КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Крестьянская община в XVIII – первой половине XIX в.: стабильность против эффективности
В XVI-XVII вв. были заложены основы общинного строя крестьянской жизни, которые впоследствии в одних аспектах изменились, а в других сохранились до начала XX в. Что же изменилось в структуре и функциях сельской общины в течение XVIII – первой половины XIX в.? Основная тенденция в развитии сельских общин этого периода состояла в том, что под давлением коронной администрации и помещиков в Центральной России – в зоне старого заселения – происходило усиление формальной структуры общины, расширение ее полицейской и податной функций, а на окраинах – в зоне нового заселения – приспособление ее неформальной структуры для выполнения крестьянами обязанностей перед государством и помещиками, другими словами, происходило более активное, чем прежде, включение общины в систему государственного управления. Наделяя общину полицейской и податной функциями, власти оставляли за ней выполнение других функций, направленных на удовлетворение материальных, правовых и духовных потребностей крестьян. Вследствие этого шаг за шагом община из института преимущественно обычного права все более превращалась также в институт вотчинного и государственного права. Перестройку общины начали помещики, движимые стремлением увеличить свои доходы: они стали регулировать общинные отношения с помощью специально составленных инструкций, возложив надзор за их выполнением на органы общественного самоуправления. Их примеру последовала администрация государственных (в 1797 г.) и удельных крестьян (в 1798 г.). Крестьянство в массе не противилось этому процессу по нескольким причинам. Во-первых, повышение роли общины как официальной организации устраняло опасность появления специальной правительственной службы в казенной деревне и уменьшало роль помещичьих агентов в помещичьей деревне. Во-вторых, усиление полицейской функции помогало миру поддерживать общественный порядок, наказывать нарушителей общинных норм, бороться с побегами, которые тяжелым бременем ложились на оставшихся в общине крестьян, связанных круговой порукой. В-третьих, признание общины государством и помещиками, хотя бы де-факто, легализовало общину и как институт обычного права. История крестьянства окраин империи – Сибири, Европейского Севера, Урала и Юга, где процессы включения общины в систему коронного управления происходили позже, чем в Европейской России, – в XVIII-XIX вв. – и потому лучше документированы, показывает, как происходило становление общины в качестве официальной организации. Например, в Сибири крестьянский мир существовал задолго до того, как стал официальной организацией. Не будучи формально признанным государством, он решал внутренние дела и вступал в официальные отношения с коронной администрацией. До легализации мир осуществлял самоуправление устно, без документального оформления своих решений, без всякого делопроизводства. По мере того как коронная администрация все более полагалась на органы общинного самоуправления, она официально наделяла их правом выполнять административные, финансовые, судебные и прочие функции в качестве представителя коронной администрации. Одновременно с этим общины получали инструкции, возникало делопроизводство, выборные приобретали официальную власть. Но крестьянство к этому относилось положительно, так как это легализовало общинное самоуправление, укрепляло общественный порядок, повышало авторитет выборных, помогало им лучше справляться со своими обязанностями. Одновременно с этим постепенно развивалась передельная община. Сначала переделы появились в некоторых наиболее заселенных местностях Западной Сибири в первой половине XIX в., а затем, в конце XIX – начале XX в., распространились по всей Сибири благодаря наплыву русских переселенцев, которые принесли с собой свою систему ценностей. То же наблюдалось в других регионах России. В массе своей крестьяне Севера и Урала желали иметь передельную сельскую общину и для реализации этой цели апеллировали к государству, которое, будучи также в этом заинтересованным, охотно шло им навстречу. В течение второй половины XVIII – первой трети XIX в. с помощью правительства средние и малоимущие государственные и удельные крестьяне превратили подворную общину, т. е. общину без коллективной формы собственности и переделов, в передельную общину. Они добились консолидации всех земель, находившихся в частном владении, в