Состояние трудничества. 2 страница

д) Нудить себя на добро есть одна сторона трудничества. Другая есть — противиться себе в худом. Эта последняя есть брань духовная. О ней так учит святый Макарий.

136. Кто хочет истинно благоугождать Богу, и поистине возненавидеть противную сторону злобы, тому должно нести брань в подвигах и борениях двоякаго рода, именно: в видимых делах мира сего удаляться от земных развлечений, от любви к мирским связям и от греховных навыков; а в делах сокровенных бороться с самими духами злобы, о которых сказал Апостол: несть наша брань к крови и плоти, но к началом, ко властем, к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным (Ефес. 6, 12). (21, 1).

137. Человек, преступив заповедь и будучи изгнан из рая, связан двояким образом и двоякаго рода узами: в мире сем — делами житейскими, любовию к миру, т. — е. к плотским удовольствиям и страстям, к богатству и славе, к имению, к жене, к детям, к родным, к отечеству, к месту и одеждам, одним словом, ко всему видимому, от чего слово Божие повелевает отрешиться по собственному произволению (потому что каждый ко всему видимому и привязывается по добрей воле), чтобы, отрешась и освободив себя от всего этого, мог он стать совершенным исполнителем заповеди; втайне же опутывают, окапывают, остеняют и оковами тьмы связывают душу духи злобы (21, 2).

138. Посему, когда, услышав кто Божие слово, вступит в подвиг, отринет от себя дела житейския и мирския связи, отречется от всех плотских удовольствий и отрешится от них; тогда с постоянством устремляя мысль ко Господу, может он дознать, что в сердце есть иная борьба, иное тайное противление, иная брань помыслов от лукавых духов, и что предлежит ему иный подвиг. И таким образом, с несомненною верою и великим терпением непрестанно призывая Господа, ожидая от Него помощи, можно здесь еще получить внутреннее освобождение от уз, тенет, преград и тьмы лукавых духов, то–есть от действия тайных страстей (21, 3).

139. Сия же брань может быть прекращена благодатию и силою Божией; потому что человек сам собою не в состоянии избавить себя от противления, от скитания помыслов, от невидимых страстей и козней лукаваго. Если же кто привязан к видимым вещам в мире сем, опутывает себя многоразличными земными узами и увлекается зловредными страстями, то не познает он, что внутри у него есть иная борьба, и битва, и брань. И о еслибы человеку, когда с усилием исхитит и освободит он себя от сих видимых мирских уз и вещественных забот и плотских удовольствий, и начнет постоянно прилепляться ко Господу, устраняя себя от мира сего, — хотя после сего прийдти в состояние познать внутри водворяющуюся борьбу страстей, и внутреннюю брань, и лукавые помыслы! А если, как сказали мы прежде, не отречется с усилием от мира, не отрешится всем сердцем от земных пожеланий, и не пожелает всецело прилепиться ко Господу; то не познает обмана сокровенных духов злобы и тайных зловредных страстей, но остается чуждым себе самому, потому что неизвестны ему язвы его, и имея в себе тайныя страсти, не сознает их; но еще добровольно привязывается к видимому и прилепляется к мирским попечениям (21, 4).

140. А кто истинно отрекся от мира, подвизается, сверг с себя земное бремя, освободил себя от суетных пожеланий, от плотских удовольствий, от славы, начальствования и человеческих почестей, и всем сердцем удаляется от сего, тот, — когда Господь в сем явном подвиге помогает ему тайно, по мере отречения воли от мира, и когда сам он всецело, то есть, телом и душею утвердился и постоянно пребывает в служении Господу, — находит в себе противление, тайныя страсти, невидимыя узы, сокровенную брань, тайное борение и тайный подвиг. И таким образом, испросив у Господа, прияв с неба духовныя оружия, какия исчислил блаженный Апостол: броню правды, шлем спасения, щит веры и меч духовный (Ефес. 6, 14—17), и вооружившись ими, возможет противостать тайным козням диавола в составляемых им лукавствах; приобретши себе сии оружия молитвою, терпением, прошением, постом, а паче верою, в состоянии будет подвизаться во брани с началами, властями и миродержителями; а таким образом победив сопротивныя силы при содействии Духа и при собственной рачительности во всех добродетелях, соделается достойным вечной жизни, прославляя Отца и Сына и Святаго Духа. Ему слава и держава во веки! Аминь (21, 5).

