Комментарий редактора. Не нужно и говорить, что события, о которых пишет Каин, развернулись не только в столице, но и по всему Гравалаксу

Не нужно и говорить, что события, о которых пишет Каин, развернулись не только в столице, но и по всему Гравалаксу. Учитывая, что основные силы экспедиционных войск, как имперских, так и may, были сосредоточены вокруг столицы, ситуация в Майо ухудшалась быстрее, чем где-либо еще на планете. Несколько столкновений произошло вокруг космопортов, так как обе стороны понимали, что сохранять их открытыми для себя или закрыть доступ к ним врагу — жизненно важно для снабжения и эвакуации. По большей части военные действия имели характер междоусобицы между фракциями СПО, которые обратили оружие против друг друга с ужасающей жестокостью, которую можно увидеть только в гражданской войне. Таким образом, нижеследующий отрывок поможет лучше оценить общую картину происходившего.

Из «Уничтожить виновных! Непредвзятый отчет об освобождении Гравалакса»

за авторством Сентенция Логара, 085.М42.

«Итак, в результате злонамеренного заговора целый мир был погружен в вакханалию братоубийства, которая до сего дня лежит позорным пятном как на выживших, так и на их потомках. Урок, который, несомненно, должно вынести из этих ужасающих событий, таков: как бы благонамеренны ни казались чужаки, мы не должны им доверять, ибо даже в малом отвернувшись от лица Императора, мы вернее всего будем прокляты.

Должно быть, именно запоздалое понимание этого побудило верных солдат регулярных частей местных сил планетарной обороны обернуть оружие против предателей в своей среде. Имперская Гвардия разделалась с ксенофилами, которые осмелились осквернить улицы города мятежом. Патриотическое рвение в конечном итоге взяло верх, и наиболее преданные из слуг Его Божественного Величества встали, чтобы смыть со своей чести омерзительное пятно единственным способом, которым это сделать возможно: а именно пролил кровь тех, чье трусливое пособничество чужакам привело всю планету на грань пропасти.

Вначале свой боевой дух восстанавливали отдельные соединения, и начиналось это с ареста тех командиров, лояльность которых, по той или иной причине, попала под подозрение. Те же, чьи души были запятнаны влиянием чужаков, очутившись перед угрозой разоблачения, оказали сопротивление, доказав черноту своего сердца тем, что открыли огонь по героическим защитникам имперских добродетелей. После этого раздор начал расти по экспоненте, пока практически каждая часть СПО на планете не была вовлечена в боевые действия на той или иной стороне. Конечно же, смута была такова, что многие не могли отличить друзей от врагов и попросту вступали в бой с каждым подразделением, какое встречали, без разбору.

В этих обстоятельствах было неудивительно, что наиболее ревностные из лоялистов, не теряя времени, возложили вину на тех, кто был изначально виновен в происходящем, то есть на самих ксеносов, и незамедлительно решили избавить свой мир от позорного присутствия чужаков. Герои, чьи имена, несомненно, запечатлелись бы в веках, если бы их тела можно было потом опознать, восстали против самого источника порчи и бросились на цитадель захватчиков.

Но, увы! Столкнувшись с сокрушительной огневой мощью этого оплота нечестивости, они были разорваны на куски, хоть все же успели нанести урон врагу. Впервые осознав свою собственную уязвимость, тау выдвинулись в город, чтобы учинить резню над добродетельными, и само будущее Гравалакса оказалось под угрозой.

Один лишь вопрос остается непроясненным. Почему ответ Имперской Гвардии последовал через такое долгое время? Обвинения в трусости очевидно смехотворны, даже самой репутации лорда-генерала достаточно, чтобы, не задумываясь, опровергнуть их. И в очередной раз единственным достоверным объяснением этому остаются некие темные махинации, которые каким-то образом задержали развертывание Гвардии. Что же касается того, чья рука держала нити этого заговора, тщательный отсев свидетельств твердо указывает на каперов…

И, завершив достаточно лаконичную сводку событий, происходивших на тот момент, он вновь сворачивает повествование к своей личной навязчивой идее. Пожалуй, это и к лучшему: если бы кто-нибудь оказался способен угадать настоящего врага, с которым мы столкнулись, нам пришлось бы предпринимать серьезные шаги, чтобы скрыть правду.

Глава одиннадцатая

Что бы ни случилось,

С нами Императора милость,

С ними же нет ее.

