Проект: Красный луч. 2 страница

- Угу, - ответила Юля и отправилась на кухню. Мы же прошли в гостиную.

- Зачем вам Россия на самом деле? – Спросил Гимлера я.

- Нам нужен весь мир, а не только Россия, - ответил он.

- Зачем?

- Мы хотим всех объединить и дать людям идею, чтобы жить не было страшно, не приходилось бояться за детей, чтобы у каждого отца и у каждой матери, было время, чтобы побыть со своим чадом, со своими родителями, со своей семьей.

- Вот только этот мир будет стоять на костях.

- Он всегда стоял на костях.

- Благие основы не должны исходить из убийств невинных людей!

- Невинных? Мне кажется, тебе есть, что сказать по этому поводу. Так говори, зачем ходить вокруг да около.

- Лагерь с пленными в девяти километрах к северу отсюда. Там на днях убили девушку, похожую на Юлю, прежде изнасиловав! Как ты это объяснишь мне?! А?

В комнату вошла Юля с подносом, но когда услышала наш разговор, впала в ступор, будто увидела приведение, Гимлер посмотрел на нее и опустил глаза.

- Это командование … тут я не властен. Чем-то приходится жертвовать, - с еще большим сожалением в голосе произнес он.

- Как ты мог так поступить со своей дочерью!!! – Вскричала Юля, - человеческая жизнь для тебя уже ничего не значит, да? Ведь это я должна была быть на ее месте!!!

Тут я совсем запутался в Юлях. И чтобы хоть как-то понять ситуацию просто слушал обнаженную правду из уст обоих.

- Они убили бы вас обеих, Юля все равно бы умерла, а у тебя сердце здоровое! Ты можешь жить! Зачем теперь жалеть и причитать, ведь ты жива и находишься в тепле! А она отмучилась, и все равно бы не пережила эту осень. Так будь благодарна хотя бы за это!

- Благодарна!? Мою семью убили! Ты сам был в тот день в доме! Думал, я не помню этого? А вот черта-с два! Я бы убила тебя и всю вашу поганую шайку, если бы могла. Как ты вообще можешь так жить?! Ты ведь совсем один и все веришь, что твое лживое командование вправду стремится создать светлое будущее? Ты жалок! Они пользуются тобой! И воспользовались твоей дочерью! Изнасиловали! Что вообще у тебя в голове! Как ты так можешь жить!?

Юля все кричала, а Гимлер, кажется уже и не слышал, быть может, ему просто уже не было смысла говорить, ведь он потерял самое дорогое и только сейчас это осознал. Маргарет, Юля, он сам себя уже потерял, что уж говорить об идеалах. Его стремление сделать мир лучше лишь разрушило его собственный мир, он и, правда, оказался послушной пешкой в руках умелых махинаторов. Конечно, он сильно оступился, но какой смысл наказывать виноватого, если он уже сам наказал себя. Я подошел к нему и обнял его. Юля впала в ступор, а Гимлер начал просто рыдать навзрыд.

За окном бил дождь. Обстановка разрядилась. Юля поднялась наверх, а мы с Гимлером откровенничали за бутылкой виски.

- Еще не поздно все изменить, - подбадривал Гимлера я.

- Поздно …

- Чем Юля тебе не дочь?

- Она ненавидит меня и она мне не родная.

- А ты измеряешь людей кровью? – Он молчал, - нет смысла опускать руки. Если раньше ты старался для семьи, то сейчас старайся для всех людей, мир, ведь не ограничивается двумя людьми. Да, человек это целая вселенная, но только, когда он связан со всеми. В небе горит не одна звезда, так и стараться стоит не только для себя и своего маленького круга.

- Какой смысл?

- Смысл? – Удивился я, - закончить начатое хотя бы, дать Юле то, что хотел дать раньше. Знаешь, а ведь я читал твой дневник.

- Так ты все знаешь …

- Знаю, и скажу, что к своему счастью, ты почему-то идешь огородами.

