Года К.С. 19-й день Осенних Ветров

Торка. Окрестности Манлиева столпа

III

Воро́ны деловито галдели над двумя повешенными, судя по отсутствию смертных балахонов – дриксенским и лазутчиками. Еще один признак подступающей войны, который по счету – Жермон Ариго не помнил. Меньше всего генералу хотелось в такое время покидать север, но Рудольф Ноймаринен зря не попросит. Нельзя поворачиваться спиной даже к самым корявым лапам, если в них оказался нож. Пока был жив Сильвестр, о мятежниках и заговорщиках можно было не думать, теперь придется смотреть не только вперед, на дриксов с гаунау, но и назад. Ариго с трудом представлял, как станет договариваться с Леонардом Манриком, а Сабве он и вовсе не знал, Колиньяры на север не заглядывали. С Эпинэ было не проще. Самого Робера Жермон последний раз видел перед своим отъездом в Лаик. Когда-то двадцатилетний тогда еще граф Энтраг обожал свою сорокалетнюю тетку, но герцогиня Эпинэ отреклась от племянника точно так же, как и остальные родичи. Жозефина никогда никому не перечила. Ни отцу, ни брату, ни мужу со свекром. Сына она тоже не уймет, даже если захочет, а кто уймет?

Привычный ко всему жеребец равнодушно миновал «украшенный» дриксенцами ясень – торские лошадки дурака при виде покойников не валяют. Они и снежных бурь не боятся, едят, что ни попадя, везут сколько могут и дальше, а то, что статью не вышли, так это пережить можно. На войне нужны солдаты, а не столичные хлыщи, хоть на четырех ногах, хоть на двух... Ариго, сам не зная с чего, потрепал своего гнедого по шее, и тот благодарно фыркнул. Подумать только, когда-то Жермон Энтраг ездил на линарцах, зимой ходил в шелковых подштанниках, а Торку почитал обиталищем дикарей. Нет, господа хорошие, здесь живут и воюют люди, а дикари торчат при дворе. Даже не дикари – ызарги, с которыми Ариго не хотелось иметь никаких дел, но жизнь не спрашивает, а приказывает. В Эпинэ – так в Эпинэ!

Прошлое кусалось, царапалось, пыталось дотянуться до горла, но генерал его не гнал, пытаясь понять, как перевезти на другой берег собаку, кошку, цыплят и крупу. Унять мятежников, выпроводить Манрика с его армией, навести порядок во взбаламученных графствах и к началу весенней кампании вернуться в Торку... Для этого нужно стать Сильвестром или Алвой, а Жермон был всего-навсего генералом от инфантерии, хоть и неплохим.

Жермон закинул голову; в безбрежной, пронизанной солнцем сини неспешно плыл хохлатый коршун. Генерал проводил птицу взглядом и пришпорил коня. Дорога шла под гору, обросшие к зиме кони бодро топали по смерзшейся листве. Погода для путешествия – лучше не придумаешь: ясно, тихо, прохладно, но Жермон предпочел бы ветер в лицо или дождь со снегом. Мелкие неприятности защищают от крупных, а удача в начале пути оборачивается крупной пакостью в конце. Хорошо хоть увидеть повешенных через левое плечо – к удаче, знать бы еще, с чего начать.

Самым умным было бы посоветоваться с Ее Величеством, но королева угодила в Багерлее за защиту мятежников. Именно королева, потому что сестры у Жермона Ариго нет. Он писал ей, долго писал. И когда она была девицей Ариго, и когда стала Ее Величеством. Писал и надеялся. Не на помощь – на ответ, на пустяковую записку, в которой желают здоровья и просят быть осторожным, но не было ничего. Ничегошеньки! А потом Ворон прикончил Ги и Иорама.

Если бы сестра продолжала молчать, Жермон бы думал, что она верит в его непонятную вину, но Катари написала. В нескольких местах буквы расплывались то ли от слез, то ли от умело пролитой воды. Любящая сестра на трех страницах объясняла, как она тоскует и молит Создателя, чтобы он сохранил ей брата. Как неистово брат ждал этих слов, и какими ненужными они оказались! Нет, Жермон не радовался свалившимся на Катарину бедам, тем более что она сражалась с временщиками до последнего, но уважение не заменит издохшую любовь, а выгода – дружбу.

– Сударь, – разрумянившийся на ветру белобрысый разведчик ловко отдал честь, – у Манлиева столпа отряд из Ноймара. Дюжина всадников и теньент. У них новости для вашей милости.

– Надо полагать, ноймарцы давешних субчиков и повесили, – предположил Ариго, заворачивая коня. Отряд на рысях обогнул заросшую ельником гору, похожую на двух влюбленных ежей, и вышел к Манлиевой развилке, в незапамятные времена обозначенной каменным обелиском. Когда-то у его подножья сидел каменный пес, время и ветры превратили его в причудливый серый валун. Изменился и герб Ноймаринен, собака уступила место волку. Потомки Манлия не стали рвать на куски издыхающую империю. Они до последнего прикрывали ей спину, потом службе пришел конец, и владыки перевалов стали свободны, как волки. Свободны, благородны и суровы.

Всадников в багряных ноймарских плащах Жермон заприметил издали и не стерпел – поднял гнедого в галоп, наслаждаясь бьющим в лицо ветром. Граф Ариго был генералом от инфантерии, но верховую езду обожал, как и все уроженцы Эпинэ. Увы, торские дороги не позволяют гнать во весь опор.

