Достижение: чем гордится Эдди

Раскаяние

Всем головам голова

Самый яркий ум, который мне доводилось встречать в этой жизни,принадлежал сержанту из парашютного полка Ее Величества. Познакомились мы застойкой одного бара в Кембридже. Он помог мне заполнить пробелы вкроссворде, который я решал, и разъяснил кое-какие проблемы, связанные свольфианцами, над которыми я тогда тщетно бился (я, положим, не особыйпоклонник их философии, но едва я худо-бедно объяснил ему, кто это такие, онтут же разделал их под орех). Еще он ознакомил меня с парой на редкостьинтересных положений индийской философии, о которых я понятия не имел(десять лет назад, когда он служил в Адене, попалась ему на эту тему однакнижица). Для моей профессиональной гордости это был черный день, при томчто в основном беседовали мы совсем о другом (вроде того, из какого пулеметалучше всего получить пулю в лоб) и сама беседа мало меня трогала.Право слово, надо мне было тогда задать ему вопрос вопросов, О ГЛАВНОМ:к чему все на этом свете? Может, его бы и зацепило, может, он бы и ответилчто-нибудь интересное. Дело ведь не в том, что нам не выпадает шанс, а втом, что мы раз за разом его упускаем...Не так уж многим могу я гордиться. Оглядываясь назад, скажу:единственный здравый шаг, о котором мне не пришлось пожалеть, - покупкадома. Если живешь в Кембридже, главное - поселиться поближе к вокзалу: вслучае чего всегда можно легко и быстро свалить из города, а коли доведетсявозвращаться из Лондона (Афганистана, Зальцбурга - далее везде) с пустымикарманами - от поезда до родной двери рукой подать, мозоли не натрешь, покапехаешь. Мой дом был шестым от вокзала (а запасной ключ я держал у дежурногопо станции). Прожив в Кембридже тридцать лет, я, как ни старался, не смограспроститься со страстью к бутылке, но хотя бы облегчил себе возможность влюбой момент улизнуть из города, не обременяя себя прощаниями. Это не шутка.????????????????????????? Мы сняли новую квартиру и залегли на дно. Даже Юпп с его-тоубежденностью в нашей неуязвимости - и тот, казалось, вполне смирился состарой, как мир, доктриной, утверждающей, что грабитель-сидящий-дома -это-грабитель-который-будет-арестован-последним. Я делал заметки для книги.Юпп читал дни напролет или ломал голову над тем, как организоватьограбление, достойное стать венцом всех и всяческих ограблений. Красота! Однако выяснилось, что по ночам Юпп уходил из дома. Как-то утром,проснувшись, я обнаружил его сидящим на полу среди веера фотографий, цветныхпостеров, черно-белых отпечатков и прочей полиграфической продукции. На всехснимках была представлена некая юная леди в разной степени наготы; вернее, уменя сложилось впечатление, что леди везде одна и та же, хотя с того места,где я лежал на ковре, трудно было с уверенностью сказать, обложился ли мойприятель множеством копий одного лика или это разные лица. - Познание - тяжкий труд; особенно когда это связано с исследованиемпрошлого, - объявил Юбер. - Да? И кто же это? - Та самая мадемуазель, что красовалась на обложке журнала, купленногона вокзале. - И где ты всем этим разживился? - У фотографа. Он вручил мне всю пачку. В придачу и адресом поделился. - Чертовски мило с его стороны. - Ну, знаешь ли, попробуй-ка сам отказать посетителю, решившемупощекотать твою левую ноздрю дулом пистолета! - А я-то думал, ты отказался от насилия... - Отказался. Я очень аккуратно пропихивал дуло в ноздрю. Оченьосторожно. Я и сказать-то ничего не сказал, но люди в таких ситуацияхпочему-то воображают бог весть что... Просто пистолет был такой холодный, аего ноздря казалась такой теплой и ухоженной... Мне было интересно - влезеттуда дуло или нет? И знаешь, у него такая работа, что там, в студии, должнабыть понапихана куча всяких сирен, звоночков - мало ли чего... Обезопасности он основательно позаботился... Я, так сказать, оценил. Мнепришлось поискать концы. Журнал-то был не первой свежести, фотография - итого древнее, так что след был довольно сомнительный. Пришлось порасспроситьсперва управляющего той лавчонкой, потом - владельца, поставщика... Попутноузнал много интересного... И заметь - я всего лишь однажды стал тыкатьчеловека пистолетом в ноздрю. Для этого, знаешь ли, учитывая, как оно всебыло, требуется немалая выдержка. Однако, как выяснилось, фотограф оказалсяпросто кладезем информации. - И что же? Ты собираешься назначить ей свидание? - А почему нет? Но сперва мне надо ее найти. Адрес, который мне дали,похоже, устарел. Или подложный. Но для этого я кого-нибудь найму. Деньгиздорово упрощают дело... - Он еще раз всмотрелся в один из снимков - лицокрупным планом. - По глазам видно: она прошла через приют! Абсолютно точно! Глядя на фотографию, я бы так не сказал. - Откуда ты знаешь? - А ты не видишь? Ты взгляни в глаза. Типичное выражение... Отсутствиевсяческих ожиданий...