141. Некоторые говорят, что Господь требует от людей одних явных плодов, а тайное совершает Сам Бог. Но не так бывает на деле; напротив того, сколько ограждает кто себя по внешнему человеку, столько же он должен бороться и вести брань с помыслами; потому что Господь требует от тебя, чтобы сам на себя был ты гневен, вел брань с умом своим, не соглашался на порочные помыслы, и не услаждался ими (3, 3).

142. Душа должна сопротивляться, противоборствовать и отражать. Произволение твое, противоборствуя, пребывая в труде и скорби, начинает, наконец одерживать верх; оно и падает и возстает; грех снова низлагает его; в десяти и в двадцати борениях побеждает и низлагает душу; но и душа современем в одном чем–нибудь побеждает грех. И опять, если душа стоит твердо и ни в чем не ослабевает, то начинает брать преимущество, решать дело и одерживать над грехом победы. Так–то люди преодолевают и делаются его победителями (3, 4. 5).

143. Конь, пока с дикими животными пасется в лесах, не покорен бывает людям. А когда он пойман, тогда для укрощения его налагают на него тяжелую узду, пока не научится ходить чинно и прямо. Потом опытный седок упражняет его, чтобы сделать способным к брани. Тогда надевают на него вооружение, разумею нагрудник и забрала, а прежнюю узду вешают и приводят в сотрясение пред глазами его, чтобы он привык и не пугался. И обучаемый так всадником, если не приучится, — не может быть на войне, а как скоро приучится и приобыкнет к брани, едва почует и услышит бранный звук, сам с готовностию идет на врагов, почему, самым ржанием своим наводит страх на неприятелей (23, 2).

144. Подобно сему и душа, одичав и став непокорною со времени преступления, в пустыне мира сближается со зверями — лукавыми духами, продолжая служение греху. Когда же услышит слово Божие и уверует, тогда обуздываемая Духом, отлагает дикий нрав и плотское мудрование, управляемая всадником Христом. Потом приходит в скорбь, в усмирение, в тесноту, что нужно для ея испытания, чтобы постепенно укрощал ее Дух, при постепенном же оскудении и истреблении в ней греха. И таким образом душа, облеченная в броню правды, в шлем спасения, в щит веры, и прияв меч духовный, научается вести брань с своими врагами, и вооруженная Духом Господним, борется с духами злобы, и угашает разжженныя стрелы лукаваго. А без духовнаго оружия не вступает в ополчение; как же скоро имеет оружие Господне, едва услышит и ощутит сильныя брани, исходит со скаканием и ржанием, как сказано у Иова (Иов. 39, 25), потому что от самаго гласа моления ея падают враги. Совершив же такой подвиг и с помощию Духа одержав во брани победу, с великим дерзновением приимет победные венцы, и будет упокоеваться вместе с Небесным Царем (23, 3).

145. Как скоро удалишься от мира и начнешь искать Бога и разсуждать о Нем, должен уже будешь бороться с своею природою, с прежними нравами и с тем навыком, который тебе прирожден. А во время борьбы с сим навыком найдешь противящиеся тебе помыслы и борющиеся с умом твоим; и помыслы сии повлекут тебя, и станут кружить тебя в видимом, от чего ты бежал. Тогда–то начнешь борение и брань, возставляя помыслы против помыслов, ум против ума, душу против души, дух против духа (32, 9).

146. Ибо открывается какая–то сокровенная и тонкая сила тьмы, пребывающая в сердце. И Господь бывает близ души и тела твоего, и смотря на борьбу твою, влагает в тебя сокровенные, небесные помыслы, и втайне начинает упокоевать тебя. Но пока оставляет еще тебя под обучением, и в самых скорбях промышляет о тебе благодать. И когда прийдешь в упокоение, даст тебе познать Себя, и покажет тебе, что для твоей же пользы попускала быть тебе в борении. Как сыну богатаго человека, у котораго есть пестун, пока наставник наказывает его, и учение, и раны, и удары кажутся тяжкими, и это бывает пока не сделается мужем, и тогда начинает уже благодарить пестуна: так и благодать промыслительно обучает, пока не прийдешь в совершеннаго мужа (33, 10).

