Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Развитие культа фараона




Тексты из пирамид возвышают бога-фараона над всем земным: «Твои отцы — не люди, твои матери — не люди» (Пир. 809).

Но и боги пугаются и ужасаются при приближении провозглашен­ного: «Волнение на небе. «Мы видим новое»,— говорят они.— Древ­них богов». (Пир. 304). Сверхвласть фараона Унаса отразилась в по праву знаменитом «каннибалическом гимне» (Пир. 273 и 274). В нем ощущается сильное влияние африканского компонента в египетской культуре, которому присуще насилие и жестокость:

«Небо покрыто тяжелыми облаками, звезды во мгле, небесный свод содрога­ется, кости земного бога дрожат — после того как они увидели фараона Уна­са, сверкающего и всесильного как бога, который живет от своего отца и пое­дает свою мать... Величие фараона Унаса — в небе, его сила — в царстве све­та, как и у его отца (бога) Атума. Он создал его, но он (Унас) могущественнее, чем он... Фараон Унас — это бык на небе, который терпит лишения и потому решает жить от образа каждого бога и раздирает их внутренности, когда они, наполнив тело волшебной силой, пришли с острова огня. Фараон Унас — единственный, кто ест людей и живет от богов, обладает посланием и издает приказы... (Бог) Хонсу, который убивает владык, перерезает им глотку за фараона Унаса и изымает их внутренности, бог-убийца расчленяет их для фараона Унаса и варит из них ужин в своем вечернем очаге. Фараон Унас — это тот, кто съедает их волшебную силу и проглатывает их духов... Фараон Унас — это большая сила, которая сильнее всех сил... Кто попадется фараону Унаса на пути, того он съедает кусочек за кусочком. Фараон Унас — это бог, древнее самого древнего бога... Достоинства фараона Унаса неповторимы, потому что он проглотил сущность каждого бога. Время жизни фараона Унаса — это вечность, его границы — бесконечность...».

Первым ударом по идее о святости фараонов было возвышение бога солнца Ра, произошедшего из круга космических богов Восточной дель­ты. Этот бог существенно способствовал очеловечиванию фараонов, так как, когда стали поклоняться ему, на место прежней идентичности

См.: Лукер М. Египетский символизм. М., 1998. С. 2.


фараона с верховным богом пришли представления об отце и сыне. Если раньше фараона рассматривали как воплощение бога-сокола Гора, то постепенно этот бог становится первым и высшим творением, сыном бога солнца. Папирус из Весткара донес до нас более позднюю легенду, в которой есть уже много художественных элементов. Она рассказывает о восхождении фараонов 5-й династии, веровавших в Ра, в мудром вы­сказывании Хеопса об отделении его рода и в истории рождения трех сыновей у жены гелиопольского жреца, отцом которых был Ра. Ра наде­лил их достоинствами фараонов и определил их судьбу. Во времена 5-й династии вера в Ра стала государственной религией и в его честь на за­падном берегу Нила поблизости от царских некрополей (в особенности около Абузира) были сооружены святыни в честь бога солнца. Центром культа был обелиск, на вершину которого, на пирамидной, падали ут­ром первые солнечные лучи. Когда вера в бога солнца стала государст­венной религией, 5-я династия официально признала движение, преды­стория которого началась еще во времена 2-й династии, когда имя фара­она содержало элемент Ра. Но вместе с этим признанием была поколеб­лена вера в фараона-бога, что продолжало развиваться в дальнейшем во времена Хеопса 2 (6-я династия) и что стало началом развала государ­ства Древнего царства.

Крушение Древнего царства; смена культов

Крушение Древнего царства было катастрофой неслыханного масш-таба. Литературным свидетельством этого были прежде всего речи Ипу, известные под названием «Адмониция», Ипу был страстным сторонни­ком старого порядка и описал его разрушение очень красочно:

«Смотрите, происходят вещи, которые были немыслимы с древних времен. Фараона свергли нищие. Глядите, похороненного как бога-сокола вытащили из его саркофага. То, что было сокрыто в пирамиде, разграблено. Смотрите, они дошли до того, что страна фараонов разграблена несколькими невеждами. Посмотрите, они дошли уже до того, что восстали против змеиной диадемы бога Ра, который удерживает в мире и покое оба царства (Египта). Посмотри­те, стала открытой для всех тайна страны, границ которой не знал никто. Ре­зиденция в течение часа была захвачена... Посмотрите, они взяли (священ­ную) змею Krht из ее пещеры. Открыта тайна царей Верхнего и нижнего Египта».

