Август 2005 г

Украiнський инс­ти­ту хар­чу­ван­ня ре­ко­мен­дує ле­ге­ня й по­вiт­ря­на аме­ри­канське са­ло «Лярд» як кра­щий дiєтич­ний про­дукт![60]

Отказ На­ци­онально­го бан­ка Ук­ра­ины при­ни­мать учас­тие в тор­гах выз­вал рост кур­са грив­ны, со­об­ща­ет «РБК-Дей­ли».

Данила Ле­они­до­вич Куш­ма ле­жал на ди­ва­не у се­бя на да­че и, по­пи­вая лю­би­мое вис­ки, смот­рел те­ле­ви­зор. Смот­рел и нас­лаж­дал­ся. Нас­лаж­дал­ся ту­постью по­ли­ти­ков, ко­то­рые сверг­ли его и приш­ли ему на сме­ну.

- Ну лад­но, я еще понимаю, - го­во­рил он гос­те­вав­ше­му у них на да­че зятьку Во­ло­де Пенчуку, - лад­но, я по­ни­маю, ес­ли бен­зи­но­вый кри­зис, это объясни­мо, сво­ей неф­ти у нас ни­ма, но, мля, что­бы са­ха­ра в Ук­ра­ине не бы­ло, та­ко­го да­же при батьке Мах­но не слу­ча­лось!

- Вы, ба­тя, дож­де­тесь, вас еще об­рат­но с пок­ло­ном звать будут, - на­ли­вая еще по ста­кан­чи­ку, про­ком­мен­ти­ро­вал зятек, - как в ки­но про Алек­санд­ра Невс­ко­го.

- Они вдо­воль наж­рут­ся сво­его дерьма, Вов­ка, и ког­да на­род на рельсы да на тру­боп­ро­во­ды с га­зом ля­жет, тог­да и про нас вспом­нят, я те отвечаю! - отоз­вал­ся Да­ни­ла Ле­они­до­вич и, не от­ры­вая глаз от эк­ра­на, про­тя­ги­вал ру­ку за ста­кан­чи­ком.

Телевизор ве­щал:

- У До­нецькiй об­лас­тi гiр­ни­ки шах­ти «Ульяновськая» про­дов­жу­ють го­ло­дов­ку i вiд­мов­ля­ються пiд­нi­ма­ти­ся на по­верх­ню. Шос­та до­ба йде го­лод­ний страйк пiд час якоi ро­бо­чi не по­ки­да­ють за­бiй. Ди­рек­цiя шах­ти вiд­мов­ляється про­пус­ка­ти спец­наз на те­ри­то­рiю шах­ти i спус­ти­ти­ся в за­бiй, щоб на­сильницький ви­вес­ти що го­ло­ду­ють на по­верх­ню.

- Во! Что я те­бе говорю! - об­ра­до­вал­ся Кушма. - Ког­да вся стра­на заст­рай­ку­ет, как в Польше в восьми­де­ся­том, по­зо­вут ме­ня, как Яру­зельско­го.

- Без вас они по ну­лям, батя, - под­дак­нул Пенчук, - вы еще им по­ка­же­те.

- И то! - сог­ла­сил­ся Кушма. - Еще по­жа­ле­ют сто раз.

- Великi роз­бiж­нос­тi на­мi­ти­ли­ся в ста­нi оран­же­вих. Юлiя Тi­мо­чен­ко го­то­ва ство­ри­ти усе­ре­ди­нi ру­ху влас­ну опо­зи­цiю. Во­на яв­но пре­тен­дує на бiльше, нiж во­на от­ри­ма­ла з при­хо­дом Юрiя Iщен­ко. Ко­лиш­нi со­рат­ни­ки бiльше не цi­лу­ються, iх по­ве­дiн­ка те­пер бiльш на­га­дує по­ве­дiн­ку под­руж­жя пе­ред скан­дальним роз­лу­чен­ням.

- Ха! А что я говорил! - об­ра­до­вал­ся Да­ни­ла Леонидович. - Я же те­бе го­во­рил, они пе­ре­де­рут­ся.

- Это точно, - кив­нул Пенчук, - и за что ей его це­ло­вать, с та­кой-то его ро­жею!

- Насчет ро­жи вер­но за­ме­тил, молодец, - пох­ва­лил тесть, - на­ли­вай еще.

- Давайте за три­ум­фальное ва­ше возвращение, - вста­вая из крес­ла, тор­жест­вен­но пред­ло­жил Пен­чук.

- А что! - не под­ни­ма­ясь с ди­ва­на, от­ве­тил Кушма. - Ско­ро пе­ре­вы­бо­ры в Вер­хов­ную Ра­ду, а ес­ли мы на Яну­ше­ви­ча пос­та­вим, пусть он ста­нет премьером или спи­ке­ром, пог­ля­дим тог­да, кто ко­го? Пом­нишь, как Руц­кой с Хаз­бу­ла­то­вым, чуть-чуть им ос­та­ва­лось Ельци­на ски­нуть, а ес­ли мы уч­тем тот опыт?

- У вас точ­но по­лу­чит­ся, я верю, - ска­зал Пен­чук.

- Вот что, - при­под­ни­ма­ясь с по­ду­шек, ска­зал вдруг Кушма, - по­дай-ка мне те­ле­фон, а поз­во­ню-ка я дру­гу Хербс­ту, по­со­ве­ту­юсь, как быть. Они-то, аме­ри­кан­цы, ви­дят, что их мальчи­ки все про­ва­ли­ли. Долж­ны по­ни­мать, что на­до ста­вить на дру­гих лю­дей.

И Да­ни­ла Ле­они­до­вич на­шел в элект­рон­ной книж­ке но­мер аме­ри­канс­ко­го по­сольства.

* * *

Збираєтеся на пик­нинк? По­бе­рiть iз со­бою аме­ри­канське са­ло «Лярд». Аме­ри­канське са­ло - не­за­бут­нiй нас­т­рiй![61]

Украина ус­та­но­ви­ла без­ви­зо­вый ре­жим для граж­дан США, со­об­ща­ет «Рей­терс».

Наряженный го­том аме­ри­канс­кий же­них бо­лее на­по­ми­нал про­вин­ци­ально­го фа­на­та груп­пы «Ко­роль и шут», чем ис­тин­но лос-андже­лес­ско­го ро­ке­ра. Но он был рос­лый, креп­кий и нез­на­ние ук­ра­инс­ко­го с ус­пе­хом ком­пен­си­ро­вал обильным упот­реб­ле­ни­ем сло­ва «fuck».