е) Поелику такой предлежит труд решившемуся работать Господу, то кроме безжалостнаго к себе определения себя на всякое трудничество, ему необходимо еще иметь разсудительность, внимание и осмотрительность.

147. Кто хочет христианскую жизнь с великою точностию вести в совершенстве, тот обязан всеми силами позаботиться прежде всего о смысле и о разсудке души, чтобы, — приобретши способность в точности различать доброе и худое, и во всяком случае распознавая, что в чистую природу привзошло несвойственнаго ей, жить нам правильно и непреткновенно, и чтобы, пользуясь разсудком как глазом, быть нам в состоянии не сдружаться и не входить в согласие с внушениями порока, а чрез это, сподобившись божественнаго дара, соделаться достойными Господа (4, 1).

148. Тело имеет своим путеводителем глаз, и он видит и все тело ведет надлежащим путем. Представь же, что идет кто–нибудь местами лесистыми, заросшими тернием и тинистыми, где и огонь заграждает путь и мечи вонзены, есть там и стремнины и множество вод. Если путник оборотлив, осторожен и неустрашим, то, имея путеводителем глаз, с великою внимательностию проходит трудныя сии места, и руками и ногами всячески сдерживает хитон свой, чтобы не изорвать между деревьями и в терниях, не замарать грязью, не изрезать мечами; и глаз, служа светом для целаго тела, указывает ему путь, чтобы не сокрушилось оно на стремнинах, или не потонуло в водах, или не потерпело вреда в каком–нибудь затруднительном месте. Так оборотливый я смышленый путник, со всею осторожностию подобрав хитон свой, идя прямо по указанию глаза, и себя сохраняет невредимым, и надетый хитон сберегает несожженным и неразодранным. Если же подобными местами проходит человек нерадивый, ленивый, безпечный, неповоротливый, недеятельный, — то хитон его, развеваясь туда и сюда, потому что у путника недостает твердости всячески подбирать свою одежду, рвется об сучки и терния, или загорается от огня, или изрезывается вонзенными мечами, или грязнится в тине; одним словом, прекрасный и новый хитон его в скором времени портится от его невнимательности, недеятельности и лености. А если путник не будет обращать полнаго и должнаго внимания на указание глаза, то и сам упадет в ров, или потонет в водах (4, 2).

149. Подобным образом и душа, — нося на себе, как бы прекрасный хитон, одежду тела, и имея у себя разсудок, который дает направление всей душе с телом, когда проходит она по лесистым и тернистым стезям жизни, среди тины, огня, стремнин, то есть, вожделений и удовольствий и прочих несообразностей века сего, — должна с трезвением, мужеством, рачительностию и внимательностию везде сдерживать и оберегать себя. А чтобы телесный хитон на лесистых и тернистых стезях мира сего не раздрался где–либо от забот, недосугов и земных развлечений, и не сгорел от огня вожделения, то облеченная в оный душа отвращает око, чтобы не видеть лукавства, а также отвращает слух, чтобы не слышать пересудов, удерживает язык от суетных разговоров, руки и ноги от худых занятий, потому что душе дана воля отвращать телесные члены и не допускать их до худых зрелищ, до слышания чего–либо лукаваго и срамнаго, до непристойных слов, до занятий мирских и лукавых (4, 3).

150. Господь, как скоро увидит, что мужественно отвращается кто–нибудь от житейских удовольствий, от вещественных развлечений и забот, от земных уз и от кружения суетных помыслов, — подает таковому благодатную Свою помощь и непреткновенною соблюдает эту душу, которая прекрасно совершает течение свое в настоящем лукавом веке. И таким образом, душа от Бога и от Ангелов удостоивается небесных похвал за то, что прекрасно охранила и себя и хитон тела своего, сколько возможно ей было, отвращаясь от всякаго мирскаго вожделения, и вспомоществуемая Богом, прекрасно совершила течение свое на поприще мира сего (4, 4).