Первый промежуточный период, последовавший за закатом Древне­го царства и окончившийся образованием Среднего царства, является периодом политической слабости Египта. Но при этом для этого перио­да характерны оживленные мировоззренческие споры. Дошедшие до нас документы той эпохи дают хорошую картину оживленных религи­озных споров, восходящих частично к различным течениям в Древнем


царстве. Эти споры в разной форме характерны для всей египетской ис­тории

Первой реакцией на крушение Древнего царства был скепсис, со­мнения человека во всех ценностях. Распад человеческих связей выра­зился в «жизненной усталости». Но скепсис по отношению к своим близким имеет корни в религиозных сомнениях. Из крушения сакраль­ного порядка в Древнем царстве делался вывод о несовершенстве боже­ственного творения. Даже надежды человека на потустороннее сущест­вование ставились под сомнение. Представляя смертного и ставшего перед лицом смерти скептическим человека, Осирис говорит, обраща­ясь к прабогу Атуму в «Беседе между Атумом и Осирисом» (Книга мертвых, г. 175):

«Атум, почему я должен идти в пустыню. Там же нет воды, нет воздуха, она очень глубокая, абсолютно темная и бесконечная!.. Там нельзя найти радости любви».

Типичным для скептицизма представлением о земном бытие являет­ся гедонизм. Он отразился в завершенном виде в «Песнях арфистов», самая древняя версия которых была создана в первый промежуточный период и находится в гробнице фараона Антеф, принадлежащего, по-видимому, к 11-й династии.

Как противовес материалистически настроенному мировоззрению в первый промежуточный период возникли течения позитивного религи­озного вероисповедания, придерживавшиеся религиозного образа жиз­ни. Они выразились, прежде всего, в образе бога. В появившемся в 1914 г. учении фараона Ахтоеса 2 (10-я династия), которое он создал для своего сына Мерикаре, говорится все время только о «боге» (ntr), a не о многочисленных нуменах политеистического пантеона. В нем го­ворится:

«Бог оберегает людей, свое стадо. Он создал им на радость небо и землю. Он обуздал силу пра-воды, он создал для их обоняния аромат жизни. Они — его подобие, они вышли из его тела. Он взошел на небо ради их сердец и ради того, чтобы глядеть на них. Он создал для них растения и зверей, птиц и рыб, чтобы прокормить их... Он уже в материнском лоне создал им господина как повелителя, чтобы было на кого опереться слабому... Он убил среди них зло­деев... Посмотри, бог знает имя каждого».

В одном из текстов, найденных в гробницах, божественный повели­тель говорит аналогичным образом:

«Я повторяю вам то доброе, что мне внушило мое сердце... Я создал четыре ветра, чтобы каждый мог дышать в свое время... Я создал великий потоп (на­воднение на Ниле), чтобы каждому досталась часть его — и бедному, и бога­тому... Я создал каждого человека и его близких. Я не приказывал, чтобы они творили несправедливости, это их сердца нарушили то, что я им сказал...».


Духовность представлений о боге, выраженных в этом тексте, выра­зилась в тех функциях, которыми обладает бог Амон, ставший во вре­мена 12-й династии в Среднем, а позже и в Новом царстве официально высшим божеством. В гимне Амону времен Рамзеса 2-го (19-я дина­стия) почитается Амон как «наипервейший, чья сущность неизвестна». У него «тайная сущность и светящийся образ», он «чудесный бог со множеством форм проявлений». Он «сердце Вселенной». «Он слишком таинственен, чтобы пытаться открыть его суть, он слишком велик, что­бы пытаться понять его, он слишком могуч, чтобы можно было понять его».

