народное образование нельзя по одному и тому же типу строить всюду и везде. Каждый производственный район имеет свое лицо, свою особенность, с которой приходится считаться. Возьмем, например, Рязанскую губернию – Скопинский уезд. С ним связан Главполитпросвет. Мы видим, что в Скопинском уезде развивается очень слабо кооперация. Виним избача. Избач виноват – плохо развертывает работу по кооперации. Может ли, однако, его работа, его агитация за кооперацию иметь успех в Скопинском уезде? Надо посмотреть, к какому району относится Рязанская губерния. Южные уезды, и Скопинский в том числе, примыкают гораздо больше к Центрально-Промышленному району. Мы видим страшное перенаселение этого района. Центрально-Промышленный и Центрально-Черноземный районы очень перенаселены, так что на душу местного деревенского населения приходится очень небольшой надел для сельского хозяйства, что заставляет население искать посторонний заработок. Такое перенаселение мы видим в Центрально-Черноземном районе. Рязанская губерния – одна из самых перенаселенных, а в Рязанской губернии Скопинский уезд тоже один из самых перенаселенных. Мы там видим громадный избыток населения. Какое там сельское хозяйство? Распаханной земли 85%, леса незначительное количество, лугов тоже незначительное количество – это нам дает сразу картину состояния сельского хозяйства: земля там должна быть выпахана, а если мы к этому узнаем, что там трехполье до сих пор еще существует, в некоторых местах работают сохой, то мы получим картину довольно первобытного состояния хозяйства, которое торговать хлебом не дает возможности, а дает возможность только-только прокормиться, да и то чрезвычайно плохо. И население вынуждено идти на заработки, на торфяные работы. Из Скопинского уезда уходит на торфяные работы, кажется, около 30 тысяч челе век. В некоторых местах Скопинского уезда имеются залежи каменного угля, например в Побединском районе. По Скопинскому уезду промыслов никаких нет из-за неимения сырья, которое бы можно было обработать. Поэтому там существуют только кружевницы. Есть глина, идет изготовление кирпича, черепиц. Вот и все. Торфяники закупают все необходимое летом там, где работают, где это сделать всего удобнее. Таким образом, мы видим, что в Скопинском уезде нет условий для развития кооперации: промыслов нет, сельское хозяйство отстало, закупать нечего, сбывать нечего. Сколько бы наши избачи ни развертывали свои агитационные таланты, очень трудно тут что-нибудь сделать. Можно сделать, если будет принят ряд экономических мер, которые толкнут вперед дело кооперации.

Я подробно остановилась на одном уезде, чтобы показать, какой отпечаток кладут на работу не только губернии, но и уезда своеобразные особенности экономического развития. Сейчас я брала вопрос о кооперативной пропаганде, но, конечно, не только этого нужно касаться. Особенность каждого района должна влиять, например, на подбор книг. Подбор книг, скажем, по агрономической пропаганде должен быть поставлен и в Центрально-Промышленном, и в Средне-Волжском, и в Нижне-Волжском районах, но в каждой губернии по-особому. Нельзя, например, взять Сталинградскую или Саратовскую губернии и там вести такую же пропаганду в области животноводства, какую надо вести в Рязанской губернии. В Скопинском уезде одной из очень привившихся отраслей животноводства является свиноводство. И понятно, потому что там нет лугов, а эта отрасль может развиваться и так. А если туда в библиотеку мы напихаем книг относительно овцеводства или какой-нибудь такой области животноводства, которая требует больших пастбищ для этого скота, то мы увидим, что читаться эти книжки не будут, а о свиноводстве наверное книги будут читаться. Поэтому при подборе книг в библиотеки чрезвычайно важно знать особенности края.

Перед тем как идти на конференцию, я постаралась разыскать педагогические журналы тех губерний, библиотекари которых собрались на эту конференцию, и нашла три журнала: «За работу» – сталинградский, пензенский – «Просвещение» и «Самарский бюллетень». В пензенском «Просвещении» я нашла чрезвычайно интересную вещь. Там печатается материал, взятый из пензенской «Трудовой правды», где указываются краеведные статьи, помещенные в этой газете. Это, конечно, чрезвычайно ценно, потому что по местным органам очень хорошо можно следить за экономическим развитием данной губернии, установить ее особенности и на эти особенности ориентировать библиотеку, подбирать соответствующим образом книги. Понятно, как важно знать экономику края. Но не одна экономическая сторона важна. Важно и прошлое края. И точно так же всякому политпросветчику и библиотекарю это прошлое края надо знать.

