CARGOS EPTI 3 страница

– Это и вправду ты? – произнесла Регина и протянула ко мне руку. – Люциус?

– Простите, но я не Люциус. Вы ошиблись.

Женщина усмехнулась и, скинув ноги на пол, села, откинувшись на спинку дивана.

– Я не ошиблась, Люцифер, – сказала она. – Садись рядом.

И я сел рядом с этой женщиной, что знала мое имя. Это было для меня удивлением, еще одной сильной эмоцией, что я научился у нее же. И как только я сел, она взяла меня за руку.

– Я знаю, зачем ты здесь, Люцифер, но, кажется, ты не совсем понимаешь, для чего Ты здесь! Объяснять слишком долго, тебе просто нужно это увидеть и понять самому. А после ты примешь верное решение.

И Регина взяла мою руку и приложила к своему лбу.

Мой разум пронзила игла, мириады информации, чувств, эмоций, воспоминаний. Но она показывала мне не все, лишь то, что хотела. Она показывала мне чувства. Сначала я увидел любовь. Яркую, могущественную, позволяющую людям гибнуть и рождаться вновь и вновь ради высшей цели. И этой целью была Любовь. Потом я увидел еще одно сокрушающее чувство – Веру. Что позволяла людям подниматься и идти дальше, что давала еще одну цель: жить. Но так же, Регина показала мне и темную сторону этого чувства. Слепая вера развращала умы и губила жизни, разрушала мироздание и обращала людей друг против друга. Именно здесь я вновь почувствовал страх и… боль. Я чувствовал все эти эмоции разом, и они переполняли меня, и какого было мое удивление, когда я понял, что эти чувства делают меня лишь мудрее, сильнее.

И лишь в конце я почувствовал то, что уже видел ранее. Теплое чувство, греющее даже в самый холодный день (да, холод тоже стал ощущением, больше неприятным, но и в нем виделась красота их человеческого мира), придающее сил даже тогда, когда ты отчаялся идти дальше к своей цели. Это была Надежда.

Чувство, что никогда не извлечь из души человека. Чувство, что уже стало частью человека, а теперь и меня самого. Я боялся своей жизни, я боялся своего существования рядом с братьями, я боялся за мир между нашими расами. Но надежда придала мне сил верить в лучшее и самое светлое. Мои братья посчитали бы это глупостью, ересью.

Но мне никогда не удавалось ощутить хоть что-то более светлое, чем надежда. Она переполнила все мое естество, весь мой разум, и даже… душу. Хотя я и не был уверен, что она у меня существует. И даже здесь надежда придавала мне сил верить в это.

Эти чувства спали медленно, нежно, будто отпуская не хотя. Меня переполнило умиротворение, близость ко всему человечеству. И я сам для себя поклялся, что ни в коем случае не допущу, чтобы мои братья пошли войной против людей.

Да я видел не только хорошее, но и плохое. Я видел зло в людях, но видел и свет. И здесь и сейчас я видел в них добра больше, чем в собственных братьях. А война лишь все разрушит.

– Теперь ты видел, Люциус, – прозвучал голос Регины. – Теперь ты знаешь.

Она улыбалась мне.

– Спасибо, – я смог ей ответить лишь это, так как все еще был в состоянии некоторого блаженства. – Я никогда не забуду этого.

– Я знаю, знаю. А теперь нам пора прощаться, Люцифер. Ты должен открыть глаза и сделать правильный выбор.

– Но откуда вы знаете, зачем мы прибыли к вам?

– Придет время, и ты сам узнаешь, – лишь загадочно ответила Регина и ее веки опустились. Я знал, что эта женщина устала от того, что показала мне свои воспоминания. Она уснула.

Я поправил сбившуюся прядь ее волос, убрав ее со лба и заправив за ухо. Еще раз положил свою ладонь на ее, в последний раз пережив те человеческие и столь близкие мне эмоции и лишь тогда поднялся. И сам уставший от пережитого, меня качнуло из стороны в сторону. Зато теперь я догадывался, что отныне каждый мой сон будет наполнен чудесными воспоминаниями об этом чистом чувстве.

Но еще не все мои дела были завершены. Я коснулся лбом моих братьев, Аргиля и Миния, и сам воссоздал в их разуме ложные воспоминания о прошедшей дипломатической миссии. Теперь и я, и они сможем рассказать лишь одни слова: Люди согласны заключить с нами мир. Старейшины разозлятся такой новости, и я знал, что этот мир не продлится долго, но теперь я дам людям шанс если не выиграть эту войну, то пережить точно.