- В смысле? – Подняв глаза, ответил он. Я тяжело вздохнул.

- Мы можем создать свой проект и уничтожить третий рейх раз и навсегда.

- У нас не получится, они практически уже везде.

- Придется искать выход. Потому что ты скоро станешь дедушкой, и хотя бы ради этого стоит не опускать руки.

Гимлер снова опустил взгляд, в этот момент в его глазах что-то переменилось.

- Не обязательно ждать одобрения от людей, которых ты любишь, чтобы сделать задуманное. Сейчас или никогда! Все равно, какой смысл тебе быть в третьем рейхе, если они забрали у тебя родную дочь, а возможно и Маргарет. Они способны на все. Ты сам знаешь, она вполне могла закончить как твоя дочь.

Бутылка пустела. Дождь уже совсем прекратил лить, и лишь мокрые деревья игриво шумели на ветру. Что дереву дождь? Жизненные силы, очищение листьев от пыли. Так почему нам бояться дождя, если он несет очищение. Мы все боимся изменений. Так же и Гимлер боялся выйти под дождь со своими идеями.

- У меня есть вопрос. Россию пытаются уничтожить? – Спросил его я.

- Россию? Ммм … как бы объяснить. Ее хотят подмять под себя, но уничтожать народ – нет; поработить, конечно, но во главе России стоят тоже не глупцы, так что так и идет, не прекращаясь, масонская война.

- А как же снижение уровня рождаемости, навязывание матерям рожать одного ребенка? Феминизм?

- Утка, только и всего. Людей сталкивают лбами, чтобы отвлечь внимание от главного, от эксплуатации. Пока они борются против друг друга, они не борются против власти, а значит, не мешают властвовать и закабалять народ. Вообще где это видано, чтобы свободный человек платил за свою землю?

- А как же статистика?

- Статистика? Ты ей веришь? Садики переполнены! Количество людей впору переселять на свободные земли.

- Ну а почему никто не пытается вразумить народ?

- Изредка встречаются люди с идеей, но их, как правило, предают, а затем сажают в тюрьму, чтобы другим было неповадно. Один, правда, начал действовать из-за решетки, но его по случайным обстоятельствам не смогли найти даже в базе данных. Просто все стерли, вырезали весь род, а среди друзей и знакомых оформили как переезд за границу.

- Зачем всех то?

- Чтобы никто не искал.

- А друзья?

- Друзья, как правило, в курсе, так что не рыпаются, боясь за свою семью.

- Так, получается, прорваться невозможно?

- Для меня невозможно, но твоему уму под силу придумать способ. Все зависит от тебя, насколько ты хочешь создать свой идеальный мир.

Ситуация оказалась сложнее чем я предполагал изначально. Мне предстоял сложный путь, на который я еще не мог решиться, ибо, как я могу говорить об идеальном мире, пока у меня не все в порядке со своей семьей. Прежде чем разобраться с третьим рейхом, нужно было узнать всю правду, о том кто рядом со мной.

- Расскажи теперь мне всю правду о Юле, такую, какая она есть, - начал я.

- Правду? – Стыдливо опустил взгляд Гимлер, - в дневнике все написано, верно.

- А как же то обстоятельство, что твоя дочь мертва? Почему это произошло?

- Они не знают, что убили мою дочь, они думают, что это актриса, а то есть лишний свидетель.

- Но как?!

- Юля сама так решила. О тебе беспокоилась. Говорила, что толку ей оставаться, если она все равно умрет скоро, не лучше ли быть похожей девушке рядом с тобой. Ты ничего не узнаешь, к тому же актриса тебя любит, она уступила тебя другой, пожертвовав своей жизнью. Для третьего рейха они одинаковые, а для меня, конечно же, разные, и Юля это знала, потому и уговаривала меня поступить именно так, чтобы я не сорвал ее план. Оставшаяся в живых Юля, даже и не знала об этом плане никогда раньше.