151. Если же кто по недеятельности и безпечности невнимательно ходит в жизни сей, и по собственной воле своей не отвращается от всякаго мирскаго вожделения, и не взыскует со всем желанием Единаго Господа, то хитон тела его рвется от терний и дерев мира сего, опаляется огнем вожделения, оскверняется грязью удовольствий; и потому, душа в день суда оказывается не имеющею дерзновения, потому что не возмогла одеяние свое соблюсти неоскверненным, но растлила оное среди обольщений века сего. За сие то извергается она из царства. Ибо, что сотворит Бог с тем, кто по собственной воле своей предает себя миру, обольщается его удовольствиями, или блуждает, кружась в вещественном? Помощь Свою подает Он тому, кто отвращается от вещественных удовольствий и от прежних навыков, с усилием устремляет всегда мысль свою к Господу, отрекается от себя самого, взыскует же Единаго Господа. Того и Бог блюдет, кто в дебри мира сего при всяком случае остерегается сетей и тенет, кто со страхом и трепетом свое спасение содевает (Фил. 2, 12), со всею внимательностию обходит сети, тенета и похоти века сего, взыскует же Господней помощи и по милости Господней надеется спастись благодатию (4. 5).

ж) Воодушевление в трудах почерпать должен труженик в надежде и непоколебимой уверенности, что Господь увидит, сколь усерден труд, удостоверится в верности души, и даст ей Духа Святаго и Сам сочетается с нею. Этого предмета очень часто касается святый Макарий, и всякий почти урок о трудничестве сводит на внушение сей надежды.

152. Всякое видимое в мире дело делается в надежде получить пользу от трудов. И если кто не вполне уверен, что насладится трудами, то не полезны ему и труды. И земледелец сеет в надежде собрать плоды и, в чаянии их, переносит труды; сказано: о надежде должен есть оряй орати (1 Кор. 9, 10). И кто берет жену, берет в надежде иметь наследников. И купец ради прибыли пускается в море, отдает себя на готовую смерть. Так и в царстве небесном человек, в надежде, что просветятся сердечныя очи, отдает сам себя на то, чтобы устраниться от дел житейских, проводить время в молитвах и прошениях, ожидая Господа, когда прийдет и явит ему Себя, и очистит его от живущаго в нем греха (14, 1).

153. Должно христианину иметь упование, радость и чаяние будущаго царства и избавления, и говорить: «если не избавлен я сегодня, буду избавлен на утро». Насаждающий у себя виноградник, прежде нежели приступит к труду, имеет в себе радость и надежду, и когда вина еще нет, живо представляет в уме точило, вычисляет доходы, и в таких мыслях принимается за труд; надежда и ожидание заставляют его трудиться усердно, и делает он пока большия издержки в доме. А подобным образом домостроитель и земледелец сперва расточают много своей собственности, в надежде на будущую прибыль. Так и здесь, если не будет у человека пред очами радости и надежды, что приимет избавление и жизнь, то не возможет стерпеть скорбей и принять на себя бремя и шествие тесным путем. А сопровождающия его надежда и радость делают, что он трудится, терпит скорби, и принимает на себя бремя, и идет тесным путем (26, 11).

154. Верующему должно просить о себе Бога, чтобы пременилось произволение, его преложением сердца. К Нему должен ты возводить ум и помыслы, и не содержать в мысли ничего иного, кроме чаяния узреть Его. И посему, как резвых детей, душа да соберет и усмирит разсеянные грехом помыслы; пусть введет их в дом тела своего, непрестанно в посте и с любовию ожидая Господа, когда Он прийдет и действительно соберет ее воедино. Поелику же будущее неизвестно, то еще более да надеется, прекрасно возлагая надежду свою на кормчаго. Сказано: не бойся, Аз пред тобою пойду, и горы уравню, врата медяная сокрушу и вереи железныя сломлю (Исаии 45, 2). И еще сказано: внемли себе; да не будет слово тайно в сердце твоем беззакония (Второз. 15, 9); не говори в сердце своем: язык сей мног и крепок (Второз. 2, 21), (31, 1. 2).

155. Если не обленимся и не дадим у себя пажитей безчинным порочным помыслам, но волею своею привлечем ум, понуждая помыслы устремиться ко Господу, то, без сомнения, Господь Своею волею прийдет к нам, и действительно соберет нас к Себе; потому что все благоугождение и служение зависит от помышлений. Посему, старайся угождать Господу, всегда ожидая Его внутренно, взыскуя Его в помышлениях, побуждая и принуждая волю свою и произволение свое к Нему непрестанно устремляться. Ибо в какой мере собираешь ты ум свой к исканию Его, в такой и еще в большей мере понуждается Он собственным Своим благоутробием и благостию Своею прийдти к тебе и упокоить тебя. Стоит Он и разсматривает твой ум, помышления и движения мыслей, назирает, как ищешь Его, от всей ли души твоей, не с леностию ли, не с нерадением ли (31, 3).

