Фонологические идеи И. А. Бодуэна де Куртенэ

ФОНЕМА

§ 125. Данная и последующие главы этого раздела посвящены описанию того, как фонетические единицы функционируют в языковой системе.

Как уже говорилось ранее, языковая система состоит из

набора знаковых единиц, хранящихся в памяти носителя языка; этот набор называется лексиконом и

набора языковых правил, оперирующих этими единицами – грамматики.

Знаковые единицы характеризуются тем, что они имеют определенное значение (означаемое) и материальную оболочку (означающее), между которыми существует условная, не природная связь. Как же фонетические единицы соотносятся со знаковыми (семиотическими) языковыми единицами (словами и морфемами), позволяя различать разные знаки и отождествлять одинаковые? Эту функцию в языке выполняют абстрактные, символьные (а не материальные, не физические) единицы фонетической системы – фонемы[3]. В языке слова состоят из фонем – минимальных линейных единиц плана выражения.

Фонемы – это то, чем могут отличаться друг от друга разные знаковые единицы. Тем самым фонемы выполняют в языке две основные функции:

обеспечивают возможность записи знаковых единиц в памяти – конститутивная функция;

обеспечивают различение разных знаковых единиц – сигнификативная или дистинктивная функция.

Символьные языковые единицы, фонемы, в речи реализуются материальными единицами – звуками (промежуточным этапом реализации являются звукотипы):

звук	то, что мы реально произносим; конкретная физическая субстанция	фрагмент речевого потока
звукотип	идеальный звук, звуковой эталон, звук без позиционных влияний; то, что мы собираемся произнести; то, что мы можем произнести изолированно	элемент языкового сознания, единица речевого поведения носителя языка
фонема	то, что хранится в памяти; абстрактный символ	единица теоретического описания языка

Число фонем в языке не обязательно совпадает с числом звукотипов[4]: фонем может быть меньше, чем звукотипов, но не может быть больше. Соответственно, не все звукотипы обязательно являются разными фонемами.

§ 126. Вернемся еще раз к примерам. В словах пишу-пищу, пиши-пищи под ударением произносятся четыре разных звука – [у] и [ÿ], [ы] и [и]. Два первых звука представляют собой один звукотип, два последних относятся к двум разным звукотипам. Таким образом, в этих словах представлены три звукотипа: [у], [ы] и [и]. Являются ли эти звукотипы разными фонемами современного русского языка? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно проверить, могут ли они самостоятельно, без участия других звуков (то есть в идентичном звуковом окружении) различать разные слова (или их формы). С этой точки зрения [у] и [ы], безусловно, являются разными языковыми единицами: словоформы пишу и пиши различаются только тем, что в первом слове под ударением находится [у], а во втором [ы]. Более сложным является вопрос об отношениях [ы] и [и]. Многие слова русского языка отличаются друг от друга тем, что в одном из них произносится [ы], а в других – [и] (например, пиши-пищи, был-бил, пыл-пил, воды-води и т.п.). Однако во всех этих словах кроме различия [ы]/[и] обязательно присутствует еще одно различие – это различие между согласными, предшествующими гласному: перед [ы] согласный всегда твердый, а перед [и] – мягкий. Таким образом, в русском языке возможны только сочетания "твердый согласный + [ы]" и "мягкий согласный + [и]". Чтобы понять, какое из этих различий является более существенным для языковой системы, необходимо выяснить, какое из них может противопоставлять слова само по себе, без участия другого различия. Твердые и мягкие согласные в русском языке такой способностью, бесспорно, обладают – например, слова пыл-пыль, брат-брать, кон-конь различаются именно качеством последнего согласного: в первом случае он твердый, а во втором мягкий. Таким образом, твердые и мягкие согласные являются в русском языке разными фонемами. С другой стороны, гласные [и] и [ы] сами по себе, без участия соседних согласных, в русском языке не дифференцируют значения ни одной пары слов, во всех случаях различие между [и] и [ы] оказывается вторичным, сопровождающим различие между твердым и мягким согласным. Это означает, что в языковой системе гласные [и] и [ы] не являются отдельными единицами (иначе – разными фонемами).