Из народной баллады «ДолгГвардейца»

Склад был в том же состоянии, в каком мы его покинули, то есть представлял собой кучу щебня и слегка дымящихся обломков. Когда мы высадились из «Химеры», еще не осевшая гарь забила мне горло, заставив закашляться. По дороге к нашей цели мы не встретили больше неестественно быстрых Дредноутов тау, но я оставался настороже и, покидая относительную безопасность нашего транспортного средства, приказал солдатам считать эту местность вражеской территорией. Те крупицы информации, что я сумел урвать из переговоров по воксу, были совершенно неутешительны, а мои попытки пробиться к кому-нибудь в штабе дивизиона и запросить разъяснений оказались бесполезными; кажется, никто не имел большего понятия о происходящем, чем мы. Но с другой стороны, нашу маленькую экспедицию вела инквизитор, и она явно не собиралась отступать от задуманного, так что я скоро оставил попытки разобраться в ситуации и просто последовал за Эмберли.

— Кажется, чисто, — сказала она, глядя в ауспекс, извлеченный из складок ее черной накидки.

Я задумался о том, что еще может скрываться там. Несмотря на слова инквизитора, наши солдаты высаживались в боевом порядке, прикрывая друг друга на ходу. Затем Келп двинулся вперед, остальные же оставались под защитой брони нашей машины, пока он не достиг укрытия за ближайшей кучей обломков. Затем Требек направилась к обрушившейся стене на противоположном фланге. Когда они заняли свои позиции, выдвинулась Веладе, заняв позицию позади них, следом — Холенби, который, как я заметил, выбрал укрытие, откуда удобнее всего было прикрыть именно ее, при этом оставалось слепое пятно в прикрытии Требек. После секундного колебания я решил не вмешиваться, но только в этот раз. В конце концов, они были не самой спаянной командой, какой можно было желать, и поведение Холенби могло быть просто чистосердечной ошибкой. Сорель обвел окрестности взглядом через прицел своего снайперского ружья, затем поднял руку.

— Чисто, комиссар, — сказал он. — Можете выдвигаться.

— После вас, — сказал я.

Он едва заметно пожал плечами и, низко пригибаясь, быстро пересек открытое пространство, заняв позицию примерно в пятидесяти метрах впереди Келпа, где упавшая опорная балка лежала поперек осыпавшейся внутренней стены. Он взобрался туда и червем протиснулся в зазор между двумя кусками каменной кладки, где и замер, осматривая горы щебня через прицел. Если бы я не следил за ним все это время, то вряд ли догадался бы, что там, где он находится, кто-то есть.

Эмберли вопросительно приподняла бровь:

— Не было ли более разумным, чтобы нас прикрывали на выходе?

— Если бы речь шла о любом другом снайпере, безусловно, — сказал я. — Но после того, что он высказал на совещании…

— Лучше перестраховаться, — закончила она за меня.

Я кивнул и указал на пандус.

— Если вы готовы, инквизитор.

— После вас, — сказала она, и я едва не упустил улыбку, которая сопровождала это эхо моих собственных слов. Если бы она не доверяла мне, я бы не слишком удивился. Знаете ли, я бы и сам себе не доверял, поскольку знаю себя лучше, чем кто-либо иной.

Так что мне осталось только улыбнуться в ответ и позволить ей думать, будто принял ее слова за шутку. Я вывалился наружу, давя сапогами скрипящий пепел. Юрген к тому моменту уже покинул водительский отсек, и я был встречен его благоуханием, к которому через секунду присоединился и он сам. При виде его мои брови сами собой поползли вверх.

— Ты уверен, что не слишком легко вооружился для нашего дельца? — спросил я, и по его лицу промелькнуло хмурое выражение, прежде чем он понял, что я шучу.

Одетый в бронежилет, который был, как это принято в доброй старой Гвардии, ему велик, он был вооружен хеллганом, но тот был перекинут через плечо. Руки же ему оттягивала — ошибки тут быть не могло — грузная туша мелтагана, тяжелого термического оружия, которое обычно использовалось, чтобы задавать жару танкам на пересеченной местности, то есть в тех редких случаях, когда имелся шанс подобраться к ним достаточно близко и применить мелтаган прежде, чем они тебя размажут по ландшафту. Император знает, где Юрген достал эту пушку, но меня это весьма обнадежило. Мой помощник пожал плечами.

