Черри: Ты как? Окейно? 3 страница

– Эй! Так несправедливо! Я хочу к тебе! – закричал он на весь зал, пытаясь преодолеть препятствие. – Возьми меня с собой! Не уходи! Я там устал.

– Уверен?

– Я… Не знаю. – Кажется, Смерч растерялся.

– Есть то, что тебя держит. И это хорошо.

После этих слов застывший экран вновь ожил, и на нем появилась яркая весенняя зелень, а потом и темно-коричневое здание с рядом высоких окон. Около одного из них стоял Дэн и с любопытством смотрел вверх – на девушку в джинсах, сидевшую на подоконнике. Кажется, она готовилась спрыгнуть вниз, но чего-то боялась и сердито выговаривала Дэну.

– Давай быстрее, Бурундук. Нам много всего нужно обсудить.

– Сейчас я спущусь и убью тебя.

Веселый парень помог спуститься девушке.

– Какая-то ты худая.

– Разве это плохо?

– Вообще-то хорошо, только там, где у женщин по идее должны быть округлые формы, у тебя почти ничего нет.

– Ты! Совсем обнаглел?

– А я здесь причем? Капусты ешь больше – так вроде в народе говорят… А, если хочешь, могу познакомить тебя с классным женским тренером, чтобы он тебе для увеличения, где нужно, упражнения подобрал. А еще есть одежда специальная…

Лицо светленькой девушки стало озлобленным и от этого милым одновременно. Ее живая непосредственная мимика всегда заставляла улыбаться.

Денис, не выдержал, и вдруг тихо засмеялся. Он специально дразнил тогда эту мелкую дурочку. Это было так здорово – заигрывать с ней так. А потом вдруг неожиданно оказалось, что Марья – тоже девушка, а не просто партнер и "свой парень". Она вполне интересная девушка, которая умеет быть и женственной, и властной, и милой, и ласковой, и вызывающей желание. И волосы она так забавно покрасила. В оранжевый. Маленькая глупышка.

Ее бы еще надо перекрасить. Сама-то не догадается. И в горы ее так никто не отвезет. И защитить от Ника будет некому. Малышка… Его собственная и неповторимая, которая вот-вот вырастет. И ей в этом нужно немного помочь.

Сердце парня вновь наполнилось нежностью – новой, ясной, чувственной, очень тонкой, как утонченный аромат дорогих духов на запястье красивой женщины. Но тут же все пропало – он вновь увидел невероятно голубые сейчас глаза Инны.

– Подумай хорошенько. – Тихо сказала девушка в платье невесты, которое вдруг начало темнеть и приобрело нежно-аквамариновый оттенок. – Я многого не успела сделать. Ты тоже. Ты будешь жалеть об этом.

– Хочу к тебе.

– Я тоже. Но нельзя. Нельзя.

– Я виноват, девочка моя, я виноват перед тобой. – Денис замолчал, судорожно вдыхая воздух.

– Нет.

– Виноват. И я боюсь тебя предать. Опять оказаться виноватым. – Отозвался он едва слышно и сжатым кулаком ударил по одному из кресел. – Я чувствую себя скотом. Когда она, – Денис кивнул на вновь застывший экран с изображением Марии, – рядом, я чувствую что могу предать тебя. Так что ли… Да, так. И одновременно ее – чувствами к тебе. А ее я не хочу обижать. Невероятно, но она стала мне дорога. Прости меня. И возьми меня с собой. Я устал.

– Я знаю. Я вижу это. Что она дорога тебе. И это очень хорошо, что ты встретил ее, Денис, – отозвалась девушка, расправляя складки на подвенечном платье, которое теперь стало нежно-голубым. – Поверь, все хорошо. Здесь все по-другому. У нас. Все воспринимается по-другому. Ты устал? Ты отдохни, милый, просто отдохни немного и вновь продолжай жить.

– Я боюсь. Запутался. Помоги мне, моя Лазурная.

– Ты все правильно делаешь, мой Смерчик, – сказала девушка. Ее наряд стал черным, и теперь больше не походил на свадебное платье. Скорее на летнее легкое платье. Как только оно стало насыщенного лазурного цвета, девушка вдруг вздрогнула и стала медленно растворяться в воздухе.

