Газали Бертье 1 страница

ОН ОНА

ОН ОНА

ЭРОС

«Эрос» как модель межличностных отношений в браке встречается гораздо чаще других. И это не случайно. Поскольку принцип «эроса» заключается во взаимном притяжении противоположностей, то природа, заложив физиологические различия между полами, как бы предопределила склонность человечества вместе с физиологией считать в браке естественным и необходимым несходство психологий.

В существо физиологических различий между полами посвящены, кто глубже, кто поверхностей, но практически все. На чем же зиждется психологическое различие между людьми, нет ясности до сих пор. Поэтому, исходя из концепции психософии, теперь можно дать совершенно однозначный ответ на данный старинный вопрос: психологически, по своим задачам и выражению противоположны Первая и Третья функции. То есть, человек ощущает противоположность своим психическим установкам тогда, когда оказывается лицом к лицу с существом, у которого Первой функцией оказывается та, что у самого человека Третьей. Если же представить себе, что такая ситуация оказывается взаимной, то это и есть «эрос». Сущность «эроса» - это антагонизм перекрестья с Третьей функции на Первую. Схематично нерв «эроса» можно изобразить следующим образом:

1) 1)

2) 2)

3) 3)

4) 4)

* * *

Само по себе чисто умозрительное представление, будто за различием физиологий непременно должен следовать психологический антагонизм, конечно, не сделало бы «эрос» господствующей концепцией брака, если бы в самом перекрестье Третьей функции на Первую изначала не был заложен бессознательный, подобный звериному инстинкту, чрезвычайно действенный механизм взаимного притяжения.

Механизм этот прост: когда человек, мучимый скудностью и ранимостью своей Третьей функции, внезапно обнаруживает напротив себя существо, которое природа наградила тем же, но в виде Первой, т.е. в избытке, ему в голову приходит не только мысль о соответствии ситуации расхожим житейским представлениям о перспективности такого брака, но прежде всего предположение, что оппонент покроет своим избытком его скудность, прикроет своей броней его язву. Ход рассуждений в этом положении, если представить его как бы от лица женщины, выглядит следующим образом: «Он такой умный (чувствительный, могучий, волевой), что ему ничего не стоит поделиться со мной, глупой (холодной, тщедушной, слабохарактерной), хотя бы частью данных ему природой излишков, чтобы преобразилась я - золушка в гармоничную, неуязвимую, неотразимую и совершенную принцессу».

Именно так, по собственному ее признанию, думала суховатая по 3-й Эмоции Нина Берберова, когда увидела некого Н.В.М. Она писала: «Смысл нашей встречи и нашего сближения, смысл нашей общей жизни (десять лет), всего вместе пережитого счастья, значение этой любви для нас обоих в том, что он для меня и я для него были олицетворением всего того, что было для обоих - на данном этапе жизни - самым главным, самым нужным и драгоценным. Нужным и драгоценным для меня было тогда (а может быть, и всегда?) делаться из суховатой, деловитой, холодноватой, спокойной, независимой и разумной - теплой, влажной, потрясенной, зависимой и безумной. В нем для меня и во мне для него собралось в фокусе все, чего нам не хватало до этого в других сближениях».

Сказать, что в ситуации лицезрения больными глазами Третьей функции сияющих здоровьем и силой глаз Первой функции иллюзии множатся, как клопы, значит не сказать ничего. Иллюзии же, как прежде говорилось, - единственный стартер любовных переживаний. Итак, чувства забурлили, горячка страсти растеклась по жилам, закружилась голова - пришла любовь в ее «эротическом» выражении.

Если же по ходу рассуждений припомнить, что Первая функция не только избыточна, но и является визитной карточкой человека, тем, что он бессознательно первым выкладывает на стол при встрече, то станет понятно: любовь-»эрос», коль сердце свободно и созрело для парности, обрушивается на человека внезапно и необорно, как лавина, без предварительных прикидок и пристрелок. Он не успевает ничего понять, слышит только оглушительный взрыв и видит в мгновенной вспышке света давно чаемый, странно узнаваемый облик своего суженного (суженной). «Это он (она)!» - ёкает под ложечкой у индивидуума, когда при первой же встрече натыкается глазами на визитку именно той Первой функции, что ему нужна. Сердце сразу же воспламеняется, глаза закрываются, и человек головой вперед летит в омут, вынырнуть из которого с открытыми глазами и остывшим сердцем ему предстоит лишь через несколько лет.

