Приезд в Орегон

В воскресенье 10 июня, когда мы должны были отправить­ся в Орегон, я слегла с сердечным приступом. Моим друзьям казалось, что с моей стороны было бы слишком самонадеян-[287] но садиться на пароход, но я надеялась отдохнуть, если полу­чится, на борту. Я планировала также много писать во время этого путешествия.

В обществе одной подруги и пастора Д. Н. Лафборо я вы­ехала из Сан-Франциско десятого числа после обеда на паро­ходе “Орегон”. Капитан Коннер, командовавший этим пре­красным судном, был очень внимателен к пассажирам. Когда мы вышли через Золотые Ворота в открытый океан, сильно штормило. Дул встречный ветер, корабль ужасно раскачива­ло, ибо океан разбушевался. Я наблюдала за облачным небом, стремительными волнами, которые ударялись о скалы, и ра­дугой, возникающей в водяных брызгах. Это было величест­венное и страшное зрелище, и я исполнилась благоговением, созерцая тайны бездны. Океан ужасен во гневе своем. Есть какая-то страшная красота во вздымающихся, гордых волнах, с ревом ударяющихся о скалы и разбивающихся о них. Я ви­дела проявление Божьей силы в движении беспокойных вод, стонущих под натиском безжалостного ветра, который как бы в предсмертной агонии высоко вздымал водные валы.

Мы находились на палубе прекрасного корабля, отдавшись на милость беспокойных вод. Но невидимая сила все же твер­до и уверенно укрощала бурные воды. Только Бог силен удер­живать их в назначенных им пределах. Он может уместить все воды на длани Своей. Бездна повинуется голосу своего Создателя: “Доселе дойдешь, и не перейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим” (Иов 38:11).

Какую тему для размышлений давал безбрежный и вели­чавый Тихий океан! В тот момент он представлял нечто про­тивоположное спокойным и безмятежным водам — он ярост­но ревел и неистовствовал. Если поверхностно взглянуть на воду, то покажется, что нет ничего более неуправляемого, не подчиняющегося закону или порядку, чем великая бездна. Но океан повинуется закону Бога. Господь выравнивает воды и удерживает их в положенном месте. Посмотрев на небо ввер­ху и на воды океана внизу, я спросила себя: “Где я нахожусь? Куда я еду? Вокруг меня нет ничего, кроме безбрежных вод. Сколько людей вот так отправились в путь по этим бурным водам и никогда больше не увидели зеленых полей и своих семей! Они канули в бездну, как песчинки, и так окончили [288] свой жизненный путь”.

Пенящиеся и ревущие водяные валы напомнили мне одно событие из жизни Христа, когда Его ученики, повинуясь ука­занию своего Учителя, отправились на лодках на противопо­ложный берег моря. Внезапно разыгралась сильная буря. Ры­бацкие суденышки потеряли управление, их кидало то в одну, то в другую сторону, пока ученики в отчаянии не опустили весла. Им казалось, что их ждет неминуемая гибель, но когда буря и грозные волны уже предвещали скорую смерть, Хри­стос, Которого ученики оставили на другом берегу, явился им, спокойно идя по бушующим, бельм гребням. Ученики были ошеломлены тщетностью собственных усилий и кажущейся безнадежностью своего положения и перестали сражаться со стихией. Увидев Иисуса прямо перед собой на воде, они еще более устрашились, истолковав это как верное предзнамено­вание своей скорой гибели. Ученики вскричали в сильном страхе. Но вместо того чтобы возвестить об их гибели. Он пришел как вестник жизни. Его голос перекрыл ревущую сти­хию: “Это Я, не бойтесь”. Как быстро ужас отчаяния сменил­ся в их сердцах на радость веры и надежды в присутствии возлюбленного Господа! Ученики больше не волновались и не страшились смерти, ибо Христос был с ними.

Неужели мы откажемся повиноваться Источнику всякой силы, закону Которого повинуются даже море и волны? Неу­жели же я побоюсь довериться защите Того, Кто сказал, что даже малая птица не падает на землю без ведома нашего Не­бесного Отца?