Юберов «день, который стоит запомнить»

Один счастливый день. Ему было тринадцать, и было решено передать его вдругой приют. И вот он сидел в новом приюте перед кабинетом директора и ждал- а тут рядом села красивая девчонка. Очень красивая девчонка. Они и словадруг другу не сказали, но Юбер обратил внимание - вдруг как-то оказалось,что они сидят вплотную друг к дружке. Как друзья; кушетка, на которой онисидели, - она стала поскрипывать. В общем, они ждали бумаг. Только Юберапереводили сюда, а ее - отсюда. Юпп еще раз впился взглядом в фотографию: - Знаешь, это - она.????????????????????????? Жослин очень добра, но... но женщины всегда тянутся к детям, даже еслиэти дети прикидываются философами, ступившими на стезю грабежа. Это Жослинпредложила воспользоваться услугами медиума. Снедаемый эгоизмом, я только и думал о Жераре - если бы он все-такиподал о себе весть! Как Юбер изводил меня просьбами о шпаргалке - десятьзаповедей философии на все случаи жизни, - так и я алчно желал заполучитьсписок Жерара: этакий перечень покупок, покрывающий смысл«здесь-бытия». Что-то вроде: самое важное в этой жизни -привязать грузик к члену, чтобы тот вытянулся до восемнадцати дюймов. Или -каждому, чья фамилия начинается с буквы «З», следует засветить врыло. Да что угодно! Но только - коротко и ясно! Однако этот самовлюбленныйсукин сын - Жерар - не подавал о себе никаких вестей. Я как зачарованныйследил за каждой тварью, от таракана до кошки, которая, казалось, готовачем-то со мной поделиться. Я держал на письменном столе стопку бумаги ипочти невесомую ручку, чтоб ею мог писать даже призрак. Ни черта... Жослин цокнула о зубы сережкой, которая украшала теперь кончик ееязыка. Я все ждал, когда же появятся первые признаки того, что, с ее точкизрения, наш роман близится к концу. Она сделала пирсинг; проколола кончикязыка (ушло на это две недели - две весьма болезненные недели, покуда ранкапришла в норму), заставив меня вспомнить о церемонии прокалывания языкапервой жене Ягуарового Щита, племенного вождя индейцев-яки (24 прокола),состоявшейся 28 октября 709 года н.э.; по мне - жест совершеннобессмысленный, но если это было хорошо для древних майя... - Зачем тебе это? - Я хотела наказать мой язык за то, что он говорит то, о чем лучшепомалкивать. - Цок. - Но ведь он-то в этом не виноват. Он лишь повиновался приказу. - Пора бы ему узнать свою хозяйку и быть с ней поосторожнее. И крометого, это - символ. - Цок. - Символ чего? - Так. Каждый день - чего-нибудь еще. Есть же многозначные символы.

Дата добавления: 2015-07-02