Французский героический эпос

Эпос романских народов — французов и испанцев — целиком укладывается в рамки X—XIII вв. Только с IX в. отчетливо выделяются романские языки и начинается на них литературное творчество. Не ранее чем ко второй половине VIII в. относятся исторические события, отголоски которых слышны в эпосе. Это, разумеется, не исключает того, что народная поэзия романских народов унаследовала какие-то элементы фольклорной традиции германцев, создавших на этой территории первые «варварские государства» — франков и визиготов.

Переход от народной латыни к старофранцузскому языку и начало этнической консолидации будущих французов, а также первый этап феодализации падают во Франции на эпоху Каролингов (VIII—IX вв.). Эта эпоха выступает в героической поэзии как своего рода эпическое время. Самый выдающийся из Каролингов, коронованный в 800 г. западноримским императором Карл Великий стал эпическим королем, неизменно благородным, величественным и могучим «седобородым Карлом», властителем эпической «милой Франции».

Сохранилось около 100 французских героических поэм, так называемых «chansons de geste» («песен о деяниях»), относящихся, по-видимому, к X—XIII вв. и написанных строфами (лессами), связанными ассонансами, которые в поздних редакциях (XIII—XIV вв.) уступают место точным рифмам. Ассонанс специфичен для древнейшего романского (французского и испанского) эпоса, как аллитерация — для германского. Французский эпический стих в дошедших до нас памятниках — силлабический десятисложник.

Французский эпос сложился в IX—X вв. в устном народном творчестве. Гипотеза Ж. Бедье и его школы о формировании этого эпоса в XII в. из хроник и монастырских преданий малоубедительна. Французский эпос дошел до нас в основном в виде длинных поэм, которые являются итогом сложной качественной эволюции кратких эпических песен (кантилен), а не их механическим объединением (как это представлял себе Г. Парис). Носителями эпической традиции в фольклорной Франции были жонглеры, бродячие народные певцы, аналогичные немецким шпильманам. Жонглеры исполняли поэмы напевным речитативом, аккомпанируя себе на маленькой арфе или виоле. Они выступали в рыцарских замках и на городских площадях во время ярмарок. Дошедшие до нас книжные поэмы хранят весьма отчетливые следы устной эпической традиции. Первоначальный объем героических песен был, вероятно, невелик. Большие поэмы исполнялись в несколько приемов, о чем свидетельствуют встречающиеся через определенные промежутки как бы краткие резюме предшествующего изложения или намеки, предваряющие предстоящий рассказ, чтоб заинтересовать слушателей.

Впрочем, упоминание о еще несовершившихся событиях, «забегание вперед» — не только профессиональный прием устного рассказчика, он имеет и чисто художественное значение: рассказчик обращает внимание слушателей на перспективу драматического развертывания событий, на печальную судьбу героев.

Народно-героический эпос: "Песнь о Роланде".

"Песнь о Роланде". Народно-героический эпос средневековья существенно отличается от гомеровских поэм. Гомеровские поэмы, как было показано, завершают развитие народного античного эпоса. Гомер опирается на миф, воспевая героическое прошлое своего народа, "славу мужей"; его масштаб — космос и человечество. Особенно "Одиссея", с ее изощренной композицией, с разнообразными литературными напластованиями, свидетельствует о переходе с фольклорной стадии на литературную, авторскую. Средневековые эпические поэмы, по сравнению с гомеровским эпосом, как бы возвращаются на типологически более раннюю, чисто фольклорную стадию литературы. Они отразили устное народное творчество молодых народов Западной Европы, их пассионарный порыв, в основе которого распространение христианства.