- У меня нет слов, - шокировано произнес я, затем сделал большой глоток виски, поморщился и добавил, глядя куда-то в пустоту, - нет, мне все это снится …

Глава XII

- Не верю я в те политические убеждения, которые есть, - заявил я Гимлеру, - они все собраны так, будто должны сталкивать людей. Скажем так, дуальны друг для друга и я больше того, уверен, что это не случайно. Очень удобно таким образом дифференцировать массы, а затем нагнетать обстановку в стране, чтобы замазывать пробелы политики и не давать народу, скажем так «зажраться».

- «Зажраться»? О народе никто и не думает! Народ сам по себе ничего не стоит, потому что нужна организация, а ее не будет, пока не будет лидера из народа. Только вот человек смертен и его запугать не сложно; к примеру, можно еще воздействовать через семью, в данном вопросе ничем не гнушаются. Так что аспект властвования и заполучения власти довольно щепетильный.

- Значит выход один, сделать лидера из народа и сделать так, чтобы он мог управлять народом, чтобы люди ему поверили.

- Это-то понятно, вот только вопрос в другом, как это сделать!?

- Влезть в уже существующую партию, перенять власть на себя и затем начинать разжигать революцию. Политика - это шоу, и кто убедительней и ярче играет свою роль, тот и становится идеологом. Обстановка вполне располагает к переворотам.

- Вот только кто будет лидером? – Озадаченно спросил Гимлер.

- Ты, – уверенно ответил я.

В комнате повисла тишина. Еще два дня назад мы откровенничали на тему личной жизни, сейчас же мы уже искали попытки подмять под себя власть. Это сложный процесс, мы осознавали это и понимали чем рискованно данное предприятие, но терпеть больше не могли. Гимлер потерял семью, а я потерял любимую, хотя и имею в своих объятиях ее копию, безупречный плагиат, который я тоже полюбил. В его случае быть лидером лучший вариант, у него ничего нет, а значит, и терять нечего, а вот, я стою на пороге семейной жизни, мне есть что терять и поэтому я буду бороться.

Остро вставала необходимость поиска партии, однако открытые нам не подходили, они, разумеется, отслеживаются и потому начинать в них свою деятельность будет глупо, их быстро подавят. Имеет смысл найти масонское политическое объединение, и внедриться в него, втолковав свои убеждения со своими идеалами, затем развить идею до крупномасштабного состояния и отследив оппозиционных диссидентов подавить возмущение любым способом. Может, конечно, показаться, чем мы лучше оппозиционных групп, поступая не лучше чем они? Однако разница весьма велика; цели, которые преследуем мы, являются похожими на жизнь, а не прячут рабские оковы за завтрашними обещаниями. Мы не дадим иллюзию, мы дадим достойное благополучие.

- Как на счет третьего рейха? – спросил Гимлера я.

- Н-е-е-т, что ты, - улыбаясь, ответил он, - третий рейх большой уже, нам же нужно начать с чего-то среднего, ну или как минимум маленького. Большое, уже имеет своих закоренелых лидеров, так что нет смысла даже пытаться.

- Хмм … тогда нам нужно выбираться отсюда.

- Верно. Только мне нужно будет задержаться, иначе нас тут же поймают. Скажу, что ты разрабатываешь новый способ, мол, неожиданно посетила новая идея, а сам тем временем отвлеку внимание от себя. Затем обнаружится, что вы пропали, и я возглавлю отряд по вашим поискам, затем мы встретимся.

- Выходит расстояние до цивилизации значительное?

- Да.

- А как же девять километров?

- По этой дороге ездят машины третьего рейха, ловушка, только и всего.

- Хм, а на этой территории, есть люди, попавшие в такую же ситуацию?

- Нет. Так что переживать, что вы кого-то оставите тут не нужно.