Когда почти все пассажиры ушли в свои каюты, я оста­лась на палубе. Капитан предоставил мне кресло-качалку и одеяла, чтобы защитить меня от прохладного воздуха. Я зна­ла, что если пройду в каюту, мне станет плохо. Сгустились сумерки, океан погрузился во тьму, а неистовые волны все так же подбрасывали наше судно. Этот большой корабль плыл, словно щепка, среди безжалостных вод, но небесные ангелы [289] защищали и охраняли его, выполняли Божье поручение, не давая ему сбиться с курса. Если бы не Божья охрана, стихия мгновенно поглотила бы нас, не оставив и следа от этого пре­красного корабля. Но Бог, Который кормит воронов и знает наперечет все волосы на нашей голове, не забыл про нас.

Капитан полагал, что на палубе мне будет слишком холод­но. Я ответила ему, что если он беспокоится о моей безопасно­сти, то мне лучше оставаться на палубе, чем идти в свою каюту, где две женщины страдают от морской болезни и где я буду лишена свежего воздуха. Капитан сказал: “Вам необязательно проводить ночь в своей каюте. Я позабочусь о том, чтобы у вас было хорошее место для сна и отдыха”. Помощники капитана помогли мне подняться в каюту на верхней палубе и постелили на полу пуховый матрас. Хотя все было сделано весьма быст­ро, мне стало очень плохо. Я легла на постель и не поднима­лась с нее до утра четверга. За все время я поела только один раз — несколько ложек говяжьего бульона и крекеры.

В течение этого четырехдневного вояжа то один, то дру­гой пассажир периодически решались покинуть свои каюты и выходили на палубу неверной походкой. Лица у всех были бледные, изможденные, на них жалко было смотреть. Сама жизнь уже не казалась им столь желанной. Мы все жаждали покоя и тишины, которых не могли найти, и хотели увидеть хоть что-нибудь, стоящее неподвижно, без качки. В это время никто не думал о важности собственной персоны. Из этого можно извлечь хороший урок о ничтожности человека.

Качка продолжалась до тех пор, пока мы не оказались на мелководье, а потом в дельте реки Колумбия, где вода была гладкая, как стеклышко. Мне помогли спуститься вниз. Утро было прекрасное, и пассажиры устремились на палубу, как пчелиный рой. Сначала на них было жалко смотреть, но бод­рящий воздух и приветливое солнышко, сменившие ветер и бурю, вскоре сделали их жизнерадостными и веселыми.

В последнюю ночь на корабле я выражала благодарность своему Небесному Отцу, потому что усвоила урок, который никогда не забуду. Бог говорил к моему сердцу и в буре, и в волнах, и в наступавшей затем тишине. И неужели же мы не будем поклоняться и служить Ему? Неужели человек противопоставит [290] свою волю воле Божьей? Неужели мы не будем повиноваться заповедям столь могущественного Властелина? Неужели мы будем спорить и состязаться со Всевышним, Ис­точником всякой силы, из сердца Которого текут потоки без­граничной любви и благословений к Его творениям?

Мне было особенно интересно посетить Орегон. Здесь я встретилась после четырехлетней разлуки со своими дороги­ми друзьями братом и сестрой ван Хорн, которых мы считаем своими детьми. Брат ван Хорн не присылал нам достаточно полных и благоприятных отчетов о своей работе, на что он имел полное право. Соответственно я была несколько удив­лена и несказанно обрадована, когда обнаружила, что дело Божье в Орегоне так процветает. Благодаря неустанным тру­дам этих верных миссионеров в штате была создана конфе­ренция адвентистов седьмого дня, а также приглашено не­сколько служителей для работы на этом большом поле.

Во вторник вечером 18 июня я встретилась с большой груп­пой жителей этого штата, соблюдающих субботу. Дух Божий смягчил мое сердце. Я свидетельствовала об Иисусе и выра­жала Ему благодарность за несравненное преимущество, ко­торое Он всем нам предоставляет: уповать на Его любовь и претендовать на то, что Его сила поддержит наши усилия по спасению грешников от гибели. Если мы желаем видеть про­цветание дела Божьего, то обязаны впустить Христа в свое сердце, чтобы Он жил в нем. Короче говоря, мы должны тво­рить дела Христа. Куда бы мы ни кинули свой взгляд, всюду видим, что нивы побелели, но делателей так мало! Я почувст­вовала, как мир Божий наполняет мое сердце. Я почувствова­ла любовь и нежность к Его дорогим детям, с которыми впер­вые вместе поклонялась Ему.

