И ложь прикрыть своим очарованьем? 30 страница

– Ребята, вы дебилы? – спросила я устало.

– Мы просто рады, что с английским так вышло, – признался кто-то из одногруппников. – Я и не думал, что у меня будет четверка. Смерч – офигенский мужик!

Да-да, их коллективное мнение в том, что Денни – парень, что надо, только упрочнилось. Глядишь, еще немного, и они начнут ему поклоняться. Объявят богом, а я примажусь и стану богиней. Создадим мы секту и будем жить припеваючи…

Проторчав в универе еще пару часиков, морально поддержав подруг, тоже сдающих английский со своей подгруппой и, слава Богу, больше не встретив Князя, я зашагала довольная на остановку вместе с Димкой. Выглядел он радостно – до тех пор, пока ему не позвонила его Виктория. Он о чем-то тихо побеседовал со своей девушкой, тяжело вздохнул и сказал, что приедет.

– А когда ты мне ее покажешь? – спросила я с любопытством, когда Чащин прекратил разговор.

– Кого тебе показать?

– Себя, раздетого. – Закатила я глаза.

– Приходи, покажу, – пожал он плечами.

– Ой, а можно? – Хихикнула я, наклоняя голову к плечу, глядя на него большими глазами невинного лемура и накручивая прядь волос на палец.

– Можно, – он внезапно наклонился к моему уху и шепнул. – Маша,

– Что? – от неожиданности я вздрогнула.

– Маша, – я почувствовала его дыхание на своей коже, и это меня слегка напугало. – Я буду ждать.

– Чего ждать? – таким же шепотом переспросила я, забыв нахамить по привычке.

– Теб…Того. Через лет 8 обращайся, вырастешь уже, наверное. Тогда и поговорим. – Был в своем репертуаре Чащин.

– Вот козел!

Мы, как и всегда, какое-то время перепирались на остановке, не уставая улыбаться и придумывать друг другу мелкие обидные прозвища.

– Мой автобус, – вздохнул парень, – пока, Бурундукова. До дома то без приключений доберешься?

– Ага. Дим, тебе точно не больно? – напоследок спросила я.

– Все в порядке. – Нахмурился он. – Машка, замучила уже этим вопросом.

Одногруппник осторожно хлопнул меня по предплечью, прокричал: "Будь здорова!" и уехал в автобусе. Сел в маршрут, который ехал не к нему домой – точно, поехал к своей Вике, которая от нечего делать запихала меня в черный список в мобильнике Чащина.

А я через пару минут села в свой, поскучала, подумала о сложившейся ситуации с Ольгой и позвонила Дэнни. Нажаловалась ему на Тролля – хорошо, что я больше ее не видела в универе, а то бы точно начала выяснение отношений прямо там. Зачем, зачем, зачем она так подстриглась? Что она от меня хочет? Она совсем оборзела?

– Чип, забудь ты про Ольгу. Мало ли что она сделал с собой, – посоветовал мне по телефону парень. – Давай-давай, забывай.

– Не могу. Меня это, видишь ли, выводит из себя. Очччень.

– Успокойся. Не обращай внимания на малышку Князеву.

– Не обращать? А если бы тебя какой-нибудь даун пробовал бы копировать? Что бы ты чувствовал?

– Меня невероятно трудно копировать. – Заявил мой Нарцисс без зазрения совести. – Я бы чувствовал, как мне смешно от этого. Как думаешь, меня смогли бы заменить, Бурундучок?

– Незаменимых людей не бывает.

– Но есть такие, замена которых чревата, – мигом нашел, что ответить, Дэн.

– Смерч, послушай, твоя малышка Князь…, - я не выдержала и добавила обычное, – Гоблинов меня копирует, потому что…

– Потому что? – подбодрил меня парень. – Потому что?