Таким образом, мы решились объединить силы и противостоять третьему рейху, он, как и прежде угрожал стране. Теперь оставалось поговорить с Юлей, она могла отказаться от идеи, но ждать, когда она решиться сама мы не могли, действовать нужно было незамедлительно, радикально меняя ситуацию в свою пользу. Мы свободные люди и так повелось априори, ничто не может держать нас взаперти!

Войдя в комнату, где находилась Юлия, я ощутил теплоту, нежность и уверенность в своих силах, это приятное чувство взволновало меня, и я не пренебрег желанием обнять любимую.

- Саш, - улыбаясь, произнесла Юля, - а кого ты хочешь, мальчика или девочку?

Вопрос сбил меня с толку, об этом я действительно не успел подумать. События развивались стремительно и потому, мне не хватило времени размышлять о таких мелочах. И действительно, ведь это мелочи, есть ли разница в том, кто родится первым!? Мальчик? Девочка? Какая разница, если дитя любимо.

- Мальчик родится, - вспоминая сон, ответил я. Она улыбнулась.

- Я боюсь за нас, Саш, - уже с тяготой проронила Юля.

- Да. Нам нужно уходить, сегодня, Гимлер мне сказал какого курса нужно держаться. Нужно собрать еды в дорогу и всего необходимого.

- Я не доверяю ему, у меня плохое предчувствие, ты ведь сам знаешь, женское сердце более чувствительное и редко оно беспокоится понапрасну.

- Если останемся, нас точно убьют и вероятно, мы не дождемся даже первой весны.

- Давай не сегодня, а? – Обеспокоенно говорила она.

- Нет, Юль, нам нужно уходить, сегодня. Я пойду, соберу необходимое. Собирайся, у нас мало времени.

Юлины слова заставили и меня беспокоиться, но ведь это естественно, мы покидаем дом, к которому привыкли, в котором вновь обрели друг друга, хотя и с переменами. Впереди неизвестное будущее, оно конечно еще туманное, но я уверен оно великое.

До самого вечера мы шли по указанному Гимлером пути, на ночь остановились в скалистой местности. Природа была благосклонной, но вот сердце было не спокойным. Я не говорил Юле о тревоге, потому что не хотел ее беспокоить, ведь наша жизнь и без того состоит из потрясений.

Ночь наступила быстро. Мы сидели, обнявшись, грелись теплом друг от друга больше чем жаром от костра. И, несмотря на всю окружающую меня теплоту, мне казалось, что мы согреваемся этим вечером в последний раз. Последний раз тепло дарить тому человеку, с которым тебе спокойно, последний раз обнимать того, с кем сердце успокоилось. Костер легко потрескивал, мы смотрели в огонь как загипнотизированные, как бы прощаясь, но не решались сказать об этом друг другу. Есть вещи слишком дорогие, чтобы их нарушать, и если уж дано проститься, то пусть это будет именно так. Это сравнимо с последней речью со сцены, которую человек так и не решается закончить, потому что завтра он уже никогда не начнет.

Грянул гром, но дождя так и не было. Я протянул руку, ожидая капель, но все что ощутил это тепло. За что такие испытания, человеку, который еще не нашел себя и утвердительно не может сказать кто он? Треск костра. Человек без результата поиска себя – я, тот, кто не рожден для счастья, но нашедший его вопреки законам жизни. Я люблю эту женщину, как любил оригинал.

Проснулся я в грузовике, который вез меня в неизвестном направлении, Юли не было рядом, судя по стуку об крышу, на улице шел дождь. В кузове было грязно, легкие разъедал насыщенный запах солярки. Что произошло, и как я тут оказался, было известно только тем, кто находился сейчас в кабине. Примерно через полчаса мы остановились, послышался голос на немецком языке, затем мы продолжили путь. Видимо проезжали блокпост. Меня терзала смутная мысль о верности Гимлера, но больше тревожило состояние и местонахождение Юли. Я боялся, что ее больше нет в живых, а меня везут в тот самый лагерь, который я видел на днях. Если так, то жить мне осталось не долго…

По телу пробежалась усталость, затем озноб, я отключился.

