Генон и Россия 10 страница

Примечания

1 Опубл. в V.I., июль 1931.

2 См. Царь Мира, гл. III.

3 Этот момент более подробно раскрыт в работе Множественность аспектов бытия.

4 См. Человек и его становление согласно Веданте, гл. XIII и XIX. — "Аналогия строения "микрокосма" и "макрокосма", рассматриваемых в этом аспекте, в индуистской доктрине выражается формулой: 'Yatha pinda Tatha Brahmanda" — "каков индивидуальный эмбрион (тонкий), таково "Мировое Яйцо".

5 См. там же, гл. XXI — Мы уже подчеркивали по разным поводам идентичность "мира формообразования", или Иецира (Ietsirah), согласно терминологии еврейской Каббалы, миру тонкой проявленности.

6 Об этих геометрических формах, соответствующих трем matras Om см. там же, гл. XVI. — Следует напомнить в этой связи, что точка есть изначальный принцип всех геометрических фигур, как непроявленное является таковым для всех проявленных состояний, и что, будучи бесформенной и "лишенной измерений", она, на своем уровне, есть подлинное и неделимое единство, что, естественно, превращает ее в символ чистого Бытия.

7 Эти два полушария у греков изображались круглыми головными уборами Диоскуров, олицетворяющими две половины яйца Леды, т.е. лебединого яйца, которое, как и змеиное яйцо, символизирует "Мировое Яйцо" (см. Хамса) индуистской традиции.

8 Обратимся, например, к речи, которую Платон в "Пире" влагает в уста Аристофана и очевидное символическое значение которой склонно игнорировать большинство современных комментаторов. Мы свой взгляд касательно этой сферической формы подробно развили в работе Символика Креста.

9 Утверждение о неизменности Веды должно быть непосредственно соотнесено с космологической теорией первоначальности звука (shabda) среди чувственно осязаемых качеств (как собственно свойство Эфира, Akasha, который есть первый из элементов); и сама эта теория должна быть сближена с доктриной "сотворения мира посредством Слова" в западных традициях: первоначальный звук — это Слово Божие, "через которое все начало быть".

10 Вследствие весьма примечательного соответствия, это есть также и схема ушной раковины человека, органа слуха, который, чтобы быть способным к восприятию звука, должен иметь устройство, согласное с природой последнего.

11 Эта новая фигура есть та, которая приведена в Археометре (Archeometre) для буквы heth, обозначающей зодиак Рака.

12 Полуокружность должна рассматриваться здесь как морфологический эквивалент элемента спирали, которую мы рассматривали выше; но в последней явственно видно развитие, совершающееся от изначальной точки — семени.

13 См. Царь Мира, гл. XI. — Это также соотносится с тайной букы nun в арабском алфавите.

14 Это первое различение или дифференциация, но еще без разделения дополняющих элементов; именно этой стадии соответствует создание Андрогина, тогда как до этой дифференциации можно говорить лишь о "нейтральности", присущей чистому Бытию (см. Символика Креста, гл. XXVIII).

20. Сиф(1)

Kana el-insanu hayyatan fil-quidam

("Некогда человек был змеей").

В одной любопытной английской книге о "последних временах", The Antichrist (Personal. Future) E.X. Моггриджа есть момент, который особенно привлек наше внимание, и к которому мы хотели бы добавить некоторые пояснения: это истолкование имен Нимврода и Сифа. По правде сказать, устанавливаемое автором сходство между одним и другим вызывает немало сомнений, но, во всяком случае, реальное соотношение существует, и аналогии, проводимые на основе символики животных, нам кажутся вполне обоснованными.