Если тенденция соединения божественных функций в одном еди­ном боге осталась характерной для всего дальнейшего развития египет­ской религиозной истории, то определить, к какому времени относятся самые ранние представления о едином высшем боге, чрезвычайно труд­но. Уже в период Древнего царства мы находим употребление обраще­ния к богу ntr («бог») в единственном числе и рассуждения о «великом боге». Специфическим образом эта проблема связана со спорами егип­тологов о датировке так называемых «памятников мемфиской теоло­гии» — текстов, дошедших до нас со времен эфиопского царя Шабака (25-я династия) и восходящих к значительно более древним источни­кам. Герман Юнкер, исследователь этого текста, датирует его истоки пе­риодом Древнего царства. В этом тексте бог Птах, главный бог Мемфи­са— главного города Древнего царства — почитается как единствен­ный творец, создавший мир совершенно духовным образом с помощью своего сердца как вместилища знания и языка, как принципа реализа­ции воли. Но эти высказывания стоят не изолированно, а в рамках со­храняющегося политеизма. Мы имеем дело с сохранением многочис­ленных местных богов и их культов, различных в разных городах и об­ластях, и с попытками жрецов каким-то образом систематизировать это множество богов. Во главе огромного множества богов в Гелиополисе стоит прабог Атум, который, выдыхая воздух и извергая влагу, создал божественную пару Шу (воздух) и Тефнут (влага). Они, в свою очередь, создали бога земли Геба и богиню неба Нут, у которых были дети Оси­рис и Сет с их сестрами-женами Изис и Нефтис.

Девяти богам Гелиополиса противостоят восемь богов Гермополи-са — среднеегипетского города, который по-египетски обозначался Hmnw («город восьми»). Эти восемь богов были четырьмя парами, во­площающими исконные силы — Нун и Наунет (водная стихия), Хух и Хаухет (бесконечность), Кук и Каукет (мрак), Амун и Амаунет (невиди­мость).

Одним из характерных для египетской религиозной истории явле­ний было то, что попытка радикально преодолеть политеизм не удалась.


Эта попытка была предпринята фараоном Аменофисом 4 (18-я дина­стия, около 1361—40 г. до н. э.), сыном Аменофиса III и царевны Тед-же, мужем Нифертити. Известно, что определенную роль при проведе­нии этой религиозной реформы играли политические причины — борь­ба с влиятельным жречеством бога Амона в Тебе, попытка новой силь­ной концентрации религии на божественности фараона, а также стрем­ление объединить при помощи религии различные народы египетской империи Нового царства. Фараон на шестой год своего правления поки­нул Тебы и основал в Среднем Египте новую резиденцию. Этот город (сегодняшний Тель ель-Амарна) он назвал именем бога солнца, провоз­глашенного им единственным богом, Атон, Ахет-Атон («горизонт сол­нечного круга»). Он изменил свое имя: из Аменофис («Амон доволен») он сделал Эхнатон («Атон нравится»). С большим усердием искореня­лось почитание древних богов, прежде всего, могущественного Амона и Мута. Даже слово «боги» во множественном числе было стерто с па­мятников. Требование почитания всеединого Атона нашло свое выраже­ние в стихах, которые фараон сочинил во славу своего бога, и в изобра­жениях солнечного круга в богатом творчеством натуралистическом ис­кусстве Амарна: лучи солнца заканчиваются руками, которые держат крест — иероглиф, обозначающий «жизнь» (nh). После смерти фараона последовала быстрая реакция традиционных сил египетской религии, с успехом отвергших поклонение единому богу и свирепо преследовав­ших любое упоминание о «еретике из Амарны».