Если мы возьмем Центрально-Черноземный район, то мы знаем, что в этом районе, где в громадной степени было развито помещичье хозяйство, как раз передача земли из помещичьих рук в общее пользование населения имела особо важное значение. В прежние времена крепостное право в этом районе носило особо тяжелые для крестьян формы, особо тяжело чувствовалась кабала помещика и в пореформенное время, и мы знаем, что население и до сих пор помнит, как оно в старое время было в лапах помещика. Поэтому вся литература, которая касается прошлого, касается помещичьего землевладения, касается этой стороны Октябрьского переворота – уничтожения помещичьей собственности на землю, – будет иметь особый успех. На эту сторону надо обратить особое внимание, если вы хотите, чтобы библиотека была созвучна с интересами населения. Возьмем район Нижне-Волжский. В Саратовской губернии, например, в 1917 г. помещичья земля составляла 8% всей земли, зато там процветало крупное крестьянское хозяйство. Поэтому вопрос о том, что Октябрьская революция уничтожила помещичье землевладение, менее интересует крестьян Саратовской губернии, но их интересует отношение Советской власти к расслоению крестьян, к коммунам, к машинизации. Подбирать библиотеки надо в зависимости от местных особенностей.

Я бы хотела остановиться на следующем. В последнее время совершенно правильно библиотечные работники обращают внимание на изучение интересов читателей, но надо сказать, что к изучению интересов читателей надо подходить, уже вооружившись определенными методами подхода к этому. Нельзя просто так сказать: «Мы изучаем интересы читателя». Нельзя себе представить, что одинаково будет изучение интересов читателей, скажем, в Саратовской губернии и в губернии, например, Орловской. Подходы будут совершенно разные. Тут важно знать, с каким слоем населения имеешь дело. Например, в 80-е годы прошлого столетия у нас процветало изучение интересов читателя «вообще». Алчевская и Рубакин подходили к изучению читательских интересов именно «вообще» – они изучали читательские интересы «народа вообще». Сейчас мы должны встать на классовую точку зрения и хорошо знать ту аудиторию, интересы которой мы изучаем.

Если вы возьмете крестьянство, крестьянскую аудиторию, вообще не расчлененную аудиторию, то можете услышать самые разноречивые мнения. А если вы попробуете ту же аудиторию разгруппировать, прочитать отдельно одну и ту же книгу среди бедноты, среди зажиточного крестьянства, то вы увидите совершенно разные подходы. Точно так же, говоря об изучении интересов читателя городского, нельзя говорить о городском читателе вообще. Надо посмотреть, какая это группа городского населения, что она собой представляет, если она представляет промышленных рабочих, то какого производства. Ясно, например, что текстильщик предъявляет другие требования к книжке, чем металлист, у которого совсем другой характер работы на фабрике, другие интересы и другой уровень развития. Затем если это кустарь,. то он отнесется совершенно иначе ко всем этим вопросам, чем заводский рабочий, а если это какой-нибудь мелкий торговец, он отнесется еще по-другому. К сожалению, у нас очень мало имеется работ – правда, я могу этого просто не знать, потому что неспециалист в этой области, – даже вообще не знаю, есть ли такая работа, которая выявляла бы, как одна и та же книжка среди разных слоев населения получает разную оценку.

Мне пришлось недавно наблюдать, как зажиточная крестьянка Тамбовской губернии, рабфаковка, человек очень интересный, с колоссальной энергией, ее жизнь представляет чрезвычайно яркую картину борьбы крестьянки за свои человеческие права, за право учиться, – как эта крестьянка, благодаря тому что она принадлежит к зажиточному слою, расценивает книжки. Она взяла популярную брошюрку, и ее оценка этой книжки очень характерна для зажиточной крестьянки. Первое, что она сказала: «Есть три слова, от которых вся беда. Эти слова – кулак, середняк и бедняк. От этих трех слов все зло». Вот эта характеристика сразу определяет, к какому слою крестьянства принадлежит эта рабфаковка. По такой оценке книги мы не можем, конечно, сказать, что все крестьянство так смотрит. Мы можем сказать, что так смотрит определенный, зажиточный слой крестьянства.

