Слово о походе Игоревом, Игоря, сына Святославова, внука Ольгова

Сюжет

Особенности утраченной рукописи

После потери оригинала «Слова о полку Игореве» явились сообщения о его особенностях со слов владельца и других очевидцев. Свидетельства эти противоречивы, так как никто не позаботился скопировать образчик письма рукописи, описать ее особенности. Считается вполне надёжно установленным, что рукопись «Слова» относилась к XVI веку (орфография отражает второе южнославянское влияние), писана была скорописью без разделения слов, с надстрочными буквами, скорее всего, вообще без буквы i, без различия и и й (привнесённого издателями) и не свободна была от описок, ошибок, а может быть, и от пропусков или от изменения первоначальных выражений: такова судьба всех позднейших списков древнерусских памятников литературы. Кроме того, дополнительные мелкие искажения в текст, несомненно, невольно внесли и первые издатели, как показывает весь опыт издания в XVIII-начале XIX вв. сохранившихся древнерусских рукописей. Отсюда с самых первых пор изучения «Слова о полку Игореве» тянутся в научной литературе опыты более или менее удачных исправлений текста «Слова». В XIX веке лучшие из них сделаны Дубенским в 1844 году, Тихонравовым в 1866—1888 гг., Огоновским в 1876 году, Потебнёй в 1878 г., Барсовым в 1887—1890 гг., Козловским в 1890 году. В XX веке наиболее подробные критические тексты «Слова» предлагали Р. О. Якобсон, Н. К. Гудзий, Н. А. Мещерский, издатели «Словаря-справочника „Слова о полку Игореве“» и «Энциклопедии „Слова о полку Игореве“», сводный текст в 2004 году предложен (впрочем, без подробного комментария) и А. А. Зализняком.

В кратких и сжатых выражениях «Слова…» изображаются не только события неудачного похода на половцев новгород-северского князя Игоря в 1185 году, как об этом повествуется в летописях (в двух редакциях — южной и северной, по Ипатьевской летописи и по Лаврентьевской), но и припоминаются события из княжеских междоусобиц, походов и удачных битв, начиная с древнейших времен. Перед нами как бы народная история, народная эпопея в книжном изложении писателя конца XII в.

Ряд сюжетных поворотов в описании ниже основан на той или иной интерпретации «тёмных мест».

«Слово» начинается вступлением — обращением к великому певцу древности Бояну. Beщий Боян, когда начинал песнь, растекался мыслью по древу, мчался серым волком по земле, парил сизым орлом под облаками… Автор же «Слова» хочет писать просто, «по былинам сего времени». Повесть его разворачивается «от старого Владимира» (Мономаха) «до нынешнего Игоря», который задумал в одиночку, с немногими родичами, вернуть Руси землю половецкую до самого Черного моря.

В самом начале Игорева похода случилось затмение солнца, но князь пренебрег этим дурным знамением: все превозмогла жажда «искусить Дона Великого». Он сказал краткую речь дружине своей и отправился в поход. Солнце ему тьмой путь заступало, ночь, стонавшая грозою, птиц разбудила, звери ревели, языческий бог — Див с вершин деревьев предупреждал дальние земли о походе. Половцы побежали наперерез Игорю к Дону: скрипят телеги в ночи, как распуганные лебеди. «О Русская земля! Уже ты за холмом!»

Утром в пятницу русские полки победили половцев, взяли богатую добычу — красных девушек половецких, а с ними золото, и паволоки, и дорогие аксамиты. Но на другое утро внезапно подошли главные силы половцев под предводительством ханов Гзака и Кончака. «Кровавые зори свет возвещают; черные тучи с моря идут, хотят прикрыть четыре солнца» (четырех русских князей). Со всех сторон они обступили русские полки на реке Каяле (где она находится, неизвестно). Началась кровавая битва, какой не видано было во времена самых страшных войн на русской земле, при Олеге Святославиче — Гориславиче. Храбрей всех сражался брат Игоря Буй-Тур Всеволод. Два дня продолжалась битва, на третий к полудню пали Игоревы стяги. «Тут пир окончили храбрые русичи: сватов напоили, а сами полегли за землю Русскую». Братья разлучились; Игорь попал в плен. Деревья от горя к земле приклонились…

Невеселое время настало. Сказал брат брату: «Это мое, и то мое же». И начали князья про малое говорить: «Это великое» — и сами на себя крамолу ковать. А поганые со всех сторон приходили с победами на землю русскую.

Игорева храброго полка не воскресить. Великая печаль настала по всей русской земле: «Игорь-князь погубил то, чего добился отец его Святослав Ольгович, пленивший половецкого хана Кобяка. Побежали поганые на русскую землю, брали дань по беличьей шкурке от двора».