- Fuckin’ bride, - жуя ре­зин­ку и пог­ля­ды­вая свер­ху вниз на счаст­ли­вую не­вес­ту, ска­зал жених, - Fuc­kin’ mot­her in law, - до­ба­вил он, пог­ля­ды­вая на ее не ме­нее счаст­ли­вую мамашу. - Fuc­kin’ folks, fuc­kin’ Russia, - зак­лю­чил он, ис­под­лобья ози­рая тол­пу зе­вак.

- Это не Раша, - поп­рав­ля­ла его счаст­ли­вая невеста, - это Юк­рэйн.

- Fuckin’ Ukrane, - сог­ла­сил­ся ря­же­ный гот, - fuc­kin’ wed­ding party, fuc­kin’ fuck!

- Я приг­ла­шу мо­его быв­ше­го бойф­рен­да, свит-хани? - то­же на ма­нер сво­его же­ни­ха, жуя ре­зин­ку, спро­си­ла Ан­жел­ка.

Спросила не столько из же­ла­ния дейст­ви­тельно ви­деть на свадьбе Ва­сю Дру­жи­ни­на, сколько бо­лее из же­ла­ния по­ка­заться эта­кой пол­ностью ли­бе­ра­ли­зи­ро­ван­ной гер­лой, го­то­вой ра­ди гла­мур­ной мо­ды, ес­ли на­до, од­нов­ре­мен­но спать хоть с дву­мя, а то и с тре­мя.

- Fuckin’ boyfriend, - бурк­нул го­ти­чес­кий же­них, и Ан­же­ла соч­ла это за приз­нак сог­ла­сия.

- Васька, ми­лый, при­ез­жай ко мне на свадьбу, пожалуйста, - за­та­ра­то­ри­ла Ан­же­ла в труб­ку телефона, - завт­ра в три дня во Двор­це бра­ко­со­че­та­ния, не опаз­ды­вай. Не дуй­ся на ме­ня, ты же зна­ешь, я только те­бя всег­да бу­ду лю­бить, но что же де­лать, ес­ли так по­лу­ча­ет­ся? Мы все рав­но с то­бой по­том встре­чаться бу­дем. Пос­мот­ришь на это­го же­ни­ха, умо­ра!

Первое, но не пос­лед­нее уни­же­ние Ва­ся Дру­жи­нин по­лу­чил, ког­да ко Двор­цу бра­ко­со­че­та­ния его эле­мен­тар­но не про­пус­ти­ла ми­ли­ция. Ми­ли­ци­ей был оцеп­лен весь квар­тал.

- Кто стар­ший, по­зо­ви­те стар­ше­го, ме­ня приг­ла­ша­ли, я гость, - хо­ро­хо­рил­ся Ва­си­лий.

Однако упер­то­го ук­ра­инс­ко­го ми­ли­ци­оне­ра не так-то прос­то бы­ло взять на пон­ты.

- Если вы приг­ла­шен­ный, то по­кажьте приг­ла­си­тельный билет, - от­ве­чал ми­ли­ци­онер.

- Главного по­зо­ви­те, я сей­час са­мой Ти­мо­чен­ко вот поз­во­ню, она премьер-ми­нистр, она вам всем тут надает, - на­го­нял вол­ну Ва­си­лий, но ми­ли­ци­оне­ры бы­ли веж­ли­во не­умо­ли­мы.

- Если вы приг­ла­шен­ный, то предъяви­те, а ес­ли предъявлять не­че­го, то отой­ди­те во-о-он ту­да, за веревочку, - и ми­ли­ци­онер по­ка­зы­вал, ку­да Ва­се сле­ду­ет отой­ти.

Как наз­ло, Ан­жел­ка вык­лю­чи­ла свой мо­бильник. Ва­ся при­нял­ся ис­кать в спис­ке но­ме­ров те­ле­фон ее под­ру­ги Оле­си Кар­пусь, на­шел, но там то­же ска­за­ли, что «те­ле­фон або­нен­та вимк­не­ний або зна­хо­диться по­за зо­ною обс­лу­го­ву­ван­ня»…

- Отойдите во-о-он ту­да, гражданин, - нас­той­чи­во пот­ре­бо­вал ми­ли­ци­онер.

- Да вы стар­ше­го, вы стар­ше­го позовите, - упорст­во­вал Вася, - я же про­дю­сер Брум­гильды, моя фа­ми­лия Дру­жи­нин, вы клип по ук­ра­инс­ко­му VTV смот­ре­ли? Это я сни­мал, это я про­дю­си­ро­вал.

- Во-о-он ту­да ото­шел быст­ро, или сей­час…

Милиционер дос­тал ре­зи­но­вую пал­ку и при­нял­ся до­вольно убе­ди­тельно ею жонг­ли­ро­вать.

В об­щем, на са­му ре­гист­ра­цию Ва­ся не по­пал.

И ог­ром­ный бу­кет бе­лых кал, что он ку­пил воз­ле мет­ро на Кре­ща­ти­ке, ед­ва уже бы­ло не по­ле­тел в ур­ну, но Ва­сю вдруг ок­лик­ну­ли.

- Эй, Дру­жи­нин? Ва­ся?

Это был Ас­лан Бер­цо­ев, Ан­жел­кин при­ятель. Воз­ле нее всег­да мно­го ка­ких-то по­доз­ри­тельных ти­пов вер­те­лось, и Ва­ся всег­да да­же сильно рев­но­вал.

- Что? Не пускают? - ух­мыльнул­ся Аслан. - Да­вай со мной!

Берцоев по­ка­зал ми­ли­ци­оне­рам ка­кую-то очень убе­ди­тельную кси­ву, и те, кив­нув, сра­зу рав­но­душ­но от­вер­ну­лись, мол, про­хо­ди, ес­ли та­кую бу­маж­ку име­ешь.

- Поедем сра­зу на прис­тань к Реч­но­му вок­за­лу, там трех­па­луб­ный теп­ло­ход под свадьбу арен­до­ван, до­вер­ху ик­рой и вис­ки наг­ру­жен, на не­де­лю хватит, - оск­ла­бил­ся Аслан, - ни­че­го, что не­вес­ту у те­бя аме­ри­ка­нец от­бил? А? Зальем го­ре ви­ном, как Омар Ха­йям учил!

На Ас­ла­но­вом «Лек­су­се» за пят­над­цать ми­нут до­еха­ли до Реч­но­го вок­за­ла. На па­ро­ход по той же Ас­ла­но­вой кси­ве их пус­ти­ли без за­мин­ки.

- Где буфет? - по­ин­те­ре­со­вал­ся Ва­си­лий.