— Я подумал, что там, в туннелях, это может побыстрее расчистить дорогу, — сказал он.

Ну что ж, это ружьецо уж точно не оставит кочек на нашем пути, будь то завалы или вражеские полчища.

— Неплохо придумано, — сказал я. — Огневая мощь лишней не бывает.

— А картошку захватили? — спросила Эмберли, становясь рядом со мной.

Юрген как будто растерялся.

— Н-нет, не думаю… — начал он.

— Она шутит, Юрген, — заверил я его.

На его лицо медленно вползла улыбка.

— А, понимаю. Это термическое оружие, а картошку можно запекать…

— Именно.

Я обернулся, чтобы увидеть, как Сорель просигналил «все чисто», а Келп двинулся вперед, чтобы совершить следующий ход в той сложной системе марш-бросков, которая должна была привести нас к цели.

Я был готов к тому, что мы вообще ее не найдем, учитывая обрушившееся здание и все такое, но ауспекс Эмберли указал нам верное направление, и после некоторого промежутка времени, занятого перебежками и нырками в укрытия, мы собрались под прикрытием стены. Точнее, того, что от нее осталось.

— Это где-то здесь, — сказала Эмберли, поводя вокруг своим миниатюрным приборчиком так, чтобы дух-предсказатель в нем мог осмотреться получше. Показания ее, похоже, удовлетворили, так что ауспекс исчез в складках плаща столь же незаметно, как и появился. Она с улыбкой указала на небольшой холмик щебня. — Вот под этим местом, если я не ошибаюсь.

— Келп, Сорель. — Я указал на громоздящиеся обломки, и двое мужчин выступили вперед, при этом Келп бросил на меня злой взгляд, а Сорель сохранял все то же бесстрастное выражение. Они закинули ружья за спины и приступили к тягостному труду по разбору завала. — Остальные, продолжайте наблюдать за периметром.

Приказав это, я отвлек их внимание от работающих. С несколько пристыженными лицами Требек, Веладе и Холенби прекратили таращиться на быстро растущую яму и вернулись к обязанностям дозорных.

— Нехорошо, — пробормотал я Юргену. — Они не должны позволять себе так легко отвлекаться, даже если инквизиторская безделушка уверила их, что в округе нет враждебных объектов.

Мой помощник кивнул.

— Неряхи, — согласился он, совершенно не осознавая, сколько иронии в том, что это произнес кто-то, подобный ему.

— Вы это ищете? — спросил Келп, обнаружив что-то похожее на покореженную крышку технического люка. Стерев перепачканной рукой пот с лица, он оставил на нем полосу копоти и каменной пыли.

Сорель, как более утонченный человек, предварительно вытер руки об штаны.

— Я думаю, да, — сказала Эмберли.

Келп кивнул, схватился за край и с усилием потянул, продемонстрировав свои перекачанные мышцы. Через мгновение он с натугой выдохнул и отпустил.

— Нам понадобится подрывной заряд, чтобы сдвинуть эту штуку.

— Может быть, я… — сделал шаг вперед Юрген, нацеливая мелтаган.

Келп и Сорель полезли вон из ямы с неприличной скоростью, и даже Эмберли выглядела немного обескураженной, когда подняла руку, останавливая моего помощника.

— Нам просто нужно открыть люк, а не окончательно снести все здание.

— Но, в принципе, идея хорошая, — добавил я, увидев, что Юрген расстроился. — Веладе, Холенби, по центру и передней части. Пять выстрелов очередью.

Перекрученный металл в мгновение ока превратился в пар под совокупной мощью очередей из хеллганов, а я одобрительно хлопнул Юргена по спине.

— Отлично придумано!

По его понятиям, иначе и быть не могло.

— Ну, сойдет, — признал Келп, неотрывно глядя в открывшийся нашим взорам черный проем.

Я навел свой верный лазерный пистолет, но это было бессмысленной предосторожностью: если кто и поджидал в засаде, он уже испарился вместе с наблюдательным постом. А те же, кто оказался бы вне зоны поражения, уже начали бы отстреливаться.

— Прекрасно. — Эмберли выглядела удовлетворенной. — Я надеялась, что они сочтут этот путь заблокированным.

Я не собирался принимать что-либо на веру, так что быстро построил отряд.

— Келп, — сказал я. — Идешь первым.

Он кивнул, хотя поглядел нерадостно.