Как в развитии образа бога, так и в этике можно проследить линии развития представлений от времени перелома до заката Древнего царст­ва. Если в эпоху Древнего царства центральным понятием было Maat, составлявшее основу для представлений о божественности фараона и о сакральности государственного порядка и нормой, для реализации кото­рой в справедливом государстве должны были совершаться соответст­вующие действия и противоположностью которой был беспорядок, то уже в первый переходный период в противоположность понятию Maat возникли понятия «грех» (ij.t), «ложь» (grg) и «стяжательство» (wn'ib). Впервые стала подчеркиваться личная этическая позиция. В характер­ном для периода этих изменений литературном произведении, извест­ном под названием «Жалобы крестьянина», стоит предостережение: «Пусть твое сердце узнает Maat». Это подчеркивает значения мышле­ния и воли отдельного человека и скорее соответствует нашему поня­тию «истина». В подобном же тексте мы встречаем «прекрасное слово, которое произнес сам Ра»: «Говори правду, поступай по правде, потому что она великая, могучая, она на века».

Другими источниками древнеегипетской этики являются литература мудрости и представления о греховности людей, просматривающиеся в


биографиях и Книге мертвых. Они содержат преимущественно каузаль­но этические высказывания, которые являются заповедями или осново­полагающей исповедью по отношению к нравственному порядку и его требованиям. Введение к 125-й главе Книги мертвых, истоки которого мы находим в биографиях идеальных людей во времена Среднего цар­ства, содержит в форме негативных высказываний детальную картину этически правильного поведения, прежде всего, по отношению к близ­ким людям:

«Я не допущу, чтобы они голодали. Я не допущу, чтобы они плакали. Я никогда не убью. Я никогда не прикажу убивать. Я никому не причиню страданий. Я никогда не притронусь к еде в храмах... Я никогда не украду жертвенный хлеб у умерших. Я никогда не расторгну брак... Я никогда не уменьшу и не увеличу количество зерна.»

В учении фараона Мерикаре есть и заповеди заботы о ближнем:

«Успокой плачущих, не мучай вдов, не притесняй людей, принадлежавших твоему отцу, остерегайся, несправедливо наказывать...»

В этом тексте мы видим высокие моральные требования, этические принципы, заповеди, возведенные в волю бога, которые противопостав­ляются набожности, основанной исключительно на культовых действи­ях:

«(Бог) примет скорее добродетели праведника, чем жертвенного быка грешника».

Исполнение этических заповедей, кроме того, было существенным и для жизни после смерти. Египтяне больше, чем какой-либо другой на­род на земле, заботились об этом. В «Плаче крестьянина» говорится, что правда вечна и она уходит в мир иной вместе с тем, кто ее творит. Также и обозначение «справедливого» умершего (maa-hrw «правдивый по голосу»), которым называли умерших со времен Среднего царства, имеет этические мотивы.

С этой этической концепцией связано понимание потустороннего мира. В «Беседе между Атумом и Осирисом» дает прабог Атум Осири­су ответ на его мрачное видение потустороннего мира: «Я дал просвет­ленность вместо воды, воздух и радость и блаженство вместо хлеба и пива». Очевидно, что это представление о потустороннем мире связано с будущим небесным бытием, в основе которого лежит вера в бога Ра. Один «уставший от жизни» так описывает свои надежды на лучшее су­ществование в мире бога Солнца:

«Кто там есть, тот станет живым богом,

и за грехи будет наказан тот, кто их совершил.

Кто там, тот будет стоять на солнечном корабле,


и он будет придавать лучшее храмам.

Кто будет там, будет мудрым, и ему не будут препятствовать,

умолять Ра, все время когда он будет говорить».

Помимо этически окрашенного представления о потустороннем бы­тие успехом пользовалось и магическое представление. Его основной целью было сделать земную жизнь бесконечной. Этому служило погре­бение и мумификация как итог земной жизни умершего. Во время по­гребения к нему в гробницу клали фигуры слуг, которые должны были работать для него в потустороннем мире, uschebtis («отвечающие»). Очень древним было представление о том, что душа умершего ба в виде птички влетает и вылетает из гробницы, в то время как его сущ­ность в целом была воплощена в статуе Ка.

Магическое представление о потустороннем мире, несомненно, свя­зано с Осирисом и его подземным царством, в котором вершится суд над умершем: сердце умершего кладут на одну чашу весов, а «прав­ду» — на другую. Как и бог Осирис, которого, по египетским мифам, убил его злой брат Сет, а потом он воскрес для новой жизни, так и че­ловек надеется посредством магической идентификации с богом повто­рить судьбу Осириса и воскреснуть.