Таким образом, четырем звукам [у], [ÿ], [ы] и [и] в языковом сознании соответствуют три звукотипа [у], [ы] и [и], а в языковой системе – две фонемы <у> и <и>[5] ([ы] и [и] представляют фонему <и>, а не <ы>, так как в независимой позиции – при отсутствии предшествующего согласного, например, в начале слова, произносится именно [и]: игра, ил, имя):

[у] [ÿ] [ы] [и] \ / | | [у] [ы] [и] | \ / <у> <и>

физический сигнал   языковое сознание носителя языка   языковая система

Таким образом, фонема – это минимальная единица хранения информации; обобщенная языковая единица. Главное ее свойство – способность самостоятельно участвовать в различении звуковых оболочек значимых единиц.

Раздел фонетики, изучающий функционирование фонетических единиц в языке в связи с различением смысловых единиц, называется фонологией.

§ 127. Исторически понятие фонемы восходит к представлениям о том, что собственно звуков (материальных, физических единиц) очень много, и при более детальном анализе все время обнаруживаются новые, а носитель языка осознаёт сравнительно небольшое их количество. Кроме того, одни и те же звуковые различия в одних случаях легко осознаются носителями данного языка, а в других – нет. Так, например, различия по глухости/звонкости у шумных согласных носителями русского языка фиксируются без затруднений: большинство людей слышит, что в словах глаз, пруд, гроб, нож в конце слова произносятся глухие [c], [т], [п], [ш]; в то же время услышать, что сонорные [л'] или [р] тоже могут оглушаться в конце слова (например, в словах пар, смотр, пыль, вопль), гораздо труднее, поскольку первое различие (глухой/звонкий шумный) может служить для смыслоразличения, то есть существуют случаи, где [с]-[з], [т]-[д], [п]-[б], [ш]-[ж] самостоятельно различают разные слова (сам-зам, там-дам, пар-бар, шар-жар), а второе (глухой/звонкий сонорный) для различения слов в русском языке служить не может: [пар] и [пар^] – это одно и то же слово пар, а [рак] и [р^ ак] – это одно и то же слово рак, хоть и произнесенное по-разному. Иными словами, [с] и [з], [т] и [д], [п] и [б], [ш] и [ж] реализуют в русском языке разные языковые единицы (фонемы), поэтому различие между ними для нас существенно, а [р] и [р^ ] – нет, и это различие мы обычно не воспринимаем, объединяя [р] и [р^ ] в одну языковую единицу.

§ 128. Одним из важнейших вопросов фонологии является вопрос о том, какие именно знаковые единицы различаются при помощи фонем, то есть о том, из каких знаковых единиц состоит лексикон – из морфем или словоформ. В чрезвычайно упрощенной форме это вопрос о том, помним ли мы, например, все 12 падежных форм слова голова и 24 формы разных родов и падежей слова белый или же просто "собираем" их из соответствующих морфем – корневой и аффиксальных[6]. Важнейшее отличие словоформы от морфемы состоит в том, что каждая словоформа уникальна и имеет постоянный звуковой состав, а морфемы могут повторяться в разных словоформах и иметь разный звуковой состав. В зависимости от того, как решается вопрос об основных единицах лексикона, различаются два типа фонологических концепций.

Другой существенный вопрос фонологии – это вопрос о соотношении символьных языковых единиц (фонем) и реализующих их в речи материальных элементов (звуков), то есть вопрос о том, может ли один и тот же звукотип быть реализацией разных фонем и может ли одна и та же фонема быть реализована разными звукотипами. Разные фонологические теории дают разные ответы на этот вопрос.

Наконец, фонологические теории могут быть ориентированы только на определение состава фонем, их классификацию и выявление системных связей между ними (классические модели статического или классификационного типа), либо они могут иметь своей целью описание реального речевого поведения человека (современные динамические модели).

Итак, фонемы являются более абстрактными единицами, чем звуки: звуки объединяются в фонемы. Следовательно, число звуков больше числа фонем. Поэтому необходимо определить: 1) как выявляется набор фонем данного языка; 2) на основании каких критериев разные звуки объединяются в одну фонему. Ответы на эти вопросы должна содержать любая фонологическая теория.

В дальнейшем (с разной степенью подробности) будут описаны пять наиболее широко известных в русистике фонологических теорий – это теории

Ленинградской (Петербургской) фонологической школы (ЛФШ),

Пражского лингвистического кружка (ПЛК),

Московской фонологической школы (МФШ),

теория Р.И.Аванесова (1956 г.) и

порождающая фонология.

В таблице 16 приведены сведения о том, как отвечают сторонники этих теорий на приведенные выше вопросы.

Таблица 16. Основные особенности некоторых фонологических моделей.

	ЛФШ	ПЛК	МФШ	Р.И.Аванесов (1956)	Порождающая фонология
Минимальная единица лексикона	словоформа	словоформа	морфема	морфема и словоформа	морфема
Тип модели	статический	статический	статический	статический	динамический
Реализация одной фонемы разными звукотипами	нет	да	да	да[7]	да
Принадлежность одного звука разным фонемам	нет	нет	да	нет	да

Наконец, в разных фонологических теориях степень абстракции лингвистического анализа может быть различной: в одних фонологических моделях описание ориентируется преимущественно на речевое поведение говорящего и его языковое сознание (например, в ЛФШ), в других – на описание абстрактной языковой системы (например, ПЛК и МФШ).

§ 129. Родоначальником современной фонологической теории по праву считается выдающийся ученый, работавший в Варшаве, Казани и Петербурге, создатель Казанской и Петербургской лингвистических школ, Иван Александрович Бодуэ´н де Куртенэ´ (Jan Ignacy Baudouin de Courtenay, 1845-1929).

Важнейшая заслуга И.А.Бодуэна де Куртенэ состоит в том, что он первым предложил разграничивать фонетику физиологическую, изучающую конкретные звуки, и функциональную, изучающую другие, более абстрактные звуковые единицы, относящиеся к языковому сознанию носителя языка[8]. Для обозначения этих последних единиц И.А.Бодуэн де Куртенэ (по предложению Н.В.Крушевского) первым использовал термин "фонема". Он же объединил понятия "корень", "аффикс", "префикс", "окончание" и т.д. под одним общим названием " морфема ".

И.А.Бодуэн де Куртенэ считал необходимым отличать от конкретных звуков два типа более абстрактных фонетических единиц:

1) абстрактные фонетические единицы, в которых обобщаются артикуляционные и перцептивные свойства сходных звуков[9];

2) абстрактные фонетические единицы, представляющие собой набор звуков (часто совершенно не схожих между собой), которые чередуются друг с другом в пределах одной морфемы[10].

В работах И.А.Бодуэна де Куртенэ обе эти единицы называются фонемами, хотя и являются разными объектами[11].

И.А.Бодуэн де Куртенэ считал, говоря современным языком, что слова хранятся в памяти именно в фонемной, а не в звуковой записи, а звуки являются конкретными реализациями фонем в речи, причем одна и та же фонема в разных условиях (позициях) может быть реализована разными звуками[12].

Учение И.А.Бодуэна де Куртенэ и в дальнейшем сохранило свой двойственный характер. Это повлекло за собой то, что в различных фонологических концепциях, созданных российскими учеными, при определении фонемы за основу принималось лишь одно из предложенных И.А.Бодуэном де Куртенэ определений, а второе оставалось в тени. Так, Л.В.Щерба и его ученики, представители Ленинградской (Петербургской) школы, акцентировали первое понимание фонемы (психический эквивалент звука, "идеальный звук"), а создатели МФШ и их последователи – второе (ряд звуков, позиционно чередующихся в пределах морфемы). Таким образом, один и тот же термин «фонема» в разных фонологических теориях имеет различное содержание, при том что в любой фонологической концепции фонема понимается как языковая единица, служащая для различения значимых единиц.

ЛИТЕРАТУРА.

Бодуэн де Куртенэ И.А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. I. М., 1963. (Программа чтений по общему языковедению; Некоторые отделы "сравнительной грамматики" славянских языков; Опыт теории фонетических альтернаций; Фонема).

Якобсон Р.О. Избранные работы. М., 1985. (Звук и значение; Речевая коммуникация; Язык в отношении к другим системам коммуникации).

ЛЕНИНГРАДСКАЯ (петербургская) ФОНОЛОГИЧЕСКАЯ ШКОЛА

§ 130. Ученик И.А.Бодуэна де Куртенэ, замечательный русский лингвист Лев Владимирович Щерба (1882-1944), создал в Ленинградском университете лабораторию экспериментальной фонетики, а его ученики (М.И.Матусевич, Л.Р.Зиндер, В.Б.Касевич, Л.В.Бондарко, М.В.Гордина, Л.А.Вербицкая и другие), развивая идеи Л.В.Щербы, сформировали целое научное направление в лингвистике – Ленинградскую (Петербургскую) фонологическую школу (ЛФШ).

Л.В.Щерба впервые и наиболее полно изложил свое понимание фонемы в магистерской диссертации "Русские гласные в качественном и количественном отношении", опубликованной в Санкт-Петербурге в 1912 году (эта работа переиздана в Ленинграде в 1983 году).

Л.В.Щерба в первую очередь отмечает, что его основной целью является психологический анализ того, что И.А.Бодуэн де Куртенэ называет фонемой. Л.В.Щерба развивает мысль И.А.Бодуэна де Куртенэ о необходимости разграничения конкретных физических единиц (звуков) и более абстрактных единиц, служащих для смыслоразличения, которые он называет фонемами[13]; при этом он опирается только на одно из предложенных И.А.Бодуэном де Куртенэ пониманий фонемы – как фонетической единицы, в которой артикуляционные и перцептивные свойства сходных звуков обобщаются на основании функционального критерия (способности к смыслоразличению).

Основной знаковой единицей языка для Л.В.Щербы является слово[14], поэтому критерием выделения фонем как отдельных фонетических единиц он считает их способность участвовать в различении фонетических оболочек значимых единиц – слов[15]. Разными фонемами признаются только те звуковые единицы, которые могут самостоятельно дифференцировать словоформы. Эту роль в языке могут выполнять только такие фонетические единицы, которые осознаются носителем данного языка как разные звуки и которые могут быть изолированы языковым сознанием говорящего.

Одним из критериев объединения разных звуков в одну фонему является их перцептивное сходство. Фонема – это один из тех звуков, которые объединяются друг с другом вследствие своего акустического сходства, а именно – та звуковая единица, которая соответствует нашему произносительному намерению, тому, что мы можем произнести изолированно (то, что мы "собираемся произнести", а не то, что мы реально произносим вследствие влияния различных фонетических условий): " Фонемами являются те оттенки, которые находятся в наименьшей зависимости от окружающих условий".

Таким образом, Л.В.Щерба рассматривает способность фонемы различать слова как ее наиболее существенное свойство (и в этом его концепция не отличается от других – более поздних), но в то же время он настаивает на психологическом критерии в ее определении, вводя понятие языкового сознания говорящего. Фонемы в его понимании являются абстрактными единицами не в логическом смысле, а в психическом[16].

§ 131. Основное различие между концепцией Л.В.Щербы и более поздними фонологическими теориями (как и между всеми фонологическими теориями вообще) состоит в вопросе о правилах фонемной идентификации звуков.

Примером рассуждений Л.В.Щербы является решение им вопроса о фонологическом статусе [ы]. Л.В.Щерба пишет: "Само собой разумеется, что абсолютной границы между фонемами и их оттенками нет... На самом деле существуют фонемы более самостоятельные и менее самостоятельные... Безусловно, самостоятельными гласными фонемами русского языка являются a, e, i, o, u. Что касается ы, то это в значительной мере менее самостоятельная фонема, находящаяся в интимных отношениях с i, которого она является как бы оттенком. Происходит это потому, что ы никогда не употребляется в виде отдельного слова, никогда не стоит в начале слова и возможно лишь после "твердых" согласных, после которых оно заменяет этимологическое i; наконец – и это самое главное – морфологически оно в некоторых случаях идентично с i, как например: вод-ы, душ-и [duš-ы´], земл-и " (Указ. соч., стр. 16,50).

Конечно, с формальной (логической) точки зрения отношения между широким е (например, в слове шест) и узким е (например, в слове петь) или разными а (например, в словах дан-дань) совершенно идентичны отношениям между и (например, в слове бить) и ы (например, в слове быт). Тем не менее, в первых двух случаях Л.В.Щерба постулирует разные оттенки одной фонемы, а во втором – две разные фонемы, что является явным логическим противоречием, которое он сам прекрасно осознает: "Нужно иметь в виду вообще, что только логические классификации могут быть абсолютными; везде же, где мы имеем дело с психическими фактами, всякие деления относительны" (Указ. соч., стр. 50).

С другой стороны, разница между двумя а совершенно не осознается носителями русского языка, разница между двумя е осознается с трудом – тем самым эти различия не могут быть использованы для смыслоразличения даже теоретически, в то время как различие между и и ы очевидно для любого носителя русского языка (и к тому же поддерживается орфографически) – тем самым теоретически эти гласные могли бы самостоятельно различать слова (например, в позиции начала слова). Таким образом, решение о том, являются ли и и ы разными фонемами, зависит только от того, какой критерий исследователь считает более существенным: в МФШ выбор делается в пользу формального, что позволяет избежать логических противоречий; у Л.В.Щербы и его последователей – в пользу психологического, что, возможно, позволяет приблизиться к пониманию реального речевого поведения носителей СРЛЯ. Однако несомненно, что в этом последнем случае критерии выделения фонем становятся довольно расплывчатыми, поскольку апеллируют к языковому сознанию говорящего, о котором мы до сих пор знаем совсем немного (к тому же языковое сознание одного носителя языка может не совпадать с языковым сознанием другого).

Отнесение к той или иной фонеме гласных ударных слогов не представляет существенной трудности. Иначе обстоит дело с редуцированными гласными, в частности, [ъ] и [ь]. Рассматривая вопрос о фонемной принадлежности гласных безударных слогов, Л.В.Щерба пишет: "То, что было сказано об оттенках фонем в ударенных слогах, вполне приложимо к ним и в неударенных: их – бесчисленное множество. Но в силу основного качества русских неударенных гласных – "ненапряженности" – эта пестрота, пожалуй, менее заметна на слух: все эти ненапряженные оттенки звучат как-то одинаково... Критерием в данном случае является для меня произношение в пении, напевании, и особенно в чтении нараспев и т.п., когда различия силы и их последствие – различия качества – скрадываются и когда таким образом нет безударных гласных. В самом деле, никто не будет петь: [g¶-l/\-vá][17]. Точно так же никто не будет петь и go-lo-va, и единственно возможным в данном случае является произношение – ga-la-va " (Указ. соч., стр. 94-95).

По мнению Л.В.Щербы, в словах типа мясник, пятак, беляки в безударных слогах "в намерении" у нас присутствует [е][18], следовательно, безударные гласные являются оттенками фонемы /е/, а в словах типа полоса в безударных слогах "в намерении" у нас присутствует [а], следовательно, безударные гласные являются оттенками фонемы /а/.

Итак, состав фонем по Л.В.Щербе – это состав звукотипов, наделенных смыслоразличительной функцией.

§ 132. Приведем образец фонемной записи Л.В.Щербы, выполненный им в латинской транскрипции:

ja pam’atn’ik s’eb’e vazdv’ik n’erukatvornыj

k n’emu n’e zarast’ot narodnaja trapa

vazn’os’s’a vыše on głavoju n’epakornaj

al’eksandr’ijskava stałpa.

Заметим, что в фонетической транскрипции этого текста Л.В.Щерба использует одну и ту же букву «ı» для безударных гласных в словах /pam’atn’ik/ и /s’eb’e/ ([pám’ıtn’ık], [s’ıb’é], интерпретируя их как разные фонемы, и одну и ту же букву ¶, соответствующую знаку ъ кириллической транскрипции, для последнего гласного в словах /n’erukatvornыj/ и /n’epakornaj/. Приходится думать, что на представление о звукотипе (фонеме) у Л.В.Щербы влияет орфография (буква).

ЛИТЕРАТУРА.

Щерба Л.В. Русские гласные в качественном и количественном отношении. М., 1983.

Зиндер Л.Р., Касевич В.Б. Фонема и ее место в системе языка и речевой деятельности // Вопросы языкознания. 1989, N 6.

Щерба Л.В., Матусевич М.И. Фонетика // Грамматика русского языка. М., 1952.

Щерба Л.В. Фонетика французского языка. М., 1963.

Бондарко Л.В. Фонетика современного русского языка. СПб., 1998.

Касевич В.Б. Элементы общей лингвистики. М., 1977.

Касевич В.Б. Фонологические проблемы общего и восточного языкознания. М., 1983.

Матусевич М.И. Современный русский язык. Фонетика. М., 1976.

§ 133. Основные фонологические идеи всегда находятся в неразрывной связи с общелингвистическими представлениями их авторов. Это хорошо видно на примере понимания фонемы сторонниками различных фонологических концепций.

В конце XIX – начале XX века в европейском языкознании господствовало психологическое направление, одним из течений которого был младограмматизм. В рамках этого направления язык рассматривался как индивидуально-психологическое явление, феномен психологического состояния и деятельности индивида (или народа в целом), часть души человека. Влияние психологизма и младограмматизма заметно в работах И.А.Бодуэна де Куртенэ и Л.В.Щербы, особенно в трактовке ими фонемы как психического эквивалента звука.

В 20-е годы XX века как реакция на психологизм и младограмматизм в европейском языкознании возникает новое течение – структурализм, представители которого во многом ориентировались на идеи выдающегося швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра (важнейшей из которых было противопоставление языковой системы и речевой деятельности). Структуралисты выступали против смешения лингвистики с психологией; в основе их концепции лежало понимание языка как знаковой системы с четко выделимыми взаимосвязанными и взаимообусловленными элементами разных уровней и стремление к строгому логическому, почти формальному, описанию отношений между этими единицами и их классификации. Языковая система понимается структуралистами как сеть отношений (главным образом – противопоставлений) языковых единиц, иерархически организованных в пределах разных языковых уровней. Структурное описание языка строится на основе анализа речевых текстов, который позволяет выделить обобщенные системные языковые единицы (фонемы, морфемы и т.п.) и соотнести их с конкретными речевыми сегментами (аллофоны, алломорфы и т.п.) на основе строгих правил реализации. Главный метод анализа в структурализме – дистрибутивный метод, подразумевающий в первую очередь сегментацию анализируемого текста и классификацию полученных в ее результате единиц. Наиболее последовательно идеи структурализма были реализованы в фонологии, и именно в рамках структурализма была создана наболее цельная фонологическая теория, сохраняющая свое значение до наших дней – теория Пражской лингвистической школы, одного из течений структурализма.

Среди других направлений структурализма были глоссематика (Л.Ельмслев) и дескриптивизм (Л.Блумфилд, Г.Глисон, З.Харрис). К этому же лингвистическому течению относится и фонологическая теория МФШ. Так, один из создателей МФШ А.А.Реформатский писал: "Фонология и структурализм – почти близнецы... Одно без другого немыслимо"[19].

Дата добавления: 2015-07-02