156. И когда увидит рачительность твою в искании Его, тогда явится и откроется тебе, подаст помощь Свою и уготовит тебе победу, избавляя тебя от врагов твоих. Посему, вознесем тело сие, соорудим жертвенник, возложим на него всякое наше помышление, и будем умолять Господа, чтобы послал с неба невидимый и великий огонь, да пояст он и жертвенник, и все, что на нем. И падут все священники Вааловы, то есть, сопротивныя силы; и тогда увидим небесный дождь, подобно следу человеческому (3 Цар. 18, 44), сходящий в душу; почему исполнится на нас Божие обетование, как сказано у Пророка: возставлю и возгражду скинию Давидову падшую, и раскопанная ея возгражду (Амос. 9, 11). (31, 4. 5).

з) В частности труженических подвигов не касается святый Макарий, потому что они все были в практике у тех, к кому обращал он беседы свои. При случае он только перечисляет их, как–то: пост, бдение, уединение, телесный труд, послушание, взаимовспомоществование, терпение. Только об одной молитве говорит он подробнее, потому что она хороводица всех добродетелей и подвигов, и особенно потому, что она есть приемница наития Духа Святаго.

157. О внешнем подвижничестве, и о том, какой образ жизни есть высший и первый, знайте, возлюбленные, следующее: все добродетели между собою связаны, как звенья духовной цепи, одна от другой зависят: молитва от любви, любовь от радости, радость от кротости, кротость от смирения, смирение от служения, служение от надежды, надежда от веры, вера от послушания, послушание от простоты. Так и с противной стороны худыя дела зависят одно от другаго: ненависть от раздражительности, раздражительность от гордости, гордость от тщеславия, тщеславие от неверия, неверие от жестокосердия, жестокосердие от нерадения, нерадение от разленения, разленение от уныния, уныние от нетерпеливости, нетерпеливость от сластолюбия; прочия части порока также между собою связаны, как на доброй стороне связаны между собою и одне от других зависят добродетели (40, 1).

158. Главное же во всяком добром рачении и верх заслуг — прилежное пребывание в молитве. Ею, испрашивая у Бога, ежедневно можем приобретать и прочия добродетели. Отсюда в сподобившихся происходит общение в Божией святости, в духовной действенности, и союз умнаго расположения как бы в неизреченной любви ко Господу. Ибо кто ежедневно принуждает себя пребывать в молитве, тот духовною любовию к Богу воспламеняется к божественной приверженности и пламенному желанию, и приемлет благодать духовнаго освящающаго совершенства (40, 2).

159. Не по телесному навыку, не по привычке вопиять, молчать, преклонять колена, должно нам молиться, но, трезвенно внимая умом, ожидать, когда Бог прийдет и посетит душу на всех исходах и стезях ея и во всех чувствах. Таким образом, иногда надобно молчать, иногда же надобно взывать и молиться с воплем, только бы ум утвержден был в Боге. Ибо как тело, когда что–нибудь работает, прилежа к делу, всецело бывает занято, и все члены его один другому помогают, так и душа всецело да посвятит себя молитве и любви Господней, не развлекаясь и не кружась в помыслах, но все чаяние возложив на Христа. И в таком случае, Господь Сам просветит ее, научая истинному прошению, подавая молитву чистую, духовную, достойную Бога и поклонение духом и истиною (33, 1. 2).

160. Приступающие ко Господу должны совершать молитвы в безмолвии, мире и великом покое, и внимать Господу не с воплями непристойными и смешанными, но с томлением сердца и трезвенными домыслами. Рабу Божию надлежит пребывать не в неустройстве, но во всякой кротости и мудрости, как сказал Пророк: на кого воззрю? токмо на кроткаго и молчаливаго, и трепещущаго словес Моих (Исаии 66, 2). Находим также, что при Моисее и Илие, когда являлся им Бог, пред величием Владычным во множестве служили и трубы и силы, но пришествие Господне отличалось и обнаруживалось тем, что исчислено выше, то–есть миром, безмолвием и покоем. Ибо сказано: се глас хлада тонка, и тамо Господь (3 Цар. 19, 12). А сим показывается, что покой Господень состоит в мире и в благоустройстве (6, 1. 2).