— За ним Сорель, Веладе, Юрген, я, инквизитор, Холенби, и Требек замыкает.

Это должно было удержать смутьянов как можно дальше друг от друга и разделить влюбленных пташек так, чтобы они думали о деле, а не друг о друге. Эмберли встретилась со мной взглядом и кивнула. Отлично, она не собиралась подрывать мой авторитет, оспаривая мои решения.

— А как насчет того, чтобы пропустить дам вперед? — проворчал Келп и начал спускаться в затхлую темень подземелья.

Я вырос в городе-улье, и поэтому лабиринт сервисных туннелей, в котором мы очутились, оказал на меня благотворное действие — родная стихия. Впрочем, моя паранойя никогда не позволяла мне слишком расслабиться, потому как самоуспокоенность была самым быстрым способом оказаться в мешке для трупов. По нам никто пока не стрелял, и ауспекс, который снова оказался у Эмберли в руке, оставался утешительно чист от враждебных целей.

И вообще любых целей. Наши шаги эхом отдавались впереди, несмотря на все наше старание не производить шума, а лучи наших фонарей не выхватывали ничего более опасного, чем какой-нибудь грызун.

Через некоторое время я заметил, что пыль в коридоре никем не потревожена и лежит толстым слоем, облачками взлетая только из-под наших сапог. Эта пыль щекотала мне глаза и нёбо, и я боролся с желанием чихнуть.

— В прошлый раз вы шли не этим путем? — спросил я, и Эмберли покачала головой:

— Нет. Я подумала, что разумнее будет пойти в обход, учитывая тот прием, который нам оказали в прошлый раз.

— Но вы знаете, куда мы движемся, так ведь? — настаивал я.

— Ни малейшего понятия, — жизнерадостно заявила она.

Видимо, кое-какие из эмоций отразились у меня на лице, потому что она улыбнулась и уточнила свое последнее замечание:

— Я хочу сказать, нам нужно держаться юго-западного направления, но как это сделать в лабиринте…

— А-а, тогда нам нужно забирать правее, — сказал я, указывая на боковой коридор, который пересекал наш примерно в тридцати метрах впереди[40]. Келп проверил перекресток, прижавшись к стене, и просигналил нам — «все чисто».

Я начал лучше понимать, куда направляется Эмберли, а она, несмотря на плохую ориентацию в пространстве, имела четкую цель. В общем и целом мы двигались в сторону Старого Квартала, что определенно имело смысл. Там туннели лежат ближе к поверхности, что делает их более доступными для любого, кто, помимо нас, ошивается здесь. Кто это и какого черта ему тут нужно — оставалось для меня загадкой.

Мы продолжили наш путь в тишине, пока Сорель предостерегающе не поднял руку, призывая остановиться. Эмберли и я тихонько приблизились к нему.

— Что там? — спросил я.

Лицо Келпа — бледное пятно в сумраке — было обращено на нас, в ожидании сигнала продолжать путь.

— Движение,- сказал Сорель, показывая в темноту перед нами.

Эмберли сверилась с экраном своего ауспекса.

— Ничего не показывает, — сказала она.

Мне было наплевать, что там говорит эта коробочка. Техножрецы могут целиком и полностью доверять своим машинам, но меня они слишком часто подводили в прошлом. Сорель обладал инстинктами снайпера и был таким же склонным к выживанию типом, что и я, поэтому, когда боялся он, мне тоже было не по себе.

— Келп? — спросил я.

Он ответил отрицательным жестом. Нет контакта.

— Я ничего не видел, — добавил он вслух.

— Хорошо. Продвигайтесь вперед, — сказал я. Потом тихо добавил, только для Сореля: — Смотрите в оба.

Снайпер кивнул и пошел вперед, держа ружье наготове. Остальные последовали за ним еще осторожнее, чем шли до сих пор, я же подождал, пока они пройдут мимо, и занял место рядом с Требек.

— Встали в арьергард? — спросила Эмберли, следуя за мной. — Разве это не опасно?

Конечно, это было опасно, это было второе по опасности место в колонне, уязвимое и лакомое для нападающего из засады или преследователя. Но если Сорель прав, то сейчас враг определенно впереди нас. Я пожал плечами.

— В сравнении с тем замечательно безопасным положением, в котором все мы сейчас находимся? — спросил я и был награжден коротким горловым смешком, который, назло всему, поднял мне настроение.