общинную собственность и затем уравнительно переделили ее между всеми. То же самое произошло с землями мелких собственников – однодворцев – на юге страны к середине XIX в. В результате в Европейской России за XVIII – первую половину XIX в. при взаимном интересе правительства и большинства крестьян произошла унификация общественного устройства деревни по модели передельной общины, что привело к усилению мирских принципов в жизни крестьян. Таким образом, развитие передельной общины с официальными и неофициальными функциями было компромиссом между крестьянством и правительством, а не насилием государства над крестьянством. Развитие общины по линии укрепления ее официального статуса происходило стихийно, потому что в нем было заинтересовано большинство крестьян; государство этот процесс поддерживало и ускоряло, потому что крестьяне согласились, чтобы мир выполнял государственные функции. Приобретение общиной статуса официальной организации вело к некоторой бюрократизации общинной жизни. Сначала этот процесс в большей степени затронул помещичьих крестьян, а затем и государственных. Бюрократизация выражалась в том, что в общине увеличивалось число должностных лиц, которые имели специализированные обязанности и наделялись официальной властью, что исполнение общиной полицейской и финансовой функций стало в большей степени, чем прежде, строиться не на обычае, а на четких писаных инструкциях, что возникало и увеличивалось делопроизводство, в котором отражалась деятельность общины, в частности, все решения схода фиксировались в протоколах (приговорах). Например, в вотчинах крупнейших русских помещиков Шереметьевых с 1770 по 1794 г. состав вотчинно-мирского правления возрос в 2,3 раза, а население вотчин – в 1,2 раза. Всякий уважающий себя средний или крупный помещик непременно давал своим крестьянам инструкции и возлагал ответственность за их исполнение на общину. Традиционно принято рассматривать бюрократизацию общины как негативный процесс, ущемлявший интересы крестьян, усиливавший эксплуатацию и угнетение. При этом упускается из виду, что бюрократизация имела чрезвычайно важные позитивные последствия для крестьянства. Во-первых, она поставила общинный порядок на прочное юридическое основание, тем самым трансформируя управление по устной традиции в управление по писаному закону. Во-вторых, сельская община превращалась в сословную корпорацию крестьянства, санкционированную государством и помещиками, благодаря чему крестьянство приобретало свою сословную организацию, что, как известно, являлось мощным оружием в борьбе за сословные или групповые интересы. В-третьих, четкое определение обязанностей общины как официальной организации в инструкциях и уставах в то же самое время в значительной степени ограничивало произвол коронной и помещичьей властей этими же инструкциями и уставами. Конечно, инструкции и уставы, даваемые короной и помещиками крестьянам, не являлись жалованными грамотами наподобие тех, которые Екатерина II дала дворянству и городам в 1785 г. Однако здесь присутствовала и общая цель: ввести в управление элементы законности, в которой нуждались как власть имущие, так и крестьяне. Таким образом, в течение XVIII – первой половины XIX в. усилиями крестьян, государства и помещиков община, сохранившись как институт обычного права, приобрела также черты института вотчинного и государственного права, а также сословной корпорации крестьянства. В этом своем качестве она удовлетворяла интересы всех заинтересованных сторон – крестьян, государства и помещиков. Например, полицейская функция – самая официальная из всех функций общины – была равно необходима крестьянам, государству и помещикам, поскольку все три стороны одинаково нуждались в поддержании общественного порядка на территории общины. Однако в рассматриваемое время выборные не превратились в чиновников, власть не была отчуждена от рядовых членов, обычное право играло определяющую роль в жизни крестьян, межличностные отношения крестьян не потеряли своего соседского, товарищеского, персонального характера. Оборотной стороной процесса легализации сельской общины было усиление ее полицейской функции, что превратило общину в один из субъектов крепостного права и создало еще один вид крепостнических отношений, который можно назвать корпоративным крепостным правом. Отдельный крестьянин попадал под столь сильную власть и опеку общины, что не мог предпринять какое-либо важное действие без ее санкции. Помещик и государство – два других