– Мой генерал, – молоденький офицер вскинул два пальца к серой фетровой шляпе, – теньент Арно Сэ и чрезвычайный разъезд полка Энтони Давенпорта к вашим услугам.

– Благодарю. – Ариго и без представления понял, что черноглазый блондинчик – младший сын Арно Савиньяка. В этой стране фамильных носов и глаз не спрячешься. – Двое на ясене – ваша работа?

– Наша, – теньент не выдержал и расплылся в улыбке. – Мой генерал, шпионов было пятеро, живыми взять удалось троих. Двое молчали, третий заговорил. Сейчас корнет Рафле сопровождает его в Ноймар.

– А почему не вы?

– Я должен был дождаться вас. Разрешите докладывать? – Парень явно удался в деда Рафиано. Арно-старший начхал бы на субординацию, Арно-младший держался, хоть и из последних сил.

– Вижу, вас следует поздравить с производством, – Ариго кивнул на новенькую перевязь. – Я в ваши годы в корнетах ходил.

– Вы были не в Торке, а в Олларии, – юный негодник уже делит мир на Торку и все остальное, прелестно. Когда Арно Сэ объявится в столице, число тамошних бездельников, без сомнения, сократится, и сильно.

– Теньент, у вас уже были дуэли? – Жермон смотрел на сына, а видел отца. – Или пока обходитесь дриксенскими лазутчиками?

– К сожалению, то есть, к счастью, – по губам Арно скользнула плутовская ухмылочка, тоже семейная, – Монсеньор мерзавцев не держит.

Одно лицо с отцом! Леворукий бы побрал Карла Борна – застрелить такого человека! Арно-старший до последнего надеялся образумить родича и друга, но Борны всегда были с придурью, что мужчины, что женщины. Жермон и сам был Борном. Наполовину.

– Что ж, теньент, – если сейчас же не вылезти из прошлого, оно задавит, – докладывайте. Сперва о лазутчиках.

– Я должен был перехватить вас у Вайзтанне, но мы прибыли раньше срока и решили пойти навстречу. Ну и встретили, – виконт Сэ счел возможным улыбнуться, – шпионов. Они изображали из себя заблудившихся путников и расспрашивали пастухов о дороге на Гельбе, но по ней не поехали. Пастухам это не понравилось, нам тоже.

– Как вы их брали?

– На приманку, – Арно все-таки забыл о субординации. – Я поехал вперед всего с одним солдатом. «Гуси» решили, что пятеро проглотят двоих, и подавились.

– Когда их послали, – Жермон с трудом подавил улыбку, – и зачем?

– После смерти Его Высокопреосвященства, – губы Арно сжались. – Шпионы прибыли в Олларию через Гаунау и Кадану в качестве охранников заказанных каданским посольством грузов. В столице их подменили. «Охранники» отправились назад, а лазутчики поехали во Внутреннюю Придду, а оттуда через Гельбе в Хексберг. Посчитали корабли и назад ноймарским трактом. Пленный, его зовут Нилс Гаусс, показал, что их послали глянуть на Хексберг без Альмейды и разведать проходы из Надора в Северную Придду и Ноймаринен.

Неглупо... Очень неглупо. Добраться до Олларии в посольском обозе и уже оттуда двигаться к границам.

– Этот Нилс не врет?

Арно на мгновенье задумался и резко мотнул головой.

– Не врет.

– В Дриксен гусей много, – Жермон задумчиво тронул усы, – вряд ли вы выловили всех. Мне не нравится, что они ищут проходы вдоль гор.

– Никому не нравится, – выпалил Сэ и смутился. – Мой генерал, вчера мы разминулись с курьерами фок Варзов. Бруно-старший принял под свое командование все войска на границе с Талигом.

– Сколько у него людей, известно?

– У курьера не было поручения на словах, но в Гельбе считают, «гусей» слетелось не меньше пятидесяти тысяч, а может, и все семьдесят.

– Неплохая стайка, – Жермон задумчиво свел брови. – Теньент!

– Мой генерал?

– Какой приказ вы должны мне передать?

– Монсеньор хочет вас видеть. Сейчас он в замке, ждет маркграфа, но на следующей неделе отъезжает в Придду.

Что и требовалось доказать. Старый волк покидает логово и мчится туда, где опасней, а куда отправят генерала Ариго? Когда Людвиг выезжал в Агмарен, он не знал ни о лазутчике Нилсе, ни об армии Бруно. В такое время каждый человек на счету, а кавалеристы Шарли и подавно. Вряд ли фок Варзов их отпустит, да и от них с Райнштайнером больше пользы на севере, чем на юге.

Жермон не считал себя великим полководцем – великих хватало и без него: Ноймаринен, фок Варзов, Савиньяки, Алва, наконец, но Ворон и Эмиль застряли на юге, Лионель дерется в Надоре, а у Рудольфа болит спина, и ему за шестьдесят. Фок Варзов держится, но он не может быть в трех местах одновременно, а дриксы, если решатся, ударят не только в Гельбе и Хексберг, но и про перевалы не забудут.

– Барон Райнштайнер тоже возвращается?

– Мне об этом ничего не известно, – на лице Арно мелькнула досада, – но Монсеньор просил поторопиться.

Дата добавления: 2015-06-04