Впрочем, долго это не продлилось; мы миновали устье вентиляционного короба, и я заметил, что пыль вокруг него была потревожена, и не так давно. Я указал на это Эмберли, понижая голос, чтобы не переполошить остальных:

— Что скажете?

Лаз находился в добрых двух метрах над полом, и пыль под ним была потревожена лишь нашими сапогами. Мои — ладони снова заныли, и я скользнул лучом фонаря по переплетению труб над головами. Возможно, там кто-то скрывался и поспешил убраться, когда мы приблизились. Но перво-наперво, как они туда попали?

— Что-то напоминает? — тихо спросила Эмберли.

Теперь, после ее вопроса, я понял, что это так — сводящее с ума ощущение знакомости, которое никак не желало оформляться. Единственное, в чем я был уверен: здесь засело что-то плохое, но, пройдя через все ужасы, с которыми мне пришлось столкнуться в прошлом, я мог предложить слишком много вариантов этого плохого. Я как раз собирался отпустить какое-нибудь саркастическое замечание, но тут в воксе послышался голос Кастин, размытый помехами:

— Комиссар…- прошипела она.- Вы меня слышите?

— Слышу, но плохо. — Метры каменной кладки и камнебетона над нашими головами подавляли сигнал, и если бы мы зашли чуть дальше, оказались бы совершенно вне зоны связи. — В чем дело?

— Губернатор издал приказ об аресте лорда-генерала Живана! — Даже сквозь помехи бешенство в ее голосе слышалось вполне отчетливо. — И он требует немедленного выдвижения Гвардии в город!

— По какому обвинению? — спросила Эмберли. Какое бы вокс-снаряжение она ни применяла, оно было явно мощнее моего, потому что Кастин узнала ее голос.

— В трусости! — В голосе Кастин звенела ярость. — Да как он смел!..

— Это будут выяснять уполномоченные лица. — Тон Эмберли стал четким и повелительным. — До того, когда это произойдет, армии Империума будут оставаться под командованием лорда-генерала, а в случае возражений со стороны губернатора Инквизиция будет готова их с ним обсудить.

— Я передам ваше сообщение, — сказала Кастин с явным удовольствием, вероятно уже предвкушая реакцию губернатора.

— Полковник, — продолжил я, пока она не отключила связь. — Какова ситуация с тау?

— Мрачная, — признала Кастин. — Они все еще преследуют отряды СПО по всему городу. Гражданские жертвы уже исчисляются тысячами, в некоторых местах возникли бунты и люди перекрывают улицы. Но нас тау пока что атаковать воздерживаются. Если лорд-генерал и дипломаты смогут выиграть нам еще немного времени…

— Им придется это сделать, — перебила Эмберли. — Что бы ни происходило, Гвардия не должна оказаться втянутой в открытое столкновение с тау.

— Вас поняла, — ответила Кастин.

Для полковника это, вероятно, была соль на рану, и в ее голосе сквозил гнев. Вынужденно стоять в стороне и ничего не предпринимать, когда имперский город горит, а ксеносы безнаказанно режут его жителей, было, пожалуй, самым сложным из выпавших ей испытаний.

— Ну что же, — сказала Эмберли, когда Кастин отключила связь. — По крайней мере, надежда все еще остается.

— Для кого? — спросил я, стараясь не думать о всех тех гражданских, которые прямо сейчас, когда мы стоим здесь, теряют свои дома и жизни. Даже будучи эгоистом до кончиков ногтей, я не мог не сострадать им.

— Для половины этого Сегментума, — ответила Эмберли необычно усталым голосом, и я впервые услышал в нем намек на тот ужасный груз ответственности, который накладывала ее профессия. — Вы должны смотреть шире, Кайафас. Император знает, это зачастую нелегко.

Движимый необъяснимым даже для меня самого порывом, я на секунду взял ее за руку, словно это простое человеческое прикосновение могло оказать поддержку.

— Я знаю, — сказал я. — Но кто-то должен это делать. И сегодня это оказались мы.

Эмберли рассмеялась, слегка вымученно, и, прежде чем разнять руки, сжала мою ладонь.

— Это предложение лишено всякого подобия грамматики, вы не находите?

— Никогда не был силен в ней, — признал я.

Теперь, оглядываясь назад, мне это кажется странным, но тогда то, что она назвала меня по имени, показалось настолько естественным, что я даже не подумал удивиться.