Картина «эроса» была бы искаженной, если бы мы представили ее себе в виде бесконечного свода радужных колец. Это сложное чувство, которое лучше всего характеризовать как любовь-ненависть. Отчасти виной тому - изначальная раздвоенность Третьей функции: лицезрение Первой функции в данном случае не только ласкает взор, но и раздражает. Свойство же Первой функции с самого начала наступать на мозоли Третьей и по толстокожести даже не замечать своей неуклюжести - так же не радует Третью. Одним словом, двусмысленный дух вожделения и неприязни постоянно витает над «эросом». Как писал Катулл:

«И ненавижу ее и люблю. «Почему же?» - ты спросишь меня.

Сам я не знаю, но так чувствую я и томлюсь».

Все бы ничего, и в ожидании грядущих блаженств можно было бы попридержать раздражение, если бы все хлопоты при «эросе» не являлись напрасной тратой времени и сил. Самое трагичное в «эросе», что надеждам, возлагаемым при данной «системе любви» Третьей функцией на Первую, не суждено сбыться. Корень проблемы не в том, что одна обеднена, тогда как у другой избыток, а в принципиальной несовместимости установок: Первая результативна, Третья процессионна - и это обстоятельство обрекает носителей обеих функций на вечную взаимную глухоту.

Чтобы стало понятнее, как и почему это происходит, приведу такой пример. Скажем, женщина с 3-й Физикой встречает мужчину с 1-й Физикой. Естественно, она очарована открывшейся перед ней мощью функции, которая у нее самой уязвлена и решает: «Это он!» Так как ее Третья функция, сделавшая выбор, суперпроцессионна, то расчет одновременно строится на том, что с данным партнером у нее начнется бурный совместный процесс созидания всего, относящегося к физическому пласту жизни.

Если перевести иллюстрацию в кулинарную плоскость, то, скажем, женщина начинает мечтать о том, как они будут готовить вместе некое роскошное блюдо. И дорого в этом действие будет не столько само блюдо, сколько процесс совместного его приготовления. При этом женщина, по своей утонченной Третьей функции, возьмет на себя завершающую стадию приготовления и придаст блюду неповторимый тончайший аромат.

Реальность оказывается прямо противоположной мечте. Когда приходит время обеда, выясняется, что ее партнер, со своей результативной, монологовой 1-й Физикой, уже сам все приготовил и сам же все съел. Процесс разрушения воздушных замков начался. Конечно, сразу примириться со спецификой психологии физики ее оппонента женщина не может и требует, чтобы впредь он заботился не только о своем желудке, но и об ее. Не исключено, что любящий муж с пониманием отнесется к требованию женщины, но из этого не следует, что тем самым мечта ее сбудется. Он просто принесет ведро манной каши и поставит перед ней со словами: «Это - тебе, на, милая, ешь!»

Глядя на данную ситуацию через призму психософии, можно понять обоих. Обладатель 1-й Физики, для которого дорог результат, и результат избыточный, достаточно упрощенный по форме, не мог вести себя иначе. Но с другой стороны, понятна и оторопь обладательницы 3-й Физики, которая, казалось, получает по той функции (Физике), по которой ей и хотелось получать, но настолько НЕ ТО и НЕ ТАК, что происходящее воспринимается как удар и действительно является ударом по Физике.

Однако отвергнуть искренне предложенный дар нельзя, кашу приходится есть, и пока женщина ест, в душе ее еще теплится надежда, что произошедшее - лишь казус, маленькая ошибка, обусловленная взаимным непониманием, которую можно будет исправить в будущем. Однако надежде этой не суждено сбыться, разная направленность функций делает данный казус хроническим и необоримым. Только выяснится это обстоятельство по прошествии нескольких лет.