Стоя на берегу, я смотрел в огонь, который поглощал бумаги с фашистской символикой, я был один, а внутри бушевала ненависть. С чем она связана я не мог понять. Затем меня подбросило на кочке, я стукнулся головой о пол и увидел новую картину. Присев я поправлял одежду на мальчике, которого уже однажды видел во сне, а затем он спросил меня:

- Пап, а где мама?

И я ему ответил:

- Сынок, а мамы больше нет …

Он не заплакал, не задал больше вопроса, а просто обнял меня и произнес:

- Она вернется, как вернулась однажды. Ты только жди …

Глава XIII

Мне ничего не говорили, да и кто я для них, чтобы передо мной отчитываться. Находился я в помещении больше похожем на склад казарменного типа, в нем были люди, оборванцы, с виду, но каждый из них был чем-то примечателен по-своему.

- Как тебя зовут дружище? – Произнес один парень моих лет.

- Александр, - ответил я.

- А меня Василий, - протягивая руку, произнес он, - я думаю у тебя полно вопросов?

- Да, где я? Что это за место? – Оглядываясь, оторопел расспросить я.

- Это лагерь, здесь проводят испытания, мы тут все испытуемые. Еще вчера ты был в коттедже, а сегодня тебя привезли на каком-то старом грузовике и бросили в эту дыру? Наверно, когда ты ехал, ты слышал дождь?

- Да …

- Это нормально, дождь слышали все мы. Никто не говорит, зачем и как это происходит, но я думаю, они так глушат звук дороги, по которой нас перевозят. Так называемая «глушилка», чтобы человек не слышал куда едет, а затем отключился во время перевозки и не смог считать повороты. В грузовике все видят сны. Я тут тоже совсем недавно появился, думаю твой предшественник, наверно, поэтому мне еще интересно говорить о том, что здесь происходит, да еще и хватает смелости говорить о способе, чтобы выбраться отсюда.

- Стоп, а девушка?

- Девушка?

- Да, девушка, она тоже часть плана?

- Ну да, - с некоторым сожалением произнес Вася.

Я впал в ступор, как же это возможно так просто играть чувствами человека. И, правда, испытуемые, удачно сказано. В этот момент я ее возненавидел, но не смог перестать думать о ней, уж так любима, уж так любил. Но шлюха! Думал я, а на фоне моей брани говорил мой новый товарищ по несчастью. Говорят от любви до ненависти один шаг, но он скорее не один, их целое расстояние длинной в предательство, в котором были приемлемы для нас раньше маленькие отступные шажки. Кого винить, если слеп, был я сам!?

- Девушка, - произнес я, еще с некоторой надеждой на верность, - здесь недавно изнасиловали девушку, а затем застрелили, кто она?

- А … Юля … бедная … случайно попала сюда. Красивая девушка, жалко ее …

- Ну, рассказывай же, не томи!

- Она оставила записку, о ней все здесь знают, но никто не трогал ее. Это своего рода личное послание человеку, которого она любила. Уж не знаю, зачем она это здесь оставила, наверно, крик души, но он разве что немой, его ведь никто не услышит.

- Где она?

- Кто, Юля?

- Записка!

- Эй, друг, не нервничай, мы все тут пленники и не нужно зло срывать на тех, кто с тобой в одной лодке. Мы замучены и потому можем тормозить, ну сенсорная депривация, ты сам понимаешь...

- Просто дай мне записку и все!

Через минуту лист бумаги оказался у меня, но я не успел его прочитать, началось построение, нас всех выгнали из помещения и построили перед командиром. Двор изнутри казался гораздо больше, примерно в разы больше того, что я видел раньше. На земле, по пятнам крови ползали зеленые мухи, выглядело это зрелище отвратительно.

- Мне нужны способы! – Звонко произносил командир, ходя из стороны в сторону, - способы захватить Россию! И если вы их мне не предоставите, вы все умрете! Каждый из вас! Каждый!!!