Поэмы эти складывались в течение веков, а записаны были почти одновременно: лучшая рукопись "Песни о Роланде", так называемая Оксфордская рукопись, относится к середине XII века; тогда же в испанском монастыре была записана "Песнь о моем Сиде", на рубеже XII–XIII веков в южной Германии была записана "Песнь о Нибелунгах". Но в какой мере авторство поэм принадлежит людям, выполнившим их запись? Были ли они просто монахами-переписчиками, имевшими перед собой какие-то более древние, не дошедшие до нас манускрипты, или профессиональными поэтами-сказителями, которые во Франции назывались "жонглерами", в Испании "хугларами", а в Германии "шпильманами"? Ответить на этот вопрос сегодня невозможно. В последней строке "Песни о Роланде" появляется имя собственное: "Турольд умолкнул". Но нам ничего не известно об этом Турольде, и предположение о том, что это автор поэмы, недоказуемо. Дело в том, что эпическая литература средневековья не знает понятия индивидуального авторства: текст эпической поэмы – коллективное достояние, и каждый новый его исполнитель, каждый новый его переписчик чувствовал себя вправе вносить в него изменения. Поэтому, имея дело с записанным, зафиксированным текстом "Песни о Роланде", следует отдавать себе отчет в том, что это один из множества реально существовавших вариантов поэмы.

"Песнь о Роланде" – главный памятник французского эпоса, наиболее богатого и обширного из всех остальных национальных эпических традиций Западной Европы. Он состоит из так называемых chansons de geste ("шансон де жест", или сокращенно "жеста", — песнь о деянии). Сегодня известно около ста жест, созданных в X–XIII веках. Бродячие певцы-жонглеры исполняли жесты под аккомпанемент арфы или виолы на ярмарках, в замках феодалов. Объем жест — от одной до двадцати тысяч стихов, то есть жеста не всегда могла быть прослушана разом, иногда на ее исполнение уходило несколько дней.

Жесты могли повествовать о конфликтах внутри феодальной знати, но наибольшей популярностью пользовался каролингский эпос — песни о так называемом "каролингском возрождении", об эпохе правления исторического императора Карла Великого (правил с 768 по 814 год). В народной памяти он заслонил собой всех остальных правителей своей династии и превратился в идеального короля, создателя могущественной державы и защитника веры. "Наш император Карл" — один из главных героев "Песни о Роланде".

Историческую основу поэмы излагают франкские и арабские хроники. В конце VIII века Испания подверглась нашествию мавров; в 778 году 38-летний Карл (императором он будет провозглашен только в 800 году) безрезультатно вмешался в спор мусульманских правителей на территории Испании. Эта его экспедиция была неудачной. Он вынужден был снять недолгую осаду Сарагосы, а возвращаясь во Францию, был атакован отрядами басков, исповедовавших христианство, которые хотели отомстить франкам за разрушение своих поселений. Арьергард французов был атакован в теснинах Ронсевальского ущелья, что в Пиренеях. Баски легко взяли верх, и среди павших в этом бою единственная хроника упоминает некоего "Хруодланда, префекта Бретонской марки", то есть эпического Роланда.

Жонглеры превратили этот эпизод в картину семилетней войны Карла с сарацинами за христианизацию Испании. Вновь мы встречаемся с характерным эпическим преувеличением масштаба событий, количества задействованных в них людей, с переосмыслением значения этих событий для истории народа.

События сюжета укрупняются. На седьмом году войны в Испании, одержав множество побед, Карл принимает послов от последнего противника, короля Сарагосы Марсилия, с ложным предложением мира. На посольство Марсилия Карл отвечает посольством

Ганелона, который должен уточнить условия перемирия. Имя Ганелона на совете произносит его пасынок и любимый племянник Карла, граф Роланд, сам сначала вызвавшийся быть послом. Но так как франки помнят об участи своих прежних послов — все они были убиты Марсилием, — король запрещает Роланду ехать в посольство, но соглашается на кандидатуру Ганелона. Ганелон тут же обвиняет Роланда в том, что он желает его смерти, и клянется отомстить. Прибыв в Сарагосу, он вступает в предательский сговор с Марсилием, внушая ему, что только воинственный Роланд при дворе старого, утомленного императора выступает за войну, и надо покончить с Роландом, чтобы избавить Испанию от франков. Привезя заложников и дары Марсилия Карлу, Ганелон уговаривает его назначить Роланда начальником двадцатитысячного французского арьергарда, который будет прикрывать возвращение основных войск Карла, и Роланд, со свойственным ему удальством, принимает это поручение, видя в нем признание своих воинских заслуг.