А киевский князь Святослав видел смутный сон: одевали его черным покрывалом на кровати тисовой, черпали синее вино, с горем смешанное, сыпали пустыми колчанами крупный жемчуг на грудь. Всю ночь с вечера серые вороны граяли и понеслись к синему морю. Бояре рассказали князю об Игоревом поражении.

Тогда великий Святослав изронил златое слово, со слезами смешанное. Упрекнул он Игоря и Всеволода: рано начали они половецкую землю воевать, а себе славы искать. Князья теперь Святославу не в помощь: худо времена обернулись; в городе Римове кричат под мечами половецкими, а Владимир (князь Владимир Глебович) под ранами. Святослав обращается ко всем князьям земли русской: не придут ли они на помощь? Ведь великий князь Всеволод Большое Гнездо может Волгу веслами раскропить, а Дон шлемами вычерпать. Храбрых Рюрика и Давыда Ростиславичей воины золочеными шлемами по крови плавали. Галицкий Ярослав Осмомысл высоко сидит на златокованом столе, подпер горы Угорские своими железными полками, затворил Дунаю ворота. Всех их, а с ними и волынских, и полоцких князей зовут отомстить за землю Русскую, за раны Игоревы, храброго Святославича. Ведь уже и Сула не защищает от Переяслава, и Двина Полоцка. Только князь Изяслав Василькович (из рода полоцких князей) позвонил острыми мечами о шлемы литовские, а сам изронил жемчужную душу из храброго тела чрез златое ожерелье.

Святослав или автор (где кончается «златое слово», из текста неясно) призывает потомков Ярослава Мудрого и Всеслава Полоцкого прекратить вражду между собой. Следует рассказ о Всеславе — князе-колдуне, как он за ночь скакал от Полоцка до Киева, от Белгорода до Новгорода. Из-за него на реке Немиге снопы стелют головами, молотят булатными цепями, на току жизнь кладут, веют душу от тела. Всеславу в Полоцке звонили заутреню у Святой Софии, а он в Киеве звон слышал. Ему-то Боян сказал припевку: «Ни хитру, ни горазду, ни птицею горазду суда Божия не минути».

Ярославна, жена князя Игоря, рано плачет в Путивле на городской стене, ее голос слышится на Дунае. «Полечу, — говорит, — кукушкой по Дунаю, омочу рукав в Каяле реке, утру князю кровавые раны на изможденном теле». Ярославна жалуется ветру — что он ее веселье по степи развеял? Просит Днепр-Славутич: «Верни, господин, моего любимого ко мне». Взывает к светлому и трисветлому солнцу: «Всем ты тепло и красно, почему же простерло горячие свои лучи на княжьих воинов?»

Прыснуло море в полуночи, идут смерчи облаками. Игорю Бог кажет путь из земли Половецкой на землю Русскую, к отеческому золотому столу. Игорь спит и не спит — меряет мыслью поля от великого Дона до малого Донца. Половчанин Овлур свистнул ему за рекой. Князь Игорь поскакал горностаем к тростникам, белым гоголем на воду, побежал к Донцу, полетел соколом под облаками. А когда Игорь соколом летел, Овлур волком бежал.

Донец сказал Игорю: «Княже Игорь! Немало тебе величия, а Кончаку нелюбия, а Русской земле веселия!» Игорь отвечал: и тебе, Донец, немало величия: ты лелеял князя на волнах, стлал ему зеленую траву на своих серебряных берегах, одевал теплыми туманами под зелеными деревьями. Не то река Стугна: пожрала чужие корабли, затворила путь юноше князю Ростиславу, и плачется теперь его мать…

Вслед за Игорем бросились Гзак с Кончаком. Тогда вороны не каркали, галки замолкли, сороки не трещали — только змеи ползали и дятлы путь к реке казали. Гзак сказал Кончаку: «Если сокол летит к гнезду — расстреляем соколенка (сына Игоря Владимира) золочеными стрелами». Кончак отвечал: «Опутаем соколенка красною девицею». Гзак говорит: «Если опутаем соколенка красною девицею — не будет нам ни соколенка, ни девицы, начнут нас птицы бить в поле Половецком».

Солнце светится на небе — Игорь-князь в Русской земле. Девицы поют на Дунае — развеваются голоса до Киева. Игорь-князь едет по Боричеву взвозу к святой Богородице Пирогощей. Страны рады, грады веселы. Слава Игорю Святославичу, Бую-Туру Всеволоду, Владимиру Игоревичу! Князьям слава и дружине! Аминь.

Дата добавления: 2015-06-30