- Не то­ро­пись, они еще вен­чаться поедут, - ска­зал Ас­лан Василию, - у них во Вла­ди­мирс­ком со­бо­ре вен­ча­ние.

- С этим нек­ре­ще­ным уродом? - воз­му­тил­ся Ва­си­лий.

- А! Это же не Мос­ковс­ко­го пат­ри­ар­ха­та цер­ковь, а ук­ра­инс­кая, а фи­ла­ре­товс­ким по­пам са­мос­тий­ным только де­нег дай, они и жи­да с му­сульма­ни­ном по­вен­ча­ют, при­чем геев, - рас­сме­ял­ся Ас­лан.

Кстати, по­том пи­са­ли в ка­кой-то га­зе­те, что, ког­да ба­тюш­ка по­ин­те­ре­со­вал­ся у ро­ке­ра, «доб­ро­вольно ли тот бе­рет в же­ны на­ре­чен­ную ему Ан­же­лу», тот от­ве­тил что-то вро­де: «Fuc­kin’n ye­ah».

На па­ро­хо­де Ва­сю уни­зи­ли еще один раз. А по­том еще сра­зу два ра­за под­ряд.

После пя­ти или се­ми те­кил, Ва­ся уже точ­но и не пом­нил, пос­ле скольких, по­то­му как, под­чи­ня­ясь не­кой са­мовк­лю­чив­шей­ся у не­го в ра­йо­не моз­жеч­ка кно­поч­ке, от­ве­ча­ющей за функ­цию де­ше­вой бра­ва­ды, Ва­ся уже на ав­то­пи­ло­те на­сы­па?л на кисть ру­ки ще­поть со­ли, вы­пи­вал пос­луш­но выс­тав­ля­емую пе­ред ним выш­ко­лен­ным бар­ме­ном рю­моч­ку и тут же за­ку­сы­вал до­леч­кой ли­мо­на. Хмель в Ва­си­ной го­ло­ве гу­лял, как Мах­но по Гу­ляй-по­лю в бла­гос­ло­вен­ные го­да.

- Откуда этот крен­дель взялся-то? - спро­сил Ва­ся встре­чен­но­го им здесь на сва­деб­ном па­ро­хо­де сво­его кол­ле­гу - то­же про­дю­се­ра и арт-ре­жис­се­ра Ди­му Ко­лес­ни­ко­ва.

- Америкос-то? - пе­респ­ро­сил Ди­ма и, хмык­нув, при­нял­ся рас­ска­зы­вать: - Ее ма­ма­ня, ну, эта на­ша но­вая по­месь Ле­си Ук­ра­ин­ки с мо­ну­мен­том жин­ки Ро­ди­ны, что на Днеп­ровс­ком ко­со­го­ре, она это­го аме­ри­ко­са наш­ла. Ре­бя­та го­во­рят, она сво­им пи­ар­щи­кам за­да­чу пос­та­ви­ла най­ти сре­ди лос-андже­лес­ской шва­ли не сов­сем вко­нец обу­хав­ше­го­ся и об­нар­ко­ма­нив­ше­го­ся ам­би­ци­ла из не­до­ро­гих, та­ко­го, что­бы на реп­ро­дук­цию еще го­дил­ся, и прос­то его эле­мен­тар­но ку­пить.

- Как это? - уточ­нил пьяный Ва­ся.

- А так, наш­ли по объяве, та­ких там мно­го сре­ди мня­щих се­бя ге­ни­ями, из тех, что зна­ют два ак­кор­да на ги­та­ре, по прос­той объяве - «ищу ком­паньонов с деньга­ми для соз­да­ния рок-груп­пы»…

- Ну? - дер­нул пле­чом Ва­ся и за­ка­зал бар­ме­ну еще те­ки­лу.

- А че, ну! - сно­ва хмык­нул про­дю­сер Дима. - Это­му чу­ва­ку на мам­ки-Ти­мо­чен­ки­ны баб­ки оп­ла­ти­ли сту­дию, на­ня­ли сес­си­он­ных му­зы­кан­тов и диск вы­пус­ти­ли с его ла­жей.

- Ну и? - вы­пив те­ки­лу и мор­щась, не­тер­пе­ли­во вы­да­вил из се­бя Ва­ся.

- А то, что это­му бы­ло ска­за­но, что ес­ли хо­чет иметь баб­ки на раск­рут­ку вто­ро­го и третьего сво­их ге­ни­альней­ших дис­ков, то дол­жен на доч­ке бла­го­де­тельни­цы сво­ей же­ниться и бе­би ей в пер­вый же год за­де­лать, что­бы неп­ре­мен­но там его ро­ди­ли, что­бы бе­би пол­ноп­рав­ным аме­ри­ко­сом стал, а Ан­жел­ка с ма­ма­ней, зна­чит­ся, то­же как бы там кор­ни пус­ти­ли.

Выслушав эту ис­то­рию, Ва­ся, как это час­то слу­ча­ет­ся с людьми твор­чес­ки­ми, у ко­то­рых сильно раз­ви­то во­об­ра­же­ние, сра­зу предс­та­вил се­бе, как аме­ри­канс­кий ро­кер с его Ан­жел­кой при­ни­ма­ют­ся де­лать бе­би. «Васька, - обе­ща­ла она ему, - я с ним спать не бу­ду, а на свадьбе, ес­ли це­ло­ваться зас­та­вят, то спе­ци­ально так напьюсь, что­бы не чувст­во­вать ни­че­го! Я те­бя од­но­го люб­лю, Ва­сят­ка».

И Ваське вдруг ста­ло так бес­ко­неч­но про­тив­но и тош­но на ду­ше!

- Еще те­ки­лу, родной, - кив­нул Ва­ся пос­луш­но­му бар­ме­ну.

Это бы­ла уже, на­вер­ное, пят­над­ца­тая или во­сем­над­ца­тая те­ки­ла.

Когда, по­ша­ты­ва­ясь, Ва­ся спус­тил­ся по тра­пу на ниж­нюю па­лу­бу, па­ро­ход уже дав­ным-дав­но ку­да-то плыл… Не­вес­та с аме­ри­канс­ким же­ни­хом уже раз пят­над­цать пуб­лич­но це­ло­ва­лись под нес­кон­ча­емое «горько-горько», а пьяные гос­ти все­воз­мож­ных сор­тов, де­лясь на быст­ро­об­ра­зу­емые па­роч­ки, во мно­жест­ве рас­пол­за­лись по па­ро­хо­ду и ис­ка­ли мес­та для со­во­куп­ле­ний.

Васю стош­ни­ло, при­чем не дой­дя до WC, име­ну­емо­го на по­доб­но­го ро­да пла­ва­ющих со­ору­же­ни­ях гальюном, Ва­ся стош­нил пря­мо за борт.

