Амстердамский конгресс II Интернационала

Конгресс происходил в обстановке революционного подъема масс во многих странах и обострения противоречий между великими державами. Едва закончились американо-испанская и англо-бурская войны, как на Дальнем Востоке разразилась русско-японская война. Империалистической политике и шовинистической пропаганде господствующих классов противостояла международная солидарность пролетариата. Символом ее было дружеское рукопожатие, которым при открытии Амстердамского конгресса обменялись под бурные аплодисменты его участников представители русских и японских социалистов Плеханов и Сэн Катаяма.

В центре работ Амстердамского конгресса стоял вопрос о «международных правилах социалистической тактики». В сущности это был вопрос об отношении к ревизионизму. Еернштейн и его единомышленники, получив в конце 90-х годов отпор со стороны большинства в социалистических партиях Запада, не сложили оружия. Они приобрели и новых союзников; об этом свидетельствовала практическая деятельность ряда партий: французской, бельгийской, итальянской. Сторонники и противники ревизионизма резко столкнулись и на Амстердамском конгрессе. Жоресу, отстаивавшему реформистскую тактику сотрудничества с буржуазными партиями, противостояли Гед и Бебель, выступившие с решительным осуждением ревизионизма.

Резолюция, принятая конгрессом, отвергла попытки ревизионистов изменить тактику социалистов, основанную на классовой борьбе, и «заменить завоевание политической власти путем победы над нашими противниками политикой уступок существующему строю». Однако в этой резолюции не ставились задачи очищения партии от ревизионистов.

Амстердамский конгресс II Интернационала. Фотография. 1904 г.

Более того, обсуждая вопрос об объединении рабочих партий, конгресс принял решение, открывавшее путь беспринципным попыткам «примирить» революционные силы с оппортунистами. Резолюция конгресса требовала создания во всех странах единых социалистических партий, но в ней не выставлялось важнейшее условие такого объединения - признание теории революционного марксизма.

Конгресс сделал определенный шаг вперед, приняв резолюцию о массовой стачке, хотя стачка рассматривалась по-прежнему только как оборонительное средство.

Революция 1905 г. была серьезнейшим испытанием II Ин-Революция 1905 г. тернационала и его партий. В самой России это испытание с и II Интернационал честью ВЫдержали революционные марксисты - большевики, руководимые Лениным. Еще до 1905 г. и в самом начале революции Ленин дал теоретическое решение ее коренных проблем, по-новому поставив вопрос о гегемонии пролетариата и его союзниках, революционной власти, перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую. В борьбе большевиков с оппортунистами-меньшевиками наиболее отчетливо проявилась позиция революционного крыла международного рабочего движения.

Героические бои рабочих, народных масс России против царизма, еще недавно казавшегося всесильным, произвели огромное впечатление на европейский пролетариат, на массу рабочих-социалистов. «...Русская революция,- писала Клара Цеткин в январе 1906 г.,- так освежающе действует, так пробуждает и укрепляет революционное сознание, что даже вожди должны согласиться взять более резкий тон и идти вперед несколько быстрее, те самые вожди, которые хотели бы превратить социал-демократов в кроткого комнатного пуделя... в собачку, которая вежливо дает лапку всей буржуазной сволочи...»

Под воздействием русской революции Иенский съезд германской социал-демократии по докладу Бебеля принял решение о возможности применения массовой политической стачки. В Вену известие об Октябрьской всеобщей забастовке в России пришло в момент заседания партийного съезда, обсуждавшего вопрос о тактике в борьбе за всеобщее избирательное право. Руководство партии и профессиональных союзов было вынуждено согласиться с требованием делегатов о подготовке к всеобщей стачке.

Однако полевение руководства II Интернационала оказалось весьма кратковременным. Руководители II Интернационала не сумели понять всемирно-исторического значения русской революции. «Неужели такие отсталые страны, как Россия, будут нам диктовать нашу партийную тактику?» - заявил один из членов Международного социалистического бюро, бельгиец Ансель. Для этих руководителей осталось непонятным все богатство и многообразие форм борьбы, впервые нашедших свое применение в России,- массовая политическая стачка в соединении с вооруженным восстанием, создание Советов рабочих депутатов как органов власти, вовлечение армии в борьбу пролетариата. Между тем, по ленинскому определению, русская революция была прообразом и прологом европейской революции (См. Ленинский сборник XXVI, стр. 154, 155.). Отказываясь учиться на опыте русской революции, руководители II Интернационала проявили неспособность вести вперед международное рабочее движение. Все их внимание было по-прежнему устремлено на парламентские формы борьбы, и даже массовая политическая стачка в их представлении имела целью только введение всеобщего избирательного права. Вопрос о революции очень мало занимал виднейших теоретиков и публицистов II Интернационала.

Приближение решительных революционных боев за социализм требовало создания партий нового типа, очищенных от оппортунистов. Большевики первыми осуществили решительный разрыв со сторонниками буржуазной политики в рабочем движении. Разрыв с оппортунистами был не менее важен для западноевропейских социалистических партий, в которые за годы мирной, легальной работы проникло много мелкобуржуазных попутчиков, противников революционно-марксистской тактики. Но руководители II Интернационала не поддержали борьбу большевиков против оппортунизма в России, стали целиком на сторону меньшевиков и всячески противодействовали Ленину и большевикам. Правление германской социал-демократии во главе с Бебелем хотело играть роль третейского судьи и примирить большевиков с меньшевиками. Каутский шел еще дальше и, по существу, добивался прекращения борьбы русских революционных марксистов против оппортунистов-меньшевиков. Он пытался обосновать свою центристскую позицию фальшивыми ссылками на необходимость отстранения приверженцев «чрезмерного теоретизирования» от руководства партией. «Я хочу,- писал он в частном письме к В. Адлеру,- чтобы в России появились люди, которые заменили бы и вытеснили их из партийного руководства (и это относится также к Ленину)».

Политика руководства II Интернационала и в первую очередь его ведущей, германской, партии совершенно не соответствовала историческим требованиям, поставленным перед европейским рабочим классом русской революцией 1905 г.

После поражения этой революции руководители Интернационала и главных его партий повернули вправо.

Дата добавления: 2015-07-02