– Потому что любит тебя, – как на духу, выложила я. Дэн сначала замолчал – в телефоне я услышала лишь его тихий вздох, а потом он набрал воздух в грудь и весело засмеялся. Сказал, что я настоящая сочинительница. Добавил, что мне нужно думать не о таких глупостях, а о стоящих вещах. Например, о нем. Говорить, что я и так о нем постоянно думаю с недавних пор, я не стала. Но то, что Смерч так резко отверг мое предположение, которое вот-вот грозило выльется в правдивую реальность, меня насторожило. Почему он так верит словам Оли? Может быть, тогда, в парке, мне не стоило поступать так опрометчиво и следовало бы послушать его рассказ о прошлом с этой сестричкой Князя, Инной, которая меня раздражает сейчас почему-то не меньше, чем одногруппница.

Но нет, жалеть о прошлом – не мое!

"Я не хочу быть одноглазым", – сообщил уныло головастик, отвечающий за прошлое. Когда остальные припомнили поговорку о том, что тот, кто припомнит прошлое, благополучно лишиться ока.

– Лучше расскажи про английский. Я ведь волновался. – Укоризненно добавил тем временем молодой человек.

Я вяло рассказала об "автомате" и билетах, не понимая, почему и Сморочок защищает эту идиотку с зеленой кожей, и злясь.

– О, да. Это сработало. Мой Бурундучок получил автоматом четверку? – обрадовался на том конце провода Дэн. – Да ты умница. Правда, умница. Ну-ка подтверди, что ты умница? Давай-давай, раскрывай свой прелестный ротик и говори: я – умница.

– Ага, я умница. Умница… Это ведь ты помог, вот я и сдала. И не только я. – Я хотела рассказать ему про сюрприз, запланированный на завтра, но промолчала. Денис такой замотанный в последнее время, что сюрприз ему не повредит. Мне кажется, что все же приятные неожиданности он любит – есть у него в душе что-то этакое, что постоянно требует экстравагантности и веселья. Это заставляет его переставать думать о своих тайных, мало кому ведомых проблемах. Хотя, мало кто замечает в нем усталость – все, очаровываясь Смерчем, прежде всего, видят в нем задорность и обаятельную жизнерадостность. Они не обращают внимания на усталый взгляд синих глаз. Они замечают их необыкновенный редкий цвет, миндалевидную форму, длинные ресницы, а самые внимательные – едва заметные морщинки-лучики, сбегающие от уголков глаз – такие часто бывают у тех, кто много и часто смеется.

Что же он все-таки прячет в самых потаенных уголках своих зрачков?

– Я передал часть своей удачи тебе. Правда, иногда мне кажется, что ты насильно забрала ее у меня. Но я рад за тебя. – Его голос стал плохо слышен из-за рева двигателя где-то у него на заднем плане, и мне пришлось сделать связь громче – на самый максимум.

– Дэн, спасибо, мы все благодаря тебе спасены! Ну, хочешь, я тебя даже зайчиком назову? Прелесть моя карамельная, – засюсюкала я.

– С тебя сто поцелуев, малышка. – Не остался он в долгу.

– А двести не хочешь? – я рассмеялась. После общения с этим парнем настроение мое повышалось. Люди в автобусе то и дело косились на веселящуюся меня. А мне было все равно.

– Хочу. Серьезно?

– Дай подумать… Знаешь, ради тебя – согласна, Смерчинский. – Отозвалась я, уже скучая по его пальцам. Проклятье! Когда я была влюблена в Ника, по его пальцам я не скучала – потому что они никогда не держали мою ладонь и не касались моего лица. Все это досталось наседке Олечке. А теперь эта же курочка решила заполучить еще и Дениса.

"Ага, щас", – единодушно решили головастики и зловеще переменили цвет с благодушного зеленого на темно-бордовый.

– Точно согласна?

– Да.

– Двести поцелуев приравнивается к одной совместной ночи, – невозмутимо отозвался молодой человек. – Так что, Чип, готовься.

– Это кто такое тебе сказал? – возмутилась я. – Что у тебя за мысли однобокие все время?