– Последних три вопроса, – едва шевеля почти синими губами, произнес Дэн. Понял, что она сейчас исчезнет.

– Давай. Говори.

– Ты меня любила?

– Конечно.

Он кивнул, собираясь с мыслями.

– И я тебя. Я… так поступил. Но я не хотел.

– Знаю. – Она ласково улыбнулась. – Не вини себя.

– Но это вновь был виноват я. – Он с трудом выдохнул. – А она… ты ее видела?

Невеста мгновенно поняла, о ком говорит Денис. И кивнула.

– Она на меня злиться? Почему ее нет, если есть ты? Она не захотела приходить? Она винит? – его глаза стали еще краснее, а в голосе появилась беспомощность.

– Это уже не три вопроса. А она – это другое. Я смогла придти, а она – нет. И она не злиться. Конечно, нет. И просит сказать, что ты ни в чем не виноват. – Почти прозрачная уже Инна печально, с любовью, улыбнулась. – Прощай. Мне пора.

– Не уходи так быстро!! Ответь, пожалуйста! – у него по щеке медленно покатилась первая слеза, прозрачная, крупная, а почти сразу за ней – вторая. И третья, и четвертая…

– Мне пора. Я очень тебя люблю. И она. И она – тоже, – кивнула в сторону экрана с Машиным изображением светловолосая. – Прощай. Не переживай. Не мучайся. В следующей жизни мы еще раз встретимся. Я специально проверю, счастлив ли ты.

И невеста полностью растворилась в воздухе, оставив Смерча одного. Экран начал показ одного из фильмов Хичкока в ускоренно перемотке. Резко запахло ванилью и чем-то жженым, а затем в этот клубок ароматов добавился еще и запах железа. На заднем плане кто-то громко истерично захохотал. Где-то наверху запел чистыми голосами прекрасный хор. Изображение стало рябить. И Дэн, не выдержав давящей атмосферы, закричал и, удерживая зачем-то в голове образ Марии и зажмурив глаза, побежал по проходу наверх, к светящемуся серебром выходу. Он очень хотел добраться до двери, хотел всем сердцем, словно ждал. Что за нею отыщет спасение, но как только коснулся дверной ручки – проснулся.

– Почему у него слезы на глазах? Ему что, больно? – недовольно спросил Петр, внимательно рассматривая лежащего без сознания брата. Дэнва недавно привезли из операционной, и сейчас он лежал на кровати в одноместном комфортном боксе. И хотя кровотечение уже было остановлено, а рана зашита, он все еще оставался бледным. Рядом с изголовьем его кровати стояла высокая капельница, и от нее к молодому человеку тянулись длинные прозрачные трубки.

Даниил Юрьевич, которого Петр любезно проинформировал о случившемся, сделал так, чтобы внуку было оказано лучшее лечение. На деньги не поскупился. В данный момент, переговорив с хирургом, удалился куда-то с представителями милиции, которые приехали на ножевое. Смерчинский-старший был зол, как глава Гильдии Демонов. Во-первых, Петр не привез документы и сделка сорвалась, а, во-вторых, явно волновался за Дениса.

– Хорошо, что ты там ехал, – сказал он второму внуку, приехав и узнав, в чем дело, – невероятное везение.

– Да, это так.

Вдруг синие глаза мужчины стали подозрительными и он прямо спросил у Петра:

– А не ты ли братика ножом… угостил в живот? Остолоп, если ты в этом замешен, признавайся сразу. Я тебя, естественно, наследства лишу, но хотя бы от ментов отмажу. Ты понимаешь, что дело серьезное?

Черноволосый парень так озлобленно-высокомерно глянул на деда, что тот только изумленно вскинул брови.

– Поверь, если бы мне захотелось лишить жизни твоего любимого внука, ты бы никогда не узнал, что это сделал я. – Бросил тихо Петр.

– Даже так? – насмешливо спросил Даниил Юрьевич, с которым тот обычно был вежливым и спокойным. – Показываешь клыки, сопляк?