Вскоре после этого мы полностью потеряли связь с поверхностью. Во всяком случае, я, а Эмберли, даже если она все еще могла принимать сигналы, не подавала виду. Будучи реалистом, я не питал надежды на какое-либо подкрепление, и все равно рожденное этой оторванностью чувство одиночества здорово подтачивало присутствие духа. Я постарался сосредоточиться на текущих задачах. Тем более что, отвлекшись на свои ощущения, я буквально налетел на Требек, которая неожиданно остановилась впереди меня.

— Что такое? — спросил я, зная, что не станет солдат вот так вот замирать без причины.

— Кажется, я что-то слышала, — сказала она.

Я склонил голову, напряженно вслушиваясь, но не смог ничего разобрать за шорохом шагов нашей группы и шумом дыхания. Мы продвигались очень скрытно — не забывайте, эти самые солдаты еще несколько месяцев назад охотились на тиранидов в условиях, подобных этим, а если в Галактике и есть что-то способное научить большей осторожности, то я с этим еще не встречался, — но множество поверхностей вокруг нас усиливали любой, даже самый тихий звук, а эхо тут же повторяло его несколько раз.

Поэтому я приказал остановиться, и мы напряженно ждали, когда отражения звуков, наконец, утихнут.

— Там, — выдохнула Требек через мгновение. — Слышите?

Да, я слышал. Подвывание лазерных ружей, и похожий, но более низкий звук, который был и знаком, и в то же время… Тогда я списал это на искажения эхом, но истину нам предстояло вскоре обнаружить.

— Стрельба, — подтвердил я. — Около полуклома отсюда.

Я, не задумываясь, указал направление, прежде чем сообразил, что оно лежит практически прямо на избранном Эмберли пути. Ну, снова-здорово. Требек недоверчиво посмотрела на меня:

— Вы уверены, сэр?

— Абсолютно, — сказал я, прежде чем понять, что никто из них не чувствовал себя в туннелях настолько в своей тарелке, как я.

На Вальхалле, конечно, есть пещерные города, но они сильно отличаются от типичного улья, в них есть широкие пространства под хорошо освещенными сводами из камня и льда. А еще, замечу, там промозглый холод, как раз такой, какой нравится вальхалльцам,- Галактика многообразна,- но у себя в комнате можно включить обогреватель (правда, не на всю катушку, как я убедился однажды, иначе в помещении начнется весенняя капель). Эмберли снова сверилась с ауспексом, который оставался так же беспомощен, как и раньше.

— Ну, если вы так уверены…

Вскоре перестрелка затихла, и в ставшей еще более густой и пугающей тишине мы продолжали вслушиваться еще некоторое время, но, поскольку было ясно, что, оставаясь на месте, мы более ничего не узнаем, Эмберли поторопила нас идти вперед. Не имея благовидного предлога двигаться ровно в обратном направлении, я согласился, и мы выступили, хотя я при этом испытывал гораздо больший трепет, чем раньше.

И примерно через пять минут Келп, который все еще был головным, снова поднял руку и замер.

— Что там? — спросил я.

— Тела. Много.

Ну, это было некоторым преувеличением, но около полудюжины их было разбросано по широкому открытому пространству, куда, в конце концов, привел нас коридор. Кажется, это был своего рода узловой пункт, потому как из него вело еще несколько туннелей, направленных во все стороны света. Как я понял, это место совсем недавно использовалось в качестве склада или чего-то подобного. Около десятка разломанных ящиков, о содержимом которых теперь оставалось только догадываться, и осколки осветительного шара показывали, что здесь не так давно протекала некая бурная деятельность.

— Вам это место знакомо? — спросил я Эмберли, которая оглядывалась вокруг, явно узнавая окружающее.

— Сюда мы добрались в прошлый раз, — сказала она. — Мы пришли вон по тому коридору.- Она указала на один из туннелей. — Мы застали их врасплох, но их оказалось больше, чем мы предполагали, вдобавок к ним потом подошло подкрепление.

Я направил осветитель на ближайшее тело — коренастый тип в рабочем комбинезоне, у которого отсутствовала значительная часть грудной клетки.

— Этот среди них был?

— Я как-то не дождалась, пока меня представят каждому, — огрызнулась она. — Но думаю, что нет.

Ее взгляд на мгновение стал расфокусированным, словно она смотрела в прошлое.

— У Рахиль случился какой-то приступ, а потом она получила лазерный заряд в живот. После этого все как-то смешалось.