– Очень здоровые мысли, моя фея. Нет, правда, что плохого в том, что заложено во мне природой и подкрепляется моими чувствами? – и тут этот начинающий извращенец принялся распространяться на тему того, какими должны быть отношения между парнем и девушкой, которые действительно доверяют друг другу. Порою он произносил очень даже откровенные слова и фразы – как само собой разумеющееся.

– Дэн, давай потом об этом поговорим. – Чуть ли не взмолилась я, пытаясь все это время сделать связь вновь тише, но мобильник конкретно заглючило. Звук соединения продолжал оставаться неприлично громким, а голос Смерча – отчетливым. Он продолжал объяснять мне, что даже на дефицит капусты в детстве и подростковом возрасте, я вроде как уже не девочка, а почти что леди – очаровательная леди. На мои укоризненные замечания говорить тише Дэнка в лучшей своей эгоистично-пофигистичной манере не реагировал.

– Заткнись ты уже! – не выдержала я, наконец.

– Какие эмоции. Ты что, меня боишься? Эй, Бурундучок, ты же мне доверяешь? – мягким голосом профессиональной лисы спросил он меня.

– Доверяю. – Отозвалась я деланно мрачно, потому что видела, как половина автобуса наслаждается речами парня. Нажимать на кнопку, регулирующую звук связи, я уже устала.

– Тогда, – Сморчок на секунду замолчал, а потом продолжил еще более очаровательным и манящим голосом, – после того, как ты закроешь сессию, и я приеду с моря, съездим в одно хорошее местечко в горах? Снег и цветы – это потрясено, ты увидишь это и согласишься. А я постараюсь показать тебе настоящее доверие. – Он рассмеялся, и вместе с ним негромко заржали рядом сидящие парни лет двадцати пяти. Они были одними из тех, кто все слышал.

– Доверие? После этаких доверительных бесед девицы обычно родителям новую заботу в дом приносят, – грянула на весь автобус какая-то бабулька с кульками в руках, которой, между прочим, по всем законам этой Вселенной, полагалось быть глуховатой, а не иметь уши-локаторы! Те, кто не обращал на меня внимания, тут же обернулись. Кое-кто со скуки заинтересовался происходящим, и бабка стала все так же громко объяснять: мол, той девице, да-да, той, в зеленой рубашке, звонит парень и… приглашает ее на доверительные беседы интимного характера. Куда? Да на альпинистские луга. Какие? Ну, где снег и цветы, что, не видели по телевизору? Вот там и будут они друг другу того… доверять.

Таким заинтересовался даже мрачный парень-кондуктор, до этого прожигающий взглядом окно.

– Денис! – сказала я, понимая, что раз опозорилась, мне уже бояться нечего. Но в горы все равно хотела. Хотя бы для того, чтобы посмотреть на эти самые альпийские луга нашего местного разлива.

– Что?

– Ты совсем уже? – я тяжело вздохнула. Парни рядом кивали головой, мол, сделай чуваку счастье, соглашайся!

Пришлось отвернулась.

– В смысле совсем? – не понял Смерч. – Я просто хочу, чтобы ты поняла, что такое настоящие отношения.

– Спасибо, я поняла. И люди рядом со мною – тоже, – отозвалась я.

– Какие люди? – все-таки удивился он.

– Я в автобусе еду, и ты так орешь в трубку, что о твоих намерениях знают все. – С долей мстительности произнесла я. – И про горы, и про чувства.

Девушки рядом захихикали.

– И смеются. – Тут же добавила я. – А у меня, между прочим, сотовый заглючил, и я не могу сделать связь тише. Все слышно. Понимаешь, ты, дебил поеденный??

– Аааа, ты все-таки чудесна! – в восторге прокричал мне Денис в ухо. Нет, я никогда понять его не смогу. Другой бы на его месте засмущался, а он только обрадовался. – Эй, пусть все слышат, что ты моя! Эта девушка – моя. И вы не представляете, что она со мной делает. Особенно когда сердитая. Маша, из-за тебя уже не могу думать!

