Пугающее присутствие 3 страница

„Я ищу Бога", — ответила я. Далее, пока догорали свечи, я рассказала ей, сначала неуверенно, а затем все более смело, о своих снах, о визите к миссис Митчелл и о сравнении Писания и Корана. „Что бы ни произошло, — подчеркнула я, — я должна найти Бога, но меня смущает ваша вера", —сказала я в завершение, понимая, что, пока я говорила, я никак не могла забыть самое главное, что меня смущало. „Мне кажется, что вы сделали Бога.... Я не знаю... Личным!"

Глаза маленькой монахини смотрели на меня с сочувствием, и она наклонилась ко мне. „Госпожа Шейх, — сказала она, и голос ее был полон чувства, — есть только один способ узнать, почему мы так думаем. Вы должны сами это узнать, каким бы странным Вам это ни казалось. Почему Вы не помолитесь Догу, которого Вы ищете? Попросите Его показать Вам путь. Поговорите с Ним, как если бы Он был Вашим другом".

Я улыбнулась. Она точно так же могла предложить мне поговорить с Тадж-Махалом. Но потом доктор Сантьяго сказала мне нечто такое, что пронзило меня насквозь, как электрический ток. Она подошла ближе и взяла мою руку в свои, слезы потекли по ее щекам. „Поговорите с Ним, — сказала она очень тихо, — как, будто Он — Ваш отец".

Я резко откинулась назад. Мертвая тишина наполнила комнату. Не слышно было даже разговора Махмуда и Тоони. Я посмотрела на монахиню, на то, как свет от свечи отражался в ее очках.

Поговорить с Богом как с отцом! Эта мысль потрясла мою душу, и вместе с ней пришло сначала изумление, а затем утешение.

Тут снова все заговорили. Тоони с Махмудом смеялись и решили раскрасить зонтик сиреневым цветом. Доктор Сантьяго улыбнулась, поднялась, пожелала нам всего лучшего, расправила свою одежду и покинула комнату.

Больше не было сказано ни слова о молитве или христианстве. И все же весь вечер и даже наутро я не могла оправиться от изумления. Что еще больше усиливало ощущение чего-то таинственного, так это то, что врачи не нашли ничего серьезного в заболевании Махмуда, а он твердил, что его ухо больше не болит.

Сначала я рассердилась на него за те беспокойства, которые он всем причинил. Затем мне пришла в голову мысль, что, может быть, каким-то таинственным образом Бог использовал эту ситуацию, чтобы я встретилась с доктором Сантьяго.

Позже в то утро Манзур отвез нас всех в Вах. Когда мы свернули с Гранд Транк на нашу дорогу, между деревьями я увидела серую крышу собственного дома. Обычно я стремилась к нему как к месту, где я уединялась от мира. Но сегодня мои чувства к дому были другими, как будто что-то особенное должно было случиться со мной там.

Когда мы оказались на подъездной дорожке, Манзур посигналил. Выбежали слуги и окружили машину. „С малышом все в порядке?" — спросили все в один голос. Я уверила их, что Махмуд чувствует себя прекрасно. Но я никак не могла сосредоточиться на радостном возвращении домой. Я встала на путь поиска Бога. Я прошла в спальню, чтобы подумать обо всем, что произошло. Ни один мусульманин, я была в этом уверена, не думал об Аллахе как об отце. С самого детства меня учили, что самый верный путь познать Аллаха — это молиться пять раз в день, изучать Коран и раздумывать над ним. И все же я снова и снова вспоминала слова доктора Сантьяго: „Поговорите с Богом. Поговорите с Ним как со своим отцом".

Оставшись в комнате одна, я преклонила колени и попыталась назвать Его Отцом. Но это было бесполезной попыткой, и я разочарованно встала. Вообще-то это было смешно. Разве не грешно пытаться принизить Великого до нашего уровня? В ту ночь я заснула в еще большем замешательстве, чем прежде.

Через несколько часов я проснулась. Было уже за полночь, и наступил день моего рождения — 12 декабря. Мне исполнилось 47 лет. На мгновение я почувствовала радость, пришедшую ко мне из детства, когда в дни рождения устраивались праздники, были повсюду натянуты ленты, играли в игры, и родственники приезжали весь день. Теперь не будет праздника, может быть, несколько телефонных звонков и ничего больше.

О, как я скучала по тем дням моего детства! Я подумала о родителях, и мне хотелось вспоминать о них только самое лучшее. Мама была такой любящей, такой царственной и прекрасной. А отец! Я так гордилась им, ведь он занимал такие высокие посты в индийском правительстве. Я представила его, как всегда, безукоризненно одетого, поправляющего тюрбан перед зеркалом перед тем, как выйти из офиса, его дружелюбные глаза под густыми бровями, ласковую улыбку, благородные черты и нос с горбинкой.

Воспоминания о том, как он работал в своем кабинете, были очень дороги для меня. Даже в обществе, где сыновей ценили больше, чем дочерей, отец относился к своим детям одинаково. Часто в детстве я хотела спросить его о чем-то и тихонько прокрадывалась к нему в кабинет, стоя в дверях и не решаясь прервать его занятия. Тогда его взгляд встречался с моим. Он откладывал ручку, откидывался в кресле и спрашивал: „Кеес а?". Я медленно входила в кабинет, опустив голову. Он улыбался и пододвигал к себе стул. „Иди сюда, дорогая, садись". Затем он обнимал меня и прижимал к себе. „Теперь, моя маленькая Кеес а, — говорил он очень мягко, — чем я могу тебе помочь?"

С отцом так было всегда. Он не возражал, когда я мешала ему. Когда у меня появлялся вопрос или проблема, неважно, как бы занят он ни был, он всегда откладывал работу, чтобы посвятить все свое внимание мне.

Было уже далеко за полночь, когда я лежала в постели и перебирала эти прекрасные воспоминания. „О, спасибо Тебе...", — прошептала я Богу, Неужели я действительно разговаривала с Ним?

И неожиданно надежда наполнила меня. Представь, только представь, что Бог похож на отца. Если мой земной отец откладывал все, чтобы выслушать меня, как же поступит мой небесный Отец?

Задрожав от восхищения, я встала с постели и опустилась на колени на коврике. Подняв глаза к небу, обретя новое понимание я обратилась к Богу „Мой Отец". Я была не готова к тому, что произошло дальше.

Глава 5

Дата добавления: 2015-06-27