Уточним, прежде всего, что слово патаг в еврейском языке, как и nimr в арабском, значит именно "крапчатый зверь", что есть общее имя для тигра, пантеры и леопарда; и можно сказать, даже оставаясь на почве самого внешнего смысла, что эти животные и в самом деле олицетворяют "охотника", которым был Нимврод, согласно Библии. Но, кроме того, тигр, рассматриваемый в определенном и вовсе не обязательно неблагоприятном смысле, является, как и медведь в нордической традиции, символом Кшатриев; и основание Нимвродом Ниневии и ассирийской империи, похоже, и в самом деле было результатом бунта Кшатриев против власти касты Халдейских жрецов. Отсюда — легендарная связь, устанавливаемая между Нимвродом и Нефилимами или другими допотопными "гигантами", которые также олицетворяют Кшатриев предшествующих периодов; и отсюда же, равным образом, эпитет "нимвродова", прилагаемый к мирской, временной власти, утверждающейся независимо от власти духовной.

Но какое же отношение все это имеет к Сифу? Тигр и другие подобные животные, будучи "разрушителями", являются эмблемой египетского Сета, брата и убийцы Озириса, которому греки дали имя Тифон; и можно сказать, что "нимвродов" дух проистекает из принципа мрака, обозначаемого этим именем, Сет, что вовсе не означает тождественности его самому Нимвроду. Однако, самые большие трудности возникают в связи со зловещим значением имени Сет, или Сиф (Sheth), которое, с другой стороны, как принадлежащее сыну Адама, весьма далеко от того, чтобы обозначать разрушение, но, напротив, ассоциируется с идеей устойчивости и восстановления порядка. Впрочем, если проводить библейские аналогии, то роль Сета по отношению к Озирису напоминает роль Каина по отношению к Авелю; и заметим в этой связи, что некоторые видят в Нимвроде одного из "каинитов", которые будто бы спаслись от катастрофы потопа. Но Сиф Книги Бытия противоположен Каину и никак не может быть отождествлен с ним; каким же образом его имя обнаруживается здесь?

Действительно, имя Сиф в самом еврейском языке имеет два противоположных значения, а именно: "основания" и "беспорядка", и "разрушения"2; и выражение beni Sheth (сын Сифа) употребляется также в этом двойственном значении. Верно, что лингвисты хотят видеть здесь два различных слова, происходящих от двух различных глагольных корней, shith в первом случае и shath во втором; но различие этих двух корней оказывается совершенно второстепенным, и, во всяком случае, основные слагающие их элементы совершенно идентичны. В действительности же не следует видеть здесь ничего другого, кроме конкретного случая того двойного смысла символов, на который нам уже не раз случалось указать; и этот случай совершенно определенным образом соотносится с символикой змеи.

В самом деле, если тигр или леопард является символом египетского Сета, то змея является другим его символом3, и это понимается без труда, если мы рассматриваем последнюю в ее обычном злотворном аспекте; но почти всегда забывается, что змея имеет и благотворный аспект, который также обнаруживается в символике древнего Египта, а именно в виде царской змеи, "урея" ("uraeus") или василиска4. Даже в христианской иконографии змея иногда оказывается символом Христа5; и библейский Сиф, роль которого мы уже отмечали в легенде о Граале6, часто рассматривается как "предызображение" Христа7. Можно сказать, что оба Сифа, по сути, есть не что иное, как две змеи герметического кадуцея8. Это, если угодно, жизнь и смерть, созданные одной и той же властью, единой по своей сути, но двойственной в своем проявлении9.