Конечно, кулинарный пример не выглядит трагическим, но если представить себе, что механизм конфликта равно действенен для всего физического пласта жизни (экономика, право, деторождение, секс и т.д.), то, думаю, трагический фон противоречий между Третьей и Первой функциями проявится достаточно явственно. Вместе с тем неверно было бы думать, что жизнь Третьей функции при «эросе» состоит из одних ударов. Первая функция не только бьет, но и защищает. Думаю, ни один человек с 3-й Физикой не отказался бы иметь такого могучего и бесстрашного супруга, каким была жена Гёте, собственноручно выбросившая из дома поэта толпу наполеоновских солдат. Не в ударах проблема и не в защите - самое большое зло «эроса» заключается в том, что Первая отказывает Третьей в ПРОЦЕССЕ СОТВОРЧЕСТВА - единственном для нее средстве залечить постоянно ноющую рану.

* * *

Еще тягостнее делается «эрос» в случае, когда перекрестье с Первой на третью функции дополняется перекрестьем со Второй на Четвертую. Как на схеме:

1) 1)

2) 2)

3) 3)

4) 4)

Здесь мы сталкиваемся со знакомой нам картиной несходства принципов процессионной Второй и результативной Четвертой. Главное в ней: все та же невозможность процесса. Пользуясь известным нам кулинарным примером, можно сказать, что 4-я Физика не разделяет искреннего и неустанного интереса 2-й Физики к питанию, за столом она равнодушный гость, без азарта жующий все, что подадут, не огорчающейся даже тогда, когда ей отказывают от стола. Это иждивенец, полностью передоверивший партнеру свою Физику и считающий такой дар достаточным для семейной жизни.

Правда, антагонизм между Второй и Четвертой не выглядит столь же драматично, как антагонизм между Первой и Третьей. Причин тут две. Во-первых, и Вторая, и Четвертая не травмируемы, поэтому конфликт между ними обоюдно безболезнен. Во-вторых, Вторая функция обычно легко захватывает Четвертую и, как катер баржу, принуждает двигаться у себя в кильватере, что создает иллюзию полного согласия и единомыслия супругов во всех вопросах, касающихся данного пласта жизни. Иллюзорность благополучия при такой системе отношений заключается в том, что Вторая вместо желанного процесса сотворчества получает покорность, а это, согласитесь, не одно и то же. И хотя, будучи сильной и гибкой, Вторая от данного обстоятельства не очень страдает, все же одновременно она испытывает некоторый бессознательный зуд, чувствуя, что в такой компании полностью лучшая сторона ее натуры не реализуется.

* * *

Исходя из всего сказанного об «эросе», может сложиться мнение, что два перекрестья процессионных функций на результативные или, как его можно назвать, «полный эрос» - самый тяжелый вариант брака и продолжительное сожительство при такой комбинации невозможно. И отчасти это так. В том, что касается тяжести такого варианта, это предположение абсолютно верно - тяжелей его нет. Что же касается невозможности совместной жизни, то такой вывод будет преждевременным. Приведу в качестве примера историю жизни одной хорошо знакомой мне пары. Сочетались или, скорее, не сочетались психотипы данной пары следующим образом:

(ОН) (ОНА)

1)ЭМОЦИЯ 1)ЛОГИКА

2)ВОЛЯ 2)ФИЗИКА

3)ЛОГИКА 3)ЭМОЦИЯ

4)ФИЗИКА 4)ВОЛЯ

Расписались они довольно поздно, когда значительная часть их друзей и знакомых уже переженилась. Большого энтузиазма по поводу друг друга они, судя по нескольким брошенным вскользь фразам, не испытывали, но время подошло, она была самой умной среди знакомых ему девушек, он был самым эмоциональным среди знакомых ей юношей, и это перекрестье с Первой функции на Третью решило дело, связало их судьбы. Родился ребенок, так и оставшийся единственным, что при ее 3-й Эмоции и его 4-й Физике, кажется, устроило обоих.

Жизнь шла своим чередом, не слишком тягостная, но и не слишком отрадная, хотя противоречия «полного эроса», конечно же, давали себя знать. «Бертье» беспокоила эмоциональная замкнутость «газали» на самом себе, «несочувственность», если так можно выразиться, перемежаемая взрывами чаще темноокрашенных (4-я Физика) переживаний, больно ранящих ее крайне сдержанную (3-я Эмоция), но жизнерадостную (2-я Физика) по существу натуру. «Газали» угнетала неразговорчивость «бертье», отказ предаваться тому, что могло бы выглядеть пустой болтовней, и уж коль «бертье» снисходила до разговора, то обращала его в монолог, состоящий из каменных догматов, критике не подлежащих.