– Скорее, просто улыбаюсь, – отозвался молодой человек, невидящим взглядом глядя на бурое пятно на рукаве рубашке – кровь Дэнни. Дед увидел его тоже и добавил вдруг задумчиво:

– Ты все-таки молодец. Помог ему. Даже не знаю, зачем я вчера именно тебя отправил к ним домой, а не кого-то еще. И ты наткнулся на своего глупого братца. Черт с ними, документами, с договором. Лишится одного из наследников куда печальнее, чем контракта. Контрактов у меня много, а вот наследников – всего два. Жаль, правда, что они – полнейшие кретины. – И мужчина похлопал Петра по плечу. – И я знаю, что если бы ты захотел убрать братишку, у тебя бы это получилось сразу. И без лишнего шума. Ты идиот, но в меру. Прочие вокруг нас – первостепенные кретины.

Петр улыбнулся про себя. Дед хвалил не часто, запутанно, так, что и не поймешь сразу, что это похвала, но его ободрительные слова многого стоили.

– А клубом ты управляешь хреново, друг мой, – тут же подмешал ложку дегтя в бочку меда Даниил Юрьевич, – я все ждал, пока ты мне сообщишь, что у нас левый поток наркоты пошел, а ты все молчал-молчал. Не заметил, что ли?

– Что?

– Что слышал.

Петр сцепил зубы, но внешне оставался спокойным. А его молодящийся родственник, которого вначале в больнице приняли за отца Дениса, продолжал:

– Думаю, наш нелегальный поток прекратится. Я нашел виновного. Твой зам будет слегка наказан за то, что проворачивал у меня за спиной. И у тебя.

Черноволосый парень улыбнулся. Внутри все восторжествовало. Дед попался на его уловку. Пару дней назад стратег Петр умело подставил своего зама, одного из директоров, решившего вдруг, что "Алигьери" – резиновый, и начавшего поставлять совершенно посторонние наркотические вещества. Смерчинский-младший сделал так, что люди деда узнали об этом, а также о том, будто бы и наркотики, поставляемые Пристанскими, контролировались в клубе именно им, замом. Когда как он, Петр, ничего и знать не знал. Пусть дед думает, что он глупый.

– Да, дед, я тупой. Не видел. – Отозвался он, смиренно опустив голову вниз.

– За спасение братика даю еще один шанс. Последний. Иначе потеряешь не только клуб, – жестко сказал ему Даниил Юрьевич и быстрым шагом ушел вместе с представителями закона. Петр остался вместе с медсестрой, теперь сидевшей рядом с Дэном. А вскоре пришел и его лечащий врач. Еще раз осмотревший раненого.

– Так почему он плачет? – повторил свой вопрос Петр, глядя на иглу в вене брата. – Ему больно?

– Не должно быть больно, анестезия, – покачал головой пожилой уже, но статный, как какой-то величавый князь, врач с седыми усами. – Знаете, молодой человек, жизнь – странная штука, а человеки, – он так и сказал – "человеки", – они вообще необъяснимые существа. У вашего родственника может быть много причин заплакать в таком вот сне, в пограничном состоянии.

– Да неужели? Ни разу не видел, чтобы он рыдал. – Отозвался Петр, глядя с огромным удивлением на то, как по бледным щекам брата катятся крупные слезы. Так в детстве плакала Инга, троюродная сестричка Дэна, когда ее обижали. Петр любил ее обижать, а Дэн защищал, и этот был еще один повод для того, чтобы подраться. Они не могли жить мирно.

– Не видели? Ну, посмотрите теперь, – рассеянно отозвался доктор и потер подбородок. – А, вы знаете, этот парень – везунчик.

Петр знал.

– У него проникающее ранение брюшной полости. Но! Не задеты ни внутренние органы, ни крупные сосуды. Не у многих такие "счастливые" раны, поверьте. Процентов 80 моих пациентов с ножевыми ранениями так легко не отделываются. Или даже все 90. Ваш брат потерял много крови, да, к тому же за счет порезов была кровопотеря, но, думаю… – На этом доктор замолчал, потому что увидел, как его пациент медленно открывает глаза. Правда, он почти тут же закрыл их вновь. Но потом опять распахнул, слово боролся сам с собой.