Парни устаивались на меня сначала подозрительно, а потом с великим одобрением. Девушки переглянулись, тетка в шляпе захихикала, два мужика со спортивными сумками задумчиво осмотрели меня с ног до головы, а бабка показала большой палец

– Я тебя убью, гад. – Только и прошипела я.

На этом батарея телефона села, связь отключилась и цирк закончился. Народ в автобусе погрустнел, а я новый спектакль устраивать не стала, чтобы их развеселить и выбежала через две остановки – потому что мои глаза узрели одно знакомое местечко под названием "Дерзкий шарм". Решение мое было импульсивным и, наверное, детским. Но уж очень мне не нравилось то, что Князева хочет походить на меня.

Я вышла, решив, что с сегодняшнего дня я перестану чего-либо стыдиться, после такого-то дурного инцидента. Меня молчаливо проводили, и только бабка вслед мне прокричала, высунувшись едва ли не по пояс в открытое окно:

– Девка! Не упускай парня! Меня в твои годы специально для этого никто в горы не звал! В альпинистские-то луга!

Пассажиры заражали, а я уже бодро шагала по направлению к своей цели, изредка касаясь кольца Смерча.

Ну, детка, поиграем с сумасбродною Машей в игру под названием "Смена имиджа"?

На следующий день в универ я пришла довольная-предовольная, изредка касаясь кончиками пальцев волос. Настроение у меня было превосходное, и даже вчерашний скандал с мамой, который я выдержала на "отлично", не помешал мне с улыбкой смотреть вперед. Шелест пока еще ярко-зеленых молодых листьев провожал меня от самой остановки до стен университета. Солнце радостно светило в макушку, явно шепчась с мыслями-головастиками. Ветер ласково трепал волосы и складки яркого длинного, до щиколоток, сарафана на бретелях. Сшит он был из тонкой белой ткань, украшенной большими синими и голубыми узорами, и приятно холодил кожу в жаркий день.

В университете я, все такая же счастливая, произвела почти что фурор – в пределах своей группы, правда. Хотя внимания я на себе испытала немало – многие ведь знали меня как девушку нашего местного Принца-гения, и им было очень интересно посмотреть на меня и лишний раз зачем-то мне улыбнуться или сказать что-нибудь типа: "Привет, это клево", "Ярко, здорово" или "Ух ты! Модно. Кстати, привет Смерчу!".

Первыми, кто мне встретился, был и Чащин и его друзья. Ребята сидели прямо на лестнице, недалеко от кабинета, и обсуждали что-то, гогоча на весь этаж.

– Привет, парни! – свойски поздоровалась я с одногруппниками.

– Привет, Машка, – машинально отвечали они мне, а потом заткнулись и молча уставились.

– Ого, Бурундукова, ты у нас что, эпатажная дива? – спросил один из них, оглядывая с интересом мою голову.

– Ну кто-то вроде. Ну как, круто вышло? – трухнула я волосами. Непривычно, когда их стало на треть меньше. Или даже больше, чем на треть.

– Крууууто, – протянул молодой человек. Остальные заулыбались и закивали согласно. Кое-кто особенно умный попросил меня с ним сфотаться. А Дмитрий встал со ступенек и, подняв бровь, подошел ко мне.

– Чего? – спросила я. – Эй, Чаща, мне идет? Я вчера к подруге в салон красоты заходила.

Вместо ответа он, все так же подозрительно глядя на меня, протянул руку с закатанным рукавом расстегнутой рубашки, под которой виднелась черная майка, и коснулся кончиков моих волос.

– Чаща, ты заставляешь меня бояться. Ну, мне идет?

– Ты что с собой сделала, сумасшедшая? – оглядел меня еще одним нехорошим взглядом Димка и как закричал. – Бурундукова, немедленно перекрасься!

– А что? – спросила я и захохотала. Зато я опять индивидуальность, и Князь похожа не на меня, а на старую меня. Если хватит смелости – пусть сделает то же самое. Черт, а ведь она меня еще вчера по Инету доставала – все писала, вроде как ненавязчиво, интересовалась, что я люблю: какие фильмы, музыку, книги. Я с трудом общалась с ней, предвкушая ее удивление.