Впрочем, была в этой ситуации и своя положительная сторона. Когда подруги «бертье» пытались ее эмоционально прессинговать и даже обвинять в бесчувственности, она призывала мужа и он, невосприимчивый к такого рода давлению, окриком пресекал всякие попытки навязать их дому посторонний эмоциональный строй. Сходную практику завел и «газали», когда в спорах с друзьями он чувствовал, что тонет, он звал супругу и та забивала их своими безапелляционными суждениями, точно так же, как забивала обычно его самого. Одним словом, складывалась привычная для перекрестья Первой функции на Третью картина.

Обычно выглядело в этом случае и перекрестье со Второй функции на Четвертую. Так получалось, например, что «газали» со своей 2-й Волей вынужден был постоянно решать судьбу семьи в одиночку и в одиночку же нести за все ответственность, получая вместо полновесного партнерства, пусть удобную, но оставлявшую его одиноким перед ударами судьбы покорность 4-й Воли.

Очень точно специфику отношений 2-й и 4-й Воль описал Гончаров в романе «Обломов», воссоздавая отношения между Ольгой (2-я Воля) и Обломовым (4-я Воля). Гончаров писал: «Она понимала яснее его, что в нем происходит, и потому перевес был на ее стороне. Она открыто глядела в его душу, видела, как рождалось чувство на дне его души, как играло и выходило наружу; видела, что с ним женская хитрость, лукавство, кокетство... были бы лишние, потому что не предстояло борьбы.

Она даже видела и то, что, несмотря на ее молодость, ей принадлежит первая и главная роль в этой симпатии, что от него можно было ожидать только глубокого впечатления, страстно-ленивой покорности, вечной гармонии с каждым биением ее пульса, но никакого движения воли, никакой активной мысли».

Возвращаясь от «Обломова» к отношениям описываемой нами пары, хочется заметить, что, в свою очередь, 2-ю Физику «бертье» смущало отсутствие у супруга подлинного, присущего ей самой, азарта по части секса и быта, хотя и на саботаже в этих вопросах его 4-ю Физику ловить не приходилось.

«Полный эрос» редко обходится без измен. Была она и в данном случае. «Газали» изменил. «Бертье», узнав об измене, и так по 4-й Воле решительностью не отличавшаяся, при кризисе просто отключила Волю и, впав в прострацию, стала ждать решения своей участи. «Газали» же, по своей 1-й Эмоции, пребывал в эйфории, даже собирался развестись и жениться заново, т.е. перенести ответственность 2-й Воли с жены на разлучницу. Однако так получилось, что единственный в его жизни роман так и закончился ничем.

Лопнул роман «газали» потому, почему обычно лопаются романы у женатых обладателей 3-й Логики. Потому что и брак его, и адюльтер носили исключительно интеллектуальную подоплеку. Женившись на женщине с 1-й Логикой ради ее аналитических способностей, которая, как впоследствии выяснилось, не дает ему рта раскрыть, «газали», истомившись по общению, не мог не обратить внимание на женщину, вероятней всего, с 4-й Логикой, соглашавшуюся поменьше говорить и побольше слушать. Что касается физической измены, то «газали» по своей 4-й Физике не был к ней склонен, но и препятствий к тому, чтобы телесной близостью оплачивать отрадное молчание подруги, не видел. Когда же разлучница потребовала от него развода, то мысль о разводе «газали» в конце концов отверг. Ведь то, что составляло мед и смысл его романа, заключалось в комфорте общения, а не сожительства. Разрушать же сложившееся положение ради удовлетворения потребности в благодарном слушателе, казалось ценой непомерной и, по большому счету, так оно и было.

Роман «газали» пришелся на самый судьбоносный в жизни человека период между 35-ю и 45-ю годами. Опасность этого периода, а может быть, и благодатность его заключается в том, что, чувствуя безнадежное неблагополучие своей жизни, человек сознает: подходит к концу период, называемый у греков «акмэ», период полноты и расцвета личности, поэтому проблема неблагополучия жизни, если она есть, уже не может быть отложена на потом, судьбу нужно менять именно сейчас, иначе дальше не достанет ни духу, ни сил для ее перемены, и прозябание до смерти в сложившемся положении неизбежно. Именно на этот период приходятся странные безумства, резкие повороты в жизни перезрелых дядь и теть, вдруг заражающихся пылом юной страсти, пытающихся обмануть судьбу и начать все как бы заново.