Конец Древнего царства был решающим периодом для изменения представлений о потустороннем мире, для связывания их с богом Оси­рисом. Обширные тексты магического содержания, которые нам извест­ны из книги мертвых и по рассказам в саркофагах, возникли, когда по­сле падения Древнего царства когда-то доступная лишь фараонам лите­ратура о царстве мертвых стала известна широким социальным слоям. Тексты на стенах пирамид больше не служили ритуальным целям при культовом погребении сакрального фараона, а имели лишь магическое содержание, которое стало возможным за счет привнесения мифиче­ских черт. Но все же не только мифические черты являются централь­ным и единственным средством для обеспечения бессмертия, к ним присоединяются идеи, истоком которых являются ранние «естественно­научные» наблюдения за растительным круговоротом. Это четко видно на примере одного текста на саркофаге,; здесь бессмертие описывается так:

«Я живу, я умираю, я Осирис. Я вышел из тебя, я вошел в тебя,

я стал толстым в тебе, я вырос в тебе, я упал в тебе, я упал

на мою сторону. Боги живут из меня. Я живу, я расту, как (бог

зерна) Непре, который (умершего) (с собой) уносит. (Бог

земли) Геб спрятал меня. Я живу, я умираю, я ячмень — я не исчезну».

У египтян была в целом циклическая картина истории, которая час­тично прерывалась только в период между Древним и Средним царст­вом и заменялась идеей о конце света и уничтожении мира. Источником


этих представлений является «История потерпевшего кораблекруше­ние», мифическая «Книга о небесной корове» и взгляд на будущее Ату-ма в «Беседе между Атумом и Осирисом».

Древний Египет, его государство, его культура, язык и рели­гия— это явления, которые принадлежат истории. Царство фараонов окончательно исчезло, когда Александр завоевал Египет после битвы при Исосе (332 г. до н. э.). Когда Египет был втянут в культурный мир эллинизма, египетская культура потеряла свое значение как сила, объе­диняющая людей, живущих на Ниле. Наследие этой культуры вплоть до христианизации Египта фанатично и с благоговением, но не творчески сохранялось в избранном кругу жрецов. Дольше всего сохранилась по­следняя ступень древнеегипетского языка — коптский, который можно было обнаружить в некоторых деревнях как живой язык еще в 1600 г., в то время как последняя иероглифическая надпись, время написания ко­торой нам точно известно, датируется 12-м годом правления Диоклети­ана (296 г.). В Римской империи последователи веры Древнего Египта жили до VI в. Но они сознавали, что находятся на закате этой эпохи, и горевали по поводу близившегося конца своей религии:

«Пришло время, когда кажется, будто бы египтяне напрасно были так набожны и столь усердно поклонялись богам... Потому что боги покидают землю и вновь возвращаются на небо, и Египет станет покинутым, и земля, где когда-то господствовала религия, больше никогда не будет прибежищем богов... О, Египет, Египет, от твоей веры останутся только сказки, которые потомкам покажутся невероятными, и останутся только тексты на камнях, рассказывающие о твоих набожных деяниях». (Псевдоапулей Асклепиус 24)

Такое пессимистическое видение заката египетской религии не со­всем оправдано. Религия Древнего Египта не сохранилась как живое цельное явление. Но произошло заимствование отдельных религиозных воззрений Древнего Египта в эллинистический синкертизм поздней ан­тичности, а через него и в христианство. Как эллинизм, так и религиоз­ный мир Ветхого завета, проявляющий ранние связи с Египтом, при­внесли некоторые египетские представления в христианство. Есть еще и третий путь проникновения египетских элементов в христианскую традицию. Он касается особого характера коптской и эфиопской церк­вей, которые частично прямо, частично через гностические учения были подвержены египетскому влиянию. В ветхозаветных псалмах и поучительной литературе, в представлениях о царях и мессиях, в от­дельных чертах почитаемых святых продолжает жить египетское насле­дие.





Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 638; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.011 сек.