субъекта крепостнических отношений – часто были далеко от крестьянина, а община со своими огромными административными правами – всегда рядом. Развитие корпоративного крепостничества до некоторой степени смягчалось второй важной тенденцией развития общинного строя – постепенной гуманизацией социального контроля ( уменьшение прямого физического насилия общины, а также коронной администрации и помещиков над крестьянами). В XVIII в. социальный контроль отличался суровостью, наказания – жестокостью, что отражало взгляды современников: не только дворянство, правительство, но и народ в массе своей считали это нормальным. Например, по мнению народного философа-самоучки И. Т. Посошкова, крестьянина по происхождению, писавшего в 1724 г., главные причины распространенности в России грабежей и разбоев состояли в недостаточном контроле за крестьянством и в том, что власти и судьи «милостивы» к преступникам. Чтобы прекратить разбои, Посошков предложил следующие меры. Все население распределить по группам в 10, 50 и 100 человек и поставить во главе них выборных полицейских, которые бы строго и неусыпно за всеми следили. Ни один человек не должен был без их разрешения покидать свое место жительства и без проверки приехать в какое-либо место. За простое невыполнение царского указа, не содержащее в себе состава преступления, наказывать в первый раз по закону (обычаю), во второй раз пытать в застенке, а в третий раз казнить; за оскорбление выборного полицейского словом или действием – строгое телесное наказание и штраф, а за любое уголовное преступление – немедленная смертная казнь или по крайней мере «жесточайшее наказание» и клеймение. Крестьянское происхождение Посошкова несомненно оказало сильное влияние на жестокость предложенного им способа поддержания общественного порядка. Проекты борьбы с преступностью, выходившие из-под пера дворян, не предусматривали мер, применение которых грозило бы истреблением значительной части населения страны. К середине XIX в. взгляды Посошкова выглядели анахронизмом и среди крестьян, и в еще большей степени среди помещиков. Экономисты и публицисты второй трети XIX в. в качестве средств повышения доходности имения, поддержания в нем социального порядка и общественного спокойствия рекомендовали помещикам заботиться о своих крестьянах, поддерживать с ними патерналистские отношения, ввести точность и законность в отношения между ними и отказаться от крайностей крепостного права, включая телесные наказания. Эти рекомендации отражали изменившееся отношение крестьянства к жесткому контролю и наказанию. Функции общины. К середине XIX в. сельская община достигла своего наивысшего развития, чему способствовали не только сами крестьяне, но и коронная, удельная администрация и помещики. Чтобы представить многообразную деятельность общины, рассмотрим ее функции в том виде, как они осуществлялись в первой половине XIX в. 1. Регулятивная: поддержание внутриобщинной дисциплины, обычно-правовых норм жизни и нравственности; санкционирование браков, разводов и семейных разделов; контроль за сексуальной моралью, за правильностью раздела и наследования имущества; разрешение внутрисемейных конфликтов по апелляции крестьян и т. п. – словом, управление теми аспектами жизни крестьян, которые не подпадали под действие закона. Вся эта деятельность осуществлялась в форме неофициального социального контроля, через сходы и выбранных на них должностных лиц по обычаю. 2. Производственная: распределение пашни и угодий между хозяйствами, регулирование их использования; организация производства (выбор севооборота, определение начала и окончания сельскохозяйственных работ и т. п.); регулирование труда и отдыха по обычаю. Большая роль общины в организации производства была связана со следующими обстоятельствами – коллективностью землевладения, чересполосицей и круговой порукой в несении финансовых обязательств перед государством и помещиком. Не отдельное крестьянское хозяйство, а община выступала субъектом землевладения, крестьянам принадлежало только право временного пользования землей. Государство или помещик передавали в пользование (но не в собственность!) общины землю, которая распределялась общиной между отдельными хозяйствами. В силу того, что крестьяне владели землей череспо-лосно (каждое хозяйство имело несколько, иногда до 30 небольших участков земли в разных местах), землепользование непременно должно было регулироваться: все должны были подчиняться единому севообороту, начинать