Кризисным конец «акмэ» стал и для «газали». Но кризис в данном случае миновал, ничего не переменив. Прошло много лет, и он стал отмечать, что с удовольствием возвращается с работы в прежде не слишком притягательный дом. «Бертье» же - от природы очень домашнее существо, всегда видела в домашнем очаге средоточие своих интересов. Привычка к совместной жизни, раздел сфер влияния и та мера взаимного отчуждения, что позволила им жить вместе, не наступая друг другу на мозоли, сделали свое дело, и нет сомнения, что остаток дней «газали» и «бертье» проведут вместе, хотя наполнение содержанием этого «вместе» будет резко отличаться от тех представлений, что имелись у них при вступлении в брак. И лишь бессознательное ощущение, что с другим супругом жизнь можно было бы прожить полней, интересней, ярче, добавит, вероятно, немного тайной горечи в бульон их старческого покоя.

* * *

Резонный вопрос: что же тогда разрушает семьи, если даже такая самовзрывающаяся модель, как «полный эрос», не всегда приводит к разводу? Что ж, «синтаксис любви» и не берется управлять формальными по существу актами, каковыми являются брак и развод. Ее сфера: определение и прогноз мер взаимного притяжения и отчуждения, мер взаимной заинтересованности, сочетаемости. Не более.

Кроме того, «эрос» обычно обрушивается на супругов всей тяжестью своих несоответствий лишь тогда, когда они надолго остаются лицом к лицу, без посредников. Чаще такая ситуация складывается во время отпуска, и именно отпуски запоминаются им как наиболее критические периоды совместного существования. В обычной же жизни существует множество факторов, разводящих потенциальных противников по разным углам ринга. Львиную долю времени отнимает работа. К тому же человека обычно окружает достаточно людей (домочадцы, родственники, друзья, сослуживцы), с которыми можно отвести душу в том случае, если душа не отводится, а наоборот травмируется при непосредственном контакте с супругом.

Наконец, открою главную причину, благодаря которой даже при «полном эросе» не происходят разводы. Дело в том, что развод как юридический акт связан только с двумя из четырех функций: Волей и Физикой. Этот правовой акт регулирует взаимную ответственность и ответственность перед потомством, делая особый акцент на физическую сторону жизни. Поэтому при «эросе» по-настоящему готовность к разрыву проявляют лишь процессионные Воли и Физики. Чего нельзя сказать о процессионных Логиках и Эмоциях.

Вспомним, отчего, не дойдя до развода, лопнул роман известного нам «газали». Очевидно потому, что, испытывая наибольший дискомфорт по 3-й Логике, он мог, не подвергая испытаниям свои семейные устои, просто общаться на стороне, параллельно. Такое интеллектуальное «многоженство» никакому суду не подлежит. Иное дело, когда в семейной жизни травмам подвергаются Воли и Физики, - здесь параллельной жизни, компенсирующей устройство официального брака, по крайней мере на европейский взгляд, быть не должно. И развод делается единственным средством выхода из положения.

Таким образом можно вывести некий «закон» развода при «полном эросе». Звучать он может следующим образом: «Полный эрос», самая тяжелая из форм межличностных отношений, разрешается разводом при процессионности Физик и Воль и никак не разрешается при процессионности Логик и Эмоций, хотя и чреват кризисами.

Чтобы стало ясней, приведу такой пример. Ахматова иногда с плохо скрываемым презрением говорила о женщинах, не способных бросить мужей, когда в сердце догорела последняя искра любви. Однако вот незадача, жизнь самой Ахматовой плохо согласовывалась с ее теорией: не она обычно покидала мужей, а они - ее.

Подозревать Ахматову в лицемерии нет оснований. Поэтому лучше взглянуть на порядок ее функций и убедиться, что верней жены, чем Ахматова, просто нельзя было найти. Напомню, у Ахматовой была 1-я Воля, 2-я Эмоция, 3-я Логика, 4-я Физика. И из такого порядка функций видно, что никакого противоречия между словом и делом у Ахматовой нет. Как человек с 1-й Волей она действительно была хозяйкой своей судьбы и, если решалась на какие-либо перемены в семейной жизни, то решалась окончательно и бесповоротно. Иное дело, что менять что-либо в ней Ахматовой не было никакой нужды. 1-я Воля ее и так была абсолютно независима, а физический пласт жизни при 4-й Физике слишком мало значил, чтобы серьезно влиять на семейный выбор. Если же что-то в поведении мужей не соответствовало ее представлениям о должном в эмоционально-логическом плане, то компенсировать это неудобство без развода среди коллег и почитателей для нее не составляло труда.