161. Истинное основание молитвы таково — быть внимательным к помыслам и совершать молитву в великом безмолвии и мире. Человеку молящемуся надобно все усилие свое обращать на помыслы, и что служит пищею лукавым помыслам, то отсекать, а устремляться мыслию к Богу, и хотения помыслов не исполнять, но кружащиеся помыслы собирать отовсюду воедино, различая естественныя помыслы от лукавых. Душа под грехом уподобляется как бы большому лесу на горе, или тростнику на реке, или какой–нибудь чаще терний и дерев; посему, намеревающиеся проходить сим местом, должны протягивать вперед руки и с усилием и с трудом раздвигать пред собою ветви. Так и душу окружает целый лес помыслов, внушаемых сопротивною силою; почему, потребны великая рачительность и внимательность ума, чтобы человеку отличать чуждые помыслы, внушаемые сопротивною силою. Внимательные к помыслам, весь подвиг в молитвах совершают внутренно. Таковые своим разумением и разсудительностию могут преуспевать, отражать возстающие помыслы и ходить в воле Господней (6, 3, 4).

и) Из предосторожностей, какия надобно иметь труженику, больше всего внушает св. Макарий ту, чтоб не остановиться на одной внешней исправности. Трудничество с внешней стороны, имеет задачею навыкновение всем подвигам и всем добродетелям, но не с тем, чтобы на этом и стоять, но это самое обращать к развитию внутренней жизни и стяжанию действенности Духа. Но иные на этом одном и останавливаются, доходят до исправнаго поведения, и только, а на сердце не обращают внимания и Духа благодати не ищут. От того и труд несут, а плода не имеют. Этого остерегаться паче всего и убеждает святый Макарий.

162. Многие, строго наблюдая за внешним, упражняясь в науках и заботясь о жизни правильной, думают, что такой человек совершен, не вникая в сердце, не примечая там пороков, какие обладают душею. Между тем в членах есть корень порока, соразмерный внутренней порочной мысли, и в доме кроется разбойник, то–есть сила сопротивная, и потому противоборная и вместе мысленная. И если кто не борется со грехом, то внутренний порок, разливаясь постепенно, с приумножением своим увлекает человека в явные грехи, доводит до совершения их самым делом; потому что зло, как отверстие источника, всегда источает из себя струю. Посему старайся удерживать потоки порока, чтобы не впасть в тысячи зол (15, 46).

163. Мир страждет недугом порока, и не знает того. Есть нечистый огнь, который воспламеняет сердце, пробегает по всем членам и побуждает людей к непотребству и к тысячам злых дел. И те, которые раздражаются и соуслаждаются, внутренно, в сердце, совершают блуд; а когда зло таким образом найдет себе пищу, — впадают и в явный блуд. Тоже разумей и о сребролюбии, о тщеславии, о надмении, о ревности, о раздражительности. Как если позван кто на обед и предложено ему множество снедей: так и грех внушает отведать всего, и тогда услаждающаяся душа обременяется (15, 48).

164. Может ли, кто бы то ни было, сказать: «я пощусь, веду странническую жизнь, расточаю имение свое, следовательно уже свят»? Ибо воздержание от худаго не есть еще самое совершенство, разве вошел уже ты в уничиженный ум, и убил змия, который таится под самым умом, во глубине помыслов, гнездится и умерщвляет тебя в так–называемых тайниках и хранилищах души; потому что сердце есть бездна; итак, разве его ты умертвил и изринул из себя всякую, бывшую в тебе, нечистоту. Все любомудрствующие, и закон и Апостолы, и пришествие Христово имеют целию очищение. Всякий человек, и Иудей и Еллин, любит чистоту, но не может соделаться чистым. Посему, надобно доискаться, как и какими средствами можно достигнуть сердечной чистоты. Неиначе возможно сие, как с помощию Распятаго за нас. Он есть путь, жизнь, истина, дверь, жемчужина, живый и небесный хлеб. Без оной истины никому невозможно познать истину и спастись. Посему, как в разсуждении внешняго человека и вещей видимых, отрекся ты от всего, — и роздал имение свое: так если имеешь знание и силу слова и в мирской мудрости должен все от себя отринуть, все вменить ни во что; тогда только будешь в состоянии назидать себя в буйстве проповеди, которая есть истинная мудрость, состоящая не в красоте слов, но в силе, действующей святым крестом (17, 15).