План Ганелона и Марсилия осуществляется. В Ронсевальском ущелье стотысячные полчища мавров предательски нападают на французов. Побратим Роланда, Оливье, трижды уговаривает его протрубить в рог Олифан, пока Карл может услышать его зов и прийти на помощь, но гордый Роланд отказывается. Он направо и налево разит своим вороненым мечом Дюрандалем, носится по полю боя на своем боевом коне Вельянтифе, убивает сотни мавров, но все это тщетно. В жестоком бою убиты все французские пэры и бароны: пал разумный Оливье, предпоследним погиб епископ-воин Турпен, и, наконец, сам Роланд, только перед смертью протрубив в рог. Карл возвращается на его зов, оплакивает французов и устраивает разгром сначала войска Марсилия, а потом высадившегося в Испании вавилонского эмира Балигана. Так была доказана правота христианской веры, и язычники отреклись от своих богов, которые не смогли им помочь.

В третьей части действие поэмы сразу переносится в столицу Карла, в Ахен, куда отправлен для суда предатель Ганелон. Однако суд баронов, состоящий из родственников Ганелона, оправдывает его, и справедливость торжествует только благодаря "божьему суду", то есть поединку между Пинабелем, сторонником Ганелона, и верным слугой Карла — Тьерри. Тьерри одерживает верх, и Ганелон принимает мучительную казнь — "изменой да не хвалится преступник". В финале поэмы вдова Марсилия Брамимонда добровольно принимает христианство, а королю Карлу во сне является архангел Гавриил и зовет на подмогу страдающим от язычников христианам:

Но на войну король идти не хочет.

Он молвит: "Боже, сколь мой жребий горек!" —

Рвет бороду седую, плачет скорбно…

Как видно, композиция поэмы строится по принципу симметрии: каждый из трех основных этапов действия состоит из двух контрастных событий. Завязка поэмы, предательство Ганелона, включает описание двух посольств — мавра Бланкандрина и христианина Ганелона. Кульминация поэмы — описание двух сражений, одно победное, второе гибельное для французов. Развязка — возмездие мусульманам и Ганелону.

По сравнению с гомеровскими поэмами рамки действия в "Песни о Роланде" сужаются: это только воинский, патриотический и религиозный эпос. Возлюбленная Роланда, дама Альда, упомянута лишь в одной строфе; сам Роланд ее не вспоминает. Только узнав от Карла о смерти того, кто "клятву дал назвать ее женою", она тут же умирает — "помилуй Альду, Боже!" Никакой частной жизни у героев нет, они только воины, дипломаты, государственные деятели, и их система ценностей подчинена понятиям христианского и вассального долга. К тем, кто этих ценностей не разделяет, автор не проявляет никакой терпимости. Мавры показаны как идолопоклонники, лишенные света истинной веры; погибая в сражениях, эти дьяволы направляются прямо в ад. Те из них, кто отказывается принять крещение после сдачи Сарагосы Карлу, убиты на месте, и эпический автор говорит об этом совершенно спокойно:

Ревнует Карл о вере христианской,

Велит он воду освятить прелатам

И мавров окрестить в купелях наспех,

А если кто на это не согласен,

Тех вешать, жечь и убивать нещадно.

Той же христианской идеей пронизаны образы главных эпических героев. Карл — защитник юга Франции от набегов мавров, и война с ними осмыслена как патриотическая война за "милую Францию". Бароны Карла — верные вассалы и лучшие в мире воины, и лучший среди них — Роланд, завоевавший своему королю множество земель. Но, кроме того, Роланд еще и вассал Бога, недаром перед смертью он протягивает к небесам свою перчатку — это жест, которым он предает себя Господу, как вассал передает свою перчатку в знак верности сюзерену. Церковь-воительницу олицетворяет в поэме архиепископ Турпен, который в Ронсевале одной рукой отпускает грехи умирающим, а другой разит врагов.