– Да так, ничего. – Рассерженно произнес Дима, отходя на пару шагов. – Дура ты, испортила себе волосы! Бурундуковая, ты как… от тебя не знаешь, что ожидать можно!

– Не нравится? – я ничуть не расстроилась.

– Нет, госпожа Апельсин.

– Господин Идиот. Нос то не болит больше?

– Вчера по телефону ты задала мне тот вопрос раз двести. – Отрывисто отозвался парень, не отрывая глаз то от моих волос, то от лица. Черные глаза почему-то были злы, словно я совершила преступление. – И все двести раз я говорил, что со мной все в порядке. И да, – предупреждая мой следующий, уже традиционный вопрос, заявил он, – я не злюсь на тебя за вчерашнее! Но сегодня ты… Машка, вот ты дура. Зачем тебе это?

– Князева, – коротко, но с достоинством отвечала я ему. К нам подоспели другие одногруппники и пришлось вливаться в компанию.

Следом подоспели кузины. Да, и они были удивлены сменой моего имиджа, и хотя я предупреждала их вчера, что подстриглась и покрасилась, их удивление от этого меньше не стало.

– Ни фига себе! – оглядела меня Маринка. – Доченька, ты что, неформалом заделалась?

– Нет. Я просто хочу быть яркой. – Надулась я.

– Поверь, это у тебя и без краски на голове получается, – отозвалась Лида, – тебе, Мари, только рот стоить открыть и все, пошло-поехало.

– Мне хоть идет?

– Классно, – проговорила с большим сомнением консервативная, но в меру дипломатичная подруга. – Но сарафан красив. И тебе идет.

– Мама заставила надеть, – призналась я.

– Она все пытается сделать из тебя девочку? Что она тебе сказала? Из дома не выгнала? – поинтересовались подружки, хихикая.

– Не-а. – Помотала я весело головой. – Я сказала ей, что это не специально вышло.

– И она поверила??

– Ну да, – гордо отозвалась я. – У меня все продумано было. Я сказала ей, что зашла к Ирке, ну, к моей сестре троюродной, которая в салоне красоты работает "Дерзкий шарм", и захотела подстричься и чуть-чуть осветлить волосы, но краска оказалась плохой и этот цвет случайно получился на волосах. Типа краска плохая.

– Как в салоне может быть настолько плохая краска? – покачала головой Лида. Маринка зажала рот ладонью, чтобы не рассмеяться в голос.

– Вот так.

– И она, правда, поверила?

– Говорю же, поверила. Правда, не сразу. – Я вспомнила, какими глазами на меня посмотрели родители, когда я пришла домой с новой прической. По моему, они решили. Что я вконец рехнулась.

Честно сказать, я даже и рта не успела открыть, чтобы объяснить маме свой внешний вид, следуя заготовленной легенде, как она начала на меня орать. По ее словам выходило так, что я специально делаю все ей на зло и стараюсь выглядеть не как приличный человек, а как кикимора с уклоном в идиотизм.

– Какой идиотизм, мама? – спросила я растерянно, потому что не думала, что у нее будет такая реакция. Я думала, она похвалит меня за четверку по энглишу, а не начнет вопить вот так сразу. Я ведь домой не с тату пришла и не с пирсингом в языке. – Какой уклон?

– Какой уклон? Нет, не это уклон, Марья, – гневно заявила мне мама. – Идиотизм – твоя религия! Как ты могла? Перед свадьбой брата! Что ты себе позволяешь! На кого ты похожа?

– На морковку-переростка. – сурово сказал папа.

И началось… Котэ, торчащее на полке шкафа и усердно мнущее своим телом лежащую там одежду, с беспокойством, нервно подергивая правой лапой, смотрело на нас сверху, явно желая, чтобы в доме вновь стало тихо-мирно.

– Мария! Ты безответственная нахалка! Как тебе не стыдно только!

– Мам, но я это нечаянно…

– Не перебивай мать! Нечаянно она! Решила вконец мне все нервы вытянуть?