165. Самое главное оружие для борца и подвижника состоит в том, чтобы, вошедши в сердце, сотворил он брань с сатаною, возненавидел себя самого, отрекся от души своей, гневался на нее, укорял ее, противился привычным своим пожеланиям, препирался с помыслами, боролся с самим собою (26, 12).

166. А если видимо соблюдаешь тело свое от растления и блуда, внутренно же ты любодействовал и творил блуд в помыслах своих, то прелюбодей ты пред Богом, и не принесет тебе пользы девственное тело твое. Как, если юноша, хитростию обольстив девицу, растлит ее, то мерзкою она делается жениху своему за любодейство: так и безплотная душа, вступающая в общение с живущим внутри змием, лукавым духом, блудодействует пред Богом. И написано: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети, уже любодействова в сердце своем (Матф. 5, 28). Ибо есть блуд совершаемый телесно, и есть блуд души, вступающий в общение с сатаною. Одна и та же душа бывает сообщницею и сестрою, или демонов, или Бога и Ангелов, и прелюбодействуя с диаволом, делается уже неблагопотребною для небеснаго Жениха (26, 13).

167. Неоднократно приводили мы притчу о земледельце, который, потрудясь и вложив семена в землю, должен еще ждать свыше дождя. А если не явится облако и не подуют ветры, труд земледельца не принесет ему никакой пользы, и семя будет лежать без всего. Примени это и к духовному. Если человек ограничится только собственным своим и не приимет необычайнаго для своей природы; то не может принести достойных плодов Господу. В чем же состоит делание самаго человека? В том, чтобы отречься, удалиться от мира, пребывать в молитвах, во бдении, любить Бога и братий; пребывать во всем этом есть собственное его дело. Но если ограничится он своим деланием и не будет надеяться приять нечто иное, и не повеют на душу ветры Духа Святаго, не явится небесное облако, не снидет с неба дождь, и не оросит душу; то человек не может принести достойных плодов Господу (26, 19).

i) Особенно, из числа таких внешно исправных, выделяет святый Макарий книжников, которые из книг и разговоров узнали в чем дело и толкуют об нем, но за самое дело не берутся; почему отстают в духовном ведении даже от невежд и самое толкование их бывает неистово.

168. Кто ведет речь о духовном, не вкусив того сам, тот уподобляется человеку, который при наступлении дневного зноя идет пустым полем, и томясь жаждою, описывает источник, струящийся водою, изображая себя пиющим, тогда как зосохли у него уста и язык от палящей их жажды, — или человеку, который говорит о меде, что он сладок, но не вкушал его сам и не знает силы его сладости. Так, если ведут речь о совершенстве, о радовании, или о безстрастии, не ощущавшие в себе их действенности и удостоверения в них; то на деле не все бывает так, как они говорят. Ибо, когда такой человек сподобится со временем, хотя отчасти приступить к делу, тогда разсудит он сам с собою: «не так оказалось, как предполагал я. Иначе разсуждал я; а иначе действует Дух» (17, 12).

169. Иное дело — разсуждать о хлебе и о трапезе, а иное дело — есть и принимать в себя хлебную питательность и укрепляться всеми членами. Иное дело — на словах поговорить о самом сладком питии, а иное пойдти и почерпнуть из самого источника и насытиться вкушением сладкаго пития. Иное дело — разсуждать о войне, о мужественных борцах и воинах, а иное — идти человеку в воинский строй и вступить в сражение со врагами, наступать и отступать, принимать на себя и наносить удары и одерживать победу. Так и в духовном: иное дело — одним ведением и умом объяснять себе сказанное, а иное дело — существенно, на самом деле, с несомненностию, во внутреннем человеке и уме иметь сокровище, благодать, внушение и действие Святаго Духа. Произносящие одни только слова мечтают и надмеваются своим умом (27, 12).

170. Как в мире, когда объявлена война, люди умные и вельможи, не отправляются туда, но, боясь смерти, остаются дома, вызываются же на войну вновь произникшие, бедные, простолюдины, и случается, что они одерживают победу над неприятелями, прогоняют их от пределов, и за сие получают от царя награды и венцы, достигают почестей и достоинств, а те великие люди остаются позади их: так бывает и в духовном. Невежды, слыша в первый раз слово, с правдолюбивым помыслом исполняют оное на деле, и приемлют от Бога духовную благодать, а мудрые и до тонкости углубляющиеся в слово избегают брани и не преуспевают, но остаются позади участвовавших в брани и победивших (43, 8).