– А вот и пришел в себя наш друг, – весело сказал врач. – Добро пожаловать, Денис Олегович.

Парень едва заметно улыбнулся. Выглядел он очень плохо. Но ямочки со щек никуда не исчезли.

– Я где?

– В больнице, где еще. Вас прооперировали. – Любезно сообщил ему доктор.

– Я весь вымазался в твоей крови. – Сказал ему Петр злобно. – Ты идиот. На кого ты там нарвался? Кому поаплодировать?

– Просто… подрался, – сухими, как песок, губами произнес очень тихо Дэн, понимая, что комната кружится вокруг него совершено самостоятельно, а во всем теле царит невероятная тяжесть.

– Просто ты кретин! – заорал вдруг его кузен, давая выход эмоциям. А это он позволял себя очень редко. – Ты что, скотина, решил, что ты всемогущий? Решил умереть и воскреснуть, как Лазарь? Ну, с кем ты там подрался? Кто это был? Кто тебя так уделал?

– Гопники, – прошептал Денис, чувствуя, что его тошнит.

– Которые даже вещей твоих не взяли?

– Молодой человек, успокойтесь, пожалуйста. – Вмешался доктор. – Я понимаю, что вы за брата волнуетесь, но…

– Не волнуюсь я за него. – Отозвался сердито Петр. – Ну, Дениска, ты опять добился, что вокруг тебя все будут стоять на ушах.

– Ага… Петь, я сейчас сдохну. – Произнес Лаки Бой. – Почему я здесь, а?

– Потому что я тебя нашел, – фыркнул его брат. – Если бы не я, ты бы загнулся от потери крови. Кстати, твой отец бросает все на фиг и прилетает завтра. Дед уже вовсю носится по больнице. Лера увидела тебя без сознания сразу после операции, и у нее началась истерика. Она отдыхает сейчас в соседней палате, ей успокоительное вкололи.

– А остальные?

– Твоим друзьям я не звонил. Эта больница не такая огромная, чтобы всех их вместить. Впрочем, могу набрать Микаэля. Он со своим зеленым уродом приедет и пожалеет тебя. – Никогда не любил Черри Петр.

– А Маша? – вдруг спросил Дэн, понимая, что его сознание уплывает за горизонт.

– Маша? А, твоя невеста? – Сообразил Петр. – Она не знает. Что? Позвонить ей? Ты считаешь, что я – твоя секретарша?

– Нет, не звони ей, не говори ничего, я… сам. – С еще большим трудом произнес Лаки Бой.

– Все, с разговорами заканчиваем. Денису Олеговичу нужен отдых как-никак. – Решительно произнес доктор.

– Никому больше не говори, что со мной, – едва шевеля пересохшими губами, попросил Смерч брата. Тот нехотя кивнул. Дэнв закрыл глаза.

На этом Петр удалился из палаты, встретился с дедом, дождался, сам себе удивляясь, прибывших едва ли не мгновенно Ланде и Черри, и только потом уехал домой, чтобы вернуться сюда на следующий день. А сегодня у него были еще дела в клубе, да и с Никки нужно было переговорить.

Котэ положило лапу мне на руку и игриво укусило за указательный палец. Котэ было недовольно тем, что я не обращаю на него внимания и хотело меня развеселить. Я отмахнулось от него, и оно спрыгнуло вниз, обиженно мяукнув.

Я сидела на окне, прижав колени к себе, и злым взглядом пялилась в одну точку в небе. Смерч мне так и не перезвонил, мало того, его мобильник вообще отключился. Дома у него не трубку не брали, до Черри и Ланде я тоже не могла дозвониться. Инга просто не знала, где ее троюродный братишка. А времени было почти три часа по полудню.

– Ну где ты, сволочь редкая?

Котэ, обнюхивающее собственный хвост, повернулось и сверкнуло зелеными глазами, явно думая, что эти слова посвящены ему. Глупое животное. Я наклонилась и погладила его.

– Ты хорошее котэ, – ласково сказала я животному, – не тебе я это говорю, ему… Ну где же ты, Денис?