Акцент был ужасным, а еще командир явно нервничал. Затем осмотрев всех, удалился, а солдаты начали раздавать удары дубинками. Это было скорее обидно, чем больно. Находиться на собственной земле и быть чьим-то пленником, невыносимо!

- Гораздо страшнее дождаться того дня, когда терять будет уже нечего, – прокричал старик, после чего получил дубинкой по шее. Вот оно лицо войны – никакого уважения, никаких ценностей, никакого сожаления. Человек со скромным отличаем от одной из сторон противоборствующих лагерей становится вещью. Люди, цивилизованный вид в отряде приматов?!

Когда уже все успокоилось, я взял в руки лист бумаги, и тихо сжавшись в углу начал бегать глазами по строчкам. Я улыбался и морщился от боли, уже не плакал, нечем, да и уже не было сил и смысла лить слезы.

«Привет мой хороший, ты извини, что я тебя впутала во все это… ты наверно меня ненавидишь, я принесла столько боли тебе, а сколько еще может быть ее в твоей жизни. Как бы я хотела, чтобы это были не мы, а кто-то другой, хочется иного, порстецкой любви, которую никогда не ценила. Ты сейчас наверно сидишь насупившись как обычно при чтении, но улыбнись Саш, давааай улыбайсяяя!!!! Ну вот … пишу это и сама улыбаюсь как дура, а самой хочется кричать, плачу сижу как наивный ребенок, совсем не о том думаю, мне жить осталось не долго, а я все о любви да о тебе. Как я по тебе скучаю … не, все же я бы перенесла все это вновь, чтобы быть рядом еще немного …

Наверно ты для меня навсегда останешься этим персонажем сказки, и когда говорят Пьеро, я всегда вспоминаю тебя. Дети, мы так и не выросли)))

Может это неуместно сейчас, но очень тяжело отдавать тебя другой. Очень больно представлять, как она тебя целует … утешает разве что то, что ты целуешь ее думая обо мне…

Пора наверно заканчивать, скоро уже за мной придут, а я тут в слезах вся. Ой, как же сложно принять, что у нас все разбилось. Как бы хотелось быть вместе при других обстоятельствах, ведь живут же люди и не ценят друг друга … наверно, как и мы в те дни. Знаешь, я не обиделась на самом деле тогда на тебя, просто капризничала…

Все Саш, за мной пришли, прощай, я тебя люблю и я всегда твоя Мальвина … =**

PS: мы обязательно встретимся снова))»

У влюбленных всегда есть то, что могут понять только они, и многие глупые слова и фразы зачастую очень значимы. С этим трудно не согласиться и сейчас я это понимал как никогда. Записку могли отследить, ведь здесь вероятнее всего есть свой стукач, так что доверять, особо не стоит. Так же размышляя над последней фразой, мне показалось, что Юля возможно жива, а раз так, то нет смысла хоронить человека. Вот только что я видел тогда?

В голове, конечно, был еще бардак, но времени терять, больше нельзя было. Чтобы выяснить, где Юля и выбраться, я начал оценивать ситуацию.

- Расскажи мне об этом месте, - подойдя к Васе начал я.

- Все-таки интересно стало, да? – С пренебрежением ответил он.

- Ты ведь сам был в такой ситуации, должен понимать, к тому же, не думаю, что тебе есть еще, чем заняться.

- Давишь фактами. Нет, чтобы выбрать иную стратегию.

- Мне эта ближе.

- Выбирать нужно ту, которая лучше, даст больше результата.

- В умелых руках, даже малоподходящая стратегия творит чудеса.

- Ладно. Как ты заметил это лагерь и здесь с нами не церемонятся, используют все методы, чтобы получить главное, наилучший способ заполучить Россию. Конечно, у них способ уже есть, это дали им все мы, но сейчас они изучают противодействие всем полученным. А все, потому что теперь им никто хорошего не подкинет, любой будет с подводными камнями.