Классовый подход к изучению читательских интересов, мне кажется, совершенно необходим, иначе нам очень мало даст изучение читательских интересов. Это не только в отношении изучения читателей, но, скажем, и в изучении зрителей. Теперь часто ведется изучение зрителя. Проводится наблюдение над зрителем, когда он смотрит пьесу, даже разработаны особые способы. Например, составляются кривые, показывающие, что вот в этом месте аудитория зевала, в этом месте аудитория смеялась и т. д. Это кривая того впечатления, которое пьеса производит на аудиторию. Этот прием может дать прекрасные результаты, если у нас аудитория определенного состава. Мы можем по этим кривым определить, как относится к пьесе, например, аудитория рабочая или аудитория обывательская, какие места пьесы интересуют, вызывают сочувствие одних и какие места пьесы привлекают внимание других. Одно время у нас изучали аудиторию таким образом: например, едут на завод и там в заводской аудитории проводят оценку пьесы. Такая оценка пьесы давала очень много. Нельзя отрицать, что вышеуказанные кривые дают некоторые указания того, как смотрят пьесу: зевая, равнодушно или волнуясь. Но этого мало. Можно было бы поставить в двух разных по социальному составу аудиториях одну и ту же пьесу и увидеть, как на разные места пьесы различно реагируют разные аудитории. Это очень характерно. Например, приходилось в прежние времена наблюдать, когда мы жили в Париже, как на одну и ту же пьесу реагирует публика, живущая в центре города, и как реагирует рабочая окраина. Гораздо горячее реагирует рабочая публика. Помню одну пьесу, где изображалась жизнь рабочих. Там изображено было, между прочим, как хозяин делает девушке-работнице предложение сойтись с ним и обещает за это не выселять ее из квартиры. Тут интересно, как вся аудитория не сдерживается и кричит: «Ах ты, мерзавец!» и т. д. Видно, что такие факты глубоко возмущают аудиторию. Та же пьеса весьма малый успех имела в центре Парижа.

Социальный состав читателей поможет правильно подойти к изучению читательских интересов. При изучении края – а без этого изучения не определишь интересов читателя – надо за стержень взять экономику, и, конечно, не одну экономику – ее надо связать с изучением природных условий. Затем при изучении края громадное значение имеет изучение прошлого края и изучение национального состава. Последнее имеет, например, особое значение при изучении Средне-Волжской области. Конечно, ' Пензенская губерния и губерния Самарская нуждаются в этом больше, чем, скажем, Тамбовская или Орловская губерния. Вообще, национальный состав везде надо изучать, но в Средне-Волжской области важно на эту сторону обратить особое внимание. Затем имеет громадное значение культурный уровень населения. Когда мы подошли к вопросу о том, что надо изучать губернии в связи с производственными районами, то тогда мы попробовали проделать такую работу: те статистические данные, которые у нас были относительно политпросветской работы, разгруппировать по районам, – и получилась такая картина. Брали ликвидацию безграмотности среди населения от 11 до 35 лет и получили, что Центрально-Промышленный район имеет только 5% безграмотных, Центрально-Черноземный – в среднем 20% безграмотных этого же возраста, а Воронежская губерния имеет 29% безграмотных. Если мы возьмем Средне-Волжский район – это район тоже непромышленный, – то увидим, что там безграмотность очень высока: 23% с лишком. Мы видим, что грамотность населения стоит в полном соответствии с экономическим уровнем района.

Мы попробовали проделать ту же самую работу относительно изб-читален. Надо сказать, что цифры взяты из статистического сборника. Они очень приблизительны, в них надо ввести очень существенные, очень большие поправки, но общую картину они дают. Мы видим относительно изб-читален, что, например, в Центрально-Черноземном районе на 7, 5 тысяч населения приходится лишь одна изба-читальня, а по отдельным губерниям этого района картина еще тяжелее: в Орловской губернии одна изба-читальня – на 13 тысяч, в Тамбовской губернии одна изба-читальня – на 13, 5 тысячи, в Курской – на 10 тысяч. В Центрально-Промышленном районе картина другая: там одна изба-читальня приходится на 4 тысячи населения. По отдельным губерниям положение еще лучше: в Московской губернии одна изба приходится на 2, 5 тысячи жителей, а в Иваново-Вознесенской даже на 2 тысячи. Картина получается совершенно созвучная с той, которую мы получили по ликвидации безграмотности.

Затем относительно книжек в библиотеках. Мы сложили книжки, имеющиеся в сельских библиотеках и избах-читальнях, и потом посмотрели, сколько библиотечных книг приходится на человека. И опять-таки получилась картина чрезвычайно показательная: в деревне Центрально-Промышленного района одна книга приходится на четыре человека, а для Центрально-Черноземного района одна книга приходится на десять человек. Картина культурного уровня получается крайне показательная.