В воскресенье 23 июня я проповедовала в методистской церкви Салема по вопросу воздержания. Пришло необычай­но много народа, и я непринужденно говорила на свою из­любленную тему. Меня попросили снова выступить в том же самом месте в воскресенье, следующее за лагерным собрани­ем, но в тот день я охрипла и не могла говорить. Однако в следующий вторник вечером я снова проповедовала в этой церкви. Ко мне приходило множество приглашений выступать с лекциями о воздержании в разных городах и селах штата Орегон, но состояние моего здоровья не позволило мне удов­летворить эти просьбы. Постоянные публичные выступления [291] и перемена климата привели к тому, что я ненадолго, но очень сильно охрипла.

Мы с глубочайшим интересом начали лагерное собрание. Когда я вышла перед народом. Господь даровал мне силу и благодать. Когда я посмотрела на интеллигентную публику, сердце мое сокрушилось перед Богом. Это было первое ла­герное собрание, которое наш народ проводил в этом штате. Я попыталась говорить, но слезы душили меня, и я останови­лась на некоторое время. Я очень переживала за мужа и его хрупкое здоровье. Во время проповеди перед моим мыслен­ным взором всплыл яркий облик мужа, который стоял посре­ди церкви в Батл-Крике в ходе очередного богослужения. При­ятный свет, исходящий от Господа, покоился на нем и окру­жал его со всех сторон. Его лицо светилось здоровьем, и он казался очень счастливым.

Я попыталась рассказать людям о благодарности, которую нам следует испытывать за нежное сострадание и великую любовь Бога к нам. Его благость и слава произвели особое впе­чатление на мое сознание. Я была потрясена Его несравненной милостью и тем, что Он делает не только в Орегоне, Калифор­нии и Мичигане, где расположены наши важные учреждения, но также и в других странах. Я никогда не смогу словесно опи­сать картину, которая так живо предстала перед моим мыслен­ным взором по этому случаю. На какое-то время я осознала размах работы, и все окружающее перестало для меня сущест­вовать. Я уже не видела людей, к которым обращалась со сло­вом, и на миг забыла, по какому случаю я здесь нахожусь. Свет, драгоценный свет необычайно ярко освещал учреждения, уча­ствовавшие в торжественной и возвышенной работе распро­странения лучей света, которыми небо озарило их.

На протяжении всего этого лагерного собрания у меня со­хранялось ощущение, что Господь очень близко. Когда собра­ние закончилось, я была крайне утомлена, но чувствовала себя легко и свободно в Господе. В течение этого времени было проделано много полезной работы, и церковь укрепилась, что­бы продолжать сражаться за истину. Еще до того, как нача­лось лагерное собрание, в ночном видении мне было многое открыто, но Господь велел мне молчать и до поры до времени никому не рассказывать об этом деле. По окончании лагерно­го собрания ночью я пережила еще одно незабываемое явле­ние силы Божьей.

В воскресенье по окончании лагерного собрания я [292] проповедовала после обеда на городской площади. Любовь Бо­жья наполняла мое сердце, и я рассуждала о простоте еван­гельской религии. Мое собственное сердце умилилось и пе­реполнилось любовью к Иисусу, я жаждала представить Его в таком свете, чтобы всех очаровали привлекательность и кра­сота Его характера.

Во время пребывания в Орегоне я посетила тюрьму в Салеме вместе с братом и сестрой Картер и сестрой Джордан. Когда наступил час богослужения, нас провели в часовню, в которой царила жизнерадостная атмосфера, благодаря обилию света и чистого, свежего воздуха. Раздался звук колокола, и двое мужчин открыли большие железные ворота, впуская уз­ников. Когда вошел последний, двери наглухо и надежно за­крыли за ними, и впервые в жизни я оказалась запертой в тюремных стенах.