- С чего ты это взял? – Спросил я, в ответ, на что Вася потыкал себе пальцем в висок, указывая на - думай головой, рассуждай логически.

- Куда потом деваются те девушки, которые нас заманили сюда? – Продолжил я.

- Куда? Не знаю. Вопрос наверно нужно задавать иначе, когда, - он посмотрел в низ, затем повторил, - когда …

Окинув людей объективным взглядом, я оценил, что народ тут явно уже тронулся умом, и меня ждет тоже самое, если я не выберусь отсюда.

- Новенький, - войдя в казарму, произнес один из солдатов вермохта, - да ты, - указывая пальцем на меня, - за мной!

Я проследовал за ним.

- Не смотреть в окна! – Скомандовал второй, идущий позади меня. Видимо, осознают, что чем меньше мы знаем, тем меньше шансов на побег.

Меня привели в довольно уютное помещение, строгое, но уютное. На стене красовалась свастика, на столе, как и во всей комнате, было аккуратно все убрано. Капитан явно следил за собой, был тверд и верил в то, что делает, учитывая то обстоятельство, что на полках красовались идеологические книги третьего рейха. Некоторые авторы были незнакомыми, по-видимому, были написаны подпольно, лично для вербования лучших кадров.

- Еще в детстве я ходил с отцом в больницу, - начал капитан, уже без немецкого акцента, - мы ходили в отделение реаниматологии и однажды я остался в нем один. Я попробовал поговорить с одним из лежавших, потом пощекотать, но он никак не реагировал на меня, затем я подошел к его голове, в этот момент в палату вошел мой отец, он сказал мне тогда: если ты не сопротивляешься, это не значит что ты мертвый, это значит, что ты имеешь цель. Я посмотрел в лицо лежавшего, тот неожиданно открыл глаза, затем вскочил и рассмеялся вместе с отцом. Меня разыграли, но я запомнил на всю жизнь, что человек, который даже не подает виду, может таить в себе много зла, - рассказ капитана был поучительным, он хотел мне донести одно, не пытаться бежать, а я понял другое, доверять никому нельзя. Он смотрел на меня с ухмылкой, решил, что я его недооценил, но мне было плевать, как плевать и на то, кто он и что он.

- Где Юля? – Уверенно произнес я.

- Юля? – Повторил он, - Юля тебя больше не должна интересовать, тебе стоит позаботиться о собственной безопасности.

Мы смотрели друг другу в глаза минут пять, не моргая, глаза изрядно устали, невыносимо хотелось пить. Мне нужно было проиграть в этой схватке, чтобы капитан счел меня хоть и хорошим соперником, но соперником слабее себя. Лучшее, когда враг тебя недооценивает. Именно этого я придерживался. Я моргнул.

- Она в лазарете, но вы никогда не увидитесь, - произнес капитан, делая жест доброй воли. Победитель часто опьянен своей победой и потому невнимателен к мелочам. Он даже не заметил, что указал мне точное ее месторасположение.

- Что мне нужно сделать, чтобы увидится с ней?

- Она в коме, - опустив взгляд, произнес он.

- Что? Как в коме?!

- Я вижу, ты не готов к разговору, - он тяжело вздохнул, видимо соболезнуя, а затем крикнул, - увести!

Конечно, я хотел знать, как это случилось и так ли это?! Брыкался, меня били, а в мыслях было совсем не патриотическое настроение. Девушка, которую полюбил, это дочь рейх стаговца, ситуация напоминает картину У. Шекспира, Ромео и Джульетта и я искренне беспокоюсь за ее здоровье. Вперед на революцию! Кричала в голове фраза Ленина.

Через время я успокоился, в карцере было холодно и темно. Что будет со мной, мне было плевать и потому, я пел российский гимн, находясь в фашистском лагере. Меня, конечно же, снова избили. Но я не успокаивался.