Бесконечно много и напряженно надо работать, для того чтобы поднять культурный уровень страны. Недаром Владимир Ильич бил в эту точку, столько говорил о необходимости поднятия культурного уровня страны и в этом видел один из самых центральных вопросов. Но и в пределах одной и той же губернии культурный уровень различных слоев населения очень различен. Если вы возьмете население рабочее – один культурный уровень будет в пределах одной и той же губернии; если вы возьмете население глухих деревень, находящихся не около железных дорог, культурный уровень будет совершенно другой.

Для организации передвижной сети учреждений также важно изучение края. Возьмем Урал, где страшно плохие дороги: там передвижные формы вообще весьма слабо могут развиваться из-за плохих проезжих дорог, – и возьмем, например, большое село Центрально-Черноземного района: тут передвижную работу важно развивать в пределе одного села. Важно, чтобы библиотека стала доступна жителям самых глухих уголков. Гораздо легче в пределах одного большого села организовать эту передвижную работу. Когда село от села разбросаны на громадном расстоянии, тогда совершенно невозможно передвижную работу организовать так, чтобы из одного села перекидывать ее в другое: чрезвычайно большое напряжение сил требуется и затрата средств для этого.

Я думаю, что подход с точки зрения краеведения, как мы его теперь понимаем, – не в старом смысле, когда центр внимания краеведной работы был направлен только на археологию, фольклор, памятники старины и т. д., а в новом его понимании, когда в понятие краеведения входит в первую очередь изучение экономики, общественной жизни, недавнего прошлого и т. д., – что такой подход даст возможность лучше организовать удовлетворение потребностей населения. В это мы упираемся всюду.

Как вы знаете, 25-го числа этого месяца будет библиографический съезд, и крайне характерно, что на этом библиографическом съезде также поставлен вопрос краеведения, и очень важно, чтобы на этом съезде было отмечено, что краеведение мы должны понимать не в старом смысле – не в смысле только археологии, или фольклора, или изучения памятников старины, – а должны понимать как изучение всей суммы экономических и политических факторов. Правильно поставить учет краеведческой литературы очень важно потому, что это даст возможность прийти на помощь читателям в изучении края.

Другой вопрос, который имеет тоже очень большое значение, который будет стоять на этом библиографическом съезде, – это вопрос о рекомендательной библиографии. И тут надо сказать следующее. Необходимо в каждой библиотеке забронировать большой отдел пропагандистского характера. Владимир Ильич говорил как-то о том, что задача, которая стоит перед нами, – это неуклонное воспитание масс к революционному миросозерцанию и к революционному действию. Библиотекарь должен сделать все, чтобы помочь тому, чтобы в широких массах складывалось это революционное миросозерцание. Поэтому важно, чтобы в каждой библиотеке был особо хорошо поставлен отдел по естествознанию, по технике, по труду, формам труда и организации труда, по освещению общественной жизни края, его истории. Все это составляет так называемую пропагандистскую литературу. Пропагандистскую и агитационную не в узком смысле этого слова, а в широком – литературу, которая помогла бы выработке революционного миросозерцания, которая показывала бы, как надо строить сейчас жизнь, которая побуждала бы население, массы к преобразованию своего хозяйства, к преобразованию своей жизни, к превращению ее в разумную, светлую, просвещенную жизнь. Этот отдел библиотеки должен быть обслужен особо внимательно. И чрезвычайно важно, чтобы у этого отдела библиотеки был свой каталог, написанный так, чтобы каждый желающий, даже малоподготовленный читатель, мог разобраться в этом каталоге.

Говорят о каталогах, о классификации и т. д., но важно, чтобы каталог был снабжен рецензиями и чтобы рецензии были написаны как можно популярнее – так, чтобы были понятны каждому, чтобы каждый желающий мог найти в этом каталоге книжку, которая его интересует. Этот каталог позволит читателю выбрать книгу, которая соответствует его интересам. Работа эта должна идти параллельно с работой по изучению читателя, потому что эта работа даст возможность читателю самоопределиться. Думается, что на библиографическом съезде надо подойти и к освещению этого вопроса и поставить вплотную вопрос о создании такого популярного каталога.