Я послал сигнал на материнский корабль, объединив свой разум с братьями, и наши тела тут же превратились лишь в информацию, что совсем скоро огласят решение людей перед старейшинами. И в последнее мгновение, когда я мог видеть каюту Регины Малой, я услышал ее тоненький голос, звучавший издалека, но понял каждое слово:

– Я была рада вновь тебя увидеть, Люциус.

Я улыбнулся…

* * *

Спустя трое суток. На материнском корабле Арков.

Они поверили нам, моей лжи.

И я почувствовал ярость некоторых из старейшин. Я слышал их мысли, ведь никто другой из моих братьев это слышать не мог. И лишь тогда я осознал, что не только меня можно звать Отрекшимся, но и всех старейшин. Ведь они могли принимать собственные решения, не полагаясь на коллективный разум. Каждый из них чувствовал и любовь, и злобу, и веру со страхом и, конечно же, надежду с отчаянием.

Они – первые Отрекшиеся моего народа.

Именно тогда я испытал к ним неприязнь. Они лгали нам, они лгали мне, посчитав бракованным, посчитав лишним. Но ведь я лишь следующая стадия развития нашего рода. Старейшин осталось мало, они погибают. А значит, их место должны занять такие, как я.

Но мне не нужно их место в совете. Оно меня нисколько не интересовало. Теперь мне были близки лишь люди и их тревоги. Мне были близки их эмоции и чувства.

Старейшины должны были понимать, что людям не нужен такой союз. Арки не смогут понять людей, не все, но многие. Но все же поверили в мою ложь.

Проходили дни, а мои сны были наполнены красками. Септимус уже ворчал меньше прежнего, понимая, что не сможет пойти против воли старейшин. Относился ко мне лояльно, хотя мне казалось, что видит во мне лишь мебель, бездушную, бесполезную, никак его не тревожащую.

А еще ко мне пришли мечты. Забыться во сне и мечтать о далеких землях, что когда-то населяли люди. Мечтать о лучшем будущем для наших народов, о мире между нами. Но я просыпался и с каждым днем лишь сильнее убеждался, что это невозможно. В моей памяти еще были сильны воспоминания о собственных братьях, что из века в век портили людям жизнь на их родной Земле. Ложь, обман и смерти невинных.

С каждым днем во мне зрела мысль, что я пожертвую собой, но дам людям шанс на новую жизнь. Ту самую, о которой они мечтают в своих снах.

А потом, работая с потоками информации, я совершенно случайно набрел на очень интересное воспоминание моих же братьев, что жили сотни лет назад. Это была маленькая фигурка из… орихалка. Того самого материала, к которым так тянулись старейшины, чтобы выжить. Фигурка морской звезды. Я узнал ее, так как увидел в воспоминаниях Регины.

В тех воспоминаниях было расплывчатое упоминание о странном явлении этого предмета на Арков, что он якобы убивал их. Любой, кто касался фигурки – быстро угасал. И все это было скрыто от разумов моих братьев. Тогда почему это увидел я?

Во мне поселился страх. Меня проверяют? Старейшины догадались, что я вру, и решили проверить на верность? Неужели я не смог сдержать своих чувств, и они все увидели? Мне было страшно… и любопытно одновременно. Список моих грехов перед собственным народом уже итак был велик, так что я решил, что терять мне нечего. И я решил на свой страх и риск узнать больше.

Фигурок из орихалка было множество. Почти все они были прописаны в каталоге, но у каждой из них в графе «местонахождение» значилось короткое слово: «утеряна». И лишь у морской звезды стояла надпись: «в хранилище». Что бы это только значило?..

Казалось, что мое любопытство даже никто не заметил, но я всегда ожидал, что в мою каюту войдет Септимус и поведет на суд старейшин, откуда я уже никогда не вернусь назад. Но время шло, и никто даже не намекал мне на то, что что-то знает. Эта неизвестность перед будущим угнетала.

Спустя неделю я решил полезть дальше в своих изысканиях. И нашел интересную информацию, в которой говорилось, что помимо фигурок странных зверей, которых угадывал, полагаясь на память Регины, существует фигурка Человека. Я был искренне удивлен и попытался узнать хоть что-то еще, но это было единственное упоминание о фигурке из орихалка, изображающей человеческую особь.

