Мелодическая строка, как элементарная форма церковных песнопений

Теория обще музыкальных форм устанавливает для последних следующие 4 cepии: 1) формы элементарные — мотив, фраза, предложение; 2) производные из них — период 2-х и З-х коленный, и 2-х и 3-х частная песня; 3) сложные — рондо с одной темой, рондо с 2-мя темами (главной и побочной) и рондо с 3-мя темами (главной и двумя побочными); 4) высшие — соната и рондо сонатной формы.

В качествe образца элементарных форм приведем следующий пример из сонаты Бетховена:

Данный отрывок состоит: из 4-х мотивов, сливающихся по два в фразу; из двух фраз, составляющих в соединении своём — целое, назыв. предложением. Отсюда мы заключаем, что самой первоначальной формой в общей музыке является так назын. мотив; производным из 2-х (иногда 3-х) мотивов служит фраза, соединение которых дает высшую из элементарных форм — предложение.

Теперь возьмем примеры из церковных мелодий.

Эти отрывки хотя и составляют лишь самое начало мелодий, но по своему общему характеру и по величине своей совершенно аналогичны прочим частям тех же мелодий. Таким образом, каждый данный отрывок представляет собой типичный образец тех частей, на которые может быть расчленена любая церковная мелодия. Но следует ли считать такие отрывки самой элементарной формой церковных мелодий, подобно мотиву в общей музыке, или же они содержат в себе соединение более мелких частей, будучи схожи по конструкции с фразами и предложениями.

Дробление каждого такого отрывка на более мелкие части вполне возможно, особенно при отбрасывании текста. На самом деле:

Все такие части, при пропевании их, способны дать то же впечатление, что и мотивы, а соединение их — впечатление фраз и предложений. Но присутствие текста весьма часто противится такому искусственному расчленению, и поэтому такая детализация формы мелодий совершенно излишня. Тем более, что нередко встречаются такие части общей мелодии, которые положительно не допускают дробления, как напр.:

Считаясь с существованием частей, не допускающих дробления, которые, однако, сами по себе являются такими членами обшей мелодии, как и части, могущие быть раздробленными, приходится признать и те и другие — основными и простейшими элементами, на которые распадается общая мелодия, и при определении ее форм рассматривать эти отрывки, как неделимую часть.

Не будучи вполне аналогичной фразам и предложениям общей музыки, такая неделимая часть церковной мелодии нуждается в особом термине Таковым и служить выражение: «мелодическая строка».

Итак, мелодическая строка должна быть признана основным элементом, а ее соединения с другими строками — дальнейшими производными формами церковных песнопений.

То обстоятельство, что мелодическая строка, по своей конструкции, не одно и то же, что мотив, фраза или предложение в общей музыке, а представляет собой нечто своеобразное, — заслуживает быть отмеченным. В этой особенности, в своеобразии конструкции основного элемента церковных мелодий, кроется залог того, что форма и в ее целом будет столь же оригинальна и несхожа с формами общей музыки. Самобытность же форм свидетельствует о полной независимости творчества, о том, что русские художники и мастера пения развивались и шли своим, особым путем, открывая в искусстве такие стороны, которых не знало и не касалось искусство других народов.

Эта черта русского церковного песнетворчества станет еще более ценной, когда обнаружится не только самостоятельность форм его, но и их богатое разнообразие, всегда и неизменно соединенное с полным изяществом и совершенством. Художник, чувствующий форму и владеющий ею, имеет Bce права на признание его недюжинности и крупного значения в искусстве.

Дата добавления: 2015-06-30