Все еще Монпелье. Все еще Монпелье Я никогда не мог взять в толк, почему Платон так превозноситсозерцательную жизнь

Беспризорный образ

Все еще Монпелье

Я никогда не мог взять в толк, почему Платон так превозноситсозерцательную жизнь. Жизнь, которую невозможно созерцать без слез, не стоиттого, чтобы жить, - но сейчас я говорю не о том. Однако это верно поотношению к любой жизни. Что вы обнаружите, приглядевшись к той, котораявыпала вам? Навозную кучу. Теплую, исходящую паром навозную кучу. Нет ничеголегче, чем осознать: вашему существованию - грош цена (а вернее - и тогоменьше). Вы пробовали вложить персты в глубины своей души? Смрадные, илистыеглубины вашего духа? А теперь вложите персты в глотку и предайтесь процессумелиорации... Превратить любое пиршество в отходы вашей жизнедеятельности -проще простого, однако попробуйте-ка из этих отходов сделать конфетку... Или взять Дельфийский оракул: познай самого себя. Только что делать,если вы не из тех людей, с которыми хочется познакомиться поближе? Подойти кзеркалу и засветить себе промеж глаз видом собственной рожи? Не лучшийспособ найти родственную душу. Как бы то ни было, мы обречены вариться всобственном соку. Что с того, отличаем мы все оттенки в аромате этого вареваили нет? Подозреваю, кстати, что в собственном соку мы варимся куда чаще,чем принято считать. В одну реку нельзя войти дважды? Мы до конца наших днейобречены полоскаться во все той же грязной ванне!Мы бредем по колено в вопросах и ответах, как в болоте. Вопросы,ответы, ответы, вопросы. Они уже затопили весь мир. Их слишком много. Такмного, что если вам удалось выступить в роли сводни и отправитьпарочку-другую миловаться всласть где-нибудь подальше отсюда, это ужедостижение. И - до горечи муторная работа.Утро не задалось. Козий сыр, заставлявший Юбера клокотать отнегодования и вызывавший во мне сладостное предвкушение завтрака, пошел псупод хвост - вернее, под хвосты изрядно потрудившихся над ним крыс. Юбероваберлога находилась в старой части города. Тронутые благородной, как патина,плесенью обои, узор которых перемежался инкрустациями ржавчины, явно былисвидетелями жизни и смерти не одного поколения. Безрадостной жизни ибесславной смерти в обнимку с нищетой. Один вид этих обоев наводил уныние,которое не способны вызвать даже голые стены. Юбер все пытался завести разговор о философии - совсем как моистуденты. И почти как в годы моего преподавания, я менее всего былрасположен говорить на эти темы. Еще он пытался подвигнуть меня на новое дело. - Надо поддержать репутацию. Неуловимые налетчики за работой... Я вяло думал: (x) стоит ли протестовать, (y) как бы позавтракать, (z)чего ради заставлять Юбера терять время, убеждая меня. Похоже, ограбление банков вызывает привыкание. Можно было, конечно, отойти от дома чуть подальше, но стрелки часовблизились к одиннадцати, мысль о том, чтобы заняться поисками банкапотучнее, посягая тем самым на привычное время завтрака, была мнеотвратительна, а на углу располагалось местное отделение какой-то финансовойимперии. - И каким философским методом мы воспользуемся? - не унимался Юбер. - Ты это всерьез? - вырвалось у меня, когда я увидел, что он извлекаетиз кармана блокнот. Я прикинул: до банка оставалось метров десять. Какие жезнания успею я передать ему за это время? - Хорошо. Обратимся к школе,отстаивающей преимущества здравого смысла. К этой недооцененной подостоинству плеяде мыслителей. Их просто-напросто обшипели. То, что ониделали, могло на корню подорвать дело их конкурентов. Так вот: Джон Локк,1632-1704. Он умел это, как никто. Назовем работу Томаса Рида«Исследование человеческого разума на принципах здравогосмысла». Ее логику один в один воспроизвел Мендельсон в разделе«Солидарность» в своих «Утренних часах...». Право, ямог бы развивать эту тему и дальше... Но здравый смысл велит войти в банк спистолетом повнушительнее - и забрать деньги.

Дата добавления: 2015-07-02