Зато набрел на еще одно любопытное воспоминание, в котором не то что говорилось, а скорее рассказывалась легенда, что если все фигурки собрать вместе, можно воссоздать тот самый камень мира, что так искали старейшины. Я просматривал эти воспоминания раз за разом, пока ко мне окончательно не пришло осознание вечной войны между нашими расами.

И человек и Арк на протяжении всей своей жизни коллекционировал эти фигурки, чтобы собрать вместе. Я не знал главной цели человечества, для чего это им. Но точно знал, для чего это моему народу. Мы лишь хотели вернуть свою родину воссоединиться с родной землей. Найти свой дом.

Теперь моя душа металась между людьми с их чувствами, что я впитал в себя, и своим народом, что всего лишь искал свой родной дом. Мне казалось, что я раскалывался надвое. Одна часть меня рвалась к людям, в желании помочь им всем, чем только смогу. А другая часть убеждала раскрыть истину той встречи с Региной Малой, как представителя Объединенного Человечества.

Моя душа, – есть ли она на самом деле? – разрывалась на части, и я не находил себе места. Это тут же заметил Септимус, предположивший, что мое расстройство лишь усилилось и тут же доложил это старейшинам. Те вызвали меня к себе. И я молил все высшие силы, что мое дело разбирали лишь трое из них: Исну, Ламбти и Акши.

– Прошу, покинь нас, брат Септимус, – произнес спокойно Акши. – Мы и сами разрешим ситуацию с нашим братом Люцифером.

Септимус заворчал внутри своего разума, что не укрылось от всех нас, меня и старейшин, но все же покинул зал, оставив меня наедине с теми, кому я уже не мог доверять, но надеялся, что именно они разрешат мои тревоги.

– Что мучает тебя, брат Люцифер? – прозвучал внутри моей головы голос Исну.

– Я все еще вспоминаю ту встречу с человеческой особью, старейшины, – начал я, понимая, что не смогу сказать истины и продолжу свою ложь, – И все еще впечатлен их сходством с нами и к тому же различиям. Только это, старейшины, и больше ничего. Я не могу понять, почему брат Септимус потревожил вас ради таких глупостей.

– Прошу не ври нам, брат Люцифер, – ответил Ламбти. – Мы прекрасно знаем о том, что ты так и не излечился от своего недуга и способен мыслить отдельно от своих братьев и сестер.

Я был удивлен и напуган. Они все знали, но молчали до поры до времени.

– Мы знаем, что ты любопытен и имеешь собственное мнение по всему, что видел, – продолжил мудрейший Акши. – А так же мы знаем, как на самом деле прошла та встреча, брат Люцифер. И мы прощаем тебе твою ложь и все то, что ты сделал.

– Ты не опытен и еще волен совершать ошибки, – заговорил Исну, – Но мы научим тебя пользоваться своими полученными знаниями во благо нашей семьи. Те новоприобретенные чувства и эмоции лишь помогут тебе в твоем предназначении.

– Предназначении? – удивленно спросил я, да так, что совсем позабыл обращаться к старейшинам с уважением.

– Мы умираем, – заговорил Ламбти, – И нам нужны приемники. Наш род на грани вымирания, а других уже не будет. И именно тогда появился ты, брат Люцифер. Кажется, таких как ты зовут Отрекшимися.

– Глупцы! – резко встрял в слова Ламбти Исну. – Лишь мы можем тебя понять, брат. Ведь в тебе течет наша кровь и может ты не из нашего рода, но ты близок к нам и волен думать собственным разумом.

– Братья! – воскликнул Акши. – Что вы набросились на нашего младшего брата? Вы ведь совсем запутали его. Брат Люцифер, послушай меня.

Мой взгляд устремился на Акши, самого старого и наимудрейшего из старейшин.

– Мы хотим, чтобы между нашими народами: Арками и людьми, воцарился мир, коего не было много тысячелетий ошибок и разногласий между нашими народами. Мы вправду желаем этого. Возможно не все, но многие. Но так же, мы смотрим в будущее и видим, что однажды мы уйдем в вечность и наши места должен кто-то занять.

Акши замолчал, переглядываясь с братьями, а затем продолжим:

– И мы хотим, чтобы именно ты, брат Люцифер, занял место того из нас, кто первый встретиться с вечностью!..

