Последнего десятилетия XX века

Итогом российско-японских отношений за период нахождения на посту президента Б. Ельцина стало осознание того факта, что обеим сторонам пора проводить новую политику в отношении друг друга. Ситуация в мире менялась настолько динамично, что на предрассудках прошлого нельзя построить отношения нового уровня, отношения будущего.

Политическое руководство Японии пришло к важному выводу, что стратегия и тактика превентивной дипломатии должна быть изменена, необходимо перестать переоценивать роль одного лидера, в данном случае Б. Ельцина, в решении проблем двусторонних отношений. По существу, ни одно официальное высказывание Ельцина в Красноярске, Каване, Токио или Москве по поводу заключения мирного договора не было одобрено ни парламентом, ни общественностью.

Российская сторона еще раз признала наличие территориальной проблемы и стала работать над тем, чтобы решить ее в том или ином виде. В Московской декларации 1998 г. прямо говорится о намерении сторон "провести серьезные переговоры по вопросу о принадлежности островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи", а не о претензиях на них Японии. МИД РФ не только признает "наличие проблемы", но перестает "замечать" нарочитость в перечислении японской стороной требуемых островов - не с юга на север, как это было раньше (вначале малые острова - Хабомаи и Шикотан, а затем крупные - Итуруп и Кунашир), а с севера на юг, что следует рассматривать как небольшую, но принципиальную уступку Японии. Уступку не только в том, что было дано молчаливое согласие с официальной заявкой японской стороны на присоединение российской территории в желанной для Японии последовательности, но и в том, что создавалось впечатление некой неразрывности данной группы островов, что отвечает интересам Японии, которая вообще не включает "северные территории" в состав Курильских островов и ежегодно издает политические карты мира, где указанные острова окрашены в цвет государственной территории Японии.

Можно сделать вывод о том, что в 1990-е гг. позиции России по территориальному вопросу были ослаблены, но в то же время японская сторона не добилась конкретного результата, и мирный договор к 2000 г. подписан не был.

Однако в вопросе получения уступок в области рыбного промысла в районе Курильских островов японское правительство добилось беспрецедентного в международной практике успеха. Россия добровольно предоставила японским рыбакам - гражданам другого государства экстерриториальный статус, в соответствии с которым они могли не подчиняться законам Российской Федерации на ее территории, т.е. в российских территориальных водах у берегов Южных Курил. Это прямо вытекает " из текста Рыболовного соглашения 1998 г.

В его первой статье сказано, что "стороны сотрудничают в целях осуществления промысла живых ресурсов японскими рыболовными судами в морском районе... у островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи, а также сохранения, рационального использования и воспроизведения живых ресурсов в этом морском районе". Получается, что мы сотрудничаем с иностранным государством, ведущим промысел в наших территориальных водах (т.е. на нашей территории), а не разрешаем ему вести этот промысел за соответствующую плату, как это всегда бывает в подобных случаях (о чем и идет речь в указанном Соглашении).

Более того, из формулировок Соглашения вытекает также, что японские рыбаки будут вести промысел в явочном порядке не в территориальных водах России, а в безымянном, никому не принадлежащем "морском районе", о государственной принадлежности которого не говорится ни слова. Исходя из такого подхода - фактического отказа России от своих прав в территориальных водах вокруг Южных Курил в пользу японских рыбаков - любые другие государства могут также потребовать себе аналогичные "привилегии". И возражать России будет трудно.

Думали ли об этом в российском МИДе, давая согласие на включение в Соглашение подобных формулировок, и чем при этом руководствовались? Знает ли об этом нынешний президент - гарант по Конституции территориальной целостности России?

Далее. В документе нет ни единого слова о контроле за ведением промысла японскими судами со стороны российских органов рыбоохраны и пограничников, равно как ничего не говорится о соблюдении японскими рыбаками наших законов и правил. Иными словами, Япония, как государство, не берет на себя никаких официальных обязательств по этому ключевому вопросу. В результате подобных "дипломатических несуразностей" мы фактически, имеем дело с небывалым случаем - и это следует особо подчеркнуть - предоставлением японским подданным в наших территориальных водах экстерриториального статуса, т.е. неподчинённости их законам Российской Федерации в ее территориальном море - статуса с точки зрения современного международного права дискриминационного и в отношениях между государствами недопустимого (С. 39-40). По существу, это не что иное, как ползучая передача Японии морской территории России.

Однако и это еще не все. В "Меморандуме о понимании" к Соглашению (документ, на основе которого осуществляется конкретное сотрудничество между сторонами) на 1998 и 1999 гг. и в "Руководстве по порядку промысла морских живых ресурсов японскими рыболовными судами" наряду с русскими употребляются японские географические названия, включая даже названия мысов. Как это понимать? Разве не известно российским авторам Соглашения (японским, безусловно, да), что географические названия являются одним из важнейших элементов, подтверждающих суверенитет государства над своей территорией, и уважающее себя государство никогда не допустит, чтобы принадлежащая ей территория в международном договоре обозначалась иностранными географическими названиями, пусть даже наряду с собственными?

Подобный подход к международному договору России не только является грубым нарушением Закона РФ "О наименовании географических объектов, предусматривающего использование в официальных документах только собственных географических названий. Он также закономерно вызывает еще один вопрос: у нас с Японией кондоминиум (совместное владение Южными Курилами) или все же острова принадлежат России?

Не менее важно и то обстоятельство, что присутствие в наших территориальных водах иностранных рыболовных судов. фактически неподконтрольных российским законам, непосредственно затрагивает и вопросы безопасности территории и проживавших на ней граждан. Нашей территории и наших граждан.

И вот такой документ приводится в Московской декларации как пример плодотворного сотрудничества", который "высоко оценивают руководители обеих стран". Совершенно очевидно, что Японии здесь удалось добиться небывало выгодных для себя юридических формулировок, о которых еще несколько лет назад они не могли и мечтать, - формулировок, создающих необходимую правовую базу серьезно размывающую российский суверенитет над Южными Курилами; формулировок, создающих юридический прецедент, который в дальнейшем будет весомым аргументом на переговорах, или, если понадобится, и в международном суде. И возразить здесь что-либо нам опять будет весьма сложно.

Вероятно, понимая всю уязвимость и невыгодность для России этого соглашения, министр иностранных дел И. Иванов счел необходимым успокоить общественность, заявив, что "он осведомлен о некоторой настороженности, существующей в отношении данного соглашения" (С. 40).

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ

Дата добавления: 2015-06-27