Очнулся я в лазарете. В палату вошла санитарка.

- Девушка?! – Позвал ее я, - вы мне не поможете? – Она спешно вышла, я попытался встать, но в палату вошел доктор.

- Лежите-лежите, вам нужен покой, у вас множественные гематомы и сильное сотрясение.

- Доктор, здесь лежит девушка? Доктор?

- Вам сейчас не об этом нужно беспокоиться.

- Я вас очень прошу, мне нужно знать.

- Да с ней все хорошо. Лежите.

- Но она же в коме?

- В коме, но ситуация налаживается, лежите…

Верить или не верить? Довольно сложный вопрос, остается только догадываться так ли это. Я решил дождаться ночи, чтобы лично проверить, здесь ли она.

К вечеру меня ожидал сюрприз. Пришел капитан, который собирался забрать меня и отправить в казарму. Врач уверял его остановиться, но он был непреклонен. Понимая, чем это грозит мне не оставалось другого выбора, как навредить себе самому. Быстро смекнув, я выпрыгнул из окна второго этажа. Конечно, это было глупо, прыгать в охраняемый двор, но это, по крайней мере, оставляло меня в больнице на еще небольшой промежуток времени. Охрана всполошилась, упал я, несмотря на все старания неудачно.

Очнулся я на следующий день, но теперь уже на первом этаже. На окнах были решетки. Через некоторое время в палату вошел доктор.

- Что же вы за человек такой? Вот чего вам не хватало? Вы же могли сломать себе шею!

- Я просто хотел подышать свежим воздухом.

- Подышали?

- Не совсем, как-то не успел, быстро занесли обратно, - смеясь, договорил я.

- Отдыхайте … и без глупостей.

- Доктор! Что с девушкой на самом деле?

Он опустил голову, теперь понимая, почему я выпрыгнул в окно, в ответ ничего не сказал, только помотал головой и молча, удалился из комнаты. Время шло неумолимо медленно, ветер за стеклом качал ветки деревьев, а я наблюдал за ними, уходя в транс. Словно поддаваясь гипнозу. Где находясь в себе и отрешившись от суеты, я вспомнил один момент. Гимлер принес мою шляпу, подобрав ее там, где не ступала нога человека, не было ни следов, ничего, а значит, за мной следили. Выходит, они знали, что я видел лагерь и скорее всего, прослушивали дом, то есть в таком случае они знают о нашем разговоре с Гимлером. А раз знают, либо его поймали, либо он обманул меня. К тому же, немец, писавший личный дневник на русском?! Нонсенс! Вывод не уверенный, но звучит как Гимлер предатель. Но так ли это?

Взгрустнув, я попытался успокоиться. Нужно было как-то дать понять Юле, что я жив, ведь когда она очнется, она должна попытаться найти меня. А значит нужно оставить что-то, что она сможет понять. Бросив взгляд на стол, я увидел ручку. Оторвав из книги лист, предназначенный для заметок, я написал:

«Где ты умерла, я там,
Молчу про то, что я не знаю

К тебе вернусь я сам,
Ходи всегда от края и по краю.»

Глава XIV

Дождавшись ночи, я начал действовать. Основная охрана была на улице, двери запирались на ключ, чтобы выбраться мне пришлось вскрыть стену. За полтора часа я сумел вытащить часть замка находящуюся в стене наружу. Я, конечно же осознавал, что на утро меня заметят, но это решительно не имело никакого значения. Суть была в том, чтобы убедиться, что Юля находится в коме, дальше же вернуться обратно и лечь спать.

Далеко пройти мне не удалось. Навстречу мне вышел доктор, мы стояли друг напротив друга, между нами было полтора метра свободного пространства, и никто из нас не решался их нарушить. Затем вышел один из солдат третьего рейха дежуривших по больнице.

- Вернуться в палату! – Скомандовал он мне. Я не двигался, солдат начал идти на меня, но доктор его остановил.

Дата добавления: 2015-07-02