Наши солдаты держались молодцом, как я мимоходом отметил. Они рассыпались, чтобы, насколько возможно, обезопасить периметр помещения в ожидании дальнейших приказов. Так что я снова обратил свое внимание на инквизитора. Эмберли разговорилась, и я надеялся узнать побольше фактов ее прошлого визита в эти туннели.

— Какого рода приступ? — спросил я. — Как тогда, когда она увидела Юргена?

Эмберли покачала головой.

— Не-ет, — протянула она. — Что-то иное. Я все еще не вполне уверена, что бы это могло значить.

Но у нее были подозрения, хотя она не собиралась делиться ими со мной. Она поторопилась сменить тему так не прикрыто, что меня немного это удивило, — я уже привык ожидать от нее большей тонкости.

— Мы стояли вот здесь, — указала она. — Рахиль становилась тем неспокойнее, чем глубже мы забирались, она что-то чувствовала, но не могла объяснить что. А когда мы приблизились к этим людям, ей стало по-настоящему плохо.

— Они тоже были псайкерами? — спросил я, чувствуя себя совсем уж неуютно.

Каждый раз, как я встречаюсь с представителями этого племени, добром это никогда не кончается. Эмберли едва уловимо передернула плечами.

— Возможно.

Действительно ли она не знала или просто не хотела делиться со мной своими соображениями, я не мог понять.

— Комиссар. Инквизитор. — Неуверенный голос Холенби заставил нас подойти к одному из трупов. — Я думаю, вам стоит на это взглянуть.

Мы с Эмберли направили свет фонарей на тело.

— Эту убило что-то другое. — Холенби указал на труп бритой женщины с чужацкой косичкой, которой, похоже, выпустили кишки каким-то орудием ближнего боя.

Я за свои годы повидал немало, но раны, которые оставило это оружие, были мне незнакомы. Возможно, это ничего не значит — есть много способов применения холодного оружия, но каждая культура обычно демонстрирует определенный… скажем так, стиль в этом плане.

— Интересно было бы узнать, что убило остальных, — сказал я.

Для лазерных ружей, даже хеллганов, раны были слишком обширны. Но я был уверен, что из лучевого оружия стреляли тоже.

— По мне, так это похоже на плазменные заряды, — вставил Юрген.

В то же время неуверенность в его голосе подсказала мне, насколько маловероятной он считает подобную возможность; плазменное оружие было крупногабаритным, громоздким и ненадежным, к тому же перезарядка после каждого выстрела занимала изрядное время. Нужно быть сумасшедшим, чтобы вооружить плазмаганами целый отряд. Не говоря уже о том, что они встречались реже, чем орк с чувством юмора.

— Может быть, плазменные пистолеты?

— Может быть, — признал я.

Это была еще большая редкость, но, может быть, кто-то нашел целый склад этих вещиц, сохранившихся с легендарных времен Темной Эры Технологии? Защищать такую находку стоило бы всеми силами.

— Есть… еще кое-что, — сказал Холенби, возвращая наше внимание к мертвой женщине.

Сам он показался мне слегка бледноватым, но потом я увидел… Из груди трупа был вырван кусок плоти так, будто это было сделано зубами.

— Милостивый Император! — Я инстинктивно осенил себя знаком аквилы.

Я не встречал таких ран со времен моей последней встречи с тиранидами. Но даже сейчас некая маленькая и бесстрастная часть моего сознания отметила, что здесь было нечто другое, что-то, с чем я никогда не сталкивался.

— Кто мог такое сделать?

— Что бы это ни было, вкус ему не понравился, — сказала Эмберли, направляя луч своего фонаря на кусок окровавленного мяса, лежащий в нескольких футах от тела.

Холенби совсем позеленел, и съеденный недавно сухой паек не пошел ему впрок.

— Вижу движение! — объявил Сорель, стоящий у входа в один из туннелей.

— Уверены? — Эмберли снова смотрела в свой ауспекс, чей экран по-прежнему был девственно чист. — У меня нет сигналов человеческого присутствия.

— А нечеловеческого? — спросил я, и она пожала плечами.

— Он откалиброван, только чтобы…

Клубок света, от которого стало больно глазам, вылетел из устья туннеля, охраняемого Сорелем, и взорвался, угодив в пустой ящик. Кем бы ни был враг, он нас нашел.

Дата добавления: 2015-07-02