Сейчас во всех областях политпросветработы замечается определенное оживление. Уже одно то, что, например, получается масса требований на кабинеты политпросветработы, где бы была представлена вся литература, было показано, что из литературы самое ценное, где бы отражалась местная работа, был бы учет этой местной работы, – уже одно это показывает рост интереса к политпросветработе. Я думаю, что и в области библиотечной мы переживаем момент, когда необходимо оживить эту работу и пошире развернуть ее. Этого требует развитие страны, этого требуют интересы масс, этого требуют интересы политпросветработы. Нельзя развивать отдельно школьное дело или область самообразования, если не связывать этого дела с библиотечной работой. Я хотела бы указать на то, что нельзя библиотеку рассматривать как что-то самодовлеющее, как нечто существующее вне зависимости от развития других областей политпросветработы. Библиотекарю надо теснейшим образом связываться с учреждениями всех видов работы: и со школьными, и с секциями горсоветов, с секциями культотделов – со всеми теми областями работы, которые заинтересованы в развитии культурной работы. Тогда мы только можем надеяться, что библиотечное дело займет то место, которое оно должно занимать и которое оно, к сожалению, еще не занимает в нашей стране.

________

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

В деле увязки библиотечной работы с изучением края – два основных пути:

а) изучение края через книжку;

б) установление связи с местными советскими и общественными организациями.

Теперь часто приходится слышать От молодежи, что местный край надо изучать «не через книжонки, а путем обследования». Это в корне неверно. Это совершенно первобытная точка зрения, что то изучение только хорошо, которое провел сам. Книга дает чрезвычайно много: собирает, освещает материал. У нас страшно злоупотребляют обследованиями. Часто проводят обследование, не подготовив его, а между тем обследование берет массу времени.

Помимо книг, надо использовать местные газеты и журналы, отчеты губисполкомов, хозяйственных и общественных организаций.

Кроме того, для всестороннего изучения края необходима тесная связь с местным населением, советскими организациями и научными обществами.

Здесь возникает вопрос, как использовать различные учреждения.

Статистическое бюро не в состоянии удовлетворить нужды всех школьных, библиотечных и других работников, если они будут каждый в отдельности обращаться непосредственно к нему. Эту задачу связи с учреждениями в целях собирания краеведческого материала должны взять на себя отделы народного образования и сконцентрировать у себя необходимый материал.

О местных краеведческих обществах. Местные краеведческие общества часто увлекаются специальными вопросами. Все же есть в этих обществах много ценного материала. В Тверской губернии, например, есть музей, который довольно полно отражает экономику и историю края; влияние музея видно на детях, горизонт которых благодаря музею расширяется. Подобные музеи имеют огромное значение в деле распространения краеведческих естественнонаучных знаний.

Книжное изучение местного края необходимо дополнять общением с низовыми работниками по политпросветской линии (избачи и т. д.), используя имеющийся у них материал.

Перейду к другому вопросу – вопросу об организации читательского актива, кадра добровольных работников. Необходимо в этом отношении использовать существующие организации. В деревне – целый ряд организаций: комитет крестьянской взаимопомощи, комсомол, пионеротряды, школы. Библиотека должна с ними увязаться; важно, чтобы библиотека умела комсомол использовать; его задача работать не только над своей комсомольской учебой, но и над просвещением всей молодежи. Точно также важна связь с женотделом, педтехникумами, профшколами и т. д. Если здесь есть воронежские делегаты, хоте лось бы слышать, связана ли, например, их библиотека с вузом, находящимся в Воронеже. Важно быть связанными с передовыми отрядами молодежи вузов. Нужно побороть старую привычку работать в одиночку, надо группировать общественные силы вокруг библиотеки.

В каждой организации необходимо создание актива, делающего его работу жизнеспособной.

Некоторые товарищи указывают на безобразное отношение к книге.

Надо еще со школьной скамьи развивать навык пользования книгой в библиотеке. Книга – источник знаний; к ней должно быть внимательное и бережное отношение; библиотека должна войти в систему народного образования наряду со школой. Пропаганда книги является одной из самых важных форм пропаганды. Коллективное пользование книгой – тот путь, по которому мы должны идти, проталкивать эту идею через организации по самообразованию.

Меня просят сказать о детской книжке.. Библиотеки бедны детской литературой. Беда в том, что на рынке очень мало подходящей детской литературы, ее надо создать еще. Школы стремятся иметь свои библиотеки, но книг в школьных библиотеках так мало, что это не удовлетворяет тягу детей к книге. Надо политпросветским библиотекам обратить особое внимание на обслуживание ребят. При существующей бедности надо не распылять детскую литературу, а объединить ее в библиотеке.

1926 г.

Дата добавления: 2015-06-04