Кроме всего прочего, пример Ахматовой замечателен тем, что указывает на существование типов, как бы изначала предрасположенных к устойчивости в браке, независимо от ситуации. Это обстоятельство могло бы быть чрезвычайно привлекательным для людей, жаждущих найти хоть что-то основательное в бурном житейском море, если бы женитьба в данном случае не являлась чисто формальным актом, закрепляющим то, чего на самом деле не может быть - брак. Ахматова и близкие ей типы слишком автономны и слишком безразличны именно в тех пунктах, что составляют существо неформального брака: слишком автономны и слишком безразличны в вопросах Воли и Физики, чтобы стремиться к подлинной парности.

По существу жизнь никогда и не становится перед дилеммой: что лучше - устойчивый брак или неустойчивый. Ее интересует другое: нужны ли люди друг другу или нет? Хотя путаница между тем и другим, в силу близорукости человечества, действительно имеет место быть.

* * *

Не столь тяжелой в сравнении с «полным эросом» может считать другая «эротическая» модель межличностных отношений, где перекрестье с Первой функции на Третью сочетается с тождеством по Второй и Четвертой. Такую «систему любви», наверное, удобней назвать «полуэросом» и проследить на ярчайшем примере брака Льва и Софьи Толстых. Схематично систему отношений между Толстыми можно изобразить следующим образом:

«Толстой» «Дюма»

(Л.Толстой) (С.Толстая)

1)Воля 1) Физика

2)Эмоция 2) Эмоция

3)Физика 3)Воля

4)Логика 4)Логика

В «Крейцеровой сонате» злой на жену Толстой так описал и объяснил тот импульс, что когда-то давно заставил его подставить шею под узы Гименея: «В один вечер, после того как мы ездили в лодке и ночью, при лунном свете, ворочались домой и я сидел рядом с ней и любовался ее стройной фигурой, обтянутой джерси, и ее локонами, я вдруг решил, что это она. Мне показалось в этот вечер, что она понимает все, все, что я чувствую и думаю, а что чувствую я и думаю самые возвышенные вещи. В сущности же, было только то, что джерси было ей особенно к лицу, также и локоны, и что после проведенного в близости с нею дня захотелось еще большей близости».

Несмотря на запоздалый сарказм и карикатурность описания мотивов, подтолкнувших писателя к юной Софье Берс, оно в существе своем верно. Скрытая гиперсексуальность 3-й Физики Толстого действительно была главным фактором, определившим его выбор. Глядя на молодую, сильную, здоровую, красивую, избыточную плоть невесты, он, однако, не только возбуждался, но еще и надеялся, что вблизи этой юной самки и его собственная слабая плоть станет моложе, сильней, здоровей, красивей, что, сложив их достоинства, они произведут на свет многочисленное, совершенное, прекрасное и духом, и телом потомство. Но, увы, многому из того, о чем мечталось Толстому в ту пору, не суждено было сбыться.

По злости, вероятно, опустил Толстой в «Крейцеровой сонате» еще несколько важных обстоятельств, повлиявших на его выбор. Кроме чуждой Толстому, но крайне привлекательной телесности, были у Сони Берс качества, в которых угадывалась не противоположная ему, а родственная душа. Она так же по 4-й Логике невысоко ставила доводы рассудка и по 2-й Эмоции располагала не меньшей силой и богатством переживаний.

Не прошло мимо внимания Толстого и то, что Соня управляема, послушна, и эта особенность характера невесты также пришлась ему по сердцу, хотя сам он покорностью не отличался. Позднее, возведя безликую чеховскую Душечку в эталон женщины, Толстой подтвердил притягательность для него слабохарактерных женщин, а жена прямо и коротко записывала в дневник: «Ему нужна была женщина пассивная, здоровая, бессловесная и без воли». Все так, но Толстой, заметив во время наездов в дом Берс покорность Сони, как оказалось потом, страшно на сей счет заблуждался, смиренность ее была мнимой, лукавой, и в отличие от чеховской Душечки Софья Берс имела не 4-ю, а 3-ю Волю.