Папа ее едва успокоил, и спустя почти час я очень тихим голосом все же объяснила родительнице якобы причину своего яркого внешнего вида.

– А Денис твой…?

Я думала, мама скажет: "куда смотрел?", только она меня обломала:

–… как должен общаться с такой кошмарной девушкой, как ты? Бедный парень! Он ведь такой утонченный. Интеллигентный, а ты такая хабалка, можно подумать, тебя в пещере воспитывали, а не в приличной семье!

Смерч опять вышел хорошим, а я – плохой! И это я слышу от мамы?

– Мамочка, прости, я не думала, что так ярко выйдет, – в конце сказала я тоном, переполненным покаяния. – Я просто хотела красивую прическу.

– Хотела она… Я тоже много чего хочу, знаешь ли. И отец твой тоже, – она взглянула на спокойного, как удава, папу, который свое мнение, конечно, ясно высказал, но после заявил, что теперь ничего не поделаешь, а "после драки кулаками не машут".

– В общем, девчонки, мама потом успокоилась, и сказала, что через недели две или сама перекрасит меня, или отведет в нормальный салон. – Вздохнула я. – А брат потом пол вечера надо мною ржал. Господи, когда он уже переедет?

– Скучать будешь, – сказала Маринка, трогая меня за пряди. – Нет, Машка, все-таки хоть и ярко, но классно!

Ей моя новая прическа понравилось гораздо больше, чем Лидии и Чащину. Этот дебил вообще меня ядерным грибом обозвал, между прочим. Меня его реакция вообще порадовала, да и дивный взгляд той, ради которой, собственно, я и перекрасилась в оранжевый, принес положительные эмоции и некоторое удовлетворение.

– Привет, – подошла вскоре к нам Троллиха собственной князевской персоной, и я поняла, что сейчас в моей душе начнется "час пик".

Подружки с ней поздоровались и уставились на меня, зная причину моих внешних изменений.

– А где Маша? – не признала меня сначала Ольга.

– А вот Маша, – помахала я ей рукой, на которых до сих пор болтались браслеты Ланде.

– Эээ, Маша? – удивленным, очень удивленным взглядом окинула меня светловолосая девушка.

– Она самая. – Удовлетворенно кивнула я. Да-да, ты продолжаешь меня копировать: с моей прической, без косметики и украшений, используя мой стиль одежды, а теперь посмотри: я другая!

Надеюсь, я выглядела задорно.

Вчера я выскочила из зловредного автобуса, потому что увидела салон красоты, где работает моя родственница. Решение поменяться назло Ольге пришло мгновенно, само собой, словно было послано непонятно каким ментальным существом мне в мозг, и уже через пару часов Ира сделала мне невероятную причесочку. Наверное, невероятную, до глупости, но я все равно была рада, хотя сама Ира после всех манипуляций стала бояться, что тетя Вера, то есть, моя мама, "ее прикончит".

– Ну, что ты хочешь, Мария? – спросила меня Ира, усаживая в кресло перед огромным зеркалом. Мне повезло, и у нее пока что не было клиентов – кто-то из них не смог придти, хотя вообще в салон "Дерзкий шик" обычно попадали только по записи.

– Сделай мне что-нибудь крутое? – попросила я сестру.

– Имидж решила поменять?

– Вроде того, – согласно кивнула я. – Я хочу что-нибудь очень крутое. Оформи, а, Ир?

– На лысо подстригу, будет круто? – засмеялась она, проводя рукой по моим волосам.

– Не-а, не будет.

– Тогда говори, что ты хочешь. – Потребовала парикмахер.

– Я хочу что-то такое, что заставит людей оборачиваться на меня. Что-нибудь смелое. Хочу заметные волосы. – На глаза мне совершенно случайно попался постер с изображением красивой девушки с ярко-розовыми волосами. Я склонила голову, рассматривая модель. А ничего так смотрится. Розовые, голубые, фиолетовые волосы – это кайф! Смотрю на Келлу из "На краю", и просто восхищаюсь им: его волосы всегда – истинный рок-панк восторг. А у Черри волосы зеленые, темно-зеленые, смотрится улетно.