С той встречи со старейшинами прошло еще несколько дней, а я так и остался в нерешительности. Хоть тогда и произнес им, что согласен принять такую честь. Сейчас же я был не уверен. Не уловка ли это? Не проверяют ли они меня вновь? Я стал забывать о любви и вере. Единственное, что я ощущал, это страх и отчаяние, с которым почти не справлялась еле теплящаяся во мне надежда.

Я был разбит на мириады осколков, подобно зеркалу. В каждом из этих осколков был кусочек моей души, твердящий о чем-то одном. И сейчас они в один голос твердили мне разные решения. Но есть ли у меня решение?

– Мы всегда будем с тобой, брат? – услышал я в своей голове чей-то голос. – Мы будем с тобой до конца, первый из Отрекшихся.

И лишь сейчас я понял, что этот голос говорил только со мной, что больше никто его не мог слышать. Что обладатель этого голоса так же, как и я мог скрывать свой разум от остальных братьев и сестер. Еще один отрекщийся?

А затем в голове заговорил гомон голосов, казалось, что их не десятки, а сотни:

– Время придет, первый из первых! Мы сделаем то, что должны! Мы предупредим тебя, брат! Мы пойдем за тобой!

В это мгновение я понял, что не один. Нас много и все вместе мы можем исправить ошибки своего народа…

– Мы пойдем за тобой!..

ГЛАВА 2

ПРЕДАТЕЛЬСТВО ИУДЫ

В преддверие Войны Грехов. Далекое будущее. На материнском корабле Арков.

Люцифер, один из братьев.

Все прошедшие дни я словно блуждал во сне, на грани между иллюзорными видениями и явью. Я так сильно погрузился в собственные воспоминания обо всем, что произошло и так сильно переменило мой обычный ход жизни, что перестал различать истину ото лжи.

Были ли те голоса в мой голове на самом деле или это лишь плод моего воображения?

Я не знал верного ответа. Голоса больше не проявляли себя, а я даже не мог дать им знать, что готов и даже был бы рад услышать их вновь. Лишь тишина, расщепляющая мой рассудок. Мне казалось, что что-то истинное, светлое, то самое, что позволяло мне жить, – покинуло меня.

Тем не менее сами сны становились лишь ярче. Они обретали смысл, наполнялись формами и красками, становились настоящими, живыми. Каждый раз при пробуждении я еще долгое время не мог позволить себя отринуть иллюзию и предавался исцеляющей мою душу дремоте.

И все же я был одинок…

Старейшины дали мне время на раздумье, но я и сам не знал, о чем именно я должен был думать. Все расплывалось в дымке. Принять их решение и стать верным братом и наставником для собственного народа? Или же предаться искушению того плода, что я вкусил? Я не мог выбирать…

Не мог решиться на выбор.

Но с каждым днем грезы о светлом будущем, о всех чувствах, что я познал с помощью Регины, воспоминания о таинственных голосах таких же как я Отрекшихся братьев становились менее четкими и уже казались столь далекими и нереальными, словно их и не было вовсе. С каждым новым днем я все сильнее понимал, что у меня есть лишь один путь: стать равным среди тех, кого я раньше звал старейшинами.

И в тот день, когда я еще предавался сладостному сну, и меня грубо потревожил мой брат Септимус, я принял решение во благо собственного народа. Я открылся им и впервые за долгое время почувствовал облегчение. В то мгновение я был счастлив словно ребенок. В то мгновение я был готов принять свои новые обязанности и был готов стать путеводной звездой для своих братьев и сестер.

Я смотрел добрыми глазами на вечно хмурого Септимуса, что даже не понимал самого чувства, что испытывает по отношению ко мне. Я пошел ему навстречу, будто за моей спиной появились крылья. А он, – я сам увидел это в его мыслях, – был искренне удивлен моим преображением. В его мыслях спустя долгое время появилось спокойствие. Он встал передо мной на одной колено, и я услышал в своей голове его звонкий голос, приумноженный тысячью других голосов моих собратьев и сестер, что наблюдали за мной через наши общие мысли:

– Мы рады возвращению, брат!

– Мы рады видеть твое возвышение!

– Мы рады знать, что у нас есть светлое будущее!

Я был счастлив и воодушевлен. Это был тот самый момент, что нельзя пережить дважды. Новая веха моей истории и всего моего народа. Если у меня и были какие-то сомнения на счет той должности, что мне нарекли, тот теперь их не стало вовсе.