Не было бы счастья, да несчастье помогло. Потому что именно 3-я Воля Софьи определила ее выбор, пробудила чувства, сделала более чем привлекательной в ее глазах фигуру Толстого. Угадав в нем по твердому взгляду и плотно сжатому рту мужчину волевого и самоуверенного, Соня не могла не зажечься при мысли, что рядом с ним она утратит свою обычную для 3-й Воли неуверенность в себе, станет решительней и целеустремленней. А графский титул и слава крупного русского писателя до предела распалили и без того бешеное, хотя и тайное, честолюбие лекарской дочки.

На первый взгляд все в будущем браке Толстого складывалось как нельзя лучше, обещало долгое, ничем не омрачаемое счастье. Оба получали то, что хотели, и даже с избытком. И вместе с тем наряду с желанной инаковостью было в их характерах нечто, предполагавшее заведомое и полное согласие. Ситуация, казалось, лучше не бывает...

* * *

Первый, самый страшный удар, от которого он так и не смог никогда оправиться, Толстой получил сразу же в спальне. Дело в том, что женщины с 1-й Физикой по толстокожести своей часто страдают аноргазмией и в силу слабой возбудимости бывают ленивы при исполнении супружеских обязанностей. Тогда как люди с 3-й Физикой склонны не только вкладывать в секс всю душу и силы, но еще являются сексуальными альтруистами, для которых явные свидетельства переживаемых и в их обществе наслаждений едва ли не дороже собственного удовольствия. Сопоставив эти особенности двух разных Физик, нетрудно представить себе, какая трагедия разыгралась в спальне Толстых.

«У него играет большую роль физическая сторона любви. Это ужасно - у меня никакой, напротив», - записывала в дневник Толстая, отмечая этой записью лишь верхушку того айсберга, что навсегда водрузился в ее спальне. Конфликт между тем был гораздо глубже простого конфликта между сексуальным азартом и ленью. Дело не в том, отказывала ли жена Толстому в близости или не отказывала, а в том, что с ее стороны не было реакции на эту близость. Сколько пыла ни вкладывал Толстой в юное, цветущее тело жены, он не слышал из него никакого отзвука в ответ на свои труды. Напрашивался особенно ужасный для 3-й Физики Толстого вывод: если такое упоительное, явно созданное для любовной неги тело молчит в его объятиях, то дело не в ней, а в нем. ОН НЕ МУЖЧИНА. Было от чего ужаснуться и прийти в отчаяние...

Уверен, именно с этой тайной трагедией Толстого, может быть даже им самим до конца не осознанной, связан загадочный факт его биографии первых лет брака: навязчивая мысль о самоубийстве, мысль столь упорная, что он даже прятал от себя веревки, боясь повеситься. Отголоски переживаний тех лет можно найти в «Анне Карениной», «Крейцеровой сонате», дневниках: и достоверность их сомнения не вызывает. Просто нам теперь известен их источник: противоречие между его 3-й Физикой и 1-й Физикой ее.

С годами кризис смягчился, Софья Андреевна оказалась плодовитой и часто одаривала Толстого зримыми подтверждениями его мужественности. После тридцати лет роды и кормление грудью до такой степени истончили ее прежде толстую кожу, что она начала испытывать оргазм, а вместе с ним пришли страсть и жажда наслаждений. Однако Толстой, естественно радуясь этим переменам, в то же время не переставал мучиться. Настолько не то и не так получал он в спальне в силу эгоизма, грубости, механистичности, торопливости и прямизны чувственных представлений жены, что секс так и остался для него танталовой пыткой. Толстой видел желанный плод, но не мог по-настоящему вкусить его, и в «Крейцеровой сонате», не выдержав, публично расписался в ненависти к этой пытке. Горький, знавший Толстого уже стариком, отмечал: «Мне всегда не нравились его суждения о женщинах - в этом он был чрезмерно «простонароден», и что-то деланное звучало в его словах, что-то неискреннее, а в то же время - очень личное. Словно его однажды оскорбили и он не может ни забыть, ни простить».

Дата добавления: 2015-07-02