Если мы останавливаемся на этой интерпретации в терминах жизни и смерти, хотя она всего лишь частный случай исследования двух противоположных или антагонистических понятий, то это потому, что символика змеи действительно и прежде всего связана с самой идеей жизни10; змея по-арабски именуется el-hayyah, а жизнь — el-hayah (еврейское hayah, означающее одновременно "жизнь" и "животное", — есть производное от корня hayi, общего для двух языков11). Это, будучи связано с символикой "Древа Жизни"12, позволяет в то же время усмотреть особую связь змея с Евой (Hawa, "живая"); и можно напомнить здесь средневековые изображения "искушения", где тело змея, обвившегося вокруг дерева, увенчано женским бюстом13. Не менее странная вещь обнаруживается в китайской символикой: Фу-Хи и его сестра Нюй-Ва, образующие братско-сестринскую чету, подобную той, что мы находим в древнем Египте (вплоть до эпохи Птолемеев), часто изображаются с телом змеи и человеческой головой; случается даже, что они переплетаются между собой по образу кадуцея, указывая тогда на взаимодополняемость ян и инь14. Не останавливаясь более на этом, что увело бы нас слишком далеко, мы можем видеть здесь указание на то, что змея, несомненно в эпохи очень отдаленные, имела значение, о котором мы и не подозреваем сегодня. И если бы мы изучили поближе все аспекты ее символики, а именно в Египте и Индии, то пришли бы к заключениям достаточно неожиданным.

По поводу двойного смысла символов следует заметить, что и число 666 обладает значением не только зловещим; будучи "числом Зверя", оно, однако, прежде всего, — есть солнечное число, и, как мы уже говорили в другом месте15, оно — есть число Хакатриила или "Ангела Короны". С другой стороны, это же число равным образом образуется именем Сората, который, согласно каббалистам, является Солнечным демоном, в качестве такового противоположным Михаилу Архангелу, а это связано с двумя ликами Метатрона16; Sorath есть, кроме того, анаграмма слову stuhr, что значит "скрытая вещь". Есть ли это имя тайны, о которой говорит Откровение! Но если сатар (sathar) означает "прятать", то оно означает также и "защищать"17, а в арабском языке то же самое слово сатар (satar) ассоциируется почти исключительно с идеей защиты, часто даже именно божественной и провиденциальной защиты; и, стало быть, все обстоит совсем не так просто, нежели как полагают те, кто видит вещи только с одной стороны.

Но возвратимся к символическим животным египетского Сета: среди них есть еще и крокодил, что само собой разумеется, и гиппопотам, в котором иные хотели бы видеть Бегемота Книги Иова, и возможно, не без определенных оснований, хотя это слово (множественное число от behemah, по-арабски bahimah) — есть общее наименование всех четвероногих животных18. А вот другое животное, столь же важное, как и гиппопотам, сколь бы странным ни показалось это, — осел, и более конкретно, красный осел19, представлявшийся одним из самых опасных существ среди тех, с кем надлежало встретиться мертвому в ходе своих загробных странствий, или, что в эзотеризме равнозначно одному из инициатических испытаний. И не является ли он в еще большей мере, нежели гиппопотам, "багряным зверем" Откровения20? Во всяком случае, одним из самых мрачных аспектов "тифоновых" мистерий был культ "бога с ослиной головой", о котором известно, что иногда участие в нем ложно приписывалось первым христианам21; у нас есть некоторые основания думать, что в той или иной форме он сохранился до наших дней, а кое-кто утверждает, что он должен длиться до конца нынешнего цикла.

Из этого последнего утверждения мы хотим извлечь по крайней мере, одно заключение: при упадке какой-либо цивилизации дольше всего сохраняется самая низшая часть традиции, точнее, ее "магическая" сторона, которая впрочем, создаваемыми ею искажениями сама способствует разрушению традиции. Говорят, именно это и случилось с Атлантидой. Это также единственное, обломки чего пережили полностью исчезнувшие цивилизации, — будь то Египет, Халдея или даже друидизм; и, несомненно, "фетишизм" негритянских народов имеет подобное же происхождение. Можно было бы сказать, что колдовство создано из останков мертвых цивилизаций; может быть, поэтому змея в эпохи самые недавние уже сохраняла только свое зловещее значение, а дракон, древнейший дальневосточный символ Слова, вызывает лишь "дьявольские" ассоциации в сознании современных людей Запада?

Примечания

1 Опубл. в V.I., окт. 1931.

2 Слово идентично в обоих случаях, но любопытно, что в первом случае оно мужского рода, а во втором — женского.