Я предполагала увидеть мужчин отталкивающего вида, но была разочарована; многие из них выглядели вполне интел­лигентно и, казалось, имели неплохие способности. Они были одеты в грубую, но опрятную тюремную униформу, коротко подстрижены и носили хорошо начищенные ботинки. Когда я разглядывала самые разные лица, проходившие передо мной, то думала про себя: “Каждому из этих людей были доверены уникальные дары или таланты, чтобы они использовали их во славу Божью и на благо миру, но люди презрели небесные дары, злоупотребили ими и использовали их не по назначе­нию”. Когда я смотрела на молодых людей от восемнадцати до тридцати лет от роду, то думала об их несчастных матерях, о том горе и угрызениях совести, которые они, должно быть, испытывали и которые стали их тяжкой долей. Сердца мно­гих матерей были сокрушены безбожным поведением их де­тей. Но выполнили ли они свой долг перед детьми? Не бало­вали ли они их по своему желанию и прихоти и не пренебре­гали ли своей обязанностью учить их Божьим заповедям и внушать им, что Бог по праву творения предъявляет к ним Свои требования?

Когда все были в сборе, брат Картер прочитал гимн. У всех узников были сборники песнопений, и они с удовольствием присоединились к пению. Один из узников, будучи профессиональным музыкантом, играл на органе. Затем я молитвой открыла собрание, и снова все объединились в пении. Я про­поведовала на текст из Первого послания Иоанна: “Смотри­те, какую любовь дал нам Отец, чтобы нам называться и быть [293] детьми Божиими. Мир потому не знает нас, что не познал Его. Возлюбленные! мы теперь дети Божий; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его как Он есть” (2 Ин. 3:1, 2).

Я возвысила перед узниками бесконечную жертву, прине­сенную Отцом, Который отдал Своего возлюбленного Сына за падших людей, чтобы они могли преобразиться через послу­шание и стать сынами и дочерьми Божьими. Церковь и мир призваны созерцать эту неизреченную любовь, превосходящую человеческое разумение, и восхищаться ею, ибо такая любовь удивила даже небесных ангелов. Эта любовь настолько глубо­ка, широка и высока, что вдохновенный апостол, не найдя под­ходящих слов для описания ее, призывает церковь и мир смот­реть на нее и сделать ее темой восторженных размышлений.

Я рассказала своим слушателям о грехе Адама, нарушив­шего ясное повеление Небесного Отца. Бог сотворил челове­ка правым, абсолютно святым и счастливым; но он лишился Божественного благоволения и разрушил свое счастье из-за непослушания закону Отчему. Грех Адама поверг человече­ство в безнадежное горе и отчаяние. Но Бог по Своей дивной любви и милости не оставил людей погибать в безнадежном, падшем состоянии. Он отдал ради их спасения Своего воз­любленного Сына. Христос пришел в этот мир, облек Свою Божественную природу в человеческое естество и снова про­шел через то испытание, которое не выдержал Адам. Он вы­держал ту проверку, с которой не справился Адам; Он побе­дил все искушения сатаны и, таким образом, искупил позор­ную неудачу и падение Адама.

Затем я обратила внимание слушателей на длительный пост Христа в пустыне. Грех потворства аппетиту и его власть над человеческой природой никогда не возможно полностью осознать, если не изучить и не понять тот длительный пост Христа, Который в одиночку сражался с князем сил тьмы. Спасение человечества колебалось на чаше весов. Кто вый­дет победителем: сатана или Искупитель мира? Мы не можем себе представить, с каким напряженным интересом ангелы Божьи наблюдали за испытанием своего возлюбленного По­велителя.

Иисус во всем был искушаем, как и мы, чтобы знать, как [294] помочь искушаемым и поддержать их. Его жизнь — это наш пример. Своим добровольным послушанием Он демонстри­рует, что человек может соблюдать Закон Божий и что не по­слушание закону, а его нарушение делает человека рабом. Спа­ситель был полон сострадания и любви; Он никогда не отвер­гал истинно кающихся, какой бы тяжкой ни была их вина, но сурово обличал лицемерие любого рода. Он знаком с грехами людей, знает все их поступки и читает их тайные мотивы, однако не отворачивается от них, когда они творят беззако­ния. Он взывает к разуму грешника, умоляет его обратиться и, приняв на Себя слабости человеческой природы, в опреде­ленном смысле ставит Себя на один уровень с человеком. “Придите — и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю; если будут красны, как пурпур, — как волну убелю” (Ис. 1:18).

Человек, растленной жизнью обезобразивший образ Бо­жий в душе своей, не может только лишь усилием своей воли полностью изменить себя. Он обязан принять условия, пре­дусмотренные Евангелием, и примириться с Богом через по­слушание Его закону и через веру в Иисуса Христа. С этого времени его жизнью должны управлять новые принципы. Через покаяние, веру и добрые дела он сможет развить у себя праведный характер и через заслуги Христа претендовать на преимущества, обещанные сынам Божьим. Принципы Боже­ственной истины, принятые и взлелеянные в сердце, возве­дут нас на высоты нравственного превосходства, которых мы без этих принципов и не мечтали достичь. “Но еще не откры­лось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем по­добны Ему, потому что увидим Его как Он есть. И всякий, имеющий сию надежду на Него, очищает себя так, как Он чист” (2 Ин. 3:2, 3).

Вот работа для человека. Он должен посмотреть на себя в зеркало Закона Божьего, увидеть изъяны своего нравственно­го характера и отвергнуть свои грехи, омыв одежды своего характера в крови Агнца. Зависть, гордость, злоба, обман, вра­жда и преступление будут удалены из сердца, которое прини­мает любовь Христа и лелеет надежду уподобиться Ему, ко­гда мы увидим Его таким, каков Он есть. Религия Христа очищает [295] и облагораживает того, кто по-настоящему исповедует ее, каким бы ни было его положение в жизни или его связи. Люди, ставшие просвещенными христианами, поднимаются над своим природным и обретенным характером и получают большую умственную и нравственную силу. Таким образом, павшие и деградировавшие по причине греха люди через за­слуги своего Спасителя могут занять возвышенное положе­ние и лишь немного уступать ангелам.

Но евангельская надежда не побуждает грешника смотреть на спасение Христа как на ничего не стоящую благодать, даю­щую ему право и дальше безнаказанно нарушать Закон Бо­жий. Когда свет истины озаряет разум грешника и он полно­стью понимает требования Бога и тяжесть своих беззаконий, он исправляет свои пути, становится верным Богу благодаря силе, которую получает у своего Спасителя, и впредь живет новой, чистой жизнью.

Находясь в Салеме, я познакомилась с братом и сестрой Дональдсон, которые пожелали, чтобы их дочь поехала в Батл-Крик вместе с нами для учебы в колледже. У девушки было плохое здоровье, и родителям было очень трудно расстаться с ней, своей единственной дочерью, однако духовные преиму­щества, которые она могла получить в Батл-Крике, побудили их пойти на эту жертву. И нам сейчас радостно сообщить, что на последнем лагерном собрании в Батл-Крике это дорогое дитя было погребено со Христом в крещении. Это еще раз доказывает, как важно, чтобы адвентисты седьмого дня от­правляли своих детей в наше учебное заведение, где они смо­гут непосредственно попасть под спасительное влияние.

Наше путешествие на корабле “Айдахо” снова оказалось непростым, но мне не было так плохо, как во время предыду­щего плавания. Это судно не поднималось на волнах, а раска­чивалось из стороны в сторону. На борту с нами обращались прекрасно. Мы завязали много приятных знакомств и распро­страняли наши издания среди самых разных людей, что по­могало нам вступать в полезные беседы. Когда мы прибыли в Окленд, то обнаружили, что там раскинута палатка и боль­шое количество людей приняло истину благодаря трудам бра­та Хили. Мы проповедовали несколько раз под этим навесом. В субботу и в воскресенье церкви Сан-Франциско и Окленда организовали совместное собрание, и мы провели интерес­ные и полезные встречи.

[296] Мне очень хотелось посетить лагерное собрание в Кали­форнии, но я получила срочные приглашения посетить такие же собрания на Востоке. Когда мне было представлено поло­жение дел на Востоке, я поняла, что мне нужно возвестить свидетельство в первую очередь нашим собратьям из Конфе­ренции Новой Англии, и я чувствовала себя не вправе оста­ваться в Калифорнии.

Дата добавления: 2015-06-04