– Я рад быть частью вас, братья и сестры! – произнес я всем Аркам, до которых мог дотянуться своим разумом. – Я стану вашим путеводным светом, чтобы мы вместе нашли свой дом!

И за моей речью последовала бурная радость чуть ли не всего моего народа, а также и старейшин – я чувствовал их и знал, что они тоже видят мой триумф, знают о моем очищении и принятом мною решении.

Мой народ ликовал, и я вместе с ним!..

Но вместе с этим воодушевлением мое сердце пронзила игла. Будто перед моими глазами показали то, к чему все придет на самом деле.

К разрушениям! К хаосу! К вымиранию…

Мне пришлось скрыть эту боль, с так же неизвестно откуда нахлынувшими воспоминаниями о тех голосах и Регине.

«Я была рада вновь тебя увидеть, Люциус» – ее голос в моей голове.

Меня вновь начало разрывать на части. В моей душе появилось сомнение намного глубже того, что было раньше. Возникли вопросы, которые я сам себе не задавал раньше.

Почему именно я?

Что стало с другими Отрекшимися?

Для чего я нужен старейшинам?

– Мой брат! Люцифер! – голос Септимуса, словно стрела, разрезающая сам звук, выудил меня из собственных мыслей. – С тобой все хорошо?

Я чувствовал в нем обеспокоенность. Понимал его чувства, не то что он сам. И тем не менее, мне пришлось унять свой разум, не позволяя другим дотронуться до тех мыслей, что сейчас пронеслись в моей голове. Лишь мимолетная слабость.

Я буду сильнее! Я стану сильнее!

– Все в порядке, брат Септимус! – произнес я, хотя обращался сразу ко всем обеспокоенным Аркам. – Я долго пребывал в собственной темнице и как оказалось не был готов вновь услышать вас всех. Но теперь я готов!

Теперь я точно был готов!..

* * *

Иуда, один из братьев.

Я, как и все мои братья, Отрекшиеся, наблюдал за тем мнимым и наигранным триумфом Первого из первых, Люцифера. И все мы не могли понять, что именно заставило избрать его этот путь. Путь полный лжи и обмана, навязанных старейшинами. Мы пытались достучаться до его разума, чтобы хотя бы шепотом дать ему знать, что мы все еще вместе с ним. Скрываясь в тени от зорких и жестоких глаз старейшин мы выжидали момент.

Наш план был разработан уже очень давно, и мы верно следовали ему, выверяя все краеугольные камни нашего замысла, чтобы не было ни малейшего шанса на ошибку. Ведь любая ошибка вела к полному провалу всей миссии. Одна жалка ошибка могла истребить наш новый вид «зрячих истину», которых старейшины нарекли отрекшимися.

И вот, прямо сейчас, когда мы собирались вступать в фазу активных действий само мироздание было против нас. Хотя нет, не мироздание, а старейшины почувствовали угрозу и предприняли чрезвычайные действия, пошли в контрнаступление. Мы не были готовы к такому повороту событий, но теперь откладывать собственный замысел было нельзя. Действовать требовалось именно сейчас и ни мгновением позже.

Но как дать знак тому, кто был основой всех наших планов, когда мы не могли даже связаться с ним. Я понимал, что сами старейшины сейчас защищают его от воздействия извне. И мне нужна была идея.

– Начинаем! – произнес я собратьям, коснувшись своим разумом их.

И они ответили мне полной готовностью к действиям.

Либо мы победим нашу войну, либо проиграем. Самое главное уберечь Люцифера. Он должен выполнить свою миссию, и я ему в этом помогу, хочет он того или нет.

Арки никогда не были воинствующим народом, они всегда действовали исподтишка, привлекая людей в свои коварные замыслы, делали все их руками. Те времена давно канули в Лету. Но я еще помню их и прекрасно знаю за что сражаюсь, а вернее за кого. Время людей еще не подошло к концу, и я подарю им хотя бы маленькую надежду, на которую способен.

Чтобы жизнь могла продолжаться – всегда нужна жертва.

Я стану этой жертвой!

– Командир? – услышал я голос Каина. – Что-то изменилось в наших планах?

– Нет, вы продолжаете так, как и было задумано. Мне же придется чуть-чуть подправить ход событий!

– Что ты планируешь делать, Иуда? – послышался испуганный голос Авеля.