3 Достаточно примечательно и то, что греческое имя Тифон (Typhon) является анаграммой, образованной из тех же элементов, что и слово Пифон (Pyphon).

4 Напомним также о змее, олицетворяющей Кнеф и рождающей "Мировое Яйцо" изо рта; известно, что последнее у друидов было равным образом "змеиным яйцом", изображаемым "окаменевшим морским ежом".

5 В Царь Мира, гл. III мы отмечали в связи с этим изображение "ам-фисбена" или змея о двух головах, из которых одна олицетворяет Христа, а другая — Сатану.

6 См. Царь Мира, гл. V.

7 Вполне вероятно, что гностики, именуемые "сетитами", в действительности не отличались от "офитов", для которых змея (ophis) была символом Слова и Мудрости (Sophia).

8 Довольно любопытно, что имя Сиф, приведенное к своим сущностным элементам ST латинского алфавита (который есть лишь форма алфавита финикийского), дает изображения "медного змия". Заметим по поводу последнего, что в действительности это то же имя, которое в еврейском языке означает "змея" (nahash) и "бронзу" и "медь" (nehash); в арабском обнаруживаем другую, не менее странную аналогию: "nahas", "бедствие" и "nahas", "медь".

9 Здесь можно обратиться к нашему исследованию о "громовых камнях".

10 Этот смысл особенно очевиден в образе змеи, обвивающейся вокруг жезла Асклепия.

11 El-Hay — есть одно из основных имен Бога; его следует переводить не "Живущий", как это часто делают, но "Животворящий", тот, кто дает жизнь, или кто есть принцип жизни.

12 См. Символика Креста.

13 Образчик его можно видеть на левом портале Собора Парижской Богоматери.

14 Рассказывают, что Нюй-Ва смешала камни пяти цветов (белого, черного, красного, желтого, голубого), чтобы починить прореху в небе, а также, что она отрезала четыре ноги у черепахи, чтобы утвердить на них четыре оконечности мира.

15 См. Царь Мира, гл. V.

16 Там же, гл. III.

17 Возможно ли, не впадая в крайности лингвистического фантазирования, сблизить с ним греческое сотер (soter), "спаситель"? И надо ли говорить в этой связи, что между именами Христа (El-Messih) и антихриста (Еl-Messikh) может и даже должно существовать странное сходство?

18 Корень baham или abham означает "быть немым", а также "быть скрытым", если общий смысл слова Behemoth связывается с первым из этих двух значений, то второе может более конкретно напоминать о животном, "которое прячется в тростниках"; и здесь совпадение со смыслом другого корня, sathar, о котором мы только что говорили, также весьма любопытно.

19 Здесь налицо также странное лингвистическое сходство: по-арабски "осел" именуется химар; "красный осел" является, стало быть, подобно "медному змию", своего рода "плеоназмом в фонетической символике.

20 В Индии осел является символическим верховым животным Мудеви "инфернального" аспекта Шакти.

21 Роль осла в евангельской традиции, от рождения Христа и до входа Его в Иерусалим, может показаться противоречащей тому зловещему значению, которое приписывается этому животному почти повсеместно. А "праздник осла", который отмечался в средние века, похоже, так никогда и не получил удовлетворительного объяснения; мы также воздержимся от риска хотя бы намека на интерпретацию этого весьма темного сюжета.

21. О значении "карнавальных" празднеств(1)

В связи с некоей "теорией праздника", сформулированной одним социологом, мы отмечали2, что она одним из своих недостатков, в ряду прочих, имела стремление свести все праздники к одному единственному типу, "карнавальных" праздников — выражение достаточно ясное, чтобы быть легко понятым всеми, потому что карнавал действительно являет то, что еще и сегодня сохранилось от этого на Западе. Тогда же мы сказали, что в связи с праздниками такого рода возникают вопросы, заслуживающие более углубленного исследования. И действительно, производимое ими впечатление есть всегда и прежде всего впечатление "беспорядка" в самом полном смысле этого слова. Как же объяснить, что мы обнаруживаем их не только в эпоху, подобную нашей, где можно было бы — если бы они и впрямь принадлежали именно ей — считать их просто-напросто еще одним проявлением общей неуравновешенности, но также, и притом в гораздо более развитом виде, в традиционных цивилизациях, с которыми они кажутся на первый взгляд несовместимыми?

Небесполезно будет привести здесь несколько конкретных примеров, и прежде всего мы упомянем в этой связи некоторые праздники весьма странного рода, отмечавшиеся в средневековье: "праздник осла", где это животное, чья выраженная "сатаническая" символика хорошо известна во всех традициях3, было введено даже в церковный хор, в котором занимало почетное место и получало самые необыкновенные знаки уважения; и "праздник шутов", где низшее духовенство предавалось самым худшим непотребствам, пародируя разом и церковную иерархию и самое литургию4.

Как объяснить, что подобные вещи, совершенно неоспоримо имеющие характер пародии и даже святотатства, могли в такую эпоху быть не только терпимы, но даже в каком-то смысле допущены официально?

Упомянем также сатурналии древних римлян, от которых, похоже, непосредственно произошел современный карнавал, хотя, по правде сказать, он всего лишь их жалкий остаток; во времена этих празднеств рабы повелевали своими хозяевами, а последние служили им5. Тогда возникал образ настоящего "перевернутого мира", где все совершалось вопреки нормальному порядку6. Хотя обычно утверждают, что в этих праздниках есть напоминание о "золотом веке", такая интерпретация абсолютно ложна, потому что речь не идет здесь о своего рода "равенстве", которое могло бы, с натяжкой, рассматриваться как олицетворение — в той мере, в какой это позволяют нынешние условия7 — первичной недифференцированности социальных функций; речь идет о переворачивании (отсюда — "разврат", "разворот", "отворот", — прим. изд-ва) иерархических отношений, что совершенно иное дело, а такое переворачивание составляет всеобще распространенную и одну из самых выраженных черт "сатанизма". Здесь, стало быть, надо видеть скорее нечто, соотносящееся со "зловещим" аспектом Сатурна, аспектом, который, впрочем, принадлежит ему не столько как истинному, сколько как падшему божеству некогда "золотого века"8.

На этих примерах видно, что в праздниках такого рода неизменно присутствует "зловещий" и даже "сатанический" элемент, но особого внимания заслуживает то, что именно этот элемент нравится простолюдину и возбуждает его веселость; здесь присутствует нечто, более всего другого способное удовлетворять наклонности "падшего" человека, поскольку эти наклонности толкают к особенному развитию самых низших возможностей его существа.

Именно в этом и заключается подлинное предназначение изучаемых праздников. В конечном счете речь идет о том, чтобы в некотором роде направить по должным путям эти наклонности и сделать их сколь возможно безопасными, давая им повод проявиться, но лишь на очень краткие сроки и в строго определенных обстоятельствах, а также замыкая такое проявление в узких границах, за которые ему запрещается выходить9. Если бы этого не было, те же наклонности, не получая хотя бы минимального удовлетворения, требуемого нынешним состоянием человечества, рисковали произвести взрыв, если можно так выразиться10, и распространить свое воздействие на все человеческое существование, как на коллективном, так и на индивидуальном уровне, создавая беспорядок гораздо более серьезный, нежели тот, что возникал в течение всего лишь нескольких, специально предназначенных для такой цели дней. Последний, впрочем, был тем менее опасен, что он, с одной стороны, как бы "регулировался" самой своей дозволенностью, так как эти дни как бы находились вне нормального хода вещей, так что и не оказывали на него сколько-нибудь заметного влияния; а с другой стороны, отсутствие чего-либо непредвиденного "нормализует", в некотором смысле, сам беспорядок и интегрирует его во всеобщий порядок.

Помимо этого общего объяснения, совершенно очевидного, если хоть сколько-нибудь призадуматься над ним, стоит сделать еще несколько полезных примечаний, касающихся более конкретно "маскарадов", играющих важную роль в собственно карнавале и других более или менее сходных с ним праздниках, и примечания эти еще раз подтвердят то, что мы только что сказали. В самом деле, карнавальные маски, как правило, отталкивающи и чаще всего напоминают животные и демонические формы, так что являются своего рода фигуративной "материализацией" этих низших, даже "инфернальных" тенденций, которым теперь позволяется экстериоризоваться, получить внешнее выражение. Кроме того, вполне естественно, что каждый выберет среди этих масок, даже не вполне сознавая это, ту, которая лучше всего соответствует ему, то есть ту, которая олицетворяет то, что более всего соответствует его собственным наклонностям этого рода. Так что можно было бы сказать, что маска, вроде бы предназначенная скрывать истинное лицо индивида, напротив, делает явным для всех то, что он реально заключает в себе, но что обычно вынужден скрывать. Стоит отметить, ибо это еще более уточняет природу маски, что здесь налицо как бы пародия "возвращения", которое, как мы уже объясняли в другом месте11, осуществляется на определенной ступени инициатического развития; пародия, говорим мы, поистине "сатаническая" подделка, потому что здесь это "возвращение" есть экстериоризация уже не духовности, но, напротив, низших возможностей существа12.

В заключение этого очерка добавим, что если празднества такого рода все больше хиреют и, похоже, уже с трудом возбуждают интерес толпы, то это потому, что в эпоху, подобную нашей, они действительно потеряли свое обоснование13; как, в самом деле, могла бы еще идти речь об "обрезании" беспорядка и замыкании его в строго определенные рамки, если он распространился повсюду и постоянно проявляется во всех сферах человеческой деятельности? Таким образом, почти полное исчезновение этих праздников, с которым, если оставаться на поверхности явлений и придерживаться просто "эстетической" точки зрения, можно было бы себя поздравить, в силу неизбежно присущего им аспекта "безобразия", так вот, это исчезновение, говорим мы, напротив, представляет, если заглянуть в глубь вещей, очень малообнадеживающий симптом. Оно свидетельствует, что беспорядок прорвался в весь строй существования и стал всеобщим до такой степени, что мы теперь реально живем, можно было бы сказать, в зловещем "постоянном карнавале".

Примечания

1 Опубл. в E.Т., дек. 1945.

2 См. E.Т., апр. 1940, стр. 169.

3 Было бы большой ошибкой стремиться противопоставить ему роль, играемую ослом в евангельской традиции, так как, в действительности, бык и осел, помещенные по обеим сторонам яслей при рождении Христа, символизируют, соответственно, совокупность сил благотворных и сил злотворных; они же обретаются и при распятии, в образе доброго и злого разбойника. С другой стороны, Христос, едущий верхом на ослице при входе в Иерусалим, олицетворяет торжество благих сил, торжество, осуществление которого и составляет "искупление".

4 Эти "шуты" носили, впрочем, головной убор с длинными ушами, откровенно предназначенный вызывать образ ослиной головы, и это черта отнюдь не малого значения с той точки зрения, на которой мы находимся.

5 Встречаются даже, притом в различных странах, случаи, где дело доходило до того, что рабу или преступнику временно вручались знаки царской власти, со всеми полномочиями, которые они олицетворяли; взамен его предавали смерти по окончании праздника.

6 Тот же самый автор говорит также в связи с этим о "выворотных действиях" и даже о "возвращении к хаосу", что содержит, по меньшей мере, долю истины; но, по странному смешению идей, он желает уподобить этот хаос "золотому веку".

7 Мы хотим сказать, условия Кали-Юги или "железного века", частью которого римская эпоха является в той же мере, что и наша.

8 Что древние боги становятся, в некотором роде, демонами, это факт достаточно широко отмечаемый, и отношение христиан к "языческим" богам есть лишь частный случай, но случай, который так никогда и не был объяснен должным образом; впрочем, мы не можем задерживаться чересчур долго на этом сюжете, что увело бы нас слишком далеко. Совершенно ясно, что это, соотносясь исключительно с определенными циклическими условиями, никак не изменяет сущностный характер тех же самих богов в той мере, в какой они вневременно символизируют принципы надчеловеческого уровня, так что наряду со случайным злотворным аспектом по-прежнему, несмотря ни на что, существует аспект благотворный, даже тогда, когда он более всего неизвестен "людям извне". Астрологическая интерпретация Сатурна могла бы служить в этом отношении очень чистым примером.

9 Это находится в связи с вопросом о символическом "обрамлении", к которому мы предполагаем вернуться.

10 В конце средних веков, когда гротескные праздники, о которых мы говорили, были уничтожены или впали в ничтожество, произошла экспансия чародейства, совершенно несопоставимая по масшабам с тем, что можно было видеть в предыдущие века. Оба эти факта находятся в прямом соотношении между собой, хотя до сих пор и не замеченном, и это тем более удивительно, что существует поразительное сходство между такими праздниками и шабашами ведьм, где все также совершалось "навыворот".

11 См. Находится ли дух в теле или тело в духе?

12 В некоторых традиционных цивилизациях имелись также особые периоды, когда, по аналогичным причинам, позволяли свободно проявиться "бродячим влияниям", принимая, впрочем, все необходимые в этом случае меры предосторожности. Эти влияния, естественно, соответствуют на уровне космическом тому же, что и низший психизм в человеческом существе, и, следовательно, между их проявлением духовных влияний существует то же обратное соотношение, что и между двумя типами экстериоризации, только что упомянутыми нами. Сверх того, с учетом этих обстоятельств нетрудно понять, что и сам маскарад в некотором роде изображает явление "лярв" или злотворных призраков.

13 Это равносильно тому, как если бы сказать, что они, собственно говоря, суть уже не более чем "суеверия", в этимологическом смысле этого слова.

22. Некоторые аспекты символики рыбы(1)

Символика рыбы, которая встречается во многих традиционных формах, включая христианство, очень сложна, многогранна и многоразлична. Что же до первичного происхождения этого символа, то, похоже, его следует признать северным, даже гиперборейским; действительно, он обнаружен в Северной Германии и Скандинавии2, и в этих регионах он, весьма вероятно, ближе к точке своего исхождения, нежели в Центральной Азии, куда, вне всякого сомнения, был занесен великим течением, которое, выйдя из изначальной Традиции, затем породило доктрины Индии и Персии. Следует заметить, помимо всего прочего, что и вообще некоторые водоплавающие животные играют особую роль в символике народов Севера: мы упомянем в качестве примера лишь спрута, особенно распространенного у скандинавов и у кельтов, но встречающегося также в архаической Греции, в качестве одного из основных мотивов микенской орнаментики3.

Другой факт, подкрепляющий данные соображения, — это то, что в Индии манифестация в форме рыбы (Матсья Аватара) рассматривается как первая из всех проявлений Вишну4, та, которая находится в самом начале текущего цикла, и что она находится в непосредственном соотношении с точкой исхождения изначальной Традиции. В этой связи не следует забывать, что Вишну олицетворяет Божественный Принцип, рассматриваемый именно в его аспекте хранителя мира. Эта роль очень близка к роли "Спасителя", или, скорее последняя как бы является частным случаем первой; и, действительно, именно как "Спаситель" является Вишну в некоторых из своих проявлений, соответствующих критическим фазам мировой истории5.

Но идея "Спасителя" равным и явным образом связана с христианской символикой рыбы, потому что последняя буква греческого слова Ichtus толкуется как заглавная слова Soter6; без сомнения, в этом нет ничего удивительного, когда речь идет о Христе, но есть, однако, эмблемы, которые более прямо указывают на какой-то другой из его атрибутов и формально не выражают эту роль "Спасителя".

Дата добавления: 2015-07-02