А мне было тревожно за него. До безумия. Почему – не знаю. Сегодня я плохо спала, вскакивала пару раз из-за резкой боли в животе, которая моментально проходила, и засыпала вновь. И всю ночь мне снились кошмары. Сначала мне казалось, что я стою около большого здания из черного мрамора. Высокая лестница, ведущая в него, усыпана лепестками роз. На мраморе нет ни единого блика. Вокруг ни души. Окон у здания не было, вывесок – тоже, и оно казалось огромной пугающей махиной с искусно высеченной резьбой на мрачном фасаде. Но я точно знала, что это какой-то особенный кинотеатр, куда просто так попасть было нельзя. И еще знала, что мне нужно найти Дениса. А я не могла сделать этого, и от этого в груди вместо сердца бился страх.

Небо надо мной было темным, с едва заметными алыми прожилками, и вокруг было тихо-тихо, как в пустующей заброшенной церкви. Я ходила вокруг черного здания, осматривала его, прикасалась к его холодным стенам, точно зная, что мне нужно попасть туда, потому что там происходит нечто ужасное, связанное с любимым человеком. Имеющее силу преломить мою жизнь надвое. "До" и "после"…

А потом я услышала искаженный голос Дэна и поняла, что он находится внутри, за этими мраморными стенами. И ему нужна моя помощь. Бросилась по скользким ступеням лестницы ко входу, падала, поднималась, цеплялась руками за поручни и холодные, как лед, ступени, снова падала… Голос Дэна становился все тише, а мне делалось все страшнее. Вдруг я не смогу попасть в проклятый кинотеатр и не сумею помочь ему??

От жуткого страха за него я проснулась в первый раз.

– Идиот, я же тебя люблю, ну где ты… – прошептала я со слезами на глазах, машинально проверила свой телефон и снова провалилась в тревожный сон.

Опять сновидение, связанное с Денисом. Теперь мне снился отрывок из нашей жизни – первая встреча, та самая, теперь для меня незабываемая. Вот мой Лаки Бой нагло садится со мной на подоконник, скидывая мой рюкзак и неся милые глупости. Вот заставляет прыгать в окно библиотеки и опускает свою идиотские "капустные" шуточки. Вот садит меня впервые за свой "Выфер", и мы мчимся вперед разлучать Ольгу и Никиту. Наша Миссию N 1, Миссия N 2… Парк и встреча со старыми добрыми Троллем и Кларой.

Я наблюдала за этими картинками со стороны, и мне захотелось вдруг, чтобы и Смерч увидел их, чтобы помнил обо мне и не забывал. Никогда. Потому что я его не забуду.

Как только я подумала об этом, в багрово-серой туманной дымке появилось его измученное, почти белое лицо, и я вскрикнув, вновь проснулась, не понимая, что же это такое??

Я отдышалась, сходила в кухню за водой, постояла на балконе, еще раз позвонила ему и вновь вернулась к себе. А кошмары меня не оставляли. Теперь мне снилась девушка-невеста, от которой пахло холодом, и чьего лица я не видела. Сначала она стояла около Дэна, и мне вдруг захотелось кричать от ревности и беспричинной паники. Они разговаривали, но я не слышала о чем. Кричала ему: "Денис, не уходи с ней! Денис, вернись! Денис, иди сюда!". А он меня, кажется, не слышал. А потом он внезапно исчез в белоснежном свете, и мы остались с этой девушкой вдвоем. Фон резко переменился. Мы с девушкой, платье которой теперь стало голубым-голубым, стояли друг напротив друга, разделенные звездным темно-синим озером, и, хотя расстояние между нами было большое, я хорошо видела ее, а она – меня.

– Эй! Хочешь забрать его? – мысленно спросила я вдруг у незнакомки, и она услышала.

– Я не хотела его забирать. – Сказала она ментально. Я словно слышала ее голос у себя в голове. – Я хотела только помочь. Я и она. Мы помогаем всегда. Только она не смогла придти. Ее не пустили.

– Кто она?

– Потом узнаешь. Все узнаешь. Главное, что он останется здесь. Еще очень на долго. – Девушка в лазурном платье словно имела в виду что-то особенное.

– А ты… ты кто такая? – спросила я, чувствуя, что сейчас начнется гроза. Звезды в неподвижной озерной глади налились светом. – Кто ты?

Ее лицо тут же стало видно просто превосходно, и я, вздрогнув попятилась назад. На меня в упор смотрело лицо Ольги Князевой, красивое, но белое, неживое, грустное, и я опять проснулась. Последней фразой, что я слышала от нее, было:

– В следующей жизни он встретит вновь свою Судьбу, Маша. Как и в этой. Заслужил давным-давно. И в этой он уже ее встретил. Тебя. А меня… меня ждет моя Судьба. Я просто родилась раньше. Лет через 20 мы встретимся. И, говорят, у него будет красивое имя – Лео. А Ольга всегда хотела дочку, похожую на нее. Прощай…

Жаль, эти слова наутро я так и не смогла вспомнить, хотя в душе с тех пор поселилась почти незаметная уверенность в том, что все будет хорошо. Со временем.

После этого я не засыпала больше, а почти все время сидела на подоконнике, ждала звонка идиота Смерча, размышляла о своей ненормальности, истерила по-тихому, обещая Дэнва прихлопнуть, и сама себя раздражала. А также раздражала котэ и маму, взявшую на сегодня отгул, чтобы вместе с отцом съездить к деду и на рынок. А тот вдруг в полдень взял и смотался, с кем-то переговорив. Сказал, что его срочно вызывают на работу. Мама была готова папу съесть, но поделать ничего не могла.

– Я буду скоро, – напоследок сказал он и уехал, чтобы вернуться поздно ночью.

А Сморчок все же перезвонил мне, почти в шесть вечера, и я готова была его уже не убить, а растерзать, а остатки прижать к себе.

– Привет, Бурундук. – Его голос был далеким, слабым, но смешинки и уверенность из него так и не пропали.

"Облегчение, вашу редиску!", – написали тут же головастики, облаченные в военную форму и готовые к любой атаке врагов или защите своих границ и родины.

На меня хлынула волна радости от того, что я слышу родной голос, и тут же во мне разжегся костер гнева.

– Я тебе сейчас устрою привет!! – закричала я, спрыгивая с окна. – Ты где, Сморчок? Что с тобой?!

– В смысле? – удивился он. – Маша, ты…

– Я тебе всю ночь, все утро и весь день звонила, дебил! – Продолжала кричать я под удивленные взгляды котэ, вылизывающего вытянутую заднюю лапу, – а ты не брал трубку и не перезванивал! Да как ты вообще посмел! Козел!

– Маша, Маша, стоп! Зачем тебе понадобилось искать меня ночью?

– Затем! Потому что… Я волновалась за тебя, – тихо отозвалась я. – Ты ушел, и я сразу заснула. Мне приснилось, что тебе плохо, и я… глупо, да, Дэн, но мне было так страшно, что я места себе не находила. Мне снились кошмары, Денис. Давай встретимся сегодня?

– Маленькая моя, – мне показалось, или в его голосе послышалась нежность? – Прости. Прости, хорошо?

– За что?

– Я не могу.

– Почему?

– Маша, я уехал, уже уехал. – Проговорил Смерч тихо.

– Куда это ты уже уехал? – расширились у меня зрачки.

– На море. В Галаз. Как и хотел. – Он тяжело вздохнул. – Только на неделю раньше, не 26-го. Пришлось вчера вылетать срочно.

– Тебя уже нет в городе? – разочарованно выдохнула я. И от негодования я даже по косяку окна долбанула.

– Да, маленькая. И я забыл зарядное, поэтому телефон разрядился. Сегодня же куплю.

Чуть позже я думала, что мой Дэн – прирожденный мастер обманывать. Все это он говорил таким непринужденным убедительным голосом, что ему нельзя было не поверить!

– Вот же черт. – Я нехило расстроилась. – Почему ты называешь меня "маленькой"?

– Потому что хочу так называть тебя. Малышка моя, – он рассмеялся, но смех у него был недолгим и болезненным.

– Ты уехал и не сказал мне? Ну ты и свинья, Смерчинский. Настоящая.

– Прости, Чип.

– Что у тебя с голосом? – не собиралась я его прощать.

– Все в порядке. Маша, ну Маша…

Он извинялся, а я высказывала ему все, что я о нем думаю. Но, в конце концов, Дэн умудрился успокоить меня, сказал, что отныне будет называть меня крошкой и попрощался, словно не мог долго разговаривать по телефону. Но ничего, он обещал звонить каждый день, да и приедет он скоро, в начале июля, и я опять увижу своего любимого недоумка. Сейчас только сдам экзамены и погуляю на долгожданной свадьбе Федьки 1-го июля.

Котэ, кстати, меня все же развеселило – нагадило под дверью и смылось в неизвестном направлении…

Маша не знала, что в это время Дэн находится не около моря, на южном курорте Галаз, а в больнице, в их родном городе. Что он пришел в себя после ножевого ранения, по счастливой случайности избежав осложнений. Что успел поговорить обо всем случившемся с дедом, милицией и даже с ее отцом. Что служба экономической безопасности и федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков при участии Даниила Юрьевича разработали совместный план операции по захвату Андрея Марта и его организованной преступной группировки.

Она не знала, что с этих пор около ее квартиры находилась неприметная машина, в которой сидели двое милиционеров, призванных в случае чего защитить ее от людей Марта. Не была в курсе того, что в другой машине рядышком находятся специально обученные люди из охранного агентства, готовые следовать за нею по пятам. Не догадывалась, что ее телефон на всякий случай прослушивается, а в подъезде стоят миниатюрные камеры наблюдения. Она была бы в шоке, узнай все это, а также то, что за короткое время ее отец умудрился познакомиться со всеми представителями семьи Смерчинских.

Маша просто скучала по своему Денису и желала, чтобы он быстрее к ней вернулся. Впрочем, он тоже по ней скучал.

Дэн отключил сотовый и еще почти минуту слушал тишину. Она… почувствовала, что с ним случилась беда? Почему Бурундучок так волновалась, ведь она ничего не должна была знать. И голос у нее был не только злобный, но и обеспокоенный – парень отлично чувствовал любые проявления эмоций у Марьи. И сны ей снились плохие… С чем это связано? Почему ее интуиция вдруг стала такой яркой? Потому что она действительно любит его? Не смотря на то, что он такой идиот? Бесцеремонный, ветреный, слишком самостоятельный и катастрофически внезапный?

Дэн прикрыл глаза. Голова все еще слегка кружилась после наркоза. Анестезия прошла и теперь он чувствовал довольно ощутимую тягучую боль в животе. Она усиливалась от любого движения. Поэтому даже дышать парень старался тихо и медленно. А когда разговаривал с Машей, не удержался и засмеялся, услышав ее милый голос, и от этого боль старой сильной, но он терпел. Его девочка не должна узнать, что с ним что-то не так. Ей незачем волноваться. Она должна быть ограждена от неприятностей и проблем. Она – его девушка. Теперь точно его. Одну когда-то он защитить не смог. Но эту защитит точно. Ник решил показать свою силу во всей красе? Окей, Дэн тоже не будет шутить. Он дал шанс Кларскому отойти в сторону. А тот пошел вперед, напролом.

От злости Смерч сжал руку в кулак. Прекрасно понимал, что от Бурундуковой Никита не отстанет. И его братец – тоже. С ними не договориться. Их нужно устранить.

Поэтому он и сделал то, что сделал. Решил, что это будет самым правильным вариантом. Лера, ушедшая проводить Евгения Борисовича, тоже полностью поддержала его. И отец по телефону – тоже.

Дэн припряг к Машиной и своей охране не только влиятельного деда, но и близкого друга Игоря, владельца частного охранного предприятия, – того, самого парня, который привозил ему как-то антипохмельные средства, а также правоохранительные органы. Отца Марии в том числе. Он, как подполковник отдела экономической безопасности, занимающийся делом ОПГ Пристанских и их подпольными казино и игровыми залами, был самым заинтересованным лицом. Как только Дэн пришел в себя окончательно, он, почти мгновенно взвесив все за и против, переговорил наедине с дедом. Сказал Даниилу Юрьевичу, что нападавшие были людьми Марта. Тот, естественно, пребывал в шоке. Андрея Марта он, мягко говоря, не очень любил. Сначала подумал, что тот решил запугать его, Смерчинского, чтобы тот согласился с ним работать. Вызверился и заявил, что сделает все, что только может и не может, но "ублюдка достанет". Когда Дэн сказал ему, что дело не в этом, несколько успокоился.

– Март хочет достать не меня, а мою девушку, дед. Через своего братишку. Я мешаю ему, – сказал он Даниилу Юрьевичу совершенно серьезно. – Ее отец ведет дело Пристанских.

– Я знаю, что ее отец ведет дело дружков Марта. И только потому что она из семьи ментов, я разрешаю тебе на ней жениться, – вдруг выдал глава Смерчинских.

– Она мне даже еще не невеста. – Отозвался со слабой болезненной улыбкой Дэн, которому медсестра ставила новую капельницу. Пока ему было не больно – анестезия все еще действовала. – С чего взял?

– Думаешь, я тебя не знаю? – прищурился мужчина. – Я знаю о тебе больше, чем ты мог бы думать, мальчишка. Если ты стал с ней встречаться, с этой Машей, то у тебя снова все серьезно. Да ты простой, как колодец, Денис. Но вот то, что ты умудрился сам по себе перейти дорогу Марту, впечатляет. Теперь ты, дружок, никуда не едешь, ни в какой Галаз. Будешь сидеть здесь, в больнице с охраной. А твоей подружке…

– Я позвоню ее отцу и все расскажу. А ты, – вдруг очень упрямо и даже жестко сказал Дэн деду, – а ты поможешь ему.

– Рехнулся? С какой стати я буду помогать ментам, внучок?

– Тебе самому будет выгодно избавиться от Марта. – Отозвался молодой человек. – Ты ведь знаешь, что он свободно хозяйничает в "Алигьери".

– Я-то знаю. А ты откуда знаешь?

– Ребята рассказывали, – не собирался выдавать кузена Дэн. – Сначала твой клуб для него всего лишь новая точка продажи наркоты. А потом твой клуб медленно становится его. А Машкин отец и его коллеги помогут тебе избавиться от Марта навсегда.

– Ну ты умен, конечно, мальчик мой, – потер подбородок Даниил Юрьевич, все еще находясь в холодном бешенстве. – И что ты предлагаешь?

– Пока что предлагаю просто позвонить ее отцу. И… дед, помоги мне, хорошо?

– Видимо, придется. – Отозвался тот. – Думаю, я смогу помочь тебе и твоей девушке.

И Дэн позвонил. Евгений Борисович его выслушал не перебивая, сразу понял всю серьезность ситуации и быстро приехал к нему вместе со своими сотрудниками. Им очень хотелось прижать Марта.

Чуть позднее отдел по борьбе с распространением наркотиков и экономическая полиция провели совместное оперативное совещание, на котором разработали план захвата ОПГ Пристанских. Если говорить вкратце, отец Марии и еще несколько его людей сделают вид, что согласны "сотрудничать" с Мартом и брать от него взятки. Они даже отпустят одного из его дружков, чтобы усыпить его бдительность. И проведут еще ряд действий, направленных на то же самое. По расчетам правоохранительных органов это должно отвлечь внимание от Маши.

После в игру включится Даниил Юрьевич. Как оказалось, оперативники узнали, что на благотворительном балу, одним из учредителей которого Смерчинский-старший и является, Март с подельником собрался отмыть деньги, полученные за продажу наркотиков. Даниил Юрьевич об этом и не догадывался и поэтому очень рассердился. Он должен пригласить Андрея на вечер, чтобы якобы обсудить возможности их будущего сотрудничества. С некоторых пор глава ОПГ, понимая, что милиция у него на хвосте, постоянно менял свое местонахождение, и его трудно было поймать. А Смерчинский мог выманить его из своего убежища. Во время вечера должен был произойти захват Пристанских одновременно в нескольких точках города.

Дата добавления: 2015-07-02