С христианством же связан относительно небольшой элемент фантастики в поэме. Карлу снятся вещие сны. Королю является архангел Гавриил; по молитве императора продляется день: чтобы он мог закончить избиение мавров, Бог останавливает солнце на небесах. В час битвы в Ронсевале над Францией разражается страшная гроза — то плач по погибающему Роланду.

Соответственно характеры в поэме обрисованы более прямолинейно, чем гомеровские персонажи. Карл олицетворяет в жесте государственную мудрость, христианскую добродетель, Роланд — богатырское неистовство, Оливье — благоразумную сдержанность:

Разумен Оливье, Роланд отважен,

И доблестью один другому равен.

Все три героя противопоставлены друг другу, но объединены между собой любовью к "милой Франции", а противостоит им предатель интересов родины Ганелон.

В поэме говорится, что Роланд совершает ошибку, в результате которой погибает весь его отряд и он сам. Эта ошибка — следствие его неистового героизма, его веры в свои силы и его высоких принципов:

Пускай не скажет обо мне никто,

Что от испуга позабыл я долг.

Не посрамлю я никогда свой род.

..........................................

Позор тому, в чье сердце страх закрался.

Трагическая ошибка Роланда объясняется и оправдывается его достоинствами эпического героя, и пусть с христианской точки зрения прежний эпический героизм, наполняющий человека тщеславием, — грех, который подлежит искуплению, Роланд полностью искупает подвигом свою ошибку. Героизм его безудержен и безграничен, это герой, нацеленный на личный подвиг во славу своего короля и своего Бога. Это новый, окрашенный христианством вариант эпического героя, вот почему поэма названа его именем, именем Роланда.

"Песнь о Роланде" в Оксфордской рукописи состоит из 4002 стихов. Как все жесты, она написана особой строфической формой — лессами, или иначе тирадами, с непостоянным числом строк в строфе, от четырех до двадцати; строки внутри лессы связаны неточными рифмами — ассонансами, когда в каждом последнем слоге каждой строки данной строфы звучит одна и та же гласная. Французский эпический стих — силлабический десятисложник, точные рифмы во французском стихосложении возникнут позже.

"Песнь о Роланде" использует те же повторы (часто лессы завершаются возгласом "Аой!"), устойчивые формулы; уже отмечен ее изумительный параллелизм в системе образов и в композиционном построении.

Известны обработки "Песни о Роланде" почти на всех романских и германских языках.

"Песнь о Роланде" записывалась в то время, когда уже сложилось сословие рыцарей с его особой идеологией, и рыцарский кодекс чести наложил известный отпечаток на изображение взаимоотношений между героями "Песни" (прославление верности вассальному долгу, христианского пыла), но в целом система ценностей здесь пока раннефеодальная. Специфически рыцарские конфликты найдут отражение в самом популярном эпическом жанре литературы высокого средневековья — в рыцарском романе.

«Сло́во о полку́ И́гореве» — самый известный памятник древнерусской литературы. В основе сюжета — неудачный поход русских князей на половцев, предпринятый новгород-северским князем Игорем Святославичем в 1185 году. «Слово» было написано в конце XII века, вскоре после описываемого события (часто датируется тем же 1185 годом, реже 1-2 годами позже).

Проникнутое мотивами славянской народной поэзии с элементами языческой мифологии, по своему художественному языку и литературной значимости «Слово» стоит в ряду крупнейших достижений русского средневекового эпоса. В истории изучения памятника большой резонанс вызвала версия о «Слове» как фальсификации конца XVIII века (скептическая точка зрения), в настоящее время отвергнутая научным сообществом.

Дата добавления: 2015-06-30