Ешь сейчас

Впрягаясь в воз за столиком бара в Тулоне

- Ну и как ты собираешься грабить банк, заранее объявив о своихпредпочтениях? Выделив его, словно жертвенного агнца из стада? Тамполицейских окажется больше, чем дежурит в самом крупном полицейскомучастке, какой только есть в этой стране, когда все населениечинно-благолепно ест рождественский обед! - Я был сама язвительность. - Ониже на головах друг у друга будут стоять! Мы даже войти внутрь не сможем!Посмертный арест, когда наши головы как следует нашпигуют свинцом, не всчет, ладно! Но чтобы ограбление засчитали, надо взять деньги и успетьпрожить после этого хотя бы несколько секунд! А мы и так уже подгребли подсебя все везение, отпущенное жителям этой страны! - Невозможное - лишь следующий шаг за пределы возможного. И иные делалиего, даже не подозревая, разве нет? Это как случайно постучаться в соседнююдверь... Юпп явно пересидел за чтением философских трактатов и шибко умныхтрудов. Недаром книжки вроде «Зогара» разрешено читать лишьженатым людям и только по достижении сорока лет! - Ну и как ты собираешься это осуществить? - Не знаю. Ты что-нибудь придумаешь, пока я буду заниматься кампанией впрессе. Дадим им месяц - пусть их попотеют. Что до философской концепции исловаря - это я оставляю на твое усмотрение. - И какой философский метод мы возьмем на вооружение? - спросил я безэнтузиазма, прекрасно отдавая себе отчет: Юпп настолько углубился в чащувсевозможных «если» и «может быть», что ему ужеоттуда не выбраться. - Метод? Для Величайшего из ограблений? Для ограбления нашегопоследнего банка, которое озарит собой всю историю? Чей отсвет ляжет и напрошлое, и на будущее? Ограбления столь великого, что на него обратитвнимание даже Платон в своих эмпиреях? Метод тут может быть лишь один. - ИЮпп взглянул на меня, ожидая, что я сам закопчу его мысль. Но я тольконедоуменно покачал головой и поднял руки вверх: сдаюсь. - Ну и какой же? - Метод Гроббса.????????????????????????? * * * Покуда Юбер вскармливал и лелеял свою «юбрис» [Hubris -гордыня (лат.)], я насыщал свое чрево (с обстоятельностью немецкогоресторанного критика), пробуя, насколько состоятельна гипотеза о том, чтопроцесс набивания брюха породит какое-нибудь невероятно замечательноенововведение в деле ограбления банков. Но теперь, с появлением ничем неограниченного досуга для посещения ресторанов, обнаружилось, что никто нежаждет взять меня в оборот, а ведь еще несколько недель назад...Это «ешь сейчас» стало для меня образом жизни, ибо будущеене обещало ничего хорошего. Будучи неисправимым пирующим софистом[«Пирующие софисты» - сочинение Афинея], если только мне светиловкусно поесть, я готов был бросить все и устремиться в ближайший ресторан,по пути заглянув на всякий случай в «Бертон» [Сеть магазинов попродаже мужских костюмов]: вдруг заведение окажется цивилизованным, из тех,куда пускают лишь в костюме. В этом деле совершенно не важно, сколь часто тызаблуждаешься, когда-нибудь ты ведь окажешься прав.

Опора в классике

Я всегда искал утешения у Антифана, драматурга IV века до н.э.:«Кому из нас ведомо будущее, кто знает, какие страдания сулила нашимдрузьям судьба? Потому - быстро возьми два гриба, что найдены под тем буком,и приготовь-ка нам их». Сие - одна из античных ценностей; вполне годится для оправдания чего быто ни было. Если вы ввалитесь в ресторан и заявите, что некий тип пососедству вынашивает идею Большого Взрыва и некое начиненное дейтериемустройство (Z 1) вот-вот разнесет все на куски, в связи с чем пусть уж тебянапоследок пронесет от обжорства, народ вокруг решит, что ты на редкостьстранный человек, даже если ты на редкость богат. Но вверните пару слов изписаний какого-нибудь грека, чьи кости давно окаменели, и любая глупостьсойдет вам с рук. Отсюда - популярность всяческих сборников афоризмов: они -дармовая мудрость, неизвестно кем запасенная впрок по нашу душу. Я просто не знаю, как помочь Юберу завладеть короной. Даже поднаторевво всяких концептуальных трюках, я не возьмусь отстаивать идею, будтоограбление банков есть род деятельности, знаменующий вступление мира в эрубеспорочной справедливости, повсеместной любви и обильных удовольствий. Деньги - род фальшивой никчемности; не настоящей никчемности, а той, откоторой трудно отвлечься. Жаль, что за деньги не купишь счастья, вот уж чтоникому бы не помешало, так это счастье, которое можно купить! Бедняки бы,подкопив деньжат, становились бы счастливцами...????????????????????????? - Что мне в тебе нравится: ты не твердишь, будто любишь меня, -призналась как-то Жослин. Как же хорошо хоть что-то делать как надо! Быть популярным - как Зайц вЗагребе [Зайц Иван (1832-1914) - хорватский композитор. С 1870 г. былдирижером Национального театра в Загребе]. Всякий раз, как я вижу ее, немогу избавиться от мысли, что она слишком хороша, слишком умна,самостоятельна, хорошо одета, чтобы здесь очутиться. Она поселяется в моемдоме раз за разом, ей не важно, где я осел, надолго ли. Я даже боюсь думать,как быстро зачахла бы наша связь, распределись роли наоборот: жиреющийфилософ пытается найти ключи от машины, потом - вспомнить, где он поставилмашину, когда машина найдена, снова ищет ключи, потом выясняется, чтокончился бензин, потом он сворачивает не туда, трасса с одностороннимдвижением - это надолго, он теряет адрес, не может найти места для парковки. - Когда мы грабили банк, ты боялась? - Нет. В тебе есть что-то такое уютное. Знаешь, по мне, ты похож наподгнившее яблоко. - Что за яблоко? Какое-нибудь особенное? - Из тех, что остаются на тротуаре, когда закрылся рынок. Нежное, насамом деле - хорошее, только вот битое. И никому оно не нужно - простопотому, что яблоки должны выглядеть по-другому. И вот этого тебе никогда неудастся скрыть. Ужас вызывает твоя неряшливость - вот уж от чего волосы наголове встают. А эти ваши налеты на банки...

Дата добавления: 2015-07-02