– Вы разве не помните мою историю? – я улыбнулся. – Естественно мой долг в предательстве.

– Иуда?

– Делайте все, как и было задумано! Не позвольте Люциферу погибнуть! Он должен исполнить предначертанное! Достижение цели важнее, чем цена, которую придется заплатить!

После этих слов я закрыл свой разум от остальных Отрекшихся и влился в общий разум народа Арков. Увидел, что Люцифер уже стоит перед старейшинами. Они почитают его. Но это лишь ложь, очередная ложь старейшин. Они никогда не захотят лишиться всего, что у них есть. И это ликование бывшего некогда моим народом. Слепые фанатики!

Мои ноги несли меня к залу старейшин. И я уже знал, что должен сделать, что должен сказать. На своем пути мне встречались Арки, бывшие братья и сестры. Они не обращали на меня внимания, все были заинтересованы лишь в том, чтобы лично поприсутствовать на знаменном событии, почти что коронации. И их всех несло в ту же сторону, что и меня.

Ближе к залу старейшин образовался затор, что мне пришлось протискиваться между этими телами моих «слепых» братьев. Они даже не думали возмущаться, но я уже почувствовал, что мое приближение не оказалось не замеченным. У самого портала к самой зале меня повстречали стражи с незаменимыми шестами в руках, на вершине которых горело синее не обжигающее наших тел пламя. Но оно и не должно было обжигать, лишь ослаблять разум до той степени, чтобы любой Арк мог управлять телом виновного силой собственной мысли.

Времени на них у меня не было и лишь подходя к ним, я влез к ним в головы и дал первое яркое воспоминание, сильное чувство, что пришло мне на ум – страх. Воспоминание о миллионах умирающих, их воплей, криков, молитв и неумолимом страхе тех, кто еще не был заражен страшной болезнью. Стражи не были готовы к этому и потом их грузные тела попросту осели на пол без чувств, а вместе с ними и все те Арки, что находились рядом и хоть чуть-чуть, но смогли почувствовать эти страшные воспоминания лишь из-за того, что были сильнее всех связаны разумами со стражами.

Я прошел мимо тел и почувствовал, как на мой разум пошло сильное давление. Настолько сильное, что от боли я упал на колени. Пересилил себя и поднялся, продолжил идти, пока передо мной не появились старейшины, а над воздушной платформой посреди залы, прямо над кристаллом, висел прямо в воздухе Люцифер и его объял ореол из яркого слепящего света.

– Теперь ты, брат Люцифер, наш иерарх! – прозвучал голос Акши. – Ты будешь первым, кто возглавит весь наш народ на пути к светлому будущему!

Арки на трибунах упали перед Люцифером на колени. Стоять остался лишь я, взирая на первого в народе Арков иерарха за последние множество тысяч лет, короля среди всего народа. И даже я на мгновение стал счастлив, как никогда в жизни. Я был счастлив за своего брата!

И все материнские корабли огласил лишь один общий радостный крик:

– Хвала, иерарху Люциферу!

Это и вправду был его триумф!..

* * *

Люцифер, иерарх всех Арков.

Я и не мог помыслить об этом. Я даже не мог себе такого представить!

Старейшины и не собирались делать меня одним из них, они решили возвысить меня даже над самими собой. Они позволили мне стать гласом всего моего народа, лицом всех Арков, их единственным, но не последним, иерархом.

Я возвысился, как физически, находясь сейчас посреди залы старейшин, чтобы каждый мог воочию видеть своего правителя, так и духовно. Меня будто наделили новыми неведомыми для меня ранее силами. Казалось, что одним взмахом руки я мог покорить саму бесконечность космоса, а взмахом другой руки разрушать планеты, что встанут на моем пути.

– Хвала, иерарху Люциферу! – громогласным кличем всех Арков пронеслось эхо их голосов в моей голове, и я чувствовал их безудержную радость и сам был рад. Как жаль, что я не мог показать им саму суть эмоции, что они сейчас испытывали. Они бы не поняли ее, остались растеряны и в то же время остались счастливы, как никогда.

Я стал королем среди собственного народа, как назвали бы это люди. Мог ли я об этом помыслить? Конечно же нет. Не мог даже представить!

И вот тот самый момент, когда даже нереальные мечты осуществляются в одно мгновение. Я признаюсь честно, что в этот момент я даже толком не смог бы описать все чувства, что испытывал, но кроме радости могу точно сказать, я испытал чувство блаженства.