к) Итак, всячески надо озаботиться стяжать Духа благодати. Ибо, если Его нет в тебе, все жертвы и труды твои ничто, и в час исхода схватят тебя бесы и увлекут в свою бездну. У кого же Дух, тот опалит их.

171. Если кто ради Господа, оставив своих, отрекшись от мира сего, отказавшись от мирских наслаждений, от имения, от отца и матери, распяв себя самого, сделается странником, нищим и ничего не имеющим, вместо же мирскаго спокойствия не обретет в себе Божественнаго упокоения, не ощутит в душе своей услаждения духовнаго, вместо тленных одежд не облечется в ризу Божественнаго света, по внутреннему человеку, вместо сего прежняго и плотскаго общения не познает с несомненностию в душе своей общения с небесным, вместо видимой радости мира сего, не будет иметь внутри себя радости духа и утешения небесной благодати, и не приимет в душу, по написанному, Божественнаго насыщения, внегда явитися ему славе Господней (Псал. 16, 15), одним словом, вместо сего временнаго наслаждения, не приобретет ныне еще в душе своей вожделеннаго, нетленнаго услаждения: то стал он солию обуявшею, он жалок паче всех людей, и здешняго лишен, и Божественным не насладился, не познал по действию Духа во внутреннем своем человеке Божественных Таин (49, 1).

172. А что душа делает, повидимому, сама собою, что предприемлет и прилагает старание совершить, опираясь на собственную только силу, и думая, что сама собою без содействия Духа может привести дело в совершенство, в том много погрешает; потому что неблагопотребна для небесных обителей, неблагопотребна для царствия та душа, которая думает сама собой и своими только силами без Духа преуспеть в совершенной чистоте. Если человек, находящийся под влиянием страстей, не приступит к Богу, отрекшись от мира, с упованием и терпением не уверует, что приимет некое необычайное для собственнаго его естества благо, то–есть, силу Духа Святаго, и не уканет от Господа свыше в душу жизнь Божественная, то не ощутит он истинной жизни, не отрезвится от вещественнаго упоения, озарение Духа не возблистает в омраченной душе, не возсияет в ней святый день, и не пробудится она от самаго глубокаго сна неведения, чтобы истинно познать ей Бога, Божиею силою и действием благодати (24, 5).

173. Посему, кто старается уверовать и придти ко Господу, тому надлежит молиться, чтобы здесь еще приять ему Духа Божия, потому что Он есть жизнь души, и для того было пришествие Господа, чтобы здесь еще дать душе жизнь — Духа Святаго. Ибо сказано: дондеже свет имате, веруйте во свет (Иоан. 12, 36); приидет нощь, егда не можете делати (Иоан. 9, 4). Посему, если кто здесь не искал и не приял жизни душе, то–есть Божественнаго света Духа, то он во время исшествия из тела отлучается уже на шуюю страну тьмы, не входя в небесное царство, и в геенне имея конец с диаволом и с аггелами его. Или, как золото или серебро, когда ввержено оно в огнь, делается чище и добротнее, и ничто, ни дерево, ни трава не могут изменить его, потому что само бывает как огонь и поядает все приближающееся к нему: так и душа, пребывая в духовном огне и в Божественном свете, не потерпит никакого зла ни от одного из лукавых духов; а если и приближится что к ней, то потребляется небесным огнем Духа. Или, как птица, когда летает в высоте, не имеет забот, не боится ни ловцев, ни хитрых зверей, и паря высоко над всем посмевается: так и душа, прияв крила Духа и воспаряя в небесныя высоты всего выше, над всем посмевается (30, 6).

174. А если кто не имеет еще насажденной и утвержденной в себе Божией благодати, то день и ночь, как к чему–то естественному, да прилепляется душею к тому, что по временам руководствует им, пробуждает его и направляет к добру. Пусть, по крайней мере, как нечто естественное и неизменное, будут в нем: попечение, страх, болезнование и всегда утвержденное в нем сокрушение сердца (16, 6).

Дата добавления: 2015-06-04