и оканчивать сельскохозяйственные работы в одно время. Крестьянину, уклонившемуся от общего порядка, грозила потеря урожая, который вытоптал бы скот односельчан, запускаемый на поля после жатвы; он не смог бы проехать на свои поля, не повредив посевов соседей, и т. п. У русских крестьян, в отличие от украинских, белорусских и прибалтийских, община была передельной. В соответствии с нормами обычного права каждый мужчина по достижении 18 лет имел право на получение своей доли из общинной земли, эта доля удваивалась после его женитьбы. Наличный земельный фонд общины был достаточно стабильным, в то время как население возрастало и состав семей под влиянием рождаемости и смертности изменялся. Отсюда периодически возникала потребность в переделе земли между хозяйствами для поддержания между ними равенства в землепользовании. Переделы бывали коренные и частные. По коренному переделу хозяйство получало участки в других местах и иных размеров, чем прежде. В результате частного передела за хозяйством оставалось ядро старого надела, но к нему добавлялось или, наоборот, от него отнималось некоторое количество земли. Огороды, леса и сенокосы переделялись довольно часто, пахотная земля – всегда. Практически не подлежала переделу только усадебная (дворовая) земля; выход усадьбы из переделов произошел постепенно и свидетельствовал о стремлении крестьян закрепить за собой в наследственное пользование землю, наиболее ухоженную и плодородную. Коренные переделы производились редко, как правило, после переписей населения (ревизий), которых за 1719-1857 гг. было 10. Частные переделы бывали по мере надобности, иногда ежегодно. Переделы имели целью как можно более справедливо, или уравнительно, распределить землю между всеми хозяйствами с учетом количества, качества земли и ее отдаленности от селения. Отсюда, кстати, и проистекала чересполосица. В передельных общинах все хозяйства имели равные права на землю. Если бы все они были одинаково платежеспособны, то земля распределялась бы между ними в соответствии с числом семейных пар или ревизских душ (лиц мужского пола, зафиксированных ревизией). Но платежеспособность была различной, ввиду этого земля распределялась пропорционально той доле налогов и повинностей – платежей, которая падала на данное хозяйство, а эта доля определялась общиной. Другими словами, доля платежей должна была соответствовать возможностям хозяйства, а доля земли – доле платежей. Для этого община определяла, сколько платежей приходится на единицу площади земли. Скажем, если на 1 га падал 1 р. платежей, то хозяйство, которому приходилось платить 5 р., получало надел в 5 га, и т. д. После того как община завершала распределение земли и платежей, отдельные хозяйства могли вступать в частные поземельные отношения между собой: сдавать часть земли в аренду, обмениваться участками. Вместе с землей переходили соответствующие этой земле платежи в пользу общины. В тех общинах, где усадебная земля перешла в наследственное пользование, разрешалось ее продавать. Все поземельные сделки заключались только между ее членами и с согласия общины. Поземельные сделки не подрывали коллективного характера общинного землевладения, они помогали найти оптимальное распределение земли и платежей между крестьянами, что было нелегко сделать, особенно в больших общинах. Принятый порядок распределения земли удовлетворял двум непременным требованиям, выдвигаемым крестьянами, – равенство всех в праве на общинную землю и равенство всех в обязанности платить налоги и повинности. В подворных общинах украинских и белорусских крестьян, которые уже в XVI-XVIII вв. перешли к индивидуальному, или подворному, землевладению и землепользованию, годовой оклад платежей распределялся между хозяйствами пропорционально земле, им принадлежавшей. Угодьями, находившимися в коллективном владении, – лесами, лугами пользовались все сообща, но если у какого-либо хозяйства было много скота, с него взималась плата в общинную казну. 