– О, ты знаешь, я хочу необычного. Хочу фиолетовый цвет волос! – обрадовалась я. – Или розовый.

– Так радикально? Не пойдет тебе розовый, – покачала головой Ира. – У тебя кожа теплая, а не холодная, лучше что-то оранжевое или огненно-красное там.

Я немного подумала (наверное, я думала копчиком), и мы остановились на оранжевом цвете. Ярком, теплом и кричащим – радостно кричащим.

– Смотри, Маша, ты точно решила? – уточнила Ира, со скепсисом рассматривая мой затылок. – Будет ярко.

– Да. Я хочу яркости. У меня одна молодость, когда я еще смогу сотворить с собой такое? – я сама себя успокоила. – А еще… сделай мне стрижку. Короткое каре. Чтобы боковые пряди были длиннее остальных, – я, как смогла, объяснила Ирке жестами, что мне хочется.

– А, каре с углом, – поняла она меня. – Хорошо, Маша, все сделаю.

– И челку хочу.

– Маш, каре всегда с челкой. Это боб без челки. Так что челку я тебе гарантирую. – Пообещала родственница.

– Давай, – согласилась я, предвкушая результат. – Чего уж там. Я хочу челку до бровей. Пойдет?

– Дума, да. К тому же у тебя волосы хорошие, прямые, все укладываться будет отлично. – И Ира начала свои парикмахерские манипуляции.

Результат превзошел все мои тайные ожидания. Когда я смотрелась в зеркало, то улыбалась во весь рот, одновременно понимая, что ходить с ярко-оранжевыми волосами, обрамляющими лицо длинными, до середины шеи прядями, которые ближе к затылку укорачиваются почти в полтора раза – это, по меньшей мере, странновато. Но очень экстравагантно!

Князева смотрела на меня сейчас, и тоже это осознавала. Кажется, мы отличались осознанием степени собственной свободы, и меня это радовало.

"Ха-ха-ха!", – ментальными листовками с таким вот незамысловатым текстом закидали Ольгу мои разноцветные полусумасшедшее мысли.

– Ты тоже поменяла прическу? – осторожно спросила Оля.

– Ага.

– Тебе идет, – искренне сказала она и неожиданно улыбнулась, заставив меня скрипнуть зубами. – Правда, так ярко – ты ведь и сама яркая, тебе идет.

– Правда?

– Да. Вышло здорово. – Она, взлохматив свои теперь уже тоже короткие волосы, и рассмеялась.

Маринка и Лида переглянулись. Они сами не понимали, в чем тут подвох. Но подвох все же чувствовали.

– Тебе тоже, Оля, идет и новая прическа, и вообще, этот стиль. Мой стиль. – Сообщила я Князю, наконец.

– Твой стиль?

– Мой стиль.

– У тебя хороший стиль, Маш, – и она опять мне улыбнулась! – Удобный, я даже не думала… А, кстати, спасибо, что посоветовала мне "Король и шут" послушать. Классная группа.

Еще бы. Одна из моих любимых!

– Мне еще "Papa Roach", "Red Lords" и "На краю" понравились. – Продолжала она спокойно перечислять другие группы в стиле рок, которые я сама все время слушала! Не зря она вчера выпытывал мои интересы!!

– Правда? Ты такое слушаешь? – удивилась Лида. Она мои музыкальные интересы не разделяла – слушала электронную музыку. Маринка так вообще любила обыкновенную попсу, хотя изредка баловалась и классикой.

– Ну да. Агрессивная музыка повышает адреналин. Вообще, уровень жизни в крови. Это как в песне у…

– У "На краю", знаю, – перебила я девушку и даже продолжила строчку из песни. – "Уровень жизни в крови завышен – ты живешь, ты летишь все выше и выше. Уровень жизни к нулю стремиться – ты падаешь вниз, как подбитая птица".

– Я эту песню все утро напевала. Я тут MP-3 плеер себе купила, – вытащила из сумки дорогой плеер с огромной памятью Оля. – Смотри, Маш, я туда закачала все альбомы…

– Стоп. – Перебила я ее, игнорируя ее плеер, между прочим, очень хороший.

Она удивленно подняла бровь, но замолчала.

– Послушай, Оля, – сказала я, в упор глядя на Князеву, – что тебе от меня нужно?

– В смысле? – она даже растерялась и опустила протянутую руку.

– В прямом. Что ты хочешь? – Не выдержала я.

– Ничего. – Растерянность ее увеличилась. – Маша, что с тобой?

– Да так, ничего. – Голос мой становился все напряженнее, да и в воздухе между нами повисла и так летающая все эти дни атмосфера грозы, готовой вот-вот разразиться. – Только ты не замечала в последнее время, что стала меня копировать?

– Копировать? Нет, Маша, ты что?

– Оля, я серьезно.

– И я тоже. И мне, правда, нравится, твой стиль и одежды, и жизни. – Она провела рукой по ремню перекинутой через плечо сумки.

– Думаешь, это смешно? Это уже бесит! – выкрикнула я, понимая, что этой лисичке с честными голубыми глазами меня не провести. Она делает это все ради Дэна.

– Я просто хотела с тобой подружиться. – Медленно, с достоинством отвечала девушка, засовывая руки в карманы широких джинс. Сегодня ее волосы вновь были собраны в простой высокий хвост.

– Эй! – осадила я Олю громким голосом – не заметила, как он повысился сам по себе. – Неправда, Князева!

– Думай, что хочешь, – ее пальцы замерли у самого плеча и вновь опустились вниз вдоль ремня. – Но про подружиться – это правда.

– Маша, не кричи. Оля, отвечай прямо, ладно? – сказала Лида, беря на себя миссию дипломата. – Мы ведь взрослые люди. Давайте просто разберемся, чтобы не было конфликтов. Оль, это несколько глупо отрицать, но в последнее время ты постоянно общаешься с нашей Марией, и многое делаешь так же, как и она. Оль, зачем ты это делаешь? – Негромко спросила Лида. Марина пока молчала. – Ты ведь никогда с Машкой не хотела общаться. Вы ведь совершено разные.

Оля большими глазами взглянула на черноволосую девушку. Та, правда, ничуть не смутилась. Честно сказать, она – девушка сильная, взгляды какого-то там Тролля переживет в легкую, раз уж даже почти внешне не беспокоиться по поводу расставания с Женей. Хотя, кто знает, что на самом деле она, скрытная до мозга костей, чувствует? Я и Марина можем только догадываться.

– Разные, ты права, Лида. Я… я просто хотела найти подругу. Подруг… чтобы общаться. – В словах Ольги было столько правдивости, что мы втроем на миг почувствовали себя свиньями, которые не желают знаться с прекрасной и милой девушкой, отчаянно ищущих друзей.

Или она отличная актриса, или она не врет.

Но ее поведение и, правда, странное!

– Оля, – мягко сказала Лида, – ты хорошая и интересная девушка…

– И нам нравиться с тобой общаться, – поддакнула хитрюга Марина.

– Но… ты немного напориста в своей дружбе. – Продолжала ее сестра аккуратно. – Создается впечатление, что ты все-таки что-то хочешь от Маши. Может быть, что-то случилось, и ты хочешь, чтобы она и я с Мариной тебе помогли?

Оля покачала головой.

– Спасибо за заботу, но я не понимаю, что криминального вы здесь видите. Правда. Я хотела стать похожей на Машу. Ты мне всегда нравилась, как человек, – слабо улыбнулась мне Оля, и я не знала, что на это ответить. – Общаться свободно с людьми. Не бояться показывать истинную себя. Научиться…

Чему там Князева хотела научиться у меня, мы так и не узнали. Нам помешал Димка и несколько сокурсников, что получили вчера "автоматы" по английскому.

Дата добавления: 2015-07-02