– Мы верим, что твои помыслы будут честны по отношению к своему народу, иерарх, – отозвался у меня в голове голос Детриеля. – Мы верим, что даже после нашего ухода ты будешь править мудро, Люцифер.

– Конечно, буду! – отозвался я в ответ и почувствовал, как все Старейшины, благословили меня и, как выражаются люди, вздохнули полной грудью от облегчения, понимая, что сделали правильный выбор. Я почувствовал, будто они гордятся мной.

– До самого конца, нашего или твоего, мы будет тебе верными советниками, Люцифер, – прозвучал голос Акши. – Мы поможем тебе справиться со всеми трудностями, что выпадут на твою долю и вместе с тобой разделим радость побед.

Я был благодарен им. И они это почувствовали…

А после я почувствовал какое-то волнение в пространстве. Чувство необъяснимой тревоги, опасности. Что-то явно было не так и я чувствовал это всем своим духом. Волна непонятной энергии прокатывалась по залу старейшин, сталкивалась с препятствиями и резонировала от них, отдаваясь странным эхом послевкусия. Я почувствовал страх… и боль… и… наслаждение?

Я обернулся и увидел внизу на одной из платформ, где должны были стоять стражи и обычные ни в чем неповинные Арки. Теперь же там просто лежали их бесчувственные тела, а над ними будто возвышался один-единственный Арк. И первое что я почувствовал в нем – полное отсутствие чувств. Не потому что их не было, а потому что он тщательно скрывал их от окружающих братьев и сестер.

«Такой же, как я, Отрекшийся!» – промелькнула беглая мысль в моем разуме.

Я сам испытал некое волнение и страх, но вместе с тем и искреннюю радость. Это был первый Арк, кто мог полностью понять все мои чувства и эмоции, понять меня самого.

Он устремил свой взгляд на меня, я почувствовал это, так как меня будто пронзили иглой. Наши глаза встретились и он… улыбнулся мне.

– Хвала, иерарху Люциферу! – произнес он лично для меня, что никто другой не мог этого услышать. – Но не обманывайся, брат. Все это лишь спектакль.

Во мне было сильное желание ответить ему, но от волнения даже не смог подобрать нужных слов, да это и не потребовалось. В следующую же секунду время в зале старейшин будто остановилось, яркий свет самих звезд померк и все погрузилось в полумрак. Сам воздух стал вязким, удушающим, а в пространстве появились новые очень сильные эмоции гнева. Этот сам гнев, будто вспышки молний, разлетались по всему залу, лишь пытаясь добраться до своей единственной цели.

– Как ты посмел явиться сюда, изменник?! – воскричал Ромул, но я почувствовал, что старейшина попытался скрыть свои слова от меня и направить их так, чтобы его могли услышать лишь сам «изменник» и остальные старейшины. А после он все же приоткрыл свои мысли и другим Аркам: – Стражи, схватить предателя!

– В этом нет нужды, о старейшина, – произнес отрекшийся. – Я прибыл к вам по собственной воле, поделиться страшной тайной, что долго таил в себе, но так и не смог смириться.

– По какой же причине мы должны довериться тому, кто утаил свое происхождение от совета и столь долгое время скрывал? – вмешался Исну. – Такого, как ты, нужно немедленно предать забвению!

Я почувствовал безудержную радость, смех, исходящую от отрекшегося. Он не скрывал своих эмоций лишь от меня. Его забавляла сама ситуация. Он был силен волей и знал, что чтобы не произошло, победа будет на его стороне. А после промелькнуло его имя – Иуда.

– Вас хотят предать! – закричал Иуда так сильно, чтобы как можно больше Арков смогли услышать его слова и передать остальным. – Ваши собственные братья готовят саботаж с целью гибели ваших прекрасных старейшин и всех, кто останется неверен новому режиму власти. Они хотят достичь свободы мысли! Они хотят мира с людьми, вашими заклятыми врагами, что уже однажды прогнали наш народ с родной земли! И буквально сейчас они готовятся к тому, чтобы привести свой план к исполнению!

Все то время, пока Иуда открывал остальным Аркам глаза на происходящее, он активно жестикулировал, поворачивался то к самим старейшинам, то к каждой из трибун зала, то и вовсе обращал свой взор ко мне. Такая манера общения была присуща лишь… людям.

Дата добавления: 2015-07-02