3. Финансово-податная: распределение и взимание общегосударственных и местных налогов и повинностей; организация крестьян на исполнение натуральных повинностей (рекрутской, дорожной и т. п.) по требованию коронной администрации и помещиков – по обычаю и закону. В этой сфере роль общины была очень значительна ввиду того, что обложение прямыми налогами, государственными, владельческими и всякими другими повинностями с начала XVIII в. строилось на общинно-подушном принципе и на основе круговой ответственности – один за всех и все за одного. Это означало, что коронная администрация устанавливала величину годового налога не отдельному человеку или хозяйству, а каждой общине в целом, исходя из числа душ мужского пола, числившихся в ней по последней переписи (ревизии), что за исправную уплату этой суммы несли ответственность выборные (один за всех) и вся община (все за одного). Например, если в данном году прямой налог государство определяло в 1 р., а в данной общине числилось 300 душ мужского пола, включая младенцев и стариков, то выборные общины должны были внести в казну 300 р. в год за всю общину. Если сумма в срок не уплачивалась, к финансовой и административной ответственности привлекались сначала выборные, затем состоятельные крестьяне, наконец, все остальные. Если крестьяне кроме государственных налогов платили оброк или исполняли барщину, то администрация казенного имения или помещик назначали годовой оброк или определяли количество барщинных дней в целом на всю общину. Этот суммарный оклад повинностей раскладывался общиной между всеми хозяйствами соответственно их платежеспособности. Все хозяйства в отношении платежа не только государственных налогов, но также всех вообще повинностей по закону были связаны круговой порукой. Поэтому распределение и сбор налогов являлись очень важной и деликатной процедурой, в которой, как и при распределении земли, принимали участие все главы хозяйств. По обычаю община имела право на самообложение, величина которого не контролировалась помещиками и коронной администрацией, что позволяло крестьянам собирать необходимые для общественных нужд деньги. 4. Правотворческая и судебная: расследование и суд по гражданским делам между крестьянами и уголовным преступлениям (кроме наиболее серьезных, таких как убийство, грабеж, святотатство и др.), совершенным на территории общины, – по обычаю, нормы которого в значительной мере являлись результатом правотворчества крестьянства; расследование по распоряжению коронной администрации дел, подлежащих коронному суду, в порядке первичного рассмотрения с передачей его результатов в более высокую инстанцию. Суд вершили выборные лица, совет стариков или сход. По закону, в случае необнаружения преступников, крестьяне несли круговую ответственность за правонарушения, совершенные на территории общины. Деятельность в сфере права регулировалась законом и обычным правом, крестьяне стремились расширить прерогативы обычного права и, наоборот, сузить компетенцию закона. 5. Полицейская: поддержание общественного порядка; контроль за выходом из общины и припиской к ней, за временными миграциями; пресечение антиобщественного поведения; наказание с санкции схода крестьян за мелкие преступления, проступки, недоимки и т. п.; принятие мер при пожарах, наводнениях и других чрезвычайных происшествиях; задержание бродяг и дезертиров, наблюдение за исполнением паспортного режима; изгнание из общины за «дурное» или «развратное» поведение воров, лиц, подозреваемых в колдовстве, соблазнителей и т. п. (в этом случае сход обращался к коронным властям с соответствующим ходатайством, которое, как правило, удовлетворялось). Вся полицейская деятельность общины осуществлялась на основе писаного закона и точных инструкций. 6. Представительская: представительство и защита интересов отдельных крестьян и общины в целом перед помещиком, государственными, церковными и другими учреждениями; подача жалоб и прошений о своих нуждах в государственные институты; в случае необходимости – организация борьбы за свои интересы; поддержание отношений с местными коронными и церковными властями и учреждениями – по обычаю и закону. 7. Социальная защита: помощь бедным и пострадавшим от разного рода несчастий, призрение сирот, больных и одиноких в соответствии с нормами обычного права – по обычаю, содержание общественных хлебных складов, больниц, богаделен и других подобных заведений – по закону. 8. Культурно-воспитательная и рекреативная: проведение праздников; организация отдыха; содержание школ и библиотек; воспитание подрастающего поколения – по обычаю. 9. Религиозная: выборы священника (до начала XIX в.); попечение о состоянии церкви и причта; надзор за посещением церкви; проведение религиозных праздников и календарных земледельческих обрядов; организация коллективных молебнов в случае засухи, падежа скота и других происшествий – по обычаю.
Дата добавления: 2015-07-02; Просмотров: 1772; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |