Октября. Скупые сведения, почерпнутые из стандартных карточек установленного образца, по которым заполняются мозги компьютера в ЗИЦ

...Скупые сведения, почерпнутые из стандартных карточек установленного образца, по которым заполняются мозги компьютера в ЗИЦ, ни о чем ему не рассказали. Собственно, на их болтливость он и не рассчитывал. Все, что хотел получить на данном этапе, – это список имен, по которым он будет работать. С Виктором, если тот не откажется.

Всего оказалось тридцать девять случаев, прошедших через сито заданных детективом параметров. Не так уж и много, если говорить о цифре, но безумно много, если знать, что каждое дело представляет собой толстенную папку, иногда не одну и не две, оперативно‑поисковых дел. Компьютеризация милиции до сих пор оставляла желать лучшего, большая часть материалов пишется на бумаге, а на флэшку бумажки не перекинешь, да к себе домой не унесешь... Стало быть, придется сидеть у бывших коллег в каком‑нибудь захламленном уголке, обложившись папками...

Но прежде чем за них взяться, Алексей должен знать, что искать. Понятно, что иголку в стоге сена, но необходимо разработать методику поиска этой иголки!

Он вернулся домой и позвал в кабинет Игоря. Посадил за свой компьютер и велел сделать простую таблицу.

– Первый раздел: название "Внешние признаки". Запиши следующее...

Кис ходил по комнате и думал, местами вслух. Игорь следил за его перемещениями, пытаясь угадать, что именно нужно записать.

Цвет волос не пойдет, размышлял Алексей. Если бы женщины были, к примеру, задушены, и при этом блондинки, да еще со схожим типом внешности, – тогда да. Но сам по себе, отдельно взятый, такой признак не потянет... Может, прическа? Нет, тоже мало... Маникюр? Он зверел при виде яркого лака? Или длинных ногтей? Возможно...

– Запиши: сопоставить аксессуары... И еще украшения. Шарфики, платочки, ленточки, кольца, браслеты, бусы, что там еще носят женщины...

– Серьги, – подсказал Игорь.

– Да‑да... И еще маникюр. Если мы найдем о нем сведения, конечно...

Кис неожиданно остановился. А вдруг у жертв духи были одинаковые?! Мало ли, вдруг их запах в маньяке вызывает некоторые ассоциации, рождающие агрессию? Но кому же в милиции пришло бы в голову запротоколировать название духов? М‑да, делать нечего – духи те давно выветрились...

– Второй раздел, Игорь: "Судмедэкспертиза". Проверить, не было ли на теле незначительных деталей... Например, следов укола. И что‑нибудь "лишнее" в крови – присутствие наркотика или снотворных средств... Маникюр продублируй здесь: медэксперт должен дать описание тела, включая руки, – а у оперов разве только случайно фотоснимками разживемся... Готово? Тогда третий раздел: "Социально‑семейная ситуация".

Кис снова зашагал по кабинету. Что может вызвать больную реакцию убийцы? Наличие детей? Нет, не годится... Наличие мужа, но это нам уже известно. Бен (так сокращенно прозвал детектив Бенедикта) сам сказал: все замужние... А если, к примеру, второй брак? Или отношение к родителям? Например, женщины, бросившие своих престарелых родителей... Или первых мужей... Вдруг наш маньяк почитает себя блюстителем нравственности или вершителем правосудия? Алексей вычитал в Интернете: такое встречается, хотя и реже, в практике серийных убийств. Да, годится, запишем!

И вот еще что может вписаться в почерк "народного мстителя": если убитые женщины вышли замуж по расчету, с его точки зрения. Допустим, она намного моложе мужа, а муж имеет приличное денежное положение, откуда маньяк делает такой вывод... Да, это тоже взять на заметку!

Игорь старательно вводил новые графы в таблицу. Алексей мерил шагами кабинет.

Что еще? Профессия жертвы? Например, секретарши? Или скорее учительницы? Маньяк в детстве ненавидел учителей? Почему бы нет... Его, возможно, унижала какая‑нибудь строгая старая дева. Или его собственная мать была учительницей, и он ее смертельно боялся... Или, напротив, он сходил с ума по молоденькой хорошенькой училке, у которой не застегивались на груди верхние пуговички, и он долгими часами не сводил глаз с ее кофточки. А она над ним потешалась...

У Алексея была такая училка. Ему было всего десять, но он тогда уже испытал первое волнение любви... Наверное, это были просто свеженародившиеся гормоны растущего мальчишеского организма, но отчего‑то в детстве и отрочестве они приобретали форму высокого романтизма... Может быть, от какого‑то страха перед тайной Женщины... Нет, перед таинством Женщины!

Для него эти воспоминания были приятны, умильны, наивны... И сейчас ему было странно думать, что из подобных мелочей, вполне невинных и романтических, способно вырасти убийство. А уж тем более целая серия...

Но Алексей после тяжелого погружения в материалы о серийниках уже усвоил, что маньяк компенсирует таким образом свою глубокую нереализованность. В первую очередь в любовно‑сексуальных отношениях. Страх перед таинством женщины, в силу каких‑то причин, преобразовывается в желание насилия. Насильно вскрыть сущность женственности. Насильно взять, подчинить себе тайну. Насильно стать ее обладателем...

Но тайна не поддается насилию – ее можно только разгадывать. Если же ее взломать, то тайна ускользнет. И на губах останется вечная жажда. И снова и снова будет он пытаться ею возобладать – и снова и снова тайна будет ускользать от него, оставляя жажду...

Нельзя стать властелином того, что разрушаешь. Разве что властелином руин. Осколков, обломков, из которых тайна снова упорхнула – утекла, как вода из осколков разбитого кувшина...

На самом деле Алексею было куда интереснее понять другое: почему весьма неглупые люди, которых немало водилось среди серийников, не отдают себе отчета в том, что они обрекают себя на вечную, неизбывную жажду? Что они хотят напиться, тупо разбивая кувшин с водой?

Конечно, это психически нездоровые люди. Вменяемые при этом – и да не простит им суд их преступления! Но все же больные... И нет смысла задаваться вопросом, почему им столь очевидная истина невдомек...

И все же он задавался этим вопросом. Может, потому, что ему подсознательно хотелось разложить по полочкам чуждый менталитет – приручить его, сделать из него не врага, а жертву... Которой можно посочувствовать, пусть даже и с некоторой натяжкой... И вернуться мысленно в норму. В те параметры, в которых бесчеловечное может показаться человеческим...

Собственно, сказал себе Алексей, все довольно просто. Это нереализованная личность (в общечеловеческом смысле) и нереализованный мужчина (в смысле половой самоидентификации). Вот и все. Дворовый хулиган, дающий тычки направо и налево, действует, строго говоря, ровно по той же схеме: он пытается самоутвердиться доступным его интеллекту способом...

Как и все, что чрезмерно кричит о себе, – все выдает наболевший комплекс нереализованности, заниженной внутренней самооценки, будь то не слезающая с телеэкрана старлетка, или не дающий забыть о себе политик, или распускающий павлиний хвост дензнаков богач. Иными словами, чем больше внимания старается привлечь к себе человек, чем больше усилий в это вкладывает – тем больше проблем накоплено в его подсознании. Вера практически о том же ему говорила, только другими словами.

И маньяк почти полностью укладывается в эту схему, общераспространенную. Отличается же он только способами умаслить собственное раненое эго, компенсировать свою никчемность, о которой его подсознание ему постоянно твердит. Ему нужно отомстить «виновным» в его унижении.

Утвердить свое превосходство над ними. Унизить других, как унижали когда‑то его... Мама, папа, учительница...

– Что еще, Алексей Андреевич? Игорь вернул его к действительности.

Что еще, что еще?! Думай, Алексей Андреевич! Не дай бог – мистика!!! Если мы на нее попали, то и за год не выберемся! Какой‑нибудь культ, в котором что‑то сказано, что родинка на левой груди есть знак дьявола или что‑то вроде того...

– Игорь, впиши в раздел по судмедэкспертам: проверить наличие заметных родинок или бородавок... На открытых частях тела скорее. Вряд ли убийца состоял в интимных отношениях с жертвой, у маньяков обычно с этим проблемы. Хотя как знать... Нет, убери "на открытых частях тела". Будем проверять повсюду.

– Знак Зодиака, может быть? – выступил Игорь.

– Почему?

– Ну, есть люди, сдвинутые на астрологии. Они вас любят или не любят исключительно в зависимости от вашей даты рождения.

– Пожалуй. Впиши, да.

– Я могу вам помочь в поисках, Алексей Андреевич?

– Нет, Игорь, спасибо. Доступ к оперативным делам строго ограничен – я и то исключительно по знакомству его получаю. А ты уж никак не пройдешь.

– Скажите... А вы больше не думаете, что это я передал о вас информацию грабителю?

– Я так не думал, Игорь. Я просто допустил подобную возможность.

– А теперь?

Кис посмотрел на него пристально. Лицо Игоря казалось открытым и даже немного простодушным, по‑детски.

– И теперь допускаю. Извини.

– Жалко. Неприятно знать, что тебя подозревает твой начальник...

– Понимаю... – медленно проговорил Алексей, – на твоем месте мне было бы тоже неприятно... Даже если бы я был действительно виноват.

– Я не виноват. Это не я.

– Что ж, жизнь покажет... Ты закончил?

– Если у вас иных идей нет, то да.

– Распечатай, пожалуйста.

Алексей ощущал некоторое смущение. У Игоря было честное лицо, и хотелось ему верить. Беда в том, что детектив видел столько "честных лиц", лгущих без малейшего затруднения, что такой физиономический аргумент он давно не рассматривал.

Он забрал распечатку, пробежал глазами. Никакая новая идея не осенила детектива по мере чтения – и он решил, что для начала он неплохо потрудился.

Дата добавления: 2015-06-04