- Вот прыг­ну сей­час туда! - ре­шил вдруг Вася. - Прыг­ну, и все…

И тут же при­нял­ся во­об­ра­жать, как по­том ос­та­но­вят па­ро­ход да нач­нут спус­кать на дно во­до­ла­зов в по­ис­ках Ва­си­но­го мерт­во­го те­ла, а Ан­жел­ка ста­нет пла­кать и от­толк­нет вдруг сво­его аме­ри­канс­ко­го ро­ке­ра, от­толк­нет с кри­ком: - По­ди прочь, пос­ты­лый!..

И эта мысль так пон­ра­ви­лась Ва­се, что он уже да­же на­чал пе­ре­ле­зать че­рез ог­раж­де­ние, но тут чья-то тон­кая ру­ка в ро­зо­вой до лок­тя пер­чат­ке ос­та­но­ви­ла его.

- Слушай, а я где-то те­бя видала, - ска­за­ла пер­чат­ка.

На жен­щи­не бы­ло ро­зо­вое платье с плис­си­ро­ван­ным ни­зом и ту­гим ли­фом, ро­зо­вые ту­фельки на шпильках и ро­зо­вая шляп­ка.

- Ты кто? - ту­по спро­сил Ва­ся, да­же не ду­мая, что он об­ле­ван­ный весь, хо­тя шляп­ке с пер­чат­ка­ми бы­ло то­же не до то­го.

- Я? - пе­респ­ро­си­ла шляпка. - Я под­ру­га сви­де­тельни­цы, мы сей­час не­вес­ту тут во­ру­ем, предс­тав­ля­ешь, а этот аме­ри­канс­кий ко­зел, он обы­ча­ев на­ших не зна­ет, и ему все прос­то по хе­ру.

Шляпка вдруг заш­лась звон­ким пьяным сме­хом.

- Ты тут по­ка­ра­уль у этой двер­ки, ладно? - под­миг­нув, ска­за­ла шляпка. - А я пой­ду это­го аме­ри­канс­ко­го коз­ла ис­кать, что­бы вы­куп за не­вес­ту го­то­вил.

Вася осо­бен­но так ни­че­го и не по­нял, но был уже в та­ком сос­то­янии, что ему бы­ло все рав­но. И раз уж его поп­ро­си­ли встать и по­ка­ра­улить, он встал воз­ле двер­ки с над­писью «По­жар­ный щит 29» и, прис­ло­нив­шись для рав­но­ве­сия к стен­ке, стал че­го-то ждать.

За двер­цей во­зи­лись. Там яв­но бы­ло больше од­но­го че­ло­ве­ка.

Потом двер­ца отк­ры­лась, и от­ту­да вы­су­нул­ся длин­ный мо­ло­дой хо­хол-мат­рос в клас­си­чес­ких тельняш­ке с кле­ша­ми и да­же в фу­ра­жеч­ке с якорьком.

- Ей, хлоп­чи­ку, на­ре­че­ноi не хо­чеш ма­ти? На­ре­че­на та­ка п’яна, я ii ра­ком двi­чi тут в ко­мiр­цi вже отимел, - до­вольный мо­ря­чок, пок­ро­ви­тельствен­но под­миг­нул Васе, - по­ки свi­док за ви­ку­пом бi­гає i ти на­ре­че­ну ма­ти встиг­неш, па­цан!

Из лю­бо­пытст­ва Ва­ся все ж та­ки заг­ля­нул в чу­лан­чик и уви­дал там за­го­ре­лые женс­кие но­ги в ажур­ных бе­лых чул­ках и за­го­ре­лую - прям из со­ля­ри­ев - де­вичью поп­ку в об­рам­ле­нии зад­ран­ной бе­лой юб­ки…

- Это там кто? - ик­нув, спро­сил Ва­ся.

- Це на­ре­че­на, що? Не ба­чиш чи що? - от­ве­тил морячок. - п’яна в жо­пу, цi ii дру­зi на­ре­че­ну вкра­ли i ме­не ка­ра­ули­ти поп­ро­си­ли, ну я i по­вар­ту­вав…

Вася глу­по улыб­нул­ся, но, про­тя­нув ру­ку, дот­ро­нул­ся до пок­ры­той фа­тою го­ло­вы и поз­вал:

- Анжелка, это ты, что ли?

Но тут при­бе­жа­ли ро­зо­вые пер­чат­ки с ка­кой-то тол­пой ле­вых друж­ба­нов и с аме­ри­канс­ким рок-му­зы­кан­том и Ва­сю прос­то от­тес­ни­ли.

- Выкуп, выкуп! - кри­ча­ли ро­зо­вые пер­чат­ки.

- Выкуп, выкуп! - вто­ри­ла тол­па друж­ба­нов.

А Ва­ся сно­ва по­лез че­рез ог­раж­де­ние пры­гать в чер­ную во­ду.

* * *

В Аме­ри­кансько­му шта­тi Кен­ту­ки пра­цю­ють працьови­тi й чес­нi фер­ме­ри. Во­ни до­ро­жать своєю ре­пу­та­цiєю й роб­лять тiльки найк­ра­щий про­дукт. Аме­ри­канське са­ло «Лярд» - вi­ко­вi тра­ди­цiп якос­тi![62]

Министр обо­ро­ны А. Гри­цен­ко за­явил, что Ук­ра­ина бу­дет го­то­ва к вступ­ле­нию в НА­ТО че­рез два-три го­да.

Сложно ска­зать, ког­да по­ехал бы Ни­ко­лай в Моск­ву при та­кой ра­бо­те, ког­да при­вя­зан к ше­фу и не име­ешь ни­ка­кой сво­бо­ды пе­ред­ви­же­ния. Но тут так слу­чи­лось, что пра­ви­тельство Ук­ра­ины де­ле­ги­ро­ва­ло в «Газп­ром» на На­мет­ки­на груп­пу чи­нов­ни­ков для пе­ре­го­во­ров по воп­ро­су тран­зи­та и пос­та­вок га­за, а ге­не­рал Ко­лея сде­лал так, что­бы Ни­ко­лай по­пал в эту груп­пу на мес­то за­бо­лев­ше­го пра­ви­тельствен­но­го ше­фа ох­ра­ны. Ти­мо­чен­ке объясни­ли, что тот на­чальник ох­ра­ны, что был при преж­нем премьере - Янушевиче, - единст­вен­ный, кто зна­ет все воп­ро­сы и мо­жет за­ме­нить за­бо­лев­ше­го. На са­мом де­ле ге­не­ра­лу на­до бы­ло кое-что пе­ре­дать че­рез Ко­за­ка сво­им друзьям на Лу­бянс­кой пло­ща­ди.

В об­щем, как в та­ких слу­ча­ях го­во­рят, «при­ят­ное с по­лез­ным».

Алла, ес­ли по-чест­но­му, и не ожи­да­ла, что Ни­ко­лай ока­жет­ся тут, в Моск­ве. Она во­об­ще уже внут­рен­не го­то­ви­ла се­бя к то­му, что их лю­бовь пот­ре­бу­ет­ся за­быть и пе­ре­жить.

А тут на­те вон! Ко­ля при­ехал. И цве­тов на­та­щил пря­мо в ре­дак­цию, на за­висть всем то­вар­кам-сос­лу­жи­ви­цам. Ну как тут не прос­тить тот его преж­ний ки­евс­кий про­вал!

И сла­ба женс­кая на­ту­ра.

Слаба женс­кая ду­ша!

Как уви­да­ла Ни­ко­лая с цве­та­ми, так и зат­ре­пе­та­ла вся.

И сра­зу все сно­ва за­вер­те­лось, как в ро­ман­ти­чес­ком ви­де­ок­ли­пе Дже­ни­фер Ло­пез, Ма­дон­ны или Брит­ни Спирс на MTV…

Очнулась от прис­ту­па сле­пя­щих чувств только ут­ром, в прос­ты­нях, на сво­ем ог­ром­ном раск­лад­ном ди­ва­не-сек­сод­ро­ме, в сво­ей де­вичьей, ос­тав­шей­ся пос­ле раз­во­да с пер­вым му­жем квар­тир­ке в ЮЗАО на Вильнюс­ской ули­це. Прос­ну­лась, а ря­дом пох­ра­пы­ва­ет сильный мус­ку­лис­тый за­го­ре­лый хо­хол. Ее хо­хол - Ко­ля Ко­зак.

- Ну что? Под­ки­нешь по-родст­вен­но­му информацию? - в од­ной длин­ной фут­бол­ке на го­лое те­ло, си­дя на кух­не и по­едая яич­ни­цу, спро­си­ла Ал­ла.

Коля то­же си­дел бо­лее чем по-прос­то­му, по-до­маш­не­му, как и по­ла­га­ет­ся, на­вер­ное, клас­си­чес­ко­му лю­бов­ни­ку пос­ле но­чи люб­ви - в од­них тру­сах. Ко­зак то­же же­вал под­го­ре­лую яич­ни­цу - ну ни­как не вы­хо­ди­ла и не по­лу­ча­лась из Ал­лы ку­хар­ка, хоть ее убей! Же­вал и, за­пи­вая эту еду слад­ким ко­фе, слу­шал при­ят­ную Ал­ки­ну бол­тов­ню.

- Так под­ки­нешь сво­ей лю­би­мой жен­щи­не ин­фор­ма­цию или нет? - ве­се­ло свер­ка­ла гла­за­ми Алла. - Или я те­бе уже не лю­би­мая жен­щи­на? Только ты же зна­ешь, я жел­тиз­ну не пи­шу, ме­ня ана­ли­ти­ка ин­те­ре­су­ет.

- Знаю, ты же ум­ни­ца у меня! - улыб­нул­ся Николай. - Но тем не ме­нее все, что ка­са­ет­ся пре­зи­ден­та, для вас, жур­на­люг, долж­но иметь ин­те­рес.

- Короче, Склихасофский, - улыб­ну­лась Ал­ла.

- Ну, тог­да на­пи­ши про ищенс­кий бо­бон на роже, - до­пи­вая ко­фе, по­со­ве­то­вал Ни­ко­лай.

- Я чи­та­ла в Интернете, - кив­ну­ла Алла, - это прос­то смеш­но, как они са­ми уже за­пу­та­лись в сво­ей лжи с этим от­рав­ле­ни­ем.

- Точно, и еще швей­цар­цев, это­го за­ве­ду­юще­го кли­ни­кой ток­си­ко­ло­гии в Же­не­ве, это­го Жа­на Со­ра при­ну­ди­ли врать, - подт­вер­дил Николай, - хо­тя те же швей­цар­цы до это­го ска­за­ли, что, ес­ли бы от­ра­ви­те­ли ис­пользо­ва­ли имен­но ди­ок­син, жерт­ва от­рав­ле­ния скон­ча­лась бы че­рез три не­де­ли, еще до то­го, как по­яви­лись из­ме­не­ния на ко­же.

- Ага, чис­тое вранье, - хмык­ну­ла Ал­ла.

- Точно, тем бо­лее что Бродс­кий, а это наш глав­ный ток­си­ко­лог, чет­ко ут­верж­да­ет, что это, по меньшей ме­ре, ма­ло­ве­ро­ят­но, по­то­му как в слу­чае с Ищен­ко выз­до­ров­ле­ние по­пер­ло слиш­ком быст­ро, а ес­ли бы это был ди­ок­син, как ут­верж­да­ют швей­цар­цы и пер­со­нально Жан Со­ра, вы­во­дил­ся бы в сто раз мед­лен­нее, по­то­му как ди­ок­син очень пло­хо выводится. - Ни­ко­лай под­лил се­бе ко­фе и про­дол­жил: - Сог­ла­сен с Бродс­ким и Вла­ди­мир Ру­мак, наш спец по ядам, он еще во Вьетна­ме ра­бо­тал про­тив аме­ри­ко­сов с их де­фо­ли­ан­та­ми, ког­да они на нас дуст с са­мо­ле­тов сы­па­ли на джунг­ли, он ру­ко­во­дил тог­да Рос­сийс­ко-Вьетнамс­ким тро­пи­чес­ким цент­ром и трид­цать лет изу­чал вли­яние ди­ок­си­нов. Так вот он го­во­рит, что не наб­лю­дал слу­ча­ев, что­бы ве­щест­во так быст­ро, как у Ищен­ко, вы­во­ди­лось из ор­га­низ­ма. Это прос­то не­ре­ально, на се­год­ня нет спе­ци­альных ме­то­дик, ко­то­рые бы вы­во­ди­ли яд из ор­га­низ­ма. Тот ди­ок­син, ко­то­рый ско­пил­ся в жи­ро­вой тка­ни, дос­тать прак­ти­чес­ки не­воз­мож­но, а наш ге­рой уже здо­ро­вый по по­ли­ти­чес­кой сце­не пры­га­ет.

- А на ко­го они стрел­ку переводят? - по­ин­те­ре­со­ва­лась Ал­ла.

- Якобы яд, по всей ви­ди­мос­ти, по­пал в ор­га­низм Ищен­ки во вре­мя ужи­на с гла­вой Служ­бы бе­зо­пас­нос­ти стра­ны Иго­рем Смеш­ко на да­че у его за­мес­ти­те­ля Вла­ди­ми­ра Сацюка, - за­ку­ри­вая, ска­зал Козак, - а их обо­их те­перь ищи-сви­щи, в Аме­ри­ке с под­дельны­ми пас­пор­та­ми на чу­жие име­на.

- Американцы их и прикрыли, - до­га­да­лась Ал­ла.

- Ага, - кив­нул Николай, - ши­то бе­лы­ми нит­ка­ми ЦРУ.

- Ну, я про то то­же пи­сать не стану, - ска­за­ла Алла, - не мой про­филь, я ана­ли­ти­чес­кий жур­на­лист, а не жел­тый.

- А что ты сей­час пи­шешь, не­жел­тый жур­на­лист?

- Да вот за­кан­чи­ваю большую те­му про «го­ло­до­мор». Ведь год уже, да­же больше, этим за­ни­ма­юсь.

- А, пом­ню.

- Мне Ма­рат Гельбах те­ле­фон од­но­го ис­то­ри­ка-эко­но­мис­та дал, хо­чешь, по­едем со мной?

Историк-экономист ока­зал­ся до­вольно мо­ло­дым и ин­тел­лек­ту­альным на вид. Он ра­бо­тал за­мес­ти­те­лем на­чальни­ка де­пар­та­мен­та Ми­нис­терст­ва эко­но­ми­чес­ко­го раз­ви­тия Рос­сийс­кой Фе­де­ра­ции, имел ка­би­нет на Ма­яков­ке с ви­дом на Тверс­кую и яв­но ки­чил­ся сво­им про­фес­си­она­лиз­мом. На сте­не у оч­ка­ри­ка ви­сел дип­лом Гар­вардс­кой шко­лы биз­не­са, а на сто­ле ле­жа­ла ку­ча аме­ри­канс­ких эко­но­ми­чес­ких жур­на­лов. Ал­ла сфор­му­ли­ро­ва­ла суть проб­ле­мы: как по­лу­чи­лось так, что крестьяне уменьши­ли по­се­вы зер­но­вых и са­ми по­том го­ло­да­ли, ког­да у них больше­ви­ки изъяли зер­но?

- Вопрос, ко­то­рый вас ин­те­ре­су­ет, мне да­же ску­чен. Он нас­только по­ня­тен мне, нас­колько, на­вер­ное, труд­но объясним ши­ро­кой пуб­ли­ке.

- Давайте все-та­ки попробуем, - под­ко­ло­ла оч­ка­ри­ка Ал­ла.

- До ре­во­лю­ции сельское хо­зяйст­во в Рос­сии бы­ло весьма ма­ло­рен­та­бельным про­мыс­лом. Се­бес­то­имость сельско­хо­зяйст­вен­ной про­дук­ции вследст­вие су­ро­во­го, да­же на Ук­ра­ине, кли­ма­та бы­ла зна­чи­тельно бо­лее вы­со­кой, чем в Ев­ро­пе, а про­да­вать ее за гра­ни­цу при­хо­ди­лось по ми­ро­вым це­нам.

- Это впол­не понятно, - про­дол­жа­ла ехид­ни­чать Ал­ла.

- Но это и не са­мое сложное, - лу­ка­во улыб­нул­ся гар­вардс­кий выпускник. - До на­ча­ла кол­лек­ти­ви­за­ции со­ветс­кое пра­ви­тельство сох­ра­ня­ло на сельско­хо­зяйст­вен­ном рын­ке ми­ро­вые це­ны. Крестьяне от­да­ва­ли го­су­дарст­ву на­лог на­ту­рой, «прод­на­лог», а ос­тав­ше­еся час­тич­но про­да­ва­ли ему же по ми­ро­вым це­нам, на­зы­ва­емым «го­су­дарст­вен­ны­ми за­ку­поч­ны­ми», час­тич­но - ре­али­зо­вы­ва­ли на со­ветс­ких ба­за­рах, где це­ны так­же прак­ти­чес­ки не пре­вы­ша­ли ми­ро­вые в ре­зульта­те го­су­дарст­вен­ных ме­роп­ри­ятий по ре­гу­ли­ро­ва­нию рын­ка, в част­нос­ти пе­реб­рос­ки то­вар­ной мас­сы в ре­ги­оны, где рос­ли це­ны. К кон­цу двад­ца­тых го­дов раз­ви­тие ин­дуст­рии пот­ре­бо­ва­ло рос­та пла­те­жес­по­соб­но­го спро­са. Глав­ны­ми по­ку­па­те­ля­ми в стра­не ос­та­ва­лись крестьяне, и, что­бы ре­али­зо­вы­вать им про­дук­цию, нап­ри­мер, предп­ри­ятий лег­кой про­мыш­лен­нос­ти, бы­ло не­об­хо­ди­мо, что­бы у крестьян бы­ли на это деньги. В 1929 го­ду го­су­дарст­во идет на бесп­ре­це­дент­ное в ми­ро­вой ис­то­рии ре­фор­ми­ро­ва­ние на­род­но­го хо­зяйст­ва, це­но­вой и фи­нан­со­вой сис­те­мы. Кол­лек­ти­ви­за­ция бы­ла приз­ва­на по­вы­сить про­из­во­ди­тельность сельско­хо­зяйст­вен­но­го тру­да и выс­во­бо­дить часть крестьян для ра­бо­ты в про­мыш­лен­нос­ти. Соз­да­ние го­су­дарст­вен­ной ком­мер­чес­кой тор­гов­ли - обес­пе­чить крестьян деньга­ми для по­куп­ки то­ва­ров. При пол­ном обес­пе­че­нии СССР про­дук­та­ми в 1929 го­ду вво­дят­ся кар­точ­ки, по ко­то­рым ми­ни­мум про­до­вольствия про­да­ет­ся по низ­ким ми­ро­вым це­нам, чем за­щи­ща­ет­ся на­се­ле­ние го­ро­дов. Тем вре­ме­нем уч­реж­де­ния го­су­дарст­вен­ной ком­мер­чес­кой тор­гов­ли по сов­сем дру­гим, очень вы­со­ким це­нам ску­па­ют у крестьян про­до­вольствие и по тем же це­нам про­да­ют его в сво­их ма­га­зи­нах. Что­бы эти це­ны не би­ли по кар­ма­ну ра­бо­чих, пра­ви­тельство по­вы­ша­ет зарп­ла­ту по стра­не в два с по­ло­ви­ной ра­за. В 1934 го­ду кар­точ­ки и ком­мер­чес­кая тор­гов­ля от­ме­ня­ют­ся, но еди­ные роз­нич­ные и за­ку­поч­ные це­ны на про­до­вольствие ос­тав­ля­ют­ся на уров­не, в де­сять раз пре­вы­ша­ющем ми­ро­вые и царс­кие; та­кие же це­ны ос­та­ют­ся и на ба­за­рах. В ре­зульта­те в де­рев­ню, а че­рез нее в про­мыш­лен­ность хлы­нул ог­ром­ный по­ток де­нег. И про­мыш­лен­ность на­ча­ла рас­ти не­ви­дан­ны­ми для ми­ра тем­па­ми, не дос­тиг­ну­ты­ми ни од­ной стра­ной по сей день.

Николай уже отк­лю­чил­ся, а Ал­ла, по­хо­же, прек­рас­но по­ни­ма­ла, о чем идет речь.

- Это же прек­рас­ный шанс для стре­ми­тельно­го подъема был у сельско­го хо­зяйст­ва! За­щи­щен­ный от ми­ро­во­го рын­ка и ми­ро­вой кон­ку­рен­ции крестьянин мог про­да­вать большую часть сво­ей про­дук­ции по це­нам, во мно­го раз пре­вы­шав­шим ми­ро­вые! Об этом меч­та­ют крестьяне сей­час!

Экономист удив­лен­но пос­мот­рел на Ал­лу, она дейст­ви­тельно ух­ва­ти­ла слож­ную проб­ле­ма­ти­ку, и про­дол­жил:

- Тогда впер­вые в ис­то­рии стра­ны за счет вы­со­чай­ших внут­рен­них цен на про­до­вольствие крестьянский труд стал, бе­зус­лов­но, до­ход­ным. Од­на­ко часть уро­жая крестьянин все рав­но был вы­нуж­ден «отдать» пра­ви­тельству по ми­ро­вым це­нам. Нет­руд­но предс­та­вить, как бо­ле­ла ду­ша у предс­та­ви­те­лей, как го­во­рит Куш­ма, «хле­бо­па­шес­кой на­ции», ког­да они при­ки­ды­ва­ли, сколько до­пол­ни­тельных кар­бо­ван­цев мог­ли бы они вы­ру­чить, про­дай они эту де­ся­ти­ну не го­су­дарст­ву, а на ба­за­ре нэп­ма­ну! И поп­ро­буй объясни им, что крестьянская мо­но­по­лия на про­до­вольствие мо­жет за­ду­шить го­род и пос­та­вить под воп­рос са­му воз­мож­ность пост­ро­ения за­во­дов, на ко­то­рых для них же, крестьян, бу­дут де­латься трак­то­ра и ком­бай­ны, а так­же тан­ки и са­мо­ле­ты, не­об­хо­ди­мые для за­щи­ты стра­ны, что, в кон­це кон­цов, на­ло­ги на­до пла­тить, а не пла­тит их только ок­ку­пант…

- А что, и на­ло­ги не хо­те­ли платить? - уди­ви­лась Ал­ла.

- Еще как не хо­те­ли! Имен­но не­же­ла­ние пла­тить го­су­дарст­ву на­ло­ги и про­да­вать часть про­дук­ции по гос­це­нам ста­ло при­чи­ной мно­го­чис­лен­ных крестьянских бун­тов на­ча­ла трид­ца­тых го­дов. Пе­ред уг­ро­зой мас­со­вой крестьянской вой­ны да­же же­лез­ные ста­линс­кие влас­ти вы­нуж­де­ны бы­ли отс­ту­пить. 2 марта 1930 го­да выш­ла зна­ме­ни­тая статья Ста­ли­на «Го­ло­вок­ру­же­ние от ус­пе­хов». Ус­туп­ки Ста­ли­на крестьянству ста­ли при­чи­ной и то­го, что «предс­та­ви­те­ли хле­бо­па­шес­кой на­ции» ста­ли отк­ро­вен­но са­бо­ти­ро­вать сда­чу го­су­дарст­ву хле­ба по низ­ким ми­ро­вым це­нам. Каж­дый год раз­го­ра­лась не­шу­точ­ная бит­ва за хлеб и мя­со. По­ня­тие «кол­хоз» пред­по­ла­га­ло обоб­ществ­ле­ние средств про­из­водст­ва, в том чис­ле бы­ков, на ко­то­рых ук­ра­ин­цы тра­ди­ци­он­но па­ха­ли зем­лю.

- Народ у нас умный, - со­об­ра­зи­ла Алла, - на­вер­ное, ког­да на­ча­лась кол­лек­ти­ви­за­ция, каж­дый ду­мал: пусть ду­ра­ки Ванька, Петька и Мы­ко­ла с Ох­ри­мом сда­ют сво­их бы­ков в кол­хоз в об­щее пользо­ва­ние, а я сво­их за­ре­жу, сам мяс­ка по­ем, а ос­тальное про­дам, бла­го це­ны на ба­за­ре рас­тут. А пос­кольку ду­ра­ков ма­ло, то, на­вер­ное, и на­ча­лось по­го­лов­ное ист­реб­ле­ние бы­ков.

- Абсолютно верно! - Гар­вардс­кий от­лич­ник уже смот­рел на Ал­лу с восхищением. - По срав­не­нию с 1928 го­дом по­го­ловье круп­но­го ро­га­то­го ско­та уменьши­лось к 1932 го­ду бо­лее чем вдвое. При­чем по ко­ро­вам - на двад­цать семь про­цен­тов, а по бы­кам и те­ля­там - на пятьде­сят про­цен­тов. За­ме­тим, что съеда­лись в пер­вую оче­редь не ко­ро­вы, а имен­но бы­ки, на ко­то­рых па­ха­ли зем­лю и от ко­то­рых в на­ибольшей сте­пе­ни за­ви­се­ло, со­бе­рет ли крестьянин хлеб, бу­дет ли го­ло­дать по осе­ни. В ре­зульта­те в 1932 го­ду па­хать бы­ло не на чем. За­се­яно бы­ло чуть бо­лее тре­ти всех па­хот­ных зе­мель Ук­ра­ины. В июле 1932 го­да хле­бо­за­го­тов­ки сос­та­ви­ли все­го пятьде­сят пять про­цен­тов от и без то­го за­ни­жен­но­го пла­на. Сда­вать хлеб по ми­ро­вым це­нам от­ка­за­лись не только еди­но­лич­ни­ки, но и кол­хо­зы, и в ок­тяб­ре 1932 го­да в де­рев­ню бы­ли нап­рав­ле­ны чрез­вы­чай­ные ко­мис­сии. Они-то и от­би­ра­ли у крестьян хлеб, что­бы вы­пол­нить план по за­го­тов­кам. В про­тив­ном слу­чае ра­бо­чим в го­ро­дах, ко­то­рые стро­или пе­ре­до­вую в ми­ре ин­дуст­рию, что­бы го­то­виться к вой­не, что­бы дать крестьянам те же трак­то­ра и ком­бай­ны, не­че­го бы­ло бы есть. В де­рев­не ка­кая-то еда всег­да най­дет­ся, а в го­ро­де жерт­вы бы­ли бы в нес­колько раз больше!

- Вот и сло­жи­лась вся головоломка. - Ал­ла удов­лет­во­рен­но зах­лоп­ну­ла блок­нот.

Только Ко­ля Ко­зак си­дел хму­рый. Он уже ус­пел при­рев­но­вать Ал­лу к оч­ка­ри­ку, но не мог по­ка­зать ви­ду. По­это­му изб­рал дру­гую так­ти­ку:

- Все это слож­но и прос­тым лю­дям не объяснить, осо­бен­но вна­ча­ле, про вся­кие ми­ро­вые це­ны, деньги… - на­чал он.

- Давайте я поп­ро­бую проще, - пе­ре­бил его умник. - Мы име­ем здесь клас­си­чес­кий слу­чай так на­зы­ва­емой «ди­лем­мы Ве­бе­ра». Был та­кой со­ци­олог. Это очень прос­то, са­ми сей­час уви­ди­те. До­пус­тим иде­альную си­ту­ацию: мо­ло­ко про­да­ет­ся на рын­ке по де­сять руб­лей за литр. Крестьянин дол­жен ра­бо­тать один день, что­бы вы­да­вать один литр мо­ло­ка на ры­нок. Что про­изой­дет, ес­ли по ка­ким-то при­чи­нам це­на мо­ло­ка вдруг подс­ко­чит до двад­ца­ти руб­лей за литр? ПРО­ТЕС­ТАН­ТЫ, по­ка­зы­ва­ет Ве­бер, бу­дут про­дол­жать ра­бо­тать, так как ра­бо­та­ли раньше пол­ный ра­бо­чий день, и по­лу­чать со­от­ветст­вен­но за один литр мо­ло­ка те­перь уже двад­цать руб­лей. Бо­лее то­го, не­ко­то­рые из них, учу­яв конъюнкту­ру, нап­ря­гут свои си­лы и бу­дут де­лать в день в два ра­за больше, что­бы по­пы­таться за­ра­бо­тать со­рок руб­лей. КА­ТО­ЛИ­КИ, го­во­рит Ве­бер, пос­ту­пят со­вер­шен­но по-дру­го­му. Они при­вык­ли к уров­ню дос­тат­ка в де­сять руб­лей в день. И при по­вы­ше­нии це­ны на рын­ке рас­су­дят так: «Те­перь, что­бы за­ра­бо­тать ту же сум­му, де­сять руб­лей, дос­та­точ­но ра­бо­тать все­го ПОЛД­НЯ. И так и бу­дут де­лать. Их про­из­во­ди­тельность тру­да по­ни­зит­ся, нес­мот­ря на рост цен на рын­ке.

- Более того, - подх­ва­ти­ла Алла, - из это­го вы­те­ка­ет ин­те­рес­ное следст­вие: в ре­зульта­те сни­же­ния про­из­во­ди­тельнос­ти тру­да воз­ник­нет де­фи­цит мо­ло­ка на рын­ке и це­на на не­го вы­рас­тет еще больше, что поз­во­лит ка­то­ли­кам ра­бо­тать еще меньше, а за­ра­ба­ты­вать столько же.

- Верно, - по­ды­то­жил гар­вардс­кий отличник, - та­ким об­ра­зом, что­бы «вы­жать де­сять по­тов» из про­тес­тан­тов, нуж­но дейст­во­вать ры­ноч­ны­ми мо­не­та­ристс­ки­ми спо­со­ба­ми, и на­обо­рот, эти же спо­со­бы, ес­ли их при­ме­нять к ка­то­ли­кам, вы­зо­вут ОБ­РАТ­НЫЙ эф­фект, то есть при­ве­дут к кри­зи­су на рын­ке, к де­фи­ци­ту, па­де­нию про­из­водст­ва, го­ло­ду. Что­бы «вы­жать де­сять по­тов» из ка­то­ли­ков, не­об­хо­ди­мо прос­тое при­нуж­де­ние! Очень ин­те­рес­но, что на ка­то­ли­ков ока­за­лись по­хо­жи и пра­вос­лав­ные крестьяне. В трид­ца­тые го­ды в СССР при по­пыт­ке ста­линс­ких эко­но­мис­тов вклю­чить ры­ноч­ные ме­ха­низ­мы ре­гу­ли­ро­ва­ния эко­но­ми­кой ра­бо­чие, а их еще на­зы­ва­ли «соз­на­тельны­ми», по­ве­ли се­бя как чис­тые «про­тес­тан­ты», они на­ча­ли за­ра­ба­ты­вать, и на­чал­ся мощ­ный ин­дуст­ри­альный рост и рост про­из­во­ди­тельнос­ти тру­да в про­мыш­лен­ном сек­то­ре. На­обо­рот, крестьяне, осо­бен­но на Ук­ра­ине, по­ве­ли се­бя как ка­то­ли­ки, то есть, по су­ти, сок­ра­ти­ли и по­се­вы, и по­го­ловье бы­ков. Ког­да слу­чил­ся про­до­вольствен­ный кри­зис и на рын­ке не ста­ло зер­на, преж­де все­го для «соз­на­тельных ра­бо­тя­щих ра­бо­чих», к крестьянам, «не­соз­на­тельным», при­ме­ни­ли ад­ми­нист­ра­тив­ные ме­ры и в дальней­шем сти­му­ли­ро­ва­ли их только так, как «ка­то­ли­ков», то есть «зас­тав­ля­ли», при­ме­няя прак­ти­ку тру­дод­ней. А что еще при­ка­жешь де­лать, ес­ли вой­на на но­су?

Козак все рав­но ос­тал­ся не­до­во­лен раз­го­во­ром. Сос­лав­шись на де­ла, он уехал в ук­ра­инс­кое по­сольство, а по­том пе­рез­во­нил Ал­ле, что, дес­кать, уже на­до уле­тать в Ки­ев.

- Прилетай как-ни­будь са­ма, я же всег­да жду